Месяц жизни

Что он там говорил? Будет меня ждать? Ну да, наверное, поэтому я стою возле его подъезда уже битые полчаса. Что он там делает? Прихорашивается? Мы что, на свидание идем? Пфф. Я даже немного рассмеялся от такой мысли. На улице снова ярко светило солнце, и дул теплый легкий ветер. Мне кажется, что Джонг управляет погодой. Или же я управляю погодой от влияния Джонга. Пока я ходил и злился, на небе была сплошная муть, а как только Джонг вернулся – чему я все-таки несказанно обрадовался – вышло солнце. Маленький листочек упал перед моими глазами, мягко ложась на сухую землю, но позже унесся куда-то ветром. Высоко в небе пролетела птица, свободная и гордая… - О, Ки, ты уже ждешь меня? – мои мысли прервал Джонгхен, который подошел сзади, так как я стоял к двери подъезда спиной. - Да уже минут сорок пять, - я натянуто улыбнулся, проведя перед его глазами часами. - Правда? Черт, что-то я закопошился, извини, - Джонг положил руку на свой затылок и глубоко вздохнул. - Ничего. Ну что, веди в свою «потрясающую» пиццерию! – я махнул рукой в неопределенную сторону, а Джонг радостно заулыбался. Мы пошли в ту сторону, в которую я наугад махнул рукой, кто бы мог поверить! Да у меня сверхъестественные способности! Да уж. Пока мы шли, я обратил внимание на внешний вид Джонга. Он явно отличался от привычного образа: вместо потрепанных светло-голубых джинс – черные и обтягивающие, а вместо растянутой футболки – светло-розовая рубашка. Ей-богу, на свидание собрался. - Чего это ты так вырядился? – спросил я, показательно оглядев его. Он удивленно взглянул на меня. Точно, у него еще и новая прическа! Темные волосы, вместо того, чтобы болтаться по всему лицу, были аккуратно уложены, хотя и присутствовал легкий и красивый беспорядок. - А что, не нравится? – он покрутился передо мной, оглядывая сам себя, - Отец купил позавчера, сказал «Одевайся прилично!»…ну, я и решил одеть… так ужасно? - Нет, что ты, тебе идет, - я улыбнулся. Это действительно так, теперь, если на него посмотреть, сразу создается впечатление об умном, красивом и образованном парне. Хотя, я-то стал от него так зависеть не из-за вышеназванных признаков, а за его душу. Как банально. - Спасибо, - Джонг тут же успокоился, и мы продолжили путь к «потрясающей» пиццерии. Шли мы недолго, перебрасываясь шуточками и новостями. Я снова забыл, что еще недавно готов был разорвать Джонга на куски. Так нельзя, он точно мной управляет! Зайдя внутрь пиццерии, мы сели за столик посреди кафе и стали ждать официанта. В итоге мы заказали шесть видов пиццы, каждой по два куска, и на данный момент ждали своего заказа. Я вспомнил о том, что должен сделать. Я немного нервничал… да, немного – если так можно описать трясущиеся руки и беглый взгляд, пытающийся ухватиться за что-нибудь, но все попытки успокоиться – безрезультатные. Я судорожно глотал воздух, не понимая, чего я собственно боюсь. По-любому, я готов отпустить его… ведь он точно не захочет общаться с парнем, у которого уже куплен билет в один конец на тот свет… - Джонг… - неуверенно протянул я. Решительность пропадала с каждой протекающей секундой, а когда Джонг посмотрел на меня внимательным взглядом, то она совершенно испарилась. - Да? Я замолк, уставившись в разноцветную скатерть из плотной мягкой ткани, не зная, что сказать. - Ки? – Джонг легко потряс меня за плечо. – Что с тобой? Ки! - Ты знаешь, почему в день нашего знакомства я ходил такой грустный и бледный? – начал я издалека, нервно сглатывая и сжимая в руке ткань своей рубашки, теребя прошитый край. - Нет… - он явно озадачился, так как действительно не понимал, к чему я веду. - А знаешь, почему я не хотел никуда с тобой идти? Он покачал головой, вопросительно глядя мне в глаза. В его взгляде читалась тревога, бесконечная тревога. В этот момент нам принесли заказ, и я дождался, пока официант расставит все тарелки и скроется за дальней дверью. - Я должен был сказать тебе раньше, но… нам не стоит продолжать общение, поверь, это для твоего же блага, - я снова сглотнул, боясь посмотреть на Джонга. О чем он сейчас думает? Он злится? Или расстроен? Или у него появилось отвращение ко мне, обида? - Почему? – его голос звучал удивленно, но уверенно. Я решился взглянуть ему в глаза. Сейчас там еще ничего не было, кроме удивления и непонимания. - Ты знаешь, кто распределяет наши роли в этой жизни? – я опустил голову вниз, пытаясь спокойно дышать. Джонхен молчал, а я не знал, что сказать ему дальше. - Ки, скажи, что случилось. – Его голос был совершенно спокоен и уравновешен, создавалось впечатление, что он не допускает возможности обыкновенной неприязни… хотя, так и есть. Я не испытываю к нему ничего отрицательного, только наоборот. Похоже, он понимает, что дело во мне. В моих проблемах. Я вздохнул, тем самым выдав себя. Быстро посмотрев на Джонга, отметил, что он почти спокоен, иногда слегка закусывая губу и все так же ждет от меня объяснения. - Думаю, ты сам со мной согласишься, – начал я, - около двух с половиной недель назад я был у врача, потому что до этого очень долго болел. Казалось бы, я вылечился, уже начал жить нормальной жизнью, но нет, не все так прекрасно и сказочно, как бывает в фильмах. Спустя некоторое время, все повторилось. Хотя, все стало намного хуже, и с этим ничего не поделать. Только вот, лечить-то меня не стали, а сразу вынесли приговор. – я взглянул в глаза Джонхену, который тупо смотрел на меня, пытаясь вникнуть в суть. – Месяц. У меня остался месяц, уже, возможно меньше. Я прикрыл глаза, глубоко дыша. Ну вот, сказал. Самое тяжелое – позади. Как же он отреагирует? - Ки, - громко сказал Джонхен, и я удивленно посмотрел на него. В его глазах читалась злость и непонимание, - Ты… ты что сейчас сказал? Это – шутка? Шутка, верно? Ты ведь не серьезно. Он просто утвердил это, как факт. Значит ли это, что он не хочет верить в такую правду – горькую и жестокую? - Ки! Посмотри на меня! Это не смешно! Такие шутки мне не нравятся. Все, ты меня достаточно разыграл, а теперь скажи, что это неправда. Не-прав-да! – сказал он по слогам, заводясь все сильнее и сильнее. Я молча смотрел на него грустными глазами. Нет, Джонг, это правда. Правда… - Ты же врешь? – произнес он с надеждой. Я закусил губу и покачал головой. – Я не верю! Как это? - Это так, Джонг! Так и происходит, и не со мной одним! Люди живут, а потом умирают, но некоторым дано меньше, и в число этих неудачников вхожу я! Я! Я действительно, покину этот мир в скором будущем, поэтому и не хотел общаться с тобой, потому что тебе такое не нужно! Я ведь прав! Джонг замолчал, все также глядя на меня непонимающими глазами, постукивая пальцами по столу. - Почему… Почему? Почему ты решил, что я не захочу с тобой общаться? Я не боюсь заразиться, я… - Нет, Джонг, это не заразно. Эта болезнь родилась вместе со мной, но дала о себе знать только через семнадцать лет… мой конец был лишь делом времени. Эта болезнь могла вообще не проявиться, но как видишь – мне не повезло… Я снова замолчал, а Джонг, резко встав с диванчика, схватил меня за запястье, и повел к выходу. - Джонг… куда ты меня ведешь? – тихо спросил я, но Джонг лишь крепче сжал мою руку, направляясь в сторону наших дворов. Он завел меня в тот самый парк, где мы гуляли раньше. Мы сели на скамейку и замолчали. - Ки… мне все равно, какой ты. Я чувствую, что ты хороший человек. И, неужели, ты действительно думаешь, что узнав о твоей скорой… о твоем скором… об этой болезни, то я просто так брошу тебя одного?! Я расширил глаза от удивления и уставился на него, медленно моргая. - Я знаю, что потом это оставит след на моей психике, но… Ты стал мне другом. И я, надеюсь, тебе тоже. Мы снова замолчали, а солнце, сияющее за горизонтом, начало медленно опускаться, освещая все в темно-оранжевый цвет с красными отблесками. Теплый дневной ветер превращался в прохладный вечерний, заставляя людей закутываться в кофты и слегка ежиться. Вдруг мне в голову что-то стукнуло, и осознание всего резким потоком ворвалось в сознание, будоража страхи, до этого еще мирно спящие где-то в глубине. Я понял, что не хочу, не хочу покидать этот мир! Я хочу завести семью, добиться успехов в карьере, построить дом и посадить дерево! Да, черт возьми, я хочу этого! Хочу того же, чего хотят все остальные наивные люди, хочу наслаждаться погодой, хочу чувствовать тепло солнца, запахи цветов, вкус еды! Хочу знать то ощущение, когда после пробежки пьешь воду, и чувствуешь себя самым счастливым человеком, то ощущение, когда зимой, после долгой прогулки забираешься под теплое одеяло и пьешь горячий чай, согреваясь изнутри… Я хочу чувствовать, чувствовать тревогу, страх, счастье, радость, все те чувства, которые человек испытывает каждый день! Гнев, спокойствие, нежность, любовь… Хочу любви, которой я еще никогда не ощущал, хочу чувствовать поцелуи в шею и шепот на ушко, прикосновение губ, ласки... Я хочу всего этого, но я никогда не ценил этого ранее, а сейчас слишком поздно… Я хочу быть с любимым человеком, хочу каждый день выводить своего питомца на прогулку, покупать продукты, ходить, прыгать, любить, плакать, смеяться!... Я хочу…хочу жить… Я сам не заметил, как по моей щеке потекла одинокая слеза, обжигая кожу. Вскоре слезы стали литься непрерывным потоком, выкатываться из глаз, падая на колени. Я почувствовал у себя на плече руку Джонга, она медленно и успокаивающе прихлопывал меня по спине, обнимая. - Я…хочу жить… - сказал я сквозь всхлипы, и постарался отдышаться. - Ты будешь жить. Я обещаю… мы сделаем все возможное! Найдем опытного специалиста, тебе сделают операцию, все будет хорошо… - Нет, Джонг, не будет. Операция ничем не поможет. Это бесполезно. Уже ничего не будет хорошо… - тихо прошептал я, но тем не менее, Джонхен меня услышал. Он замолчал на несколько секунд. - Тогда, - сказал он, продолжая гладить меня по спине, - Этот месяц будет для тебя самым лучшим. Я обещаю. Он сказал это тихо и тепло, и я повернулся, чтобы взглянуть на него. В темных глазах было море заботы и нежности, а на губах играла легка полуулыбка. И я поверил ему. Несмотря на то, что я знаю, сколько боли это принесет обоим, я осознанно принимаю всю эту незаслуженную заботу. Джонг притянул меня к себе и крепко обнял, а слезы на моем лице начали быстро впитываться в ткань его рубашки. Я легонько обхватил его за плечи и обнял в ответ. То, что я почувствовал впервые за столь долгий период, чем меня обделили родители, то, чего мне так не хватало, это нетрудно описать словами – тепло.