Месяц жизни

Когда Кибом вновь проснулся, перед его лицом на тумбочке стоял букет нежных незабудок, от которых исходил еле ощутимый аромат. Моргнув пару раз, он посмотрел на сидевшего рядом Джонга. Тот дремал, мило сопя и вот-вот падая вбок, но он успел вовремя проснуться и удержаться на стуле. - Ки, ты уже проснулся…- Джонг слабо улыбнулся, тут же беря руку любимого в свою. Рука Ки была до невозможности холодной, словно выбитой изо льда. - Незабудки? Разве я говорил, что люблю их? – Ки ласково улыбнулся, дотрагиваясь кончиками пальцев свободной руки до светлых листочков. - Я подумал, это символично… - Ты не прогадал. Я действительно люблю их. Ки отчего-то радостно посмотрел на Джонга. Ему безумно не хотелось покидать его, ему хотелось всегда смотреть на эти прекрасные черты лица, всегда слушать его пение, его голос, самый лучший голос на земле, всегда чувствовать его объятия, чувствовать тепло его рук… Отчего же все так плохо? Как назло. Им назло. Но Ки хочет насладиться тем временем, что у них осталось. Просто для того, чтобы оно запомнилось…Джонгу. Как приятное время, проведенное не в слезах и истериках. Спокойно и хорошо. Кибому хотелось просто почувствовать сердце Джонга за это время и отдать ему свое сердце полностью. Оно принадлежит лишь ему, и отдавать его в заботливые руки совсем не жалко. Да и терять ведь нечего. - Джонги…ты такой теплый, - Ки переплел их пальцы. «Просто ты - ледяной», подумал Джонг, но лишь слабо улыбнулся. - Тебе следует поспать, ты же сейчас просто свалишься, - Ки нахмурился. - Для этого у меня будет ночь, - отмахнулся Джонг, пододвигая свой стул ближе к Ки. Он с нежностью смотрел на него, пытаясь запечатлеть его образ, который и так давно въелся ему в сердце и душу. - Знаешь, я никогда не думал, что буду кого-то любить. Тем более, настолько сильно, - Ки сжал руку Джонга сильнее. - Я тоже не знал. Ты самый лучший, - на выдохе произнес Джонг, с трудом смотря Ки в глаза. Тяжелое чувство внутри разрасталось, окутывая в свою нереалистичную атмосферу – Джонг просто не мог поверить в будущее. Жизнь есть здесь и сейчас. Ки было холодно – Джонг попросил у персонала дополнительные обогреватели. Когда Ки согрелся, Джонгу было уже жарко; но ему всегда было жарко рядом с Ки. Принесли обед, состоящий из одних поваренных овощей и отваренной куриной грудки. Джонг сам кормил Ки – ожидая, пока тот проглотит очередной кусочек, он нанизывал на вилку следующий. Через полчаса после обеда, Джонг достал фрукты, которые он купил для Ки. - Апельсины! – радостно воскликнул Ки, когда Джонг начал чистить ярко-оранжевый фрукт. Протянув очищенную дольку к губам Ки, Джонг слизнул с пальца капельку кисло-сладкого сока. Ки на секунду сморщился от кислых ноток в фрукте, после чего с аппетитом стал ждать следующую дольку. - Кибомми голоден? – Джонг улыбнулся, нарезая яблоко тонкими дольками. - Я объелся, - Ки довольно постучал себя по животу, - но от твоего яблочка не откажусь. - Ты Блинга покормил? – вдруг произнес Ки. - Да, я ему утром оставил достаточно еды, когда ходил в магазин и за цветами, - Джонг кивнул в сторону тумбочки, на которой все также стояли незабудки нежно-голубого и светло-сиреневого цвета. - Он растет, поэтому я изменил систему его питания, - Ки начал рассказывать, чем он кормит собаку, а Джонг старался все запомнить, но не подавать вида. Как сказать Ки, что ему осталось несколько дней? Говорить ли вообще? Джонг не знал, как будет лучше; если сказать Ки правду, ему может либо стать плохо, либо он сильно расстроится. Хах, расстроится? Слабо сказано. А если не сказать?.. Это вранье? Вечерело. За окнами близился закат, заливая палату сентябрьским солнцем. Лето позади… В комнате стояла невидимая, но легко ощутимая атмосфера – нежная и хрупкая, теплая и прозрачная. Их никто не должен тревожить, дабы не разрушить их маленький и невечный мирок. - Да правда, Джонг, я наелся! – Ки размахивал руками, когда Джонг пытался скормить ему очередную ложку творога. - Ты уверен? Не смей голодать тут! – Строго сказал Джонг, но все же, отодвигая миску с творогом в сторону. - Да как тут с тобой поголодаешь? – Ки засмеялся. Джонг заворожено смотрел на его улыбку, на маленькие ямочки на щечках, на озорной блеск в глазах…сколько ему осталось смотреть в эти теплые и полные любви глаза? Сколько еще он сможет читать в них привязанность к себе, поддержку, ласку? Джонг лежал, опустив голову на руку Ки и медленно гладил его запястье, ощущая под пальцами прозрачную и нежную кожу. Взгляд Джонг был преисполнен болью, но он не хотел, чтобы это было заметно. - Джонхен, - Ки подал голос, а его рука еле заметно дернулась. - Ммм? - Что говорят врачи? Сколько мне осталось? – голос Ки был совершенно спокойным, словно смиренным. Джонг тут же поднял голову, заметно волнуясь. - Можешь сказать правду, - Кибом грустно улыбнулся, печально смотря Джонгу в глаза. Джонг вздохнул, опуская свой взгляд на собственные ладони, словно те могли его заинтересовать его чем-то необычным и жутко интересным. Он не хотел видеть реакцию Ки. И тем более, он не хотел произносить эти ужасные слова, ужасные цифры. - Они сказали…не больше четырех дней, - Джонг опустил голову еще ниже, боясь сверкающих крапинок слез на своих глазах, из-за которых все казалось размытым. Джонг закусил губу, перебирая свои пальцы и нервно сглатывая. - Джонхен, - на выдохе произнес Ки, слегка привставая и притягивая к себе своего парня. А тот просто не в силах сдерживаться – горячие горькие слезы хлынули из глаз, впитываясь в рубашку больного. Джонг плакал – нет, он рыдал, в голос, не стесняясь – ноя и стоная, быть может, это спасет его от внутренних мук? - Нет… - Джонг шмыгал, и не мог успокоить слезы. Ки прижал Джонга сильнее – по его щеке скатилась одинокая прозрачная слеза, которая, скатившись с его подбородка словно копье пронзило плечо Джонга. - Не надо, Джонги, пожалуйста, не плачь… - тихо приговаривал Ки, ласково гладя любимого по волосам. - Я не хочу…те-терять тебя!.. – Джонг задыхался в собственной истерике, качая Ки в своих объятиях, - Потому что…потому что люблю! Люблю! Тебя… Ки беззвучно затрясся, не вынося боли Джонхена – ему самому становилось невыносимо больно. Они успокоились не сразу, понадобилось долгое время, проведенное в крепких и теплых объятиях друг друга, они впервые так откровенно показывают свои чувства. Еще бы… Джонхен спал на груди у Ки, растянувшись от стула до кровати, ручка Ки покоилась на голове у Джонга, а сам он тихо посапывал. Их одежды уже давно пропитались солью, успели высохнуть – но эти горькие слезы навсегда останутся в душе у одного из них. Ки проснулся первым, и тут же посмотрел на время. Шесть часов вечера. Время идет неумолимо быстро, и не делает уступки никому. Оно не может замедлиться хотя бы чуточку, хотя бы на день… Оно живет своими правилами, не считаясь с людьми, которые полностью от него зависят. Устало перебирая прядки волос Джонга, Ки уже в который раз начал вспоминать все прожитое вместе с любимым время. Он хотел вспомнить все, переварить каждое воспоминание, насладиться каждым прожитым моментом. Цена жизни – насколько она понятна? Ведь действительно, Ки только сейчас начал ценить те моменты, когда он мог беззаботно проводить время так, как ему заблагоразумится, радоваться жизни. Но он чувствовал, что это конец. Конец скоро. Непонятно как, но Ки это понимал всем своим существом. Организм сам чувствовал, где финиш, финальная черта. «Она близко», - шептало все вокруг. С печалью он смотрел на своего любимого и единственного Джонга, который сопел рядом. Разглядывая безупречные черты лица, которые вместе соединяли в себе прекрасное лицо, Ки не хотел забывать его. Сможет ли он помнить его через несколько дней? После смерти…возможно ли это в действительности – любить после собственной смерти? Если Джонг будет любить, то и Ки тоже. Он не хочет оставлять Джонга одного. Ки почувствовал себя предателем, который бросает свою команду во время важного дела. - Прости меня, - неслышно прошептал Ки, чувствуя, как горячая слеза слетела с его щеки и впиталась в больничную рубашку светло-голубого цвета. Палата была озарена розово-оранжевым светом от заката. Все вокруг было очень ярким и словно сказочным. Солнце словно сгорает, словно отдает свое тепло за всю свою долгую пережитую жизнь. Джонг приоткрыл глаза, и несколько раз моргнул. - Сколько времени? – поинтересовался он, поднимая глаза на Кибома. - Полседьмого. ** - Закат сегодня такой яркий… - задумчиво сказал Джонг, опираясь ладонями о подоконник и смотря на улицу, - да и долгий… В палате было тепло и уютно, но все же, атмосфера ожидания заполняла каждый квадратный сантиметр помещения. Это тяжело…вести себя невозмутимо, зная, что в любую секунду может наступить конец. В такой обстановке невозможно сохранять спокойствие. Оно только показное, лишь бы ближний не ударился в панику. Джонгу без конца казалось, что он должен что-то сделать, словно он может спасть Бомми. Но что? Он не знал, хотя понимал, что сделать ничего не может. Ничего… Солнце зашло. Джонг снова занял свое место рядом с пациентом, и обхватил бледное лицо в своих ладонях, с любовью вглядываясь в теплые, глаза, блеск которых с каждым часом тускнел. - Не угасай, - Джонг натянуто улыбнулся, проведя пальчиком по щеке Ки, - я хочу, чтобы ты всегда сиял. - Я стараюсь, - Ки накрыл его руку своей, - что мне сказать? «Я буду сиять для тебя каждую ночь, ты только посмотри на небо, одной из звезд буду я, и я буду сиять только для тебя»?.. Ки рассмеялся. - Ки! – Джонхену стало жутко оттого, что Ки шутит по этому поводу. - Не могу удержаться, прости, - Ки успокоился, но все же улыбался. - Но серьезно, - пациент поднял свои глаза на замучавшегося Джонга, - я не знаю как, но я постараюсь дать тебе знать о себе. Бред… но мне сейчас кажется, что это вполне возможно, хоть и сопливо до жути. - Что ж, - Джонг задумался, - я всегда буду ждать тебя. Ки искренне улыбнулся. На душе стало тепло, так, словно все повторяется вновь. Словно они только что влюбились, а счастливое будущее только впереди. «Я бы отдал все, лишь бы Джонг был счастлив», - не уставал повторять про себя Кибом. Но что ему отдать? Жизнь? Это и есть причины будущего несчастья его второй половинки, которая скоро останется одна. А время все тикало. И Джонг не мог противостоять врачам и медсестрам, которые наставали на покидании палаты. - Вы можете приходить завтра с утра, - Джонг только нахмурился. Поцеловав Ки в щеку и еще раз взглянув в его глаза, Джонг быстро вышел из палаты. Быстро, потому что еще чуть-чуть, и Ки мог увидеть его слезы. Слезы, которые так и не прокатились по щекам парня. Потому что сил уже нет. Ни реветь, ни страдать. Лишь только давящее изнутри чувство напоминало Джонгу, что он все еще жив, и что все происходящее – правда, и это действительно случилось именно с ним. Джонг спал дома у Ки. Блинг встретил своего нового хозяина взволнованно, словно спрашивая, что с его прежним хозяином. - Блинги…Ки болеет, - пробормотал Джонг, сидя на диване и гладя собаку по спине. – боюсь, что теперь тебе придется находиться в моем обществе. Блинг жалобно проскулил и уткнулся мордашкой Джонгу в живот. - Надеюсь, ты меня не бросишь, - прозвучало в глухой темноте, разбавляемой лишь тусклым оранжевым светом от небольшой настольной лампы. Лежа в кровати Ки, Джонг просто не мог заснуть. Он хочет, чтобы хозяин квартиры вернулся домой, шебурша пакетами в прихожей. Хочет просыпаться от голоса Ки. Чтобы, когда ему скучно, Ки предложил сходить куда-нибудь. Когда холодно, он бы обнял Джонга. Чтобы Кибом поворчал, просто так, без повода. Чтобы, когда Джонг чихнул, из кухни раздалось «Будь здоров!». Но будет тихо. Джонг забылся тревожным сном.