Банальщина же

Свист плети и звуки гулких ударов. Окрики:«А ну пошли быстрее, твари». Грубые, сальные шутки. Все это доносилось до сознания Аса как сквозь плотное одеяло. Сознание не желало приходить в себя, не желало опять осознавать всю плачевность своего бренного тела, но Асу уже давно было плевать на выбрыки своего организма и с трудом, но парень все же смог открыть глаза. Ландшафт, наблюдаемый им вот уже неделю, все так же не изменился. Все та же сизая трава, тянущаяся кажется до горизонта, все та же пыльная дорога, по которой медленно плетется их браконьерский караван, все те же морды продажных скотов, ради нескольких кусков мельхиора угнавшие с охраняемой территории стадо ванильных косуль. Он все так же в магической клетке, в которую был посажен, когда браконьеры поняли, что действие контракта куклы закончилось через два дня, его запястья все также скованы цепями над головой, а на ногах все также лежит обеспокоенный волчонок. Не жизнь, а песня, правда, нудная какая-то и однообразная, но песня все же. — Очнулся? — подняв голову с лап, поинтересовался волчонок. — Как видишь, — попытался усмехнуться маг, но с разбитой губой вышло плохо, — долго я на этот раз был в отключке? — Три часа. Я по облакам засекал. Правда! — пискнул зверек, увидев в глазах подопечного недоверие. Ас вздохнул и тут же скривился от боли в сломанных ребрах. Регенерация шла невероятно плохо, наверное, сейчас в выживании организма доминирующею позицию заняла человеческая кровь. С одной стороны, это было хорошо, и он не умирал, да и заклятие инкуба работало без сбоев, но с другой… С такими повреждениями далеко он не уйдет, если вдруг представится такая возможность. — Ребра еще не срослись? — заметив гримасу Аса, обеспокоенно спросил страж. — Люди не регенерируют так быстро, а в таких условиях способен выжить только человек. Сейчас во мне доминирует именно эта кровь, — сплюнув кровавую слюну, произнес парень. Это плохо. Похоже, повреждено легкое. Наверное, когда ему со злости в грудину всадили копье, то задели его. — А я тебе говорил, что идти с браконьерским караваном — это плохая идея, — фыркнул зверек и, встав с Асовых ног, пошел к краю клетки, где валялась наполовину разбитая плошка с водой. — Пить будешь? Еще немного с того раза осталось. Я не дал им вылить, когда ты отключился. — Да, — Ас облизал разбитые губы. Взяв в зубы край плошки, Нисса залез с нею Асу на колени. С трудом согнув ноги, парень поднял зверька вровень своего лица. Нисса поднес плошку к Асовым губам и парень почувствовал, что в пересохшее горло потекла живительная влага. Вкус у воды был преотвратный, но Ас глотал ее, не ропща. Чистой воды ему все равно никто бы не дал. — Да еще и эта идиотская затея с заклинанием «душа инкуба», — фыркнул Нисса, когда Ас допил всю воду и страж опустил плошку на грязные, воняющие плохо отмытой упыриной кровью доски. — Ты ведь должен был сразу понять, что накладывать его на свой и без того нездоровый организм чревато последствиями. — Я пошел куклой в самый отвратный караван браконьеров, где такое быдло, что не гнушается сношаться даже с косулями. Я был уверен, что даже когда обряд на проклятой душе сломается, заклинание инкуба все же оставит мою задницу желанной для них. Ты ведь знаешь, что это заклинание позволяет получать энергию для жизни через секс. Я думал, что даже без кормешки протяну до конца пути, — невесело произнес Ас. Самый отвратный караван…. Чмо в засаленных тряпках с синяками по всему фасаду ни в один нормальный не приняли бы никогда, поэтому выбирать было не из чего. Этот просто шел самым коротким путем через степь и все. — Ну да, ну да, он думал, — рыкнул Нисса. — Теперь к тебе даже подрочить почти никто не подходит. Обходятся своей рукой. — А нечего было кусать главу каравана за яйца, — фыркнул Ас, разминая затекшие руки настолько, насколько это было возможно в его положении. — Мыть хоть изредка надо, прежде чем тебе в рот совать, — огрызнулся зверек, — тебе для полного комплекта только стоматита и не хватало. — Но отгрызать их было необязательно, — качнул головой Ас и тут же поморщился. Рана на виске опять открылась. И рана, и развороченная копьем грудь — всем этим его одарили, когда Нисса сделал главного караванщика инвалидом. Порой, зверек просто не знал чувства меры, особенно когда Ас не имел возможности придержать его за шкирку от активных действий. — Да не отгрыз я их, слегка надкусил, — не унимался страж. — Странно, когда его первый помощник пробивал мне грудину, я ясно слышал:«Это тебе за то, что оторвал яйца господину Екурсу, нерово отродье», — ответил с легкой насмешкой Ас. Парня клонило в сон, но ему больше нельзя спать. Если он отключится и на этот раз, то может уже не прийти в себя. Низ живота потянуло. Ас сцепил зубы. Если никто не придет сегодня, чтобы его отыметь, заклинание придется отменить, чтобы оно не истощало и без того измученный организм. — И все равно, не отгрыз я и,.. — начал было говорить волчонок, но тут же ощетинился и зарычал. — Э, глядите-ка, этот сученыш еще живой, — произнес один из погонщиков, подъехав к клетке с магом, — глазами хлопает. — Ну так на ухи глянь, — сплюнув на землю, произнес второй, тоже подъезжая поближе. — Небось степнячка трахнулась с орчьим ужином, прежде чем его зажарили для всей орды и эльфячьего клина. Такие выблядки живучие до неимоверности. Ас стиснул зубы. Он рос среди людей. Вряд ли, чтобы, если он действительно родился во время переселения, его, пусть и полукровку, отдали бы людям. Орки любят устраивать с подобными эльфами кровавые игры, где вроде бы и почет к посланцам богини соблюден и человека убить можно. Их идея бредова. Но внутри все равно все горело от гнева и боли. Эльфийская кровь не терпела подобного обращения и неуважения к своему народу, поэтому Ас сжимал зубы до боли, чтобы не высказаться. — Дык, ему ж грудину проткнули, — включился в «культурную» беседу третий погонщик, — этот неров последыш уже давно должен был начать разлагаться. — Ну, все, они меня задрали, — зарычал Нисса, — счас я им всем яйца отгрызу. Неровы ублюдки, не умеющие держать свои грязные рты на замке. Я их… — Нисса, не повторяй нецензурную брань, — тихо произнес Ас, — не уподобляйся им. — Но Ас… — Мы не благовоспитанные леди, чтобы падать в обморок от парочки некультурных выражений, — отмел все возражения стража маг, — уши трубочкой от данного лексикона не завернутся, поэтому не зверствуй. От твоих потуг только хуже. Еще решат оторвать мне голову, чтобы проверить, сдохну ли я в этом случае или и дальше продолжу терроризировать караван. — Слушайте, а может нам его выебать и дело с концом, — предложил четвертый погонщик, с недобрым интересом поглядывая на прикованного в клетке мага. Его разговора с пустотой мужчина не заметил. — А не боишься, что и тебе яйца оторвут? — гоготнул второй погонщик. — А я ему башку оторву раньше, — ехидно ухмыльнулся четвертый, почесывая давно не мытую шею. По сальным волосам этого индивида то и дело промелькивали блохи, а рубаха и штаны, с трудом натянутые на обрюзгшее тело, по степени чистоты перещеголяли даже Асовы тряпки. — Я этой помойке башку сам отгрызу, если подойдет, — оценив угрозу погонщика, тихо произнес Нисса, выпустив когти на всю длину. — Эта ходячая зараза к тебе и пальцем не притронется. — Не начинай, — попробовал было взбрыкнуть парень, отчаянно нуждающийся в подпитке заклинания, но волчонок даже слушать не желал. — Я предупредил тебя, Ас. Говори что пожелаешь, но позволить этому вонючему хряку тебя лапать — я не дам. — спокойно произнес зверек и лег у входа в клетку. — Инкарум старпс (снятие проклятия), — прошептал маг и щелкнул пальцами. Последняя надежда на подпитку организма подобным образом растаяла как роса на солнце под решимостью Ниссы. — Э, гляньте, выблядок колдует, — рявкнул во всю мощь луженой глотки первый погонщик. — И откуда только силы у таких берутся? — Дык, говорил я главному, чтобы этой падали пальцы в крошево перемолол, так нет, пожалели уродца, везли с собой целиком, — сплюнув на землю, произнес второй и, отстегнув от седла моргенштерн, начал раскручивать его над головой. — Э, не спешите, до города еще далеко, а если этот пристоу сдохнет счас, то все мухи будут клубиться в караване, и не какая магия не поможет, — попробовал остановить разозленных товарищей третий погонщик, но ему просто сломали челюсть, чтоб не мешал, и двинулись к клетке. — Эй, Ас, что делать будем? С моргенштерном я не справлюсь, — тявкнул волчонок, забираясь парню на колени. — Дебилам везет, Нисс, — с горькой улыбкой произнес Ас, последнее несколько минут неотрывно смотрящий в небо. Розовые облака кружились в замысловатом танце с белыми, а золотые брызги света, причудливо переплетавшиеся с синими и сиреневыми вспышками, навевали мысли о ветреном закате. Вот только… до заката еще часов пять не меньше, а небо уже танцует. Такое бывает только в одном случае, в том самом, о котором Асу не хотелось даже думать, но приближавшееся рычание, похожее на раскат грома для людей, подтверждало его опасения. — Ты это о чем? — непонимающе переспросил страж, с опаской наблюдающий за открывающейся клеткой. — Это кому должно везти? Не пойму. Тебя счас убивать будут, а ты про каких-то дебилов везучих говоришь. — Скажи, сколько людей смогло пережить танец драконов? — грустно спросил у зверька парень. — Не сколько, а зачем ты,.. — начал было говорить Нисса, но его слова утонули в диком реве. — Это еще что за хрень? — недоуменно почесал затылок первый. — Это все это чмо наколдовало, — рявкнул четвертый, — убить ублюдка. — Хоро… Ас закрыл глаза. На защитный щит не осталось сил. Только Ниссу жалко немного. Спину и лицо обожгло огнем. Обжигающий ветер опалил волосы, выжег кровавые руны на щеках. Никто не выживает в брачном танце драконов, ибо в этот миг они есть чистое пламя, кое ничем нельзя унять. Плавилась кожа, совсем рядом воняло горелой псиной, и дико верещял Нисса. Не будь зверек духом, он бы сгорел уже при первом порыве, а так его природа просто увеличила продолжительность его агонии. Ас сцепил зубы, стараясь не обращать внимания на кровавые слезы, катящиеся из глаз. Эльфийско-людская живучесть сейчас только мешала, увеличивая срок мучений. — Ты… ты… ты что творишь? — Горю, а есть варианты? — Тело… умирает… тело. — Хочешь спасти? Занимай место. — ……… — У тебя все так же не хватает сил, поэтому молчи. — У… у… умирает… тело… ты… галлюцинация… спа… — Давай как-нибудь потом разберемся, кто из нас глюк, а кто реальный, ладно? — Тело… ты… — Тебя заклинило? Понимаю. Самому умирать не охота. Несмотря на свою банальность, я тоже хочу найти свое место в мире и жить и желательно в реальном, а не в загробном. — Я… я… тоже. — Ты — наглый паразит, прицепившийся ко мне во время войны, но да, согласен. Ты тоже хочешь жить. — Я человек… Александр… Алек… — Помолчи. Мне кажется или боль отступает? — … — Зачем вы потратили на него радужное зелье? Этот отброс уже истлел наполовину, — раздался над Асом чей-то голос. — Это мое дело. Еще выжившие есть, — в раздражающую слух тишину вклинился еще один. — Нет, этот единственный. Я ума не приложу, как этот исхитрился остаться в живых. С такими-то ожогами. — Ясно. Собирай куколок, выдвигаемся. Этого отнесете в мою повозку. — Зачем вам этот отброс? — У меня к нему есть дельце. — Какое? — Так, давно палок за неуемное любопытство не получал? — Никак нет! — Тогда выполняй без пререканий. — Есть. Второй голос показался Асу знакомым, и парень решил открыть глаза. И первое, что он увидел, были скрещенные лезвия клинков над своей шеей. — Вякнешь или дернешься, я отрежу твою голову раньше, чем твоя волчатина тявкнуть успеет, — спокойно произнес сидящий рядом с магом молодой… дроу в темно-коричневом плаще. — Аркэл, — одними губами прошептал маг. — Спи, ошибка Владыки. Какими судьбами твою проклятую тушку занесло в эти степи, поговорим потом. Ас закрыл глаза. На него было потрачено радужное зелье — мощнейшее регенерационное средство, способное буквально вернуть с того света. Это значит, что его старому неприятелю, с которым бились не раз, нужно что-то очень серьезное, раз он решил спасти проклятого самим небом. — Эй, Ас, нас нашел караван. Я не ожидал, но его ведет Аркэл. Помнишь, тот, что обещал при вашей следующей встрече тебя на ремни порезать? — раздался над ухом мага голос Ниссы. Хвала Владыке, страж в порядке. Хотя, если вылечили его, волчонок вылечился автоматически. В голове еще звучали отголоски его голоса. Голоса твари, прицепившейся к его душе во время войны, но Ас был спокоен. У него еще недостаточно сил для контроля над телом, а значит, они еще повоюют. — Как думаешь, зачем дроу тебя спас? Ответа на этот вопрос Ас не знал.