Месяц жизни

Восстановила утерянные главы после того ужаса на фикбуке. Жалко потерянные оценки, набираемые долгое время, но еще больше жаль потерянные отзывы, прекрасные отзывы к последней главе тт.тт Они всегда поднимали мне настроение, а еще я и читателей растеряла. Увы, но что поделаешь. __________________________________________________ the GazettE – PEOPLE ERROR The Evpatoria Report – Taijin Kyofusho - Кушай, Блинги… - Джонхен пододвинул миску щенку, тихо вздыхая. Собака тут же начала кушать, забавно чавкая и изредка хрюкая. – Кушай, а потом пойдем ко мне. Вчера Ки попросил Джонга забрать Блинга к себе, чтобы Джонг мог заботиться о собаке. Джонхен сначала отказывался, он не хотел, чтобы Ки так обреченно принимал всю правду. Но, что поделаешь – нельзя же бросить щенка, а другого выхода нет. Но Джонг любил эту собаку, Блинг всегда понимал и любил его. Парень и сам позавтракал, хотя кусок в горло не лез. С самого утра, пасмурного и темного, Джонгу было не по себе. Сейчас он вернется к себе домой и оставит там Блинга, после этого поедет в больницу. Времени практически нет…Джонг никак не мог унять странную тревогу и страх, которые закрались ему в сердце. На улице холод. Словно не сентябрь, а конец ноября. Шарф и теплые вещи дома, а Джонг лишь в футболке и тонкой курточке. Прогулявшись с Блингом минут двадцать, он отправился к себе домой. Идти по подъезду с собакой Ки, к своей квартире было крайне непривычно и странно. Он так давно не был у себя дома…скоро он будет видеть светлые стены своей квартиры каждый день. И не будет прогулок с любимым под руку. И горячего чая, обжигающего губы и руки, тоже не будет. И его красивых глаз, не будет. Не будет ничего… - Иди сюда…можешь выбирать свое новое место, - Джонг пропустил собаку в квартиру, сразу же направляясь в свою комнату. Он оделся теплее, прихватив два толстых шарфа. Один на шею, другой – в сумку. Оставив Блингу обед в миске, прихваченной в доме Ки, Джонг сразу же ушел. Белые розы – так типично, но Джонгу хочется быть типичным. Как все. Хотя прекрасно понимает, что как все, он не будет. Апельсины и его любимые зеленые яблоки. Орешки. Пакеты в сумку, и на автобус, до больницы. -Джонхен! – радостный голос словно впускает в Джонхена жизнь, разгоняя кровь по венам. И он оживает, видя своего любимого – еще более слабого, прозрачного и бессильного – но на душе становится в сто раз легче. - Ммм, - Ки ставит в вазу цветы, улыбаясь при этом и что-то нашептывая сам себе, - спасибо, Джонг. Красивые. Он лишь слабо улыбается, пододвигая хилый стул ближе к койке. - Я так скучал… - выдыхает он, устало проводя пальцами по светлым прядям холодными пальцами, - ты себе не представляешь. - Взаимно…Джонг, я вижу, ты что-то принес, - Ки хитро сощурил глазки и уставился на набитую сумку. Джонг тут же довольно улыбнулся и достал все пакеты с фруктами, орехами, маленькими печеньками и прочим, что можно просто пожевать. Он также достал из черной сумки большой толстый вязаный шарф. Приподняв Ки, он завернул его и накрыл одеялом. - Сейчас холодает, - уточнил он, заботливо глядя на слегка удивленного Ки. - О..неожиданно…спасибо…он такой мягкий и теплый, - Ки, словно котенок, укутался в необъятных размеров шарф и довольно сощурился. - Ну точно кот… - вырвалось у Джонга, что не ускользнуло от Ки: - Что, кот? Так я у тебя с кошкой ассоциируюсь? - Иногда. – сказал Джонг, - а иногда с хомячком. А иногда с вредным кроликом! - Эй! Я не вредный, - Ки важно вздернул нос, - я милый. Он тут же состроил милую мордашку, строя глазки Джонгу. - Да знаю – знаю, можешь не доказывать! – Джонг щелкнул Ки по носу, но тот не обратил на это внимания. - Ты Блинга забрал? – серьезно спросил Ки. - Да, - Джонг тут же поник. - Фуух, а то не хватало ему там одному остаться! А накормил? - Ну Ки, конечно накормил, все-таки не первая собака, - заворчал Джонхен. - Ну ладно-ладно, - Ки мягко улыбнулся и взял Джонга за руку, - а сегодня ты холодный. - На улице страшный холод, еще не успел согреться, - Джонг тут же поежился, вспоминая ту холодрыгу и сырость, что царствовали на улице. Ки нахмурился, мол: «Ну как же себе не нанести вреда!» - Ки, не смотри на меня так, - от Джонхена не мог ускользнуть такой едкий взгляд. - Хорошо. Обними меня, - Ки протянул свои ручки, забавно сжимая и разжимая пальцы. - С радостью, - Джонг обвил тело Ки своими руками, вдыхая приятный аромат, который никуда не пропал.- Ты такой вкусный…всегда бы нюхал тебя. - Я тебе не травка… - Ки уткнулся холодным носом в шею Джонга, - а ты уютный…я бы всегда обнимал тебя… - Обнимай, я только «за»… как ты себя хоть чувствуешь? - Вовремя спросил…да так же, как и вчера, нормально, - Джонг почувствовал, что Ки пожал плечами. - Нормально? Ки, не ври мне, - Джонхен нахмурился, прижимаясь к Ки еще ближе. Повисло молчание. У Ки внутри что-то предательски дрогнуло, и он судорожно вздохнул. - Я чувствую, Джонги… я чувствую, что внутри меня что-то умирает…это ужасно странно и страшно…я не хочу уходить… - вся та позитивная атмосфера, которая, возможно, была и притворной, тут же растворилась, оставляя за собой противную едкую горечь. - Держись… - Джонг не знал, что ему сказать, - прости меня. - За что? – Ки наконец отпрянул от парня, смахивая выступившие слезы. - За все. Я чувствую себя виноватым. За то, что я ничего не могу сделать. Я бессилен. За то, что я не могу тебя спасти. Я ужасен…прости, - Джонг опустил голову, пряча свой взгляд; он всегда будет винить себя в том, что произойдет. - Перестань, умоляю. Ты бы ничего не смог бы сделать. Это непоправимо, и ты тут не причем. Ты – лишь радость в моей жизни, ясно? – Ки несмело взял руку Джонга в свою ладошку и слабо сжал ее. Джонг промолчал, не зная, что ответить. Ужасное чувство внутри продолжало гложить Джонхена, не давая покоя. - Ки… - протянул Джонг, приближаясь к Ки, - почему мне без конца хочется говорить о том, как я тебя люблю? О том, что не хочу тебя терять? Почему ты не послушаешься меня? Почему ты болеешь? Я тебя люблю, сильно-сильно, больше, чем кого-либо…ты все в моей жизни, понимаешь? Я, правда, люблю тебя… - Джонг выглядел очень наивно, продолжая бормотать разные признания и просьбы, а Ки лишь морщился. - Джонг…прошу, не надо, - Ки откинулся на подушку. Его кадык дернулся, когда он сглотнул. Частое моргание не помогало отогнать слезы, - ты же знаешь, что я тоже люблю тебя. Я не знаю, что еще сказать…просто, пока я могу это сделать, ты должен знать, что ты – самое лучшее, что было и есть в моей жизни. «Но не «будет», - подумал Джонхен, до боли сжимая руку Ки, словно он мог удержать его в этом мире. Хотя и понимал, что это невозможно. Никак. Но отпустить он просто не может. Это не в его силах. Джонг не знал, что может заставить его отпустить Ки. Ужасная горечь расползалась внутри, затягивая Джонхена в черную дыру, откуда нет выхода. Становилось безмерно больно. Как же так?.. Кажется, что все происходящее – просто чья-то злая шутка. Не верится, и все… Как будто ляжешь спать – и наутро весь кошмар пройдет, но ничего не случается…все становится лишь хуже. Джонг рассматривал еле видимый узор на толстом одеяле, когда Ки принесли обед. Точно такой же, как и вчера. И Джонг снова кормил Ки, как маленького ребенка, следя за голодными глазками и набитыми щеками. А после он снова продолжал кормить Ки фруктами, как и вчера. Ки улыбался, глядя на Джонхена: ему было приятно его внимание, приятно ощущать его заботу. И его уже почти не волновало, что вскоре всему этому придет конец. Он ведь не может ничего исправить. «Лучше не думать об этом, а просто наслаждаться его обществом», накручивал себя Ки, и это ему удавалось. Шутки, случайные фразы и глупые диалоги подпитывали позитивную ауру, поднимая настроение. - Нет, Джонг, я никогда так не думал! Нормальный у тебя нос, - уверял парня Ки, изучающее рассматривая лицо Джонга, - кто сказал тебе эту чепуху? И это твой комплекс!? У тебя идеальное лицо! Ки смеялся над глупым Джонгом, предполагающим, что у него некрасивый нос. Ки любит в Джонге абсолютно все, и нытье парня его не переубедит. - Ладно, ты меня убедил. Ведь у идеального парня вторая половинка тоже должна быть идеальной, так? – Джонг чмокнул Ки в губы и хотел отстраниться, но Ки удержал его и углубил поцелуй. Джонгу было так приятно вновь ощутить вкус теплых и сладких губ Кибома, которые сносят Джонгу башню и уносят куда-то в космос. - Мм, Джонги, откуда ты такой?.. - Какой «такой»? - Такой невероятный…и самый лучший… - Судя по характеристикам, оттуда же, откуда и ты, - усмехнулся Джонг, пропуская через пальцы прядки волос Ки. Ки плавился от прикосновений Джонхена, прикрывая глаза. «Это самый лучший момент в моей жизни», подумал он. Неожиданно для самого себя, Ки резко распахнул глаза, привлекая этим внимание любующегося им Джонга. - Ки? Ки начал часто дышать, а его глаза закатились. - Ки…КИ! – Джонг тут же схватил Кибома, пытаясь вернуть его в сознание, но у Ки видимо снова начался приступ. Он мелко дрожал, а из горла доносились хрипы и приглушенные стоны. Его тело не слушалось обладателя, трясясь со страшной силой. - Джонг, - различил парень сквозь смесь различных звуков. Ки выговорил имя любимого с трудом, глаза пришли в норму, но приступ не прекращался. Ки слабо цеплялся за плечи Джонга, с мольбой глядя в его глаза, наполненные страхом и паникой. - Помощь! Сюда, скорее! – Джонг нехотя отпустил Кибома и нажал на кнопку рядом с кроватью для вызова быстрой помощи. - Ки, прошу… - Джонг еле шевелил языком, тут же бросаясь к парню, которому было все хуже; его пальцы леденели, дышать становилось тяжелее. - Джон…хен… - Ки пытался что-то сказать, но ему было слишком тяжело, а Джонгу слишком страшно, чтобы что-либо понимать. - Только не сейчас, Ки, я тебя умоляю! Продержись! Еще немного! Я люблю тебя! И буду всегда любить, только держись! – Джонг не выпускал Ки из своих объятий, словно это поможет удержать в Ки жизнь. В палату забежали две медсестры и один врач, оттаскивая Джонга от Ки. - Нет! - Люб…люб-лю, - успел различить Джонг перед тем, как взор перекрыла спина врача. Джонг лишь успел увидеть глаза Ки, в которых было что-то непонятное, отчего становилось жутко больно, отчего любовь разгоралась еще сильнее. - Нет, Ки! – Джонг не контролировал свои действия, но подоспевшие медбратья оттащили его, выводя из палаты. - Прошу, подождите здесь. Врач еще может помочь ему. - Только не врите… - прохрипел Джонг, когда медбратья уже ушли. Он ничего не соображал, вновь оказываясь на этой лавочке, ожидая, что же будет. За дверью раздавались указания врача и пиканье каких-то аппаратов, но до Джонга все звуки словно доносились из далекого тоннеля. Перед глазами до сих пор стоял образ слабого Ки, его умоляющие глаза. - Умоляю, Господи, спаси его…Ки, не умирай, прошу…пожалуйста….нет, не умирай, не надо, умоляю тебя, прошу… - как скороговорку повторял Джонг тихо, мелко покачиваясь на месте. Страх сковал его, не давая возможности пошевелиться. Внутри разрасталась огромная дыра. Что же будет? Что случится с его Ки? Врач должен его спасти. Он ведь говорил Джонхену, что у Ки есть еще дня четыре. Это лишь второй. Он не мог обмануть Джонхена. Так ведь нельзя, верно? У Ки просто приступ, сейчас врач выйдет и скажет, что Джонг может войти и что с Ки все в порядке. Джонг сам уверял себя в этом, он действительно надеялся, что сейчас с Ки все будет в порядке. Ему нужно еще немного времени. Чтобы сказать то, что он хочет. Джонг не готов. Хотя, если бы у него был еще месяц, он бы тоже не был готов. Как можно быть готовым к смерти любимого человека? Спустя десять минут врач вышел. Коротко взглянув в глаза Джонга, он отвернулся и ушел, на ходу снимая перчатки… POV Jonghyun Заходя в палату, мне казалось, что я нахожусь во сне, и стоит провести рукой, как все растворится в темноте... Растерянный взгляд медсестры встретил меня виновато. Двое девушек в белых халатах закрывали собой Ки, я не мог его увидеть. Но в ту же секунду внутри меня что-то рухнуло, и это что-то умерло, когда я понял. Понял, что это все. Что они не спасли моего Бомми. Что Ки больше нет на этой палате. Что сзади девушек в белых халатах не лежит мой Ки, который улыбнется мне свой сверкающей улыбкой и потреплет по волосам. Там лишь его былая оболочка. И все… - Что…Что с ним? – все равно спросил я, ожидая ответа, стараясь не делать поспешных выводов. Внутри меня все замерло, – Что вы с ним сделали? Что с ним? Он ведь в порядке? Я знал, что это не так. Что Ки не в порядке. Что Ки уже нет. - Отвечайте! – рявкнул я, отчего медсестры вздрогнули. - Мы…мы ничего не смогли сделать, мы потеряли пациента. Истошный вопль наполнил маленькую палату, срываясь на визг. - Пошли вон! Вы убийцы! Оставьте нас! – орал я, размахивая руками, после чего медсестры поспешили убраться. И плевать, что они не виноваты. Но теперь весь мир рухнул. Для меня виноваты все, но это не имеет значения. Молча подходя к Ки, я протянул дрожащую руку. - Нет… нет, - голос дрожал, сходя на нет. Слезы застыли на глазах, когда я решился взглянуть на обездвиженное и бездыханное тело моего возлюбленного. - Нет, Ки, нет, очнись! – Я взял его лицо в свои руки, тихо поскуливая. Глаза умиротворенно закрыты. Он не двигается. Реснички не трепыхают, как во сне. Лицо такое умиротворенное…Он совершенно спокоен. Абсолютно. Он пуст… Беззвучный крик вырывается из меня, когда я обессилено падаю на колени. Я не верю. Этого не могло произойти, нет… Голова кружится, перед глазами все плывет. Я держал в руках тело Ки и сотрясался от рыданий. Вот и все…раз – и его нет. Но это не могло уложиться в моей голове. Я смотрел на Ки, на его спокойное лицо, не выражающее абсолютно ничего. Я хотел вернуть его. - Ки, ты меня слышишь? – судорожно шептал я, склоняясь над его телом, рядом с которым лежал мой шарф, еще недавно Ки был закутан в него, не подозревая о скором конце, - Ки, очнись! Ради меня! Открой глаза…хватит так шутить, Ки….прошу, просто открой глаза, ради меня…пожалуйста, открой глаза… Но он не открывал их. И не откроет никогда. Я знал это, но смириться было невозможно. Мой Бомми, он не тут…он ушел…он покинул меня навсегда…его больше нет. Не хочу, не хочу! Вернись ко мне, ты должен жить, прошу…я не смогу смириться с этим. Но Ки был мертв. Я приложил голову к его груди. Сердце не билось. - Оно должно биться….ты - должен жить! Кибом… Тело было еще теплым, но становилось холоднее в каждой секундой, превращаясь в ледышку. - Нет…- сдавленные рыдания продолжились, соленые слезы размазывались по лицу, глаза болели от сильных сжиманий век, - не..ет….вернись, Кибомми… Но нет. Мир вокруг в одну секунду превратился в ничто. Ни-что… Я смотрел на его лицо, на любимые глаза, ровный носик, красивые губы, которые больше никогда не изогнуться в теплой улыбке…я вижу Ки в последний раз. Он мертв, он не двигается. Мой Кибомми покинул меня… Все внутри болезненно сжалось, когда настал конец. Этот день, конец наших жизней… Еще долго я лежал в обнимку с телом Ки, роняя горькие слезы и не веря в произошедшее. Не верю… (The Evpatoria Report – Taijin Kyofusho) (MOT (못) – cloudy SEOUL) Вечер. На улице очень холодно, дождь. И теплый шарф не спасает. Шлепая по глубоким ледяным лужам, разбрызгивая мокрую грязь, мне было абсолютно плевать на испорченную обувь или простуду, которую я могу подхватить. Капли нещадно бьют меня по голове и плечам, но что с того. Как я добрался до дома? Блуждая по мокрому и холодному городу, ноги сами довели меня до родного двора. Я остановился напротив его подъезда. Маленький листочек упал перед моими глазами, тяжело приземляясь на лужу. Насквозь мокрый, он медленно опустился на дно маленькой лужи, пачкаясь в грязи и растворяясь в окружающей серости и бесцветности. Онемевшими пальцами открываю квартиру, падая в прихожей и оставаясь там. Прикрыв глаза, чувствую, как по всему телу и волосам стекает ледяная вода. Эмоций ноль. Яркие эмоции сменяют застывшие чувства. Как будто взяли и поместили в морозилку с температурой под минус пятьдесят. И ничего вроде не беспокоит, но на сердце странное ощущение, что что-то не так. А когда вспоминаешь, то снова бьешься в агонии, сбивая об стены руки в кровь. Глотаешь слезы, сил нет. Переодевшись в теплую одежду, легче не стало. Лишь присутствовало чувство несоответствия. Что такое тепло? Кажется, пора и позабыть. Съежившись на его кровати, вдыхаю запах подушки, пропитанной запахом шампуня Ки. Смотрю на стену – твоя фотография. И даже на ней видно, что в глазах нет живого огонька, который всегда отличал глаза Ки от других. «Где ты? Возможно, где-то рядом? Или на небесах…Что тебе там делать? Ты не закончил свои дела тут. Оставил меня.» Зачем я пришел сюда? Здесь все вещи просто кричат о тебе, ведь они принадлежали тебе. А сейчас я лежу здесь совершенно один, холодный и застывший. Почему ты так поступил, Ки? Почему оставил меня? Почему заставляешь думать о себе каждую гребанную секунду, проклиная все на этом свете? Почему просто не убьешь? Сколько мне еще мучится? Я ведь никогда не смогу забыть тебя…а хочу ли я тебя забывать? Если бы я тебя не знал, моя жизнь была бы хорошей. Но я тут же понимаю, что с тобой моя жизнь стала еще сказочней, пусть и ненадолго. Ки, я не успел тебя отблагодарить. Я не успел сводить тебя во многие места, у меня было еще много планов. Но мы не успели сделать этого за отведенный нам срок. Мы ничего не успели… Я не успел выгореть со своей любовью, даже под толщей льда, что успела покрыть мое сердце еще пару часов назад, когда я увидел тебя – тихого и обездвиженного – мое сердце продолжает тихо биться в убивающей агонии. И ведь все равно не верится – это ведь сон, так? Ведь завтра утром ты окажешься рядом со мной в постели, обнимая меня за талию? Ты ведь снова будешь готовить мне завтрак? Снова улыбнешься мне, поцелуешь? А когда я чихну, ты скажешь мне «Будь здоров»? Прислонив ладонь к грудной клетке, я не почувствовал биения сердца. Это из-за онемевших пальцев? Ки, скажи мне, почему? Я не чувствую себя. Такое странное состояние, словно я заморожен. Я ничего не чувствую… Расскажи мне о себе. Я так мало о тебе знаю. Как ты пришел в мою жизнь, как сделал ее самой лучшей, как погубил ее. Ты ведь не специально… но мне больно. Ты же не хочешь, чтобы я страдал? Я постараюсь, но ничего не обещаю. Ведь мой мир рухнул, его не существует, как и тебя. Я не могу понять, был ли ты вообще в моей жизни, или это был сон? Когда я узнаю всю правду? Почему так больно? Почему, проводя пальцами по твоей футболке, когда-то брошенной на кровать, мне становится так невыносимо тоскливо? Почему я чувствую себя так, словно сам умер? Почему… Судорожно цепляясь за эту же футболку, в голову лезут приставучие воспоминания. Где были мы… Почему я просто не могу забыть это? Почему я помню каждую секунду, проведенную вместе? Каждую эмоцию, тебя… Все те счастливые моменты, что были в этом нереальном месяце, месяце, где был ты, такой нереальный сейчас, эти воспоминания, они всегда будут жить во мне? Причиняя безмерную боль и заставляя плакать от счастья? Чувствуя щекотание у себя в носу, я громко чихнул. А в квартире так и стояла глухая тишина. И никто не сказал: «Будь здоров» ** До побеления костяшек сжимая рукоятки руля мотоцикла, я пытался справиться с дождем, который с неистовой силой бил мне в лицо. Скользко. Видимость ужасная. Виной всему проливной дождь и надоедливые слезы, застилающие глаза. Куда деваться после похорон? Я еле держался, когда видел, как гроб опускают в специально вырытую яму. Так и хотелось закричать, чтобы мне вернули его, чтобы не оставляли там одного. И так оставшись одному, после родителей Ки, я долго сидел возле его свежей могилы, роняя горькие слезы на мокрую почву. Как часто я буду ездить на это кладбище? Вероятно, придется держать себя в руках, чтобы не остаться там вообще. Меня почему-то душила ярость. Из-за своей слабости, из-за своей немощности. Почему даже сейчас, я неистово плачу, не в силах разглядеть мрачную дорогу? По рукам стекает грязь и вода, волосы лезут в глаза. Дорога скользкая, но этот аспект мало тревожит меня сейчас. «Почему?» Вечный вопрос для меня теперь. Внутри бушевал разъяренный, но раненный зверь, который не мог найти покоя. Как я могу описать это чувство? Это невозможно, так как я никогда ничего не чувствовал даже близко с тем, что я испытываю сейчас. Самое ужасное ощущение. Боль. Предательство. Обида. Страх… Страх остаться одному, каким я и остался. Уже. Воспоминания о тебе, картинки, где ты улыбаешься, неустанно вертелись у меня в голове. Где ты, Ки? Почему ты так влияешь на меня, что мне хочется просто умереть? Лишь бы забыть, лишь бы убежать от этих страданий, от боли, которая просто раздирает меня изнутри. Я потерял самое дорогое, самое близкое и любимое – тебя… Я не смогу без тебя, Ки. Ты ведь знаешь об этом, но не захотел меня пожалеть? Где ты был раньше? Почему я встретил тебя так поздно? Почему?... Я устал плакать, но слезы неустанно стекали по моему лицу, смешиваясь с дождем и заливаясь в рот, за шиворот, впитываясь в израненную душу. Я не знал, что страдать это так ужасно. Я не знал, что это возможно – чувствовать вселенскую боль, разъедающую душу, как кислота. Сжимаю руль еще сильнее, прибавляя скорость. Несусь слишком быстро – обгоняя машины, против ветра. Ничего не видно…Я снял шлем, чтобы улучшить видимость. Плевать на безопасность. Умереть бы самому… Лишь повернуть, и врезаться в столб – конец всему. И моим страданиям тоже. Но я упрямо держу руль ровно. Страшно… Глупый человеческий страх и инстинкт самосохранения не дают сделать этот отчаянный шаг. Ехать осталось недалеко – прибавляю скорость, чувствую бешеный стук крови в висках, словно схожу с ума, продолжаю прибавлять скорость. Руль дернулся в моих руках – удивление, страх, резкий виляющий поворот и жуткий визг колес – после чего тупая тяжелая боль, разрывающая череп, темнота, и абсолютная тишина. Кибом, я умер? Сейчас я встречусь с тобой?.. Где я?.. Ки? Я люблю тебя… - Вот так, осторожно. Смотри на пульс, не торопись. - Так? Вроде получается… - Да, все правильно. Ты делаешь успехи, скоро можно переводить во второй отдел. Такие пустяки не для тебя. Скоро ты сможешь стать полноценным врачом, я видел твое досье… ** - Лишь частичная…да, думаю волноваться не стоит. Он сможет жить с этим. Проверим, когда он очнется. ** Звуки становятся звонче, темнота разбавляется ярким светом, бьющим в глаза. Приоткрываю тяжелые веки. Тело тяжелое, но бинтов вроде нигде нет. Кроме головы… - Он очнулся, - раздалось сбоку от меня. Повернув голову вбок, я увидел медсестру в белом халате, возле нее стоял врач. - Доброе утро. Просыпайтесь, вам уже давно пора, - улыбнулся мужчина, подходя ближе, - понимаю, вам сейчас нехорошо, но боюсь, я должен задать вам несколько вопросов. Я внимательно уставился на врача. - Сколько пальцев я показываю? – врач отогнул четыре пальца. - Четыре… - ответил я осипшим голосом. - Угу. – врач кивнул, - как вас зовут? - Ким Джонхен. - Сколько вам лет? - Двадцать, - удивленно ответил я. - В каком городе вы живете? - В Сеуле. – Недоумевал я. Зачем он спрашивает все это? - Хмм, вы все помните? – врач приподнял брови, с интересом смотря на меня. - Кажется, я ехал на мотоцикле… я попал в аварию? – спросил я, вспоминая недавние события. Помню холод и сырость. - Да, дороги позавчера были очень скользкие из-за ливня… Вы помните, кто ваши родители, где вы учитесь, работаете? Я на секунду задумался. - Да, я все прекрасно помню, - уверенно ответил я. - Отлично, - врач потер руки друг о друга, поворачиваясь к медсестре. - Вот видите. Амнезия все еще возможна, но, как я и говорил, частичная. Может, в дальнейшем будут появляться вещи, о которых он забыл. Так как повреждена часть мозга, отвечающая за память, провалы все еще возможны. Это также относится к сильным душевным переживаниям, который он мог испытывать раньше. Иногда мозг сам блокирует их при травме. Врач повернулся ко мне снова. - Вам нужно будет пить много препаратов, чтобы полностью восстановить функции вашего мозга, а в остальном – вы счастливый человек! Отделались ушибами и синяками. К обеду можете возвращаться домой, если вы помните, где он, - врач усмехнулся. Я задумался, и с трудом, но вспомнил свой адрес. - Х-хорошо, - ответил я, чуть поднимаясь на подушках. Врач вышел из палаты, оставляя меня наедине с медсестрой, которая с каким-то страхом в глазах смотрела на меня. Черты ее лица показались мне знакомыми…но это ведь медсестра? Они все похожи. - С вами все в порядке? – поинтересовалась она, осторожно подходя ко мне. Я улыбнулся: - Да, правда тело ломит. А что не так? Врач вроде сказал, что я в норме. Девушка потупила взгляд, о чем-то задумываясь. - Когда вы в последний раз были в больнице? – осторожно спросила она. - Не помню, давно уже. Месяцев четыре назад, а что? Это хорошо, что я редко в них бываю, ненавижу больницы. Последний раз я навещал отца, когда тот повредил ногу. Да, это было четыре месяца назад, после похода в горы. Я замолчал, с интересом глядя на медсестру. Видимо, она недавно работает в больнице, только учится. - Значит, несколько дней назад вас здесь не было? – с недоверием спросила она. Я удивленно покачал головой. – Значит, я обозналась, да. Я…я схожу за завтраком. Девушка заметно занервничала, пряча свой взгляд, и быстро ушла из палаты. Я услышал лишь «Это только к лучшему» - Хмм, странная какая-то, - пожал плечами я, устраиваясь поудобнее в постели. Прикоснувшись к голове, я почувствовал тонкий слой бинтов. Тело ныло, но терпимо. Куда ж я так спешил, что чуть не разбился? Я немного размялся, чтобы конечности не совсем затекли. Пришла медсестра с подносом в руках и оставила мне обед, убедившись, что я смогу есть сам. Время прошло быстро, и я собрался домой. Хорошо, что меня не стали держать тут долго, и я уже ухожу. Бросив взгляд на дверь, я увидел знакомые цифры, обозначающие номер палаты. Знакомое число…что оно может значить для меня? Хм. Я шел к остановке, думая о своем здоровье. Врач сказал, что у меня возможны провалы в памяти. Амнезия… Но как я могу узнать, что я мог забыть? Ведь я и не вспомню об этом. Ладно, если это что-то действительно важное, то я обязательно вспомню. Или же кто-то напомнит мне об этом. Я чувствовал себя на удивление хорошо, словно ожил. Такое впечатление, что перед аварией со мной было что-то не так. Может, я болел? А, впрочем, не важно. Открыв дверь своей квартиры, ко мне подбежала небольшая собака. Лайка. Видимо, еще щенок. - Как я и думал…забыл, что у меня есть собака, удивительно, - поразился я, неуверенно гладя собаку по голове, - а как зовут тебя? Какой я умный, раз написал на ошейнике имя! «Блинг» - Забавно. Кто ж еще, кроме меня, мог назвать тебя так? – я улыбнулся, чеша Блингу за ухом. Ну, что ж, пошли кушать. Будем знакомиться заново. Чего еще я не помню? Я нашел на кухне корм и сделал обед Блингу, после чего поставил чайник. Собака с аппетитом набросилась на еду. Меня же так долго здесь не было, полтора дня! Он что, голодал?.. - Что за хозяин из меня? Прости, - я положил Блингу добавку, как бы извиняясь за столь долгое отсутствие. – Тебе, наверное, нужно погулять. Скоро пойдем. Я налил себе чай и прошел в гостиную. Включив телевизор, я тупо листал каналы в поисках чего-то интересного. Скоро прибежал Блинг, залезая ко мне на колени. Он почему-то дрожал, прижимаясь к моему животу. - Эй, - ласково позвал я, - что не так? Что с тобой? Гулять? Блинг начал скулить, не находя себе места. Что с ним? Я нашел поводок в коридоре и подозвал к себе Блинга. Тот вяло подошел ко мне и позволил себя пристегнуть. - Пошли, побегаем! – я вышел на улицу. Остановившись у подъезда, я осмотрелся. Я стараюсь не зацикливаться на том, что еще недавно был в больнице после аварии, но чувствовал я себя действительно странно. За эти полтора дня, что я пролежал в больничной палате, я словно переродился. Все выглядит каким-то иным в моих глазах. Как будто я забыл что-то очень важное, и никак не могу даже догадываться о том, что именно я мог забыть. Я посмотрел на соседний дом, глаза автоматически уперлись на одинокий балкон на третьем этаже. Он показался мне таким пустым и одиноким, словно в квартире никто не живет. - Ладно…пошли, - я повел Блинга в ближайший парк. Я начал вспоминать, что часто катался там на своем велосипеде. В голове что-то щелкнуло. Я вспомнил смех, скорость и ветер. Скорее всего, воспоминание из детства… Мы дошли до парка, и стали шагать по аллее. Пока Блинг засел возле куста, я прошел к небольшой полянке. Меня словно тянуло к этому месту, я шел, ведомым очень странным чувством. Присев на влажную траву, я посмотрел на яркое солнце, светившее прямо в глаза. Наконец-то солнечная погода. Я аккуратно провел пальцами по траве, которая уже почти полностью выцвела. На душе стало очень тепло, чувство ностальгии окутало меня, но я не понимал, с чем это может быть связано. Меня одолевало очень странно чувство, от которого сердце постоянно ёкало. Ко мне подбежал Блинг, высовывая язык и нюхая траву. Он остановился на месте примерно в двух метрах от меня, принюхался и уселся. Почему именно там? Жаль, что собаки не могут говорить. С кем мне общаться? Может, переехать к родителям? Хотя я люблю свой район, люблю этот парк, который навевает мне смутное чувство ностальгии, люблю эти улицы. И почему мне кажется, что я должен что-то вспомнить?.. Вскоре мы с Блингом вернулись домой. Я снова налил себе чай и вышел на балкон, присаживаясь на высокий стул, такой, чтобы можно было спокойно выглядывать из окон. - Эх… - я задумался, отхлебывая горячую жидкость. Я не мог понять, что мне сейчас делать. Было такое ощущение, что я потерял что-то важное. Что я потерял цель. Чем мне заниматься в жизни? Не сидеть же целыми днями дома… Я решил проверить свою почту, вроде давно туда не заглядывал. Подойдя к своему компьютеру, я тут же включил его. Я сел на стул и стал ждать, пока компьютер включится. Тут мое внимание привлек странный блеск. На столешнице, возле клавиатуры, лежал серебристый браслет с каким-то рисунком. Я с интересом взял его и принялся рассматривать. Когда я купил его? Не помню. К моему большому удивлению, металл был очень теплым, будто я весь день носил его. Но ведь я его уже, по-видимому, давно не надевал, как же он мог нагреться? Компьютер включился, и я сразу зашел в социальную сеть, проверяя свою страничку. Ничего нового… Я просматривал список друзей, когда наткнулся на странное имя. Странное, потому что было до жути знакомым, но не настолько, чтобы я мог вспомнить, кто это. «Ким Кибом», прочитал я, и хотел только зайти на страничку этого человека, чтобы посмотреть его фотографии, как вдруг раздался телефонный звонок. Я тут же бросился к домашнему телефону. - Да, хорошо, я скоро буду, - ответил я отцу, поспешно выключая компьютер, - да-да, уже выезжаю. Отец опять хочет пристроить меня куда-то. Я решил рассмотреть его предложение, чтобы хоть чем-то заняться. Я надел свой костюм, который всегда надеваю на встречи с влиятельными людьми, и вышел на улицу. Мое сердце почему-то бешено забилось, когда я непроизвольно стал совмещать все те вещи, которые так заинтересовали меня сегодня. Пустой балкон, парк, воспоминания, браслет, незнакомец в друзьях… Но думать не было времени. Я посмотрел на ясное небо. Сердце болезненно защемило. Я торопился, но мое состояние не могло не волновать меня. Что за воспоминания? - Я вспомню, - тихо сказал я, глядя в небо. И пусть меня ждет шок или ступор, я не хочу терять часть своих воспоминаний, своего сердца. Зная, что я потерял часть своей души, мне непременно хотелось узнать о том, что я забыл. Я сомневаюсь, что мне это удастся, но я сохраню все в себе. Я знаю, воспоминания живут во мне. Быть может, то, о чем я не помню, сделает мою жизнь спокойней и счастливей – я чувствовал, что мне принадлежит что-то потерянное, но не менее дорогое и ценное. Лишь бы чувство заботы и тепла не покидало меня, с остальным я обязательно справлюсь.