Капитан черного ветра

Элизабет вывалилась из дверей комнаты Сэма, прижимая к груди чемодан с лекарствами. Она еле сдерживала слезы, ведь ей было дико страшно от того, что делала с ним Роуз. Женщина без жалости кромсала несчастного, заставляла страдать. И все ради собственной ненависти и любви одновременно. Как только девушка закрывала глаза, она тут же видела перед собой кровь мучимого пленника, его раненую кисть, насквозь проткнутую ножом. Что до молящего взгляда Сэма, то он будет сниться ей до самой смерти. Лекарка вернулась к себе в каюту и, положив чемодан на стол, завалилась на кровать. Она закрыла лицо рукой и сжала зубы, морщась от боли в сердце. Странно как, с чего бы волноваться за чужого человека, но, поди ж, столько сочувствия не испытывалось никогда. Будто и не был Сэм чужим человеком. Хотя, и не был, ведь он такой же, как и она – замученная душа, которую держат в цепких лапах хищники. В дверь тихо поскреблись, и в каюту зашла Милли. Женщина несла в руках бутылку и пару яблок, совершенно по хозяйски положила их на стол и плюхнулась на стул неподалеку. - Смотри, что я тебе принесла. Кажется, тебе тут совсем тошно. - Нормально все, - девушка тут же села и приняла бодрый вид, - просто устала немного. - Знаю я, как ты устала. Сама так каждый день с ног валюсь. У тебя дверь на замке? - Не знаю, - Элизабет проследила за тем, как боцман закрыла дверь и задвинула тяжелую щеколду. - Нормально. Теперь нас никто не услышит. По спине девушки табуном пробежали мурашки, ей хотелось тут же выбежать наружу, чтобы не находиться один на один с кем-то из пираток, которые пугали ее пуще матросов с «Черной смерти». Милли взглянула на нее и засмеялась. - Не бойся, доходяга. Давай лучше выпьем и поболтаем, а то поговорить тут не с кем. Все какие-то скучные. - Почему? - Нет, ну а что? Двести баб без мужиков, того и гляди на стену полезешь. А когда у многих одновременно начинаются красные дни, так вообще беда. В прошлый раз троих на нож посадили. - За что? - Пели не в лад, - толстушка пожала плечами. - Кажется, я петь не буду... - Да хуже этой команды в море больше никто не поет. Такое чувство, что набрали уродов и заставляют их еще больше злиться на мир. - Почему ты так думаешь? - Элизабет была искренне удивлена таким отзывам. - Милая, посмотри на нас. Я похожа на шар, у Мэгги зубы параллельно земле, Ши как лошадь, Кэт за швабру спрячется. И это еще не все. Ты чужая среди нас как монетка среди черепков. - Я могу попробовать научить вас быть лучше. - А что ты можешь? - Милли принялась разливать вино. - Шить костюмы. Наверняка у вас давно не было новых платьев. Придумаю вам прически, научу ухаживать за руками, - девушка покосилась на красные от воды руки боцмана. Женщина проследила за ее взглядом и засмеялась. - Роуз тебя вздернет. Хотя, давай попробуем. Сегодня ночью в трюме. У нас как раз почти нет груза. - Вот и славно, - Элизабет проникновенно посмотрела на собеседницу, - вы все прекрасны, просто нужно научиться это видеть. А ты обещала рассказать мне свою историю. - Точно! - Милли отхлебнула вино и мечтательно уставилась в стену. - Когда-то давно я была дочерью зажиточного плантатора, у нас были слуги, много добра и даже рабы. Отец и мать любили меня и не торопили с замужеством, а я все воротила нос от мастеровых и сыновей таких же плантаторов. Вот и нашла себе беду. Женщина грустно вздохнула и засмотрелась на огонек масляного фонаря. - Однажды я влюбилась в раба. Он был очень красив, хорошо пел, а его карие глаза словно содержали огонь. Красавец, черт бы его побрал! Как-то он подговорил меня сбежать. Путь наш вместе шел только до городка неподалеку, где он отдал меня пиратам за золото. Продал. Ты знаешь, доходяга, зачем матросне нужны женщины, и я выполняла все их прихоти. Мыла полы, готовила, скрашивала ночи. Со временем капитан увидел, что я не пытаюсь сбежать и приняла свою участь, поэтому предложил должность юнги. Ничего почти не менялось, если только теперь иногда спрашивали мое согласие, да и относиться стали чуть лучше. Спустя полгода мы натолкнулись на корабль контрабандистов. Они почти не сопротивлялись, и были взяты в плен. Там среди пленников я заметила и своего возлюбленного, - Милли зло и пьяно улыбнулась, - и тут же вогнала ему нож в горло по самую рукоять. Я резала тело, не помня себя, а очнулась лишь к вечеру, когда капитан сочувственно поднимал меня, отчаявшуюся и зареванную, из кровавой лужи. От того раба не осталось толком ничего кроме фарша. Капитан напоил меня вином и выслушал мою историю, пообещав, что больше меня не тронут. Он сдержал свое слово. Но только через пару недель на корабле появилась Роуз. Мы не сильно ладили, но во время бунта я поддержала ее. Воцарилась неловкая тишина. Элизабет не находила слов, думая о том, как же горько все это рассказывать, и сколько же боли пережила Милли. Женщина улыбалась, но было видно, что сердце ее давно разбито, и она заменила лживой маской всю свою душу. Ей больше некому отдавать свое тепло, как и незачем принимать его. Словно треснутый кувшин, который не удержит воду. - Как умер предыдущий капитан? – наконец, набравшись храбрости, спросила девушка. - Она затрахала его до смерти, - боцман поморщила нос,- я как-то охладела к таким развлечениям после всех ночей на корабле на пару с матросами. - Не думала, что это правда... - Почти во всей лжи есть правда. А что связывает тебя и Черного Ветра? – Милли подперла щеку и посмотрела на Элизабет. - Ничего, кроме того, что я была врачом на его корабле, - пожала плечами та. - Говорят, он красив и силен, - толстушка улыбнулась, - и с бабами неплох. - Не знаю, - Элизабет скривилась от воспоминаний, - у меня там был другой. - Кто? - Тайлер. Такой пухленький, помощником у него служит. - Да ты что! - всплеснула руками женщина. - Ни в жизни бы не подумала, что ты и Тайлер! И как он? - Заботливый. - Я не про это! - Да как... так же как и все. Что там меняется? - девушка пожала плечами под смех собеседницы. - Смешная ты. Видимо, не испортили тебя пираты. Но тут-то будь осторожна - Роуз не прощает промашек. Расскажи, как ты попала к ним. Элизабет замялась. В ее голове тут же начали роиться мысли, что путались и смешивались. Нужно было придумать одну легенду и придерживаться ее, ведь разница в словах одним и другим породит сомнения, а это грозит виселицей или реей. Заполнив неловкое молчание медленным питьем вина, девушка, наконец, придумала себе историю. - Всего неделю назад, - начала она, - я была на французском корабле, что плыл в Тортугу, и находилась среди прислуги одной богатой мадам, что платила плохо, но с помощью нее можно было крутиться среди знати. - Ой, а ты видела короля? – перебила ее Милли. - Конечно. Обычный такой вонючий мужик. Никаких отличий. Так вот, на наш корабль напал Черный Ветер, и мы проиграли. Все мужчины были убиты, а девушки выстроены на палубе. Странно, но тогда я совсем не испытывала страх. Капитан выбрал себе одну, остальных велел разбирать матросам. И в этот момент меня оставил при себе Тайлер. Наверное, если бы не он, меня убили. - Нет, они обычно не калечат пленниц, если они не сильно сопротивляются, конечно же. - Конечно же, - вторила ей девушка, - но поначалу было страшно. Чужой мужчина, пиратский корабль, крики пленниц. Наверное, я никогда этого не забуду. Со временем в плавании все стерлось. Тайлер защитил меня, оставил при себе. Через несколько дней один из матросов сильно заболел, и я смогла его вылечить, правда, мне долго не верили, что я врач. Вот так за мной закрепился статус неприкосновенности, и я стала хоть несколько свободней жить. Капитан почти не выходил из каюты, и Тайлер заправлял всем. Смешной он. Элизабет наигранно нежно улыбнулась, думая о том, как же неприятно это, быть в объятиях отвратительного дикаря, который только и умеет, что брать, ничего не отдавая взамен. Милли с грустью в глазах смотрела на нее и качала головой, сочувствуя девчонке. - Зря я заставила тебя это рассказывать, - сказала она. - Ничего. От этого же никуда не деться. Иногда я закрываю глаза и вновь оказываюсь на захватываемом корабле и бегу, сопровождаемая криками матросов. - Да, доходяга, - женщина покачала головой, - тяжело тебе. Я-то все выдержала, ведь выбирать не приходилось, а ты... жалко мне тебя. И смотри-ка, даже после всего этого пытаешься кому-то помочь. - Так и ты тоже. - Я - нет. Просто ты мне понравилась, видно, что знать из себя не корчишь, но и на земле не спишь. Так что, считай, я беру тебя под опеку. - А я в обмен помогу тебе пошить платье. - Платье? - толстушка рассмеялась. - Я пять лет не носила платья. Ну, давай попробуем. После заката приходи в трюм, он еще ниже по лестнице, а пока погуляй по кораблю, осмотрись. Сэма видела уже? - Да, Роуз заставила смотреть, как она его пытает, - Элизабет в мгновение погрустнела. - Бедняга парень. Но зато баб всех отшил, чем достоин уважения. Сидит там один уже полтора года, носу на борту не кажет. Поседел совсем. А ведь почти все бабы на корабле по нему сохнут. - Так почему не помогут? - А ты хочешь быть на виселице? Я - нет, и тебе не советую. Это женщины, тут за каждым словом скрывается нож. У мужиков побыковали и забыли, а здесь злоба копится годами. - Страшновато как-то. - Конечно. Так что будь осторожна, - Милли улыбнулась. - Так, все, мне пора. А то там наверху опять без меня устроят что-нибудь. Помни про время после заката. Женщина, не прощаясь, открыла дверь и ушла, оставив Элизабет в одиночестве. Помыкавшись из угла в угол, девушка решила пойти на разведку. «Все-таки, здесь не так ужасно», - думала она, пока поднималась наверх. То, что она увидела, повергло ее в шок. Мир мужской от мира женского отличался ровно настолько, насколько тьма от света. На корабле Джека все было вычищено и, хоть было простым, но очень аккуратным. Сам капитан не приветствовал грязь, заставляя моряков выглядеть соответствующе. Здесь же на «Грязной Салли» все соответствовало названию корабля, и вокруг действительно царил хаос. Девушке в ноздри сразу ударил отвратный запах пота, женщины были грязны, а их речь полнилась руганью. Они истерично кричали, и один бог весть как корабль вообще оставался на плаву. Наверное, все дело было в злости. На палубе находились трое мужчин, они тянули канат, отсутствующе глядя на горизонт. Такое чувство, что души из них вытянули, оставив только тело, которое тоже умирало. Стоило только девушке оказаться на палубе, как на нее уставились десятки пар глаз. Она, спиной чувствуя косые взгляды, подошла к борту и оперлась на перила, глядя в море. Дельфинов не было. «Наверное, они знают, за кем плыть». Послышались крики. Обернувшись, лекарка увидела, как одну из женщин, что мыла пол, бьет другая. Та пытается отбиться, вскидывая руки, но агрессивная пиратка слишком сильна для нее. Она за волосы таскала несчастную, тыкая ее лицом в мокрые доски. Такое зрелище было еще отвратительнее грязи, и Элизабет, откашлявшись, решительно подошла к склочницам, постучала по плечу мучительнице. - Простите. Может быть, мы попробуем все решить миром? - спросила она, глядя в благодарные глаза мучимой. - Да пошла ты! - огрызнулась пиратка. - Слушать еще тут всяких уродин! Элизабет критично осмотрела кривые зубы хамоватой тетки, ее тощую фигуру и волосы, похожие на мочалку, к тому же короткие и выжженные солнцем. Ну да, именно ей и называть других уродинами. - Отвянь! - женщина махнула рукой, пытаясь оттолкнуть девушку, но та отвесила ей пощечину. На корабле тут же воцарилась тишина. Все притихли, и молча смотрели на то, как новая лекарка строит одну из надзирательниц, которая била матросов просто так, получая удовольствие от их боли. - Я судовой врач! - Элизабет вздернула подбородок, - И если ты собираешься кричать на меня, то не надейся, что после боя я буду вытаскивать из тебя пули! Со своими подругами нужно быть уважительной! Все женщины одобрительно загудели. - Да, Мари, пора уже утихомириться! - раздались крики. - Хватит вымещать на нас злость! Мари с красными глазами оглядывала собиравшуюся толпу. Когда крики стали нарастать и почти достигли своего апогея, она зарычала и кинулась прочь, расталкивая женщин. Те огрызались, но пропускали ее. Стоило только пиратке скрыться из виду, как они обступили Элизабет. - Ты новенькая? Мы видели тебя на «Черной смерти». - Да, - громко ответила девушка, - там царит порядок и я хочу его видеть здесь! Вы все сильны и красивы, так почему опускаетесь на дно? Все зашептались, создавая атмосферу пчелиного улья - одно неправильное движение, и под кожу войдут десятки жал. - Посмотрите вокруг! - Элизабет развела руки. - Я нахожусь на мощнейшем и прекраснейшем корабле запада с сильнейшей командой. Почему мы не можем стать еще сильнее? Почему не сделаем так, чтобы на нас ровнялись, говорили, что мы не только мощны, но и прекрасны? Гул стал еще сильнее, и девушка подавила в себе желание убежать. Судорожно сглотнув, лекарка продолжила. - Я вижу вокруг себя прекрасные лица, - она посмотрела на всех кривозубых, тощих, толстых и лохматых, - вы все девушки с прекрасной душой! Давайте вместе становиться лучше! Из толпы выделилось несколько женщин, что ушли куда-то в сторону, перешептываясь. Остальные же согласно загудели. - А что мы можем сделать? - раздался знакомый голос. - Перестать ругаться. Навести порядок. Стать женщинами. - А чем нам это поможет? - Милли вышла вперед, уперев руки в бока. - Что лучше - жить в грязи или всегда видеть солнце над головой? Все закивали, соглашаясь с мудростью новенькой. Некоторые отходили в сторону в неуверенности - надо же, только пришла, а уже свои порядки устанавливает, но большинство оставались. Они впервые взглянули на себя по-другому - прекрасная юная леди стояла сейчас перед ними, говоря о том, что можно ходить не в лохмотьях, жить не в грязи и не терпеть удары и ругательства. У пираток вдали забрезжил свет, к которому будут стремиться израненные души. - Я рада вам всем! - продолжила врач. - И буду рада знать, что вы станете моими подругами. - Хорошо, - Милли, подыгрывая, кивнула, - мы принимаем тебя.