Во что бы то ни стало

Сэт уволился с работы. Начальство немного удивилось столь внезапному решению, но удержать работника ничем не смогло. К сожалению, без отработки уйти не получилось: необходимо было помочь с подготовкой замены и передать свои незавершённые дела. Ещё две недели — и он навсегда расстанется с коллективом, в котором проработал столько лет, и с городом, который стал для него почти родным. И завтра… — Уже завтра. Сэт замедлил шаг, развернулся и, прежде чем идти домой, решил прогуляться по парку, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок. Но, как он ни старался, выходило из рук вон плохо. Он шёл беззлобно пиная золотые опавшие листья, скопившиеся по бокам тротуара, и размышлял о том, как сильно изменилась его жизнь с приходом в неё взбалмошного, непосредственного и бескомпромиссного создания по имени Рэйвен Стампед. Да, пусть он младше всего на пять лет, но его улыбка такая открытая, словно у ребёнка, а глаза порой светились той радостью, которую можно увидеть у мальчишки, получившего неожиданный подарок. В то же время Сэйтан предельно ясно осознавал, что опаснее Рэйвена человека он ещё не встречал. Стампед был жесток и неумолим тогда, и только тогда, когда того требовали обстоятельства. Он, не задумываясь, мог убить кого угодно и как угодно — незамысловатым выстрелом в голову или же подвергнув свою жертву таким пыткам, что Святая инквизиция впала бы в истерику, глядя на эти зверства, — и сострадание с милосердием, присущие его натуре, не смогли бы заставить его руку дрогнуть. И тем не менее Рэйв не был убийцей — у него не было в этом потребности. Убивая, он не испытывал чувства превосходства или удовлетворения — он не любил причинять боль. Он просто мог. Сэт знал, что Рэйвен будет до последнего защищать то, что ему дорого, или добиваться поставленной цели, невзирая ни на какие преграды, осознавая цену своим желаниям. Несмотря на свою импульсивность и непосредственность (которые совсем не были «кажущимися»), он тщательно взвешивал всё, прежде чем принять решение. Он был гением, и Сэйтан не мог ни толком понять его, ни предсказать. Но и отказаться от него не мог. Чернота ненормального, жестокого и грязного мира, в которой Тень едва не потерялся, будто развеялась с появлением этого сияющего создания, хотя он и не подозревал, что такое вообще возможно. Но натура убийцы, привыкшего жить одиночкой, подозревать всех и вся и остерегаться внезапного нападения, громко протестовала против этой слабости, против такого слепого доверия к, по сути, незнакомому человеку. Его подозрительный мозг подкидывал сотни вариантов, сводящихся к тому, что мальчишка просто усыпляет его бдительность, дожидаясь удобного момента для нападения. Звериный инстинкт самосохранения, приказывал напасть первым, убить Рэйвена — пока не поздно! Но… приходя домой и замирая с улыбкой перед входной дверью, Сэт понимал, что никогда не сможет этого сделать. Паррицида не знал, что ждёт его в будущем, да и впервые в жизни не хотел знать. Когда он успел так привязаться к своему подопечному? В какой момент перестал мыслить своё утро без того, что в кухне кто-то чем-то безбожно грохочет в попытке приготовить очередное подобие еды? Когда он стал бояться того, что в квартире снова станет тихо? Что из неё уйдёт беззастенчивый хохот над шутками из старых комедий? Что за ним перестанут ходить по пятам по всему дому и болтать, болтать, не затыкаясь, рассказывая всякую хрень, нимало не заботясь интересно это «собеседнику» или нет, из-за чего порой руки так и чесались свернуть кое-чью шею! Но что он будет делать, когда в его небольшой квартирке перестанет всё падать, греметь, ломаться, роняться и рушиться? Когда перестанет звучать извечный и выводящий из себя вопрос: «Сэт, а ты не видел где очки/книга/ручка/зажигалка/ложка/кружка/бутерброд?..» — нужное подчеркнуть. Кстати, вот эти вот самые недоеденные бутерброды, оставленные в самых неожиданных местах, были причиной постоянных нагоняев со стороны Паррициды. Сэт усмехнулся и чуть не врезался в подъездную дверь — сам не заметил, как ноги привели его к дому. «Я уже дано потерял бдительность, — невольно усмехнулся Тень. — Меня можно было убить уже раз двести». Поднимаясь к себе на этаж, Сэт представлял, как повернёт ключ, откроет дверь, а на него вырвется оглушительный рёв музыки и, скорее всего, «No end, no beginning», которую Рэйвен самоуверенно окрестил как «Наша песня». Или ещё что-нибудь в этом же духе. Сам же Рэйв будет рассекать по квартире в одних штанах, босиком, с очередным бутербродом и кофе, а может, будет строгать что-то на кухне и петь во всё горло, перекрикивая мощные динамики. Сэту, на самом деле, нравилось слушать его голос, подмечая, какую эмоциональную окраску он придаёт той или иной песне. Ему вообще, в принципе, нравился его голос. Лишь бы говорил, говорил, говорил… или не говорил, а что-нибудь поинтереснее… Сэйтан повернул ключ и улыбнулся, когда в него врезалась выпущенная на волю звуковая волна, взорвавшая перепонки песенной строкой: «Adore, adore. Bow down before. Bow down before. Adore, adore. A star is born, you start to fall…» «До чего же удачно эта сволочь подбирает музыку!» Сэт с тоской вспомнил, как полуобнажённый Рэйвен дурачился вчера вечером, повторяя движения из восточных единоборств не в положенном правилами ритме, а в такт музыке нанося удары руками и ногами по беззащитному воздуху и столь же беззащитному самообладанию Сэйтана, превращая серию смертоносных выпадов в завораживающий, но не менее смертоносный танец. Видение соблазнительно перекатывающихся мышц под золотистой от загара кожей во время грациозного исполнения связок ката*, и мягких губ, самовлюблённо нашёптывающих слова припева, породило утробное рычание в груди бывшего убийцы, и он нарочито громко хлопнул дверью. «Down on your knees, and adore me…» — томным голосом пропел неизвестный Сэйтану исполнитель, на чём его безжалостно заткнули, убавив звук почти до ноля. — Привет! — вытирая полотенцем руки, высунулся из-за угла Стампед, улыбнулся и, сдув с глаз прядь светлых волос, снова скрылся за стенкой. Сэт вздохнул: значит, на кухне опять кто-то портит продукты. — Уволился? — послышалось сквозь бренчание посуды. — Ага… — Сэт заглянул к нему и принюхался. — Поздравляю! Рэйвен провёл ладонью по затылку, ероша волосы: эта дурацкая привычка появилась у него после недавней стрижки, но вместе с тем, как он при этом опускал глаза или загадочно улыбался — как сейчас — жест смотрелся просто очаровательно! Сэт тихонько заскулил, а Рэйвен тем временем, подпевая, шипел чем-то на плите. Паррицида наконец снял пальто и перчатки, поставил ботинки на полку и встал в дверях кухни: ему всегда нравилось наблюдать, как Рэйвен одновременно готовил, пел, да ещё и пританцовывать умудрялся. В любой комнате, где бы тот ни появлялся, складывалось ощущение, что цвета становятся ярче. Рэйвен, словно сгусток энергии, оживлял всё вокруг! Сэт подошёл сзади и, прикрыв глаза, поцеловал любовника в основание позвоночника, шумно вдохнув до боли знакомый запах тела и волос. — Что ты творишь? — недовольно передёрнул плечами Рэйвен, за что получил новый поцелуй в шею. Сэт скользнул руками по его спине на грудь и крепко прижал к себе. — Перестань, — сдавленно потребовал Рэйвен. — Не могу, — признался Сэйтан, обдавая затылок своего Локи жарким дыханием. — У меня голову сносит от одного прикосновения к твоей коже. Я, как представлю твои затвердевшие соски под моим языком… — Сэт! — сердито прервал его покрасневший, как девственница, Рэйвен и попытался вырваться из объятий, но лишь усугубил своё положение, дав Сэйтану возможность развернуть его к себе лицом. Это было забавное качество тоже немало веселило бывшего убийцу — уметь смущаться и краснеть до кончиков ушей, вытворяя при этом такие бесстыднее вещи, которых Сэт и в порнухе-то не видывал. Сэйтан заломил строптивой жертве руки за спину и припал губами к ямочке между ключицами, потом стал покрывать поцелуями его грудь. — Хватит, Сэйтан! — воскликнул Рэйв. — У меня мясо на плите… — Один фиг спалишь, — равнодушно предрёк тот, не отрываясь от дела, — так что разницы не вижу… — Сволочь старая, отстань! — упорно не сдавался Рэйвен, но Сэт уже тащил его прочь от плиты. Перед тем как быть впечатанным в стену, Рэйвен умудрился вытянуть ногу и пальцами повернуть ручку регулировки, перекрывая газ. На самом деле Стампед, бывший основным зачинщиком в таких вот случаях, уже успел понять: неконтролируемые вспышки страсти совсем нехарактерны для уравновешенного Сэта, но когда случаются, то остановить его не способен и апокалипсис за окном! К тому же приходилось признавать разницу в силе и возможность того, что попытка к бегству обернётся кучей синяков и ссадин, а итог всё равно будет тот же. Тем не менее, задетая за живое гордость горе-повара не могла позволить ему так просто сдаться. Поэтому он усердно делал вид, что ласки партнёра его совершенно не заводят: покорно стоял у стены, возводя глаза в потолок и из последних сил выравнивая дыхание, в то время как Сэт рисовал дорожку из поцелуев на его тренированном животе. От вкуса бархатистой кожи, от ощущения того, как на ласки отзывается чужое тело, Сэйтану становилось, едва ли не дурно от возбуждения, но желание поиграть с Рэйвом отодвигало собственную страсть в сторонку. Сэт, стоя на коленях, обнял партнёра за бёдра, крепко прижимаясь ртом к тазовой косточке, скользнул по ней языком, обдавая горячим дыханием, и… замер, хищно улыбаясь и не глядя наверх. — Ну и что это мы так демонстративно молчим? — прошептал Сэт, и от колебаний воздуха по коже Рэйвана побежали мурашки. — Я. Не. Хо-чу, — выдал он наконец, вполне сдерживая эмоции. — Правда? Скажи-ка это своему организму, который так и норовит подсунуть мне в рот всякие там его неприличные части… Руки Сейтана скользнули по спине любовника вверх и вниз по бёдрам, стягивая лёгкие чёрные штаны, обнажая напряжённый член. — Ну, вот видишь, — буднично произнёс Сэт и, лизнув головку, прошёлся кончиком языка по уздечке, по стволу члена вниз, потом всей поверхностью — вверх. — Переста… А! — Рэйвен ударил кулаком в стену и звонко шлёпнул ладонью себе по губам, чтобы те не палили контору, выдавая провокационные звуки… Сэт нарочно издевательски неторопливо, ласкал языком горячую нежную кожу, доведя Рэйвена до того, что тот перестал изображать из себя глыбу безразличного льда и откровенно постанывал, закусив нижнюю губу. Он спустил штаны любовника до щиколоток и надавил руками под коленями, вынуждая того сесть, поддёрнул к себе, полностью раскладывая на полу, и окончательно избавил Рэйвена от ненужной ткани. Обняв руками бёдра партнёра, он ласкал губами его окрепший член, потом приподнялся и провёл языком по животу и груди, прихватил зубами затвердевший сосок, поцеловал в шею, оставив на ней огромный засос и, опираясь на локти по обе стороны от головы Рэйвена… замер. Каких сил ему это стоило, он бы никогда не признался. Стампед широко распахнул небесно-голубые глаза в немом вопросе. «Господи, ну вот попробуй возразить этому взгляду, а?!» — проклял свою затею Сэт, но игру продолжил: — Скажи это. Рэйвен отрицательно помотал головой. — Скажи иначе я не стану продолжать, а завтра ты уедешь… — Издеваешься, да? — хрипло упрекнул Рэйвен. — Говори! — Иди к чёрту, садист-недоучка! — воскликнул тот и поморщился от характерного дискомфорта. Сэт невозмутимо пожал плечами. — Ну как хочешь, — поднимаясь, заявил он. — Будешь догоняться сам… — Сука… — хватая любовника за воротник белой рубашки и дёргая на себя, констатировал Рэйвен. — Ну? — улыбнулся Сэт, но вместо ответа получил поцелуй. Рука сама собой опустилась вниз, нежно, словно драгоценность обняла немного опустившийся член и совершила несколько движений, от которых тот снова окреп, а Рэйвен тихо взвыл. — Хочу тебя… — шепнул тот. — Хватит уже издеваться! Ты же знаешь, всегда-а… — Рэйвен выгнул спину и, прикрыв глаза, снова вцепился в рубашку любовника. — Подожди! Подожди! — шептал он, садясь Сэту на колени. — Сними ты эту чёртову тряпку! Все тряпки!.. Пальцы дрожали от возбуждения, когда он попытался расстегнуть на Сэйтане рубашку, а тот смирно сидел, улыбаясь своей излюбленной полуулыбкой, за которой могло скрываться всё что угодно. При этом Сэт невозмутимо поглаживал его упругие ягодицы. Рэйвен застонал, подался было вперёд, чтобы стереть ухмылку Паррициды поцелуем, но был безжалостно отброшен обратно на пол. Сэт снял брюки и лег сверху. — Ну же, мой маленький мальчик, раздвинь ножки пошире… — Сэйтан вошёл в него одним плавным движением и блаженно прикрыл глаза. — Вот так… И не было на полу простыни, которую можно было бы сжимать, поэтому Рэйвен отчаянно вцепился в спину любовника, оставляя на ней красные следы от ногтей. Сэйтан давно знал, как надо двигаться внутри этого мальчишки, с какой силой и скоростью, чтобы заставить его стонать от наслаждения. Он знал, когда и куда поцеловать, где погладить так, чтобы под руками и губами его тело дрожало и изгибалось навстречу ласкам, и сейчас он пустил в ход все свои уловки, от чего Рэйвен бесстыдно громко стонал, сводя с ума партнёра и, наверное, соседей. «Вот это я понимаю, — успел подумать Сэт, — эмоциональная окраска к музыке…» — и тут же громко ахнул от того, что зубы Рэйвена нещадно впились ему в плечо. Всё, терпеть больше не было сил… — Не могу больше… — порхнули нежные губы по уху, и Сэт почувствовал, как под его рукой дрогнул горячий ствол Рэйвена раз, другой… как от этого по его собственной мошонке разливается тепло, как сперма поднимается вверх и выстреливает мощной струей… Два голоса слились в унисон в громком стоне. Сэт аккуратно вышел из партнёра и без сил уронил голову ему на грудь, вытянувшись на полу во весь рост. Лежать вот так, закрыв глаза, вдыхая запах любимого тела, слушать колотящееся в его груди сердечко и ощущать, как ослабевшими пальцами Рэйвен ласково перебирает волосы на его затылке… — Так есть-то, что, совсем не хочешь?.. — неожиданно раздалось сверху. После секундной паузы плечи Сэта затряслись от тихого хохота. — Пошли в душ, адский кашевар, — вздохнул он, поднимаясь на ноги и подбирая раскиданные вокруг вещи. — Потом под моим руководством остатки мяса доубиваешь — я в морозилке заначку от тебя запрятал. — Что-то сомневаюсь, что мы доберёмся сегодня до кухни… — заливаясь краской и опуская невинный взгляд в пол, пробубнил Рэйвен в дверях ванной комнаты. Плечи Сэта обречённо опустились, глядя на этого «беспорочного ангела». «Ну, вот как… — думал он, — как, я спрашиваю, перед ним можно устоять?!..» *** Сэт критически оглядел себя в зеркале, в котором отражалась и большая кровать, декорированная красивым обнажённым телом, лежащим задницей кверху и делающим вид, что спит. — Блин, опять весь в синяках, — цокнул языком Тень. — Ты когда кусаться перестанешь? И не раздеться ведь ни перед кем… — Охренел?! — мигом «проснулась» причина синяков, приподнялась на локте и обернулась, изображая праведный гнев. — Я тебя сейчас так закусаю, что вообще никогда в жизни ни перед кем, кроме меня, не разденешься! Сэт в деланном удивлении вскинул бровь, но улыбку спрятать не получилось: — А ты думаешь, я тебя дожидаться буду, что ли? Рэйвен с кряхтением сполз с кровати, придерживая поясницу, и посеменил к Сэйтану, из последних сил сдерживавшего смех. Но повторить угрозы «в глаза» ему не далии, перебив страстным поцелуем. — У тебя один месяц, — выдохнул Сэт, нежно проводя рукой по многострадальной пояснице и не менее пострадавшей попе любовника. — Потом я за себя не отвечаю. — Не забывай, Сэйтан, с кем имеешь дело, — прищурился на него Рэйвен. — Узнаю, что ты с кем-то переспал, найду и убью, а тебе, блядь, вставлю по самые гланды! На второй части фразы он благополучно смутился, что очень странно сочеталось с гневным пламенем в глазах. Сэйтена всё-таки скрутило от смеха. — А «блядь» — это было определение, — хохоча поинтересовался Паррицида, — или так, для связки слов? — Придурок, — огрызнулся Рэйвен, демонстративно отталкивая любовника от себя. Но тут Сэт задумчиво нахмурил брови и выдал: — Слушай, ну в таком случае тебе придется стать убийцей-некрофилом, потому что целый месяц без… — К чертям тебя, Сэйтан! — громогласно оборвал его Рэйвен, вызвав очередной приступ смеха. Отсмеявшись, Паррицида откашлялся, утёр выступившие слёзы и со всей серьёзностью заявил: — Я у них был — и мне понравилось. А если ты пошлёшь меня в задницу… — он смерил оппонента масляным взглядом. — Я отвечу тебе ещё и с комментариями. — Ненавижу тебя! — огрызнулся Стампед. — Ну да, ну да, — напяливая подобранные с пола трусы, «поверил» Сэт. — Одевайся, проверяй шмотьё и документы, а я пока приготовлю что-нибудь съедобное из того, что осталось. Если осталось. И побыстрее: мне тебя ещё перекрашивать! Рэйвен не ответил и покорно пошёл проверять свои вещи. — И сколько раз повторять — выкинь из сумки эту дурацкую книгу, — как бы между прочим заметил Сейтан, скептически наблюдая за потугами Стампеда. — Она не дурацкая! Это «Айвенго»! — Ты же её уже читал! — Ну и что?! Нравится она мне! Сэт выудил из прикроватной тумбочки пачку сигарет (для разнообразия купленную лично) и побрёл на кухню. — Да ну тебя, — буркнул он, прикуривая. — Романтик, хренов. Осталось всего пять часов, и Рэйвен уйдет из его жизни, забрав с собой всё то, что стало привычным и родным: смех, хорошее настроение, ругань из-за каждой мелочи, безудержный секс… — И линзы, Рэйвен! Не забудь линзы! — Да, мама! — донеслось из-за стенки. Было такое ощущение, что из тела насильно выдирают какую-то жизненно важную часть, без которой он снова превратится в слабую, серую… тень. Остаток дня прошёл как обычно, но в воздухе так и витало напряжение с недосказанностью. А что было говорить? «Буду скучать?» или хуже: «Я люблю тебя?!..» — язык просто не поворачивался, поэтому всё сводилось к матерным угрозам и проклятиям в обе стороны. — Ну и где встретимся? — разглядывая в коридорном зеркале новую причёску, спросил Рэйвен, прерывая невесёлые мысли Паррициды. Сэт придирчиво оглядел незнакомого коротко стриженого шатена с непроницаемо-тёмными глазами, затянутого в потёртый джинсовый костюм, не выдержал и рассмеялся: — А вот тебе от меня заказ, чтоб жизнь скучной не казалась! — А чем расплачиваться будешь? — поддержал игру Рэйвен, наклоняясь, чтобы завязать шнурки на серых, порядком изношенных кедах. — Сочтёмся, — улыбнулся Сэйтан. Стампед подхватил бесформенную сумку-рюкзак, открыл дверь, но замер на пороге. Немного помолчав, он обернулся, пристально вглядываясь в лицо любовника. — Я сам найду тебя, — не иначе как пригрозил Полночный убийца, уверенно улыбнувшись. — Снова. Во что бы то ни стало. ______________ * формализованная последовательность движений, связанных принципами ведения поединка с воображаемым противником или группой противников. По сути, является квинтэссенцией техники конкретного стиля боевых искусств.