включена публичная бета! заметили ошибку? сообщите мне об этом. спасибо!
Вверх. Вниз. Провожу язычком по самому кончику. Глаза Пита полуприкрыты, дыхание неровное. «А парню нравится», - заключает внутренний голос, а услышав мой тихий стон, ехидно добавляет, - «тебе тоже». Игнорирую Богиню, погруженная в процесс. Почему посасывание чертова пальца меня так заводит? Это же чокнутый Пит Мелларк. Я его ненавижу. Он мне противен… Распахиваю глаза, когда Пит начинает двигаться на мне, сползая ниже по моему телу и оставаясь сидеть в районе живота, крепко зажав мои бока коленями. Мы смотрим друг на друга, и его палец успевает еще пару раз погрузиться мне в рот прежде, чем Мелларк наклоняется к моему лицу, скользя обеими руками вверх, вдоль моих скованных над головой. Его пальцы теперь обхватывают мои запястья там, где кожа уже изранена металлом наручников. Пит, будто специально давит на ранки, отчего по телу пробегает волна болезненных волн, но в ту же секунду его губы накрывают мои, и я настолько поглощена этим, что забываю про боль. Поцелуй глубокий, властный. Мелларк не церемонится, проникая вглубь меня своим языком, но мой собственный язык уже встречает его, готовый к бою. Мы стонем, сливаясь в поцелуе, как обезумевшие, то кусаемся, то ласково посасываем губы друг друга. Ощущения настолько яркие, что я полностью отдаюсь на их милость. Неожиданно Пит отстраняется, перекидывает через меня ногу и садится рядом. Смотрит в одну точку на стене. Я не понимаю, почему его ласки так резко прекратились, но Мелларк выглядит совершенно отстраненным. Лежу, выжидая, что будет дальше. Во рту странный металлический вкус, похоже на кровь. Видимо, укусы не прошли даром. Голова Пита медленно поворачивается ко мне, его взгляд скользит по моему распростертому на постели телу: вытянутые ноги, часто вздымающаяся от волнения грудь, лицо с припухшими от поцелуев губами, руки, задранные вверх и перехваченные на запястьях наручниками. - Когда ты лежишь вот так, Китнисс, - тянет Мелларк, - то совсем не похожа на ту стерву, которая позволяла себе быть слишком дерзкой. Тебе нравится то, что я с тобой делаю? «Да!» - пищит Богиня. - Нет! – резко бросаю я. – Ты – извращенец и моральный урод, раз, только связав девушку, ты чувствуешь себя настоящим мужиком! Пит смеется, но его голубые глаза становятся почти синими, отливая недобрым блеском ярости. Его ладонь со свистом опускается мне на щеку, обжигая кожу очередной пощечиной. Морщусь, пытаясь сдержать непрошеные слезы, а лапы Мелларка уже тянутся к моей майке, подцепляя ее снизу и одним рывком разрывая ткань на две половины. Я выдыхаю, когда вижу собственную грудь, прикрытую теперь только полупрозрачным лифчиком, а голодные глаза Пита буквально опаляют меня, исследуя каждый сантиметр открывшейся плоти. - Что тут у нас? – похотливо интересуется Мелларк, рисуя пальцем линию вокруг моего пупка. По коже ползут предательские мурашки, а я закусываю губу, наблюдая за Питом. Мне страшно, но мне хочется. Мне хочется, чтобы он продолжал. Мне противно, но я почти не дышу в предвкушении. В предвкушении его ласк. Теплые пальцы скользят по моей коже, пробираются за спину и в мгновение ока побеждают замок лифчика. Минута, и я лежу перед Мелларком наполовину голая. От стыда или от холода, но соски твердеют, а Пит не сводит с меня голодного взгляда. Подушечки его пальцев ложатся точно по центру розовых бугорочков и мучительно медленно поглаживают их круговыми движениями. Стон наслаждения вырывается из моего горла, когда спина выгибается навстречу насильнику. Мелларк хищно скалится, неожиданно переползая на край кровати, и начинает рыться в одной из тумбочек. «Делаем ставки – «что» он там выберет?» - подает голос Богиня. Я молчу. - «Мне приглянулся черненький ошейник с шипами». Игнорирую нахальное подсознание и с замиранием сердца жду, когда Пит повернется ко мне. Ждать приходится недолго, похоже, Мелларк с самого начала знал, что ищет... Свечи! «Он считает, что в комнатушке темно?» - скулит внутренний голос. - «Эй, парень, нам итак неплохо видно!» Порывшись в кармане, Пит извлекает оттуда зажигалку и подпаливает фитиль. Огонек свечи вспыхивает, потрескивая, а я, кажется, забываю, что нужно дышать. Я дурею от ужаса! Дурею настолько, что готова умолять. - Пит, - скороговоркой говорю я, - я буду послушной, обещаю. Пожалуйста, не надо! - Будешь, птичка, обязательно будешь, - отвечает Мелларк, поднося свечу ко мне. Я брыкаюсь, стараясь оттолкнуть его, пускаю в ход руки и пусть они в наручниках, но драться я могу и так. Пара ударов достигает цели, оставляя на подбородке Пита красные следы, мне даже удается выбить из его рук свечу, и она, слава богу, гаснет до того, как касается постели. Мелларк рычит от злости и, отвесив мне звучный удар в плечо, бросается в атаку. Пару минут, и мои руки не просто блокированы наручниками, а еще и привязаны к изголовью кровати. Дергаюсь, но кожаный ремешок достаточно надежный, намертво фиксируя мои верхние конечности. Пит усаживается мне на колени, зажимая мои ноги своими бедрами, и снова тянется к свече. - Птичка, мы же договаривались – ты делаешь то, что я хочу, а я хочу поиграться, - Мелларк смеется, а мне хочется выть от беспомощности. - Ты чертов сукин сын! Отпусти! Пробуй свои садистские штучки на ком-нибудь другом! Пит смотрит на меня в упор, его голова чуть наклоняется, а уголки губ искривляются в пропитанном ядом смешке: - Хочешь, чтобы я тебя трахнул без предисловий? «Ой», - выдыхает Богиня. - Ой, - вырывается у меня. Мелларк наслаждается вкусом моего страха и не спеша вновь поджигает фитиль. Широко распахнутыми глазами я наблюдаю, как воск плавится, и капли, одна за другой, устремляются вниз. Кап! Вспышка боли на животе. Кап! Ожог в миллиметре от соска. Кап! Горячий след в ямочке у ключицы. Десятки восковых капель стекают на мое тело, а я мычу, стону и пытаюсь увернуться от них. Это больно! Это почти сладко. Невероятные ощущения, будто я хожу по тонкому лезвию: шаг влево – боль, шаг вправо – наслаждение. Я не замечаю, как горячие капли сменяются мокрыми поцелуями Пита, но в каком-то диком порыве я продолжаю дергаться. Мокрые отметины его губ везде – живот, дорожка между грудями, шея, ключица, слишком медленный спуск назад к груди и, наконец, его губы накрывают правый сосок, втягивая его в рот. Я настолько напряжена, что меня пронзает вспышка не то боли, не то доселе неизведанного удовольствия. - Пит..., - не узнаю собственный голос, когда зову своего мучителя. – Ох… Его руки везде – на моей талии, на грудях, скользят по плечам, обхватывают запястья. Мелларк стонет, вжимаясь в мое тело, а я жадно впитываю его страсть. Каким-то образом мне удается высвободить ноги, до этого момента удерживаемые Мелларком, и они тут же обвиваются вокруг Пита. Он поднимает на меня свои голубые глаза, в которых плещется нежность, и тихо шепчет: - Ты хочешь меня? Слова рвутся я языка, но я прикусываю свой болтливый агрегат, не позволяя звукам прорваться. Отрицательно качаю головой, чем вызываю у Пита взрыв смеха. - Врунишка, - ласково говорит он, выскальзывая из кольца моих ног, и, как бы невзначай, проводит рукой по моей промежности. Я дергаюсь, будто меня током зацепило, а губы разлепляются: - Мелларк… «Китнисс, он уходит!» - орет Богиня, и я распахиваю веки, чтобы посмотреть, что ее напугало. Пит стоит у кровати, его взгляд почти спокоен, хотя значительное натяжение штанов в районе паха громче слов говорит о том, что не так уж Мелларк сейчас безмятежен, как хочет казаться. - Я заставлю тебя, птичка, - тихо говорит он. - Заставишь что? – с трудом ворочая языком, спрашиваю я. - Ты сама попросишь меня переспать с тобой, неприступная Китнисс. Самоуверенность в его голосе, приводит меня в чувство. Я скольжу по нему взглядом, и теперь, когда волна страсти схлынула, я вижу, его раскрасневшиеся щеки, часто вздымающуюся грудь… - Н.И.К.О.Г.Д.А, - чуть ли не по буквам произношу я. Его челюсть приходит в движение, я почти слышу скрежет зубов, а потом лицо Пита озаряется улыбкой, смахивающей на оскал койота. Он поворачивается ко мне спиной, тянет руку к стене, и внезапно она распахивается, являя мне потайные дверцы встроенного шкафа. Там, на десятке крючков висят странные штуковин, но одного взгляда на них мне хватает, чтобы коленки задрожали от страха. Хлысты. Плетки. Палки, обтянутые кожей. «Твою мать», - констатирует Богиня, а у меня просто нет слов. Ни одного. - Выбирай, птичка, - сладко тянет Мелларк, повернув голову ко мне. – Завтра мы продолжим твое перевоспитание, тебе нужно выбрать одну, - его глаза сверкают, - или парочку игрушек из этого арсенала. Я хватаю ртом воздух, все еще не в силах произнести ни одного слова. Пит снова отворачивается к шкафу, что-то ищет на нижних полках, а потом идет ко мне и бросает на край кровати коробку. - Здесь твой новый костюмчик, - говорит он. – Наденешь его к моему приходу. Порадуй меня. Я непроизвольно бросаю взгляд на свою порванную майку, валяющуюся на краю постели, а потом смотрю на джинсы, плотно облегающие ноги. Пит замечает мой взгляд, снова лезет в карман, и достает… складной нож. - Чтобы не было соблазна ослушаться, - комментирует он, распарывая по очереди сначала одну штанину, потом другую, после чего неспешным шагом обходит кровать, скользя кончиком лезвия по моей липкой от страха коже. Острие упирается в основание моей шеи, я почти не чувствую его, но ужас, бурлящий в моих венах, такой сильный, что я даже не дышу. На всякий случай. Мелларк смеется, наклоняется ко мне, убирая оружие, и целует в губы. Его пальчики двигаются по моим рукам вверх, щелчок, и наручники слетаю с моих запястий. - Я с нетерпением жду завтра, Китнисс, - шепчет он мне на ухо и раньше, чем я успеваю придумать достойный ответ, быстрым шагом покидает спальню, вновь запирая дверь на ключ. Мои онемевшие пальцы спешат отодрать от кожи кусочки остывшего воска, а в глаза не мигая смотрят на распахнутые дверцы шкафа. «Это, должно быть, больно», - еле слышно говорит Богиня, следуя за моим взглядом. - Заткнись и не облизывайся в предвкушении, - бурчу я. – Надо выбираться отсюда! «Боишься, что Мелларк окажется прав?» - Ты о чем? «Что ты попросишь его…» - мурлычет внутренний голос. - Не дождется! – рявкаю я. Почему мне кажется, что это звучит не убедительно?продолжение следует... интересно почитать ваши отзывы... )))