В Индию. Дневник идиотки. "Дневник первый"

- Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… - кричал Антон в нашем танце. Этот отсчет уже был высечен на подкорке моего мозга. - Раз, два, три, четыре. Я замахнулась ногой в его сторону и резко опустила ее. - Пять, шесть, семь, восемь! Рюря поймал меня за талию, притянул к себе и резко отбросил назад. Десять парней поймали меня сзади. - И раз, и два, и три, и четыре… Парни подняли меня вверх и сделали несколько кругов вокруг главного героя. Отсчет прекратился, Антон остановился и подошел к магнитофону. Меня опустили вниз. Зоя подала мне воды. Когда я танцевала на вторых ролях, было проще. Наступила не там, сбилась со счета – крика было меньше. Сейчас же, Антон гонял меня по всей сцене, как маленькую овечку. То это не так, то рука слишком «квадратная». Я сделала глоток из бутылки. Такими темпами на сам концерт сил у меня просто не останется. Я осмотрелась. Свет уже поставили, вокруг начали бродить рабочие-индусы, убирая или принося реквизит. Один встал с метлой у кресел и облокотился на нее. Видимо, тоже устал. Не мудрено, ведь ему нужно убрать такой огромный зал. - Сара, тебя Антон зовет, - Лена потрясла меня за плечо. - Иду, - я отставила бутылку в сторону. Поднимаясь на ноги, я заметила, пристальный взгляд этого рабочего. Облокотившись на деревянную палку, он рассматривал меня. Меня передернуло. Стараясь не обращать на это внимание, я добежала до хореографа. До начала концерта оставалось четыре часа. Оставалась только подготовка костюмов и нанесение грима. Мне и Антону выделили отдельное помещение. Оно было не очень большим, но имело два зеркала, два стула, гардеробную (с гвоздями в стене) и один диван. К выступлению нас готовила Дари, местная гримерша. Говорили, что она новенькая в этом здании. Девушка болтала без умолку, и в отличие от моего партнера, мне пришлось отвечать на ее вопросы. - Как? Ты из России? – стрекотала она на хинди. - Да, из Москвы, - отвечала я, втайне мечтая заткнуть ее рот ватными дисками. - Неужели в России есть такие красивые девушки, как ты? – Дари расчесывала и заплетала мои длинные, черные (крашенные) волосы, вплетая в них колокольчики. - Есть и красивее, - в этот момент я почему-то вспомнила Оксану Федорову. - Еще красивее? Наверное, с такими же красивыми карими глазами, как у тебя? - Да, - мне почему-то стало смешно. - И с такими же длинными, ярко-черными волосами? - Да, - тут я повернулась к Дари, чтобы задать свой вопрос. – А красивые и честные мужчины в вашей Индии есть? Гримерша заулыбалась. Откинув свои темные, вьющиеся волосы назад, она мечтательно посмотрела в потолок. В ее возрасте самое то, было поговорить о парнях и мужчинах. - Они здесь все честные и красивые. У многих большие губы и густые черные волосы, - она стала показывать это на себе, изгибаясь в нужных местах. – А у других большое сердце и мускулы, как у Ритика Рошана. Дари захихикала. Я покачала головой в знак удовольствия от ее рассказа. - Все мужчины в Индии чувственные и любящие. Они создают семьи на всю жизнь, преклоняясь перед своей супругой, - от избытка чувств она обхватила меня и подняла со стула. – Вот представь мужчину, который признается тебе в любви песней. Или мужчину, который готов под машину прыгнуть, чтобы доказать свою любовь. Представила? Я задумалась. - Что-то не представляется Дари-джи, - с иронией сказала я, кружась с ней по комнате. - Если не представляешь, значит, ты любви не знала Сара-джи… Неожиданно дверь открылась и в комнату заглянула знакомая голова. Дари замерла на месте, как будто увидела медузу Горгону и превратилась в камень. Я потрясла ее. - Дари, почему не любила-то? Она мне не ответила, а только дернула меня за юбку. В комнату вошел худой мужчина среднего роста. Как я уже сказала, его лицо было знакомо мне, но моя голова отказывалась его вспоминать. Дари попыталась склониться перед ним, но он ее остановил и улыбнулся. - Добрый день Дари, я искал Дипику. Ты не знаешь где она? – голос у него был низкий и приятный. - Нет, Кхан-джи. Я только знаю, что эти комнаты, на этом этаже отдали Российской труппе танцоров. Мужчина перевел взгляд на меня. В нем всё было, как говорила Дари. Большие губы, карие глаза, огромный нос и густые, черные как смоль, волосы. Только небольшие морщинки портили вид и тайно рассказывали всем о возрасте своего хозяина. Его взгляд прошелся по мне и по моей одежде. Я посмотрела на гримершу. От нее исходило ощущение преданности и боготворения к этому мужчине. Оно было таким сильным, что мне тоже захотелось прикоснуться к его ногам. Но я только спряталась за Дари. - Меня зовут Шахрукх, а тебя? – сказал он по-английски и протянул мне свою руку. Я медлила. Не знаю, что на меня тогда нашло. Но я не могла пошевелиться. Только спустя месяц, я поняла, что в тот день остановило меня. И это был не просто страх. - Это Сара, - сказала Дари, вытаскивая меня из-за своей спины. – Она из России и очень хорошо говорит на хинди. С толчка гримерши, я подала любимому актеру Зои, свою руку. Его ладони были сухими, большими и сильными. Моя рука утонула в них. Шахрукх накрыл второй ладонью мою руку. - Очень приятно. Вы здесь…? - Танцую. Я ведущая танцовщица в нашей труппе, - тут я поняла, что сказала это слишком гордо и покраснела. Он рассмеялся. Это прозвучало как-то одновременно искренне и обманчиво. От его смеха по моему телу пробежали мурашки и мне стало очень холодно. С осторожностью, я вытащила свою руку. - Вы очень красивая Сара, - он задел указательным пальцем мой нос. – Но наши девушки красивее. - Кхан-джи, Дипика возможно на третьем этаже. Хотите, я провожу вас? – спросила Дари, отвлекая его взгляд от меня. Он посмотрел на нее, коснулся ее плеча и пошел к двери. - Сара, я тоже танцую. И мой выход после вашего, надеюсь, вы не затмите меня своей красотой и танцем, - он снова рассмеялся и вышел. После его ухода осталось ощущение опустошенности, будто этот взрослый мужчина забрал что-то мое с собой. Я упала на стул. Как-то резко мои ноги подкосились, а сердце перестало биться. Дари снова взялась за мои волосы. Она мечтательно провела по ним расческой и остановилась на секунду. - Какой человек. Какой человек, - прошептала она. – Пятьдесят один год, а выглядит не больше сорока. А эти волосы… Я кивала в такт ее словам. Хотя совсем не была согласна с ней. Он выглядел мужественно, я не спорю. Но чувствовалась какая-то власть в нем, и это ощущение казалось мне очень опасным. - Вот идеальный мужчина, муж и отец. С женой с восемнадцати лет, трое детишек и ни разу никаких ссор в прессе, - Дари закрепила мне косу. – Я пойду, Сара, меня ждут другие танцоры. В ответ она дождалась только моего кивка. Прозвенел звонок, недалеко от моей двери и я поняла, что наш выход все ближе. Всё началось. Места были заняты. На первых, вторых и третьи рядах сидели актеры, режиссеры, певцы, сценаристы и многие другие. Весь зал гудел. Вышли ведущие и начали объявлять список номинированных фильмов. Награду одному фильму, другому, сценаристу, режиссеру. Потом был танец Аннушки Шарма. Я даже залюбовалась. Какая грация и фигура. На секунду в моей груди поселилось сомнение. Я - не она. Я так точно не смогу. - Сара! – меня дернули за платок. - Что? – я посмотрела на дрожащего Антона. - Не подведи, наша Сара-с-вокзала. Умоляю, только не поведи. Я сжала его руку. Мне нечего было сказать. Вся труппа знала, что я буду стараться изо всех сил. А Зои скрестила пальцы на всех конечностях. Заиграло наше вступление. Всех трясло. Слишком много было поставлено на кон. Особенно для меня. На другой стороне сцены что-то сверкнуло. Я прищурилась. Это были часы на руке моего нового знакомого. Шахрукх посмотрел на меня и жестом пожелал удачи, иронично улыбаясь. Я разозлилась. Никто в этом зале не будет смеяться надо мной. Сейчас, все будут только хотеть, желать и обожать меня, до тех пор, пока я не закончу танец. - Приветствуем, Российская труппа «Фаер»! И я вышла. В голове был счет: «раз, два, три, четыре…», в сердце была музыка, а тело дрожало от удовольствия. Я редко так танцевала. В основном я неуклюжая, но если мне нужно было кому-то что-то доказать, то я это делала. Замерев посередине зала, я ждала вступления танцоров. Краем глаза я увидела блестящие карие глаза, и непроизвольно сжимающиеся кулаки. Антон подбежал ко мне, и я не успела увидеть хозяина этих кулаков. В Индии песня длится больше трех минут. Поэтому, когда меня, под конец, подхватили парни и стали кружить, я почувствовала, что сейчас умру, если песня не кончится. Два движения, объятия и музыка оборвалась на последней ноте. Я повисла на руках хореографа, который донес меня до нашей комнаты. Не в силах заговорить и пошевелиться, я просто сверлила его взглядом. Антон молчал, я испугалась, что станцевала очень плохо. Так плохо, что он даже онемел. Хореограф положил меня на диван и так же молча вышел. - Хоть бы поругал, что ли, - проворчала я себе под нос. Мои глаза закрылись. Безумно хотелось воды и спать. Рука упала с края дивана, но сил вернуть ее на место не было. Тишина и только тиканье часов убаюкивало меня. Кажется, мне даже начал сниться сон, когда моих губ коснулось что-то шершавое. Я резко открыла глаза и увидела индуса. Того, который убирал в зале, который пожирал меня глазами стоя в обнимку со своей метлой. Он приложил палец к своим губам и силой притянул меня к себе. - Отпусти меня! – вскрикнула я, в надежде, что кто-нибудь услышит. Но меня услышал только он. Одним взмахом, этот грязный уборщик разорвал на мне топик, а вторым дал пощечину, чтобы заткнулась. - Молчи, красивая европейская шлюха, - прошипел он в мою грудь, грубо покусывая кожу и соски. Я начала отбиваться от него, пытаясь пальцами выдавить ему глаза или больно ущипнуть. Он не реагировал, только закрыл мне рот своей рукой, а второй рукой начал обрывать юбку, грубо добираясь до трусиков. Его пальцы наконец достали желаемого, и он разорвал тонкую ткань моего нижнего белья. От стыда и боли, я прокусила ему ладонь до крови. Уборщик разозлился, схватил меня за волосы и дотащил до зеркала. Рывком посадив на стул, эта скотина ткнула меня носом в зеркало. - Видишь. Ты - шлюха, танцующая для нас индусов! Сколько ты стоишь? А?! Сколько ты стоишь? – с этими словами он разбил моим лицом зеркало. - Отпусти, - на этот раз я уже взмолилась, пытаясь вырвать из его цепких лап свои волосы. Он бросил меня на пол и стал расстегивать свои брюки. Я попыталась встать, но на мой живот наступили. - Помогите! – вскрикнула я из последних сил. Кровь стекающая с моего лба стала мешать видеть. Уборщик упал на меня всем своим весом и стал раздвигать мои ноги. Я держалась. Применяя силу, пытаясь раздвинуть мои колени, он ломал мои ноги. Понимая, что долго так не продержусь, я схватила его за его сальные волосы и стала тянуть в разные стороны. Он взвыл и дал мне новую пощечину. Моя щека «загорелась» от боли. - Сучка! – он снова замахнулся. Я зажмурилась, в ожидании нового удара. Прошло три секунды, но его не последовало. Приоткрыв один глаз, я увидела возню недалеко от меня. Послышались удары. Я отползла к дивану, закрыла лицо руками и стала смотреть на происходящее сквозь пальцы. Мужчина, пришедший мне на помощь, стоял ко мне спиной и, шипя что-то на хинди, бил маньяка. После нескольких сильных ударов по лицу и в живот, уборщик упал на колени перед мужчиной и слюнями, перемешанными с кровью, стал пачкать обувь моего спасителя. - Чтобы я больше тебя не видел в этом здании. Такие, как ты, не должны рождаться на свет в Индии! – мужчина схватил маньяка за шкирку и выбросил за дверь, захлопнув ее за собой. Мое любопытство победило мой страх, и я поддалась вперед, чтобы разглядеть патриота своей страны. Он взмахнул руками отряхиваясь от крови и невидимой грязи, оставшейся от того парня. Сделав пару шагов, мужчина повернулся ко мне лицом. Испачканные ботинки, темно-синие брюки, сбитые в кровь кулаки, белая рубашка с черными пуговицами и все-то же, знакомое лицо. - Шахрукх… - ахнула я, прикрывая свою грудь остатками одежды. Он осмотрел меня. Его взгляд показался мне странным. Актер подошел ко мне и присел рядом. Достав свой платок, он начал стирать с моей головы кровь. Я сидела ни жива, ни мертва. Меня трясло, то ли от произошедшего, то ли от заботы такого важного человека в Индии. Медленными движениями, он стирал кровь, потом стал поправлять мои волосы, путаясь в них своими пальцами. Колокольчики в моих волосах весело звенели в ответ. Неожиданно, в моем горле встал комок. Шахрукх пристально посмотрел мне в глаза. - Я знал, что карий цвет, не настоящий. Он не идет тебе, - актер провел пальцами по моим глазам. – Сними. Последнее было произнесено строгим и требовательным тоном. Я вздрогнула. Его глаза заблестели, а взгляд стал еще безумнее. Мне пришлось повиноваться. Дрожащими пальцами, стараясь не повредить глаза слишком длинными ногтями, я сняла линзы и протянула ему. - Там… - кивнула я на столик у зеркала. Шахрукх отрицательно покачал головой. Одним движением он смахнул линзы с моих рук и наступил на них своей обувью. Я сжалась. От него шел жар, сидеть рядом с ним казалось мне пыткой. Отвратительной пыткой. Он придвинулся ближе, чтобы рассмотреть мою рану, а потом подул на нее. - Больно? Я в ужасе отрицательно покачало головой. - Совсем не больно? – его пальцы коснулись моего плеча. Мое дыхание участилось. Хотелось бежать и немедленно. Взрослый мужчина, а ведет себя, как подросток в университете. - Нет, - более твердо сказала я, в упор глядя в его светло-карие глаза. - Ты красивая девушка Сара, но наши девушки красивее.