включена публичная бета! заметили ошибку? сообщите мне об этом. спасибо!
«У меня начинается приступ клаустрофобии», - говорит Богиня, обреченно покачивая головой. – «Сколько мы уже тут сидим?» - Откуда мне знать? - бурчу я, забираясь с ногами на кровать, - часы я не находила. Подсознание поднимает мордаху вверх и, нахально усмехаясь, выдает: «Зато много чего другого нашла!» - Ох, ей богу, Богиня ты извращенка! - огрызаюсь я. «Че сразу извращенка?» - внутренний голос обиженно надувает губки. – «3доровое любопытство, только и всего». Мы обе замолкаем, очевидно, вспоминая недавние находки. Как только шаги Пита затихли за дверью, я кинулась исследовать спальню на предмет всего, что можно использовать для самообороны. Разумеется, оружия, ни холодного, ни хотя бы просто пригодного для того, чтобы вырубить здорового крепкого парня, я не нашла, а вот содержимое двух прикроватных тумбочек надолго завладело вниманием и меня, и Богини. Два вида наручников - обычные металлические и с уродливым розовым пушком; какой-то мячик сантиметра три-четыре в диаметре, прикрепленный на кожаные ремешки. «Это, чтобы рот затыкать», - сладостно выдохнул внутренний голос, на что был тут же отправлен мной на небо - звездочки считать. Россыпь прищепок различных размеров и цветов. «Что-то мне подсказывает, что Пит не на белье после стирки их цепляет», - шепчет Богиня. Несколько толстых свечей. - Мог бы и зажигалку оставить, - съехидничала я, - уверена, его белобрысая челка здорово бы полыхала, если ее подпалить! «А ты, Китнисс, сама доброта, как я посмотрю», - ржет подсознание. - Суровые времена требуют суровых решений, - отмахиваюсь я. В ящике я нашла еще кучу всяких мелких штуковин, предназначение которых осталось для меня загадкой, но уточнять способы их применения у хозяина я точно не собираюсь. В этом мы с Богиней солидарны. Откидываюсь на подушку, подложив руку под голову. - Как думаешь, для кого Пит припас все «это»? - тихо спрашиваю я. С минуту подсознание молчит, а потом отвечает: «Ты правда хочешь знать мое мнение?» - Пожалуй нет. Много буду знать – морщинки рано появятся. Лежу. Молчим. Что делать? За прошедшие годы Мелларк сильно изменился, и не только внешне. Грех не признать, что теперь он красив, как Бог, но вот его мозги… Похоже, они превратились в кашу. Похитить девушку средь бела дня!... «Почти ночи…», - поправляет внутренний голос. - Да, без разницы! – одергиваю я его. Похитить, удерживать силой, применять телесное наказание, унижать морально… На сколько лет по уголовному кодексу это тянет? Я бы дала пожизненный! И я приложу максимум усилий к тому, чтобы так и случилось, как только выберусь отсюда. «А мы выберемся?» - оживляется Богиня. - Что, опять появились «мы»? – саркастически замечаю я. – За тобой не поспеешь. «Ты ж не бросишь меня, детка», - ржет подсознание, и я очень жалею, что, и правда, не могу нигде бросить свой не в меру разговорчивый внутренний голос. Я не замечаю, как погружаюсь в беспокойный дрем, но постель настолько мягкая и удобная, что мне трудно устоять. Как назло, мне снится Пит Мелларк: наши с ним перебранки в школьные годы, его настырное хождение за мной по пятам, каждодневные цветы на крылечке, молчаливое провожание меня до дома с соблюдением чертова «Закона трех метров». Меня это бесило настолько, что приходилось быть с ним грубой, лишь бы отстал. Постепенно хамство по отношению к Мелларку стало привычкой, а с подачи Гейла Пита и вовсе начали гнобить все, кому не лень. Когда он ушел из школы? Кажется, мне тогда было шестнадцать? Значит, Питу в тот год исполнилось тринадцать – его родители погибли, и парня отправили жить к двоюродному брату матери или что-то вроде того. Выходит, прошло только три года с тех пор, как я видела Мелларка последний раз – как он успел так сильно измениться? Ворочаюсь во сне, выискивая удобное положение, и нахожу его, прижавшись спиной к чему-то теплому. Чье-то горячее дыхание согревает мою шею, а сильная рука ласково накрывает мою ладонь. Тянусь в сладкой неге, как кошка, и переплетаю наши пальцы. Блаженное спокойствие и уют растекаются по венам, а противные воспоминания о Мелларке в моем сне уступают место картинкам нежно-эротического характера, а я сама выгибаюсь, повторяя изгибы мужского тела, обнимающего меня. Теплая ладошка собирает мои волосы в пучок и отодвигает их, подсовывая под плечо, на котором я лежу. Чьи-то влажные губы касаются задней стороны шеи, чуть ниже роста волос, и меня будто пронзает током, отчего из горла вырывается слабый стон. Поцелуй спускается все ниже и ниже, останавливаясь лишь у края воротничка моей майки. - Ты такая страстная, птичка, - раздается шепот в паре сантиметров над ухом, и эти несколько слов мучительно долго добираются до моего мозга, пробивая себе дорогу в мире жаркого сновиденья. «Детка, кажется, что тебе это не снится...», - неуверенно бормочет Богиня, и уже в следующую секунду я распахиваю глаза. Крепкие руки удерживают меня, не давая сделать ни единого движения, и я до боли выворачиваю глаза, пытаясь рассмотреть того, кто лежит рядом. Пит любезно приходит мне на помощь, приподнимаясь на локте, и положив подбородок мне на плечо. Сердце бьется, как сумасшедшее. «От страха», думаю я. «Или от огонька в крови, который зажег Мелларк», - хихикает внутренний голос. Я чувствую его губы, снова касающиеся меня, и дергаюсь в тщетной попытке освободиться, но Пит не собирается выпускать свою жертву. Мокрые поцелуи кружат вокруг моего уха, и я жарко выдыхаю, когда язык Пита проникает в ушную раковину. «Противно!», ору я внутри. «Ммм… так… приятно», - мурлыкает Богиня. Я готова убить эту похотливую сучку в своей голове, но вместо этого прикрываю глаза и поворачиваюсь, чтобы Питу было удобнее ласкать меня. Его дыхание разбивается о мою кожу, а бедром я чувствую, что его тело очень жарко реагирует на мою близость. Пит на мгновение ослабляет хватку, тут же наваливаясь на меня сверху. Наши поцелуи сводят с ума, я сама перестала замечать, когда начала отвечать на его настойчивые прикосновения, а мои руки уже скользят по его плечам, сжимая в кулачках ткань мужской рубахи. - Подними руки над головой, - шепчет Пит, разрывая поцелуй, но тут же снова возвращаясь к моим губам. Банальный инстинкт заставляет меня подчиниться, потому что мозги в этот момент не работают ни на йоту. Открываю глаза и утопаю в глубине голубых глаз, смотрящих прямо на меня. Поднимаю руки над головой, положив их на подушку, а пальцы Пита касаются моих запястий, рисуя на них хитрые закорючки. Щелк! Хитрая улыбка на губах Мелларка. Щелк! И Пит отстраняется, сползая по мне ниже. «Какого черта?» - раздосадовано бурчит Богиня, а я тянусь за Питом руками, но их что-то стягивает. Приподняв руки, пялюсь на них, будто не узнаю. «Наручники…», - подсказывает подсознание, и я тихонько киваю в ответ. - Пит? – спрашиваю я, переводя взгляд на парня, с которым только что сладко целовалась. Мелларк сидит на корточках в районе моих коленок, мои ноги покоятся между его, а в, еще минуту назад ласковых, глазах, пляшут демоны. Рот Пита искажен в ухмылке. - Податливая сучка, - произносит он, больно жаля меня словами. Бешенство накрывает меня с головой, и я вспоминаю, как сильно ненавижу этого психопата. Резко вскидываю ногу, лягая Мелларка в пах, и он за секунду складывается пополам, прикрывая руками ушибленное мужское достоинство. Пинаясь, выкарабкиваюсь из-под него и собираюсь вскочить с постели. Со скованными руками это ужасно неудобно, так что мне требуется некоторое время, чтобы доползти до края кровати. Я успеваю опустить ногу вниз, когда лапа Пита больно впивается мне в предплечье, словно он собирается выдрать из меня кусок мяса. Слезы брызгают из глаз, а Мелларк уже валит меня обратно на постель, фиксируя мои бедные руки над головой. Металл наручников неприятно режет кожу, но Питу на это наплевать. «Мамочки!» - верещит богиня, я успеваю зажмуриться до того, как его ладонь с громким шлепком касается моего лица. Пощечины летят одна за другой, не прекращаясь целую вечность, и, хотя мне чертовски больно, слезы высыхают. В душе пылает ненависть и решимость отомстить за себя. Наконец, Пит замирает и зовет меня, просит посмотреть на него, а я лежу, делая вид, что отключилась, но это не помогает – не знаю откуда, но Мелларк знает, что я в сознании. «Да у тебя сердце стучит, будто ты в марафоне участвовала», - подсказывает внутренний голос. Недоумеваю, откуда бы Питу знать, какое у меня сейчас сердцебиение, но Богиня и тут влезает со своими отвратительными откровениями: «Глазки-то разуй», - говорит она, - «Он сидит буквально… ну в общем, очень интимно сидит». Распахиваю глаза, упираясь взглядом в… ширинку его штанов. Быстро поднимаю глаза вверх, встречаясь с холодными глазами мучителя. Оказывается, Пит расположился буквально у меня на груди, и его… Эх, все его причиндалы слишком близко к моему лицу. Отворачиваюсь, не скрывая отвращение, на что Мелларк разражается глумливым смехом. - Какие мы… ранимые, - ржет он, а я закусываю губу, из последних сил сдерживаясь, чтобы не послать его к праотцам. Краем взгляда вижу, как его рука тянется ко мне, пальцы сжимают мой подбородок и тянут назад, заставляя посмотреть на него. Я удивлена, когда замечаю, теплоту в голубых глазах. «Вот уж, мистер-непостоянство», - подает голос подсознание. Пальцы Пита добираются до моих губ, а один палец упорно лезет в рот. Стискиваю челюсть, не собираясь уступать. - Открой рот и соси, - командует Пит. Мои брови хмуро сходятся на переносице, а глазами я посылаю Мелларку недвусмысленный сигнал, куда он может катиться со своим «соси». Его рука резко взлетает вверх, и очередная пощечина опускается на мое истерзанное лицо. «Китнисс, ну что тебе стоит, а?» - досадует внутренний голос. - «Мне жалко нашу физиономию. Если мы собираемся отсюда выбраться, красивое, как прежде, лицо нам пригодится». С неимоверным усилием, наступая на горло собственной песне, приоткрываю губы, и палец Пита мгновенно проскальзывает внутрь. - Хорошая, девочка, - говорит он.- Продолжай. Проклиная Мелларка самыми последними ругательствами, прикрываю глаза и сосу его палец. Надеюсь, ему быстро надоест.продолжение следует ))))))))))))))))