Пигмалион vs. Галатея. Version 2.

Это началось сравнительно недавно; по крайней мере, так казалось Доку. Армия редела, количество солдат медленно, но неумолимо сокращалось, и в геометрической прогрессии росло беспокойство ученого. За долгие годы практики аж с тысяча девятьсот сороковых с подобным он сталкивался впервые, а что пугало еще больше – так это то, что, несмотря на все его усилия, ничто не приносило должного эффекта. Ожившая в лабораториях плоть не могла находиться в одном состоянии, мгновенно обращаясь в зловонную бесполезную гниль. Процесс самоуничтожения воинов бессмертной армии Майора стремительно набирал обороты с каждым днем. Препараты, новые разработки, стоившие Доку недели без сна – все впустую. Версии о вирусе или какой-то мутации отмелись практически сразу же после первых исследований, то есть дело было совершенно в другом. А в чем же? У эскулапа не было ответа на этот вопрос. На какой-то миг ему даже показалось, что это не случайная цепь событий, а скорее целенаправленное устранение, как будто бы кто-то решил разом избавиться от целого батальона. Что же, у него неплохо получалось на данный момент… В итоге все-таки это свелось к разговору с фюрером, которого Док старался всеми силами избежать. Но было поздно. - Док, в чем дело? Ситуация вышла из-под твоего контроля? - Нет, герр Майор. – Док нервно сглотнул, - я пытаюсь понять, что случилось. В самом скором времени все будет восстановлено. - Смотри, не подведи меня, Док. – Монтана поднял взгляд на стоявшего перед ним человека, линзы очков сверкнули в свете настольной лампы, - Через неделю принесешь отчет. - Как прикажете, герр Майор, - Док склонил голову, скользнув за дверь кабинета, прислонился спиной к двери и, закрыв глаза, тяжело вздохнул. Неделя! Это безумие. Десятки лет ушло на то, чтобы поставить солдат на ноги и сделать их дееспособными. Что можно сделать за неделю, когда плоды труда всей его жизни идут насмарку? Док невесело усмехнулся. Вот, значит, как рушится жизнь. Все выходит из-под контроля, разбивая твою Вселенную вдребезги. Осознание собственной ничтожности и беспомощности отозвалось рвотным позывом, растекаясь во рту отвратительным привкусом. Хотелось забиться в угол и рыдать, размазывая по лицу слезы. Не поддаться панике и отчаянию удавалось с величайшим трудом, но постепенно Нейпьер пришел в себя. Поднявшись с пола, он нетвердым, но решительным шагом направился к лаборатории. Нет того, с чем бы не мог не справиться доктор Эйвондейл Нейпьер. 1 В лаборатории стояла нестерпимая вонь, однако склонившийся над пробиркой Док не замечал этого. Сдвинув повязку так, чтобы она ему не мешала, медик колдовал над результатами анализов. Ноль. Ничего. Никакого вируса, ни каких-либо вообще признаков того, что могло бы запустить механизм самоуничтожения. Нейпьер сел в кресло, стянув повязку с лица, уставившись в одну точку. Не то, все не то. Как будто бы он стоит перед запертой дверью, имея в руках огромную связку ключей, из которой ни один не подошел к замку. Ощущение полной беспомощности перед лицом неизведанного охватывало его не впервые, но, тем не менее, настолько отвратительно ему не было никогда. Хотя бы одна зацепка, хоть самая маленькая, а дальше он схватится за нее и… «Здравствуй». Док подпрыгнул в кресле, оглядываясь в поисках незваного гостя. Ряды полок, заставленных препаратами и заваленными всевозможными инструментами и записями, некоторые детали его «работы», плавающие в спирту, чуть помаргивающие неоновые лампы, но никого живого. Абсолютная стерильность, особый контраст с которой составлял запах гнили (из-за эксперимента), витавший в воздухе, белый кафель и блестящие стальные приборы. Кто же это тогда мог быть? - Кто здесь? «Подними голову. Я перед тобой», - казалось, голос звучал со всех сторон. - Дева? – Док буквально подскочил на месте; предположение было безумным, но других вариантов просто-напросто у него не было. - Мина? Нейпьер расхохотался. Он смеялся все громче и громче, закинув голову назад. Мысль, что он вконец сошел с ума, показалась ему очень забавной. Это точно конец. Абсурд полнейший. Это существо давно мертво. Никакой речи о разуме тут и быть не может. - Значит… Это были Вы, фрау Харкер? «Именно». Док вскочил, подбежал к саркофагу с останками Мины и прикоснулся ладонями к стенкам гроба. Холод металла как будто успокоил его, вернув в реальность. - Как так вышло? Ты… Вы… Я не могу поверить, ты же мертва! От твоего тела фактически ничего не осталось! – бормотал он, чувствуя нарастающее волнение. В голосе Девы слышалась насмешка. «Есть вещи, которые тебе не дано знать, Эйвондейл. Ты искал жизнь в моем прахе – и сумел найти ее. И что ты теперь собираешься делать?» Док прижался лбом к железу, пытаясь успокоиться. Что делать? Мысли путались, к волнению добавилась эйфория неожиданного открытия. Нейпьер нашел свой «философский камень» - давно исчезнувшая жизнь вновь затеплилась в полуистлевших костях. Никому, еще никому никогда не удавалось ничего подобного! - Я верну тебе тело, Мина. Ты будешь моим самым совершенным творением, моя новая Ева… - прошептал он, гладя стенки саркофага. Ответа не последовало.