Месяц жизни

Птицы плавно летели вниз, подхватываемые нещадным ветром, и с необыкновенной ловкостью перелетали сквозь щели заборов, кривые ветви сухих деревьев, унося прочь мечты, надежды и веру… Небо просветлело, но даже сквозь неяркое солнце просачивалось отчаяние и безысходность, которые сейчас отчетливо въелись в образ ни в чем неповинного паренька. С нами часто происходят случайности, которые могут кардинально изменить нашу жизнь, но только тогда, когда мы этого не ожидаем, или же не хотим. Но, стоит лишь поверить в очередную случайность, в ошибку судьбы, но нет же, когда мы ждем этой самой случайности, ничего не происходит. Все просто словно застывает, а воздух, который повсюду, просто насмехается над тобой, не давая вздохнуть свободной грудью, так как туда прочно вцепилось нечто противное и острое. Как же избавится от этого паразита? Никак. Он навсегда останется с вами, и даже через многолетнее лечение там все равно останутся шрамы, глубокие, и саднящие горечью… - Нет, со мной происходит другое, - пробурчал я в подушку, переворачиваясь на бок. Два часа дня, я сделал все, что можно сделать скучающему человеку утром, но делать больше нечего, а пытаться уснуть – бесполезно. «Нет, со мной происходит другое», - пронеслось в голове. Нет той боли, о которой я думал. Она не может появиться вот так, ни с того, ни с сего. Попросту неоткуда ей браться. Боль в сердце… в сердце? У меня? Нет, такое тоже невозможно. Сердце я потерял давно, и привык жить без него. Я не знаю, что со мной происходит. Если для сердца боли уже нет, значит – боль в разуме. Обида. Определенно. Черт, но на что мне обижаться? Нужно отпустить это недоразумение в моей голове. Второй день. Уже второй день я тупо загнан в угол своего сознания, пытаясь разобраться в том, что не дает мне покоя. Я просто был не готов к такому. Не готов, что снова что-то произойдет. Но произошло. Я просто вздохнул, и наконец-то до моего сознания дошла наипростейшая идея – не париться и забыть обо всем. Я слишком восприимчив. Хах, ну и на что он мне сдался – я вообще не обязан думать об этом. Просто успокоюсь. С этими мыслями я поспешил чем-нибудь заняться. Прослонявшись по квартире десять минут, я глубоко вздохнул. - Ну, и что мне делать, Блинг?! – я вопросительно глянул на щенка, на этот живой подарок, который снова напомнил мне о том парне. Блинг лишь повернул голову, непонимающе глядя мне в глаза. - Не знаешь? Я вот тоже не знаю, - сказал я, и поднял щенка на руки, - скучно. Правда, ведь? Но мы с тобой будем жить дальше, ведь так? Прошло уже четыре гребаных дня, которые я пытался прожить, делая вид (только вот странно, для кого?), что мне на все глубоко все равно. А все ли мне равно? Похоже, что почти да. Ну, а что же? Это – не конец света. Все и так понятно – он извинился и умыл руки. А я - просто наивный придурок и дебил, и плюс к этому, собственник. Ничего, привык. Пятый день. Я слоняюсь с Блингом по улицам, залитым солнцем, и поедаю пирожное, предварительно купив воды, ведь пить точно захочется. Так мы с Блингом и гуляли, молча – он бегал и справлял свои делишки, а я наблюдал за ним, поминутно улыбаясь, ведь все-таки, Блинг – такой очаровашка. Он, на удивление спокойный и послушный, словно понимает меня. Мне очень нравится проводить вечера, сидя на диване с Блингом на коленях, и чесать ему за мягким ушком, попивая чай. А потом, пожелав щенку спокойной ночи, уходить в царство Морфея под теплым одеялком. Так, теперь еще надо подумать, куда отдать Блинга. И когда? Я ведь, не знаю точной даты своей смерти. Хах, никогда не думал, что у меня появятся такие заботы – куда отдать щенка перед смертью. Ну да ладно…записку написать, что ли… Я не знаю, как и где буду умирать. А будет ли предсмертный приступ? Доктор обо всем умолчал. Пока я был погружен в свои пессимистические мысли, вокруг меня уже во всю скакал Блинг, что-то выпрашивая или сообщая. - Блинги! Что такое? Что хочешь? – я присел на корточки, ловя Блинга в объятия. Тот неспокойно дергался, - Да что же с тобой такое? Я не понимаю тебя… Вскоре мой питомец успокоился и, повернувшись к дому, мы медленно пошли к подъезду. Кажется, я понял, почему Блинг был такой неспокойный…