Банальщина же

«И небо вздымалось, И море кипело, Кровь воина В такт сердцу горела. И рвалась душа На подвиг великий Монстров сразить, Честь защитить. И взгляды людские Его не холили, Не лести поклонник Был храбрый герой. Взяв вострый меч, Рубил головы он Метко с плеч, А вороны кидали клич: "Карон — воитель, Взял Кулич". И плясали девы лихо, Зло ушло, Подняв ковригу. А вороны все кричали, Карону чашу поднести вначале. Но славный герой Не обделен он был умом — Не эль вишневый попивать Да на лаврах почивать Выбрав путь семи ворон, Мир во мир Принесть должен». — И не надоело им еще мучить бедного Карона? — душераздирающе зевнув, поинтересовался Нисса у Аса, — Несчастному воителю уже икается на том свете от количества спетых о нем баллад. — Людям лучше ведомо, о чем петь, и Карон наверняка знал, что беря с собою в странствие писца, он безымянным и невоспетым не останется точно, — ответил Ас, отпивая душистого ячменного кваса и немного морщась от воплей глуповатого менестреля, который продолжал драть луженую глотку, воспевая подвиги Карона. Хотя, если учесть, что таким голосом можно смело созывать хряков* на кормежку, да и сам «менестрель» не обладал хоть каким-либо выраженным музыкальным слухом, Карон от подобных воплей в свою честь, наверное, и вправду страдал непроходящей икотой. — Эй, Ас, пошли отсюда, — подергал волчонок парня за штанину. — С чего вдруг? — поинтересовался парень, — ты ведь, если мне не изменяет память, сам сюда рвался, отмел мое предложение о трех корчмах, обозвал два постоялых двора неровым лежбищем. Не ты ли меня убеждал, что именно это заведение наилучшее во всем Сомэне? — Ну, в общем, да, — по-началу стушевался под таким напором зверек, но быстро взял себя в лапы, — но откуда я мог знать, что нынешний менестрель — хрякосозыватель со стажем? — С твоей-то осведомленностью? — деланно изумился Ас, за что тут же был назван неблагодарным хряком и требованием еще одной тарелки вишневого пудинга. Но тарелку пудинга Ас не взял. У них денег не так уж и много, чтобы транжирить их направо и налево. — Чего изволит господин? — приветливо улыбнулась разносчица неказистому пареньку в обносках, жестом подозвавшему ее к столику. — Скажите, из Сомэна до Шашлыка, какой-нибудь корабль отправляется? — поинтересовался у нее (судя по торчащим эльфийским ушкам и чисто человеческой внешности) полукровка. — До Шашлыка? — недоверчиво переспросила девушка. Когда полчаса назад этот паренек зашел в зал, она сама лично в тот момент желала выгнать попрошайку грязной метлою взашей. Да и не она одна. Как-то не внушало доверия рваное, буро-серое тряпье, которым даже рачительная хозяйка побрезговала б пол помыть, надетое на чужаке, парочка синяков на скуле не добавляла вошедшему красоты и обаяния, а разноцветные глаза и того больше, наводили на весьма нехорошие размышления. Но побирушка, не обращая ни на кого из поднявшихся завсегдатаев таверны внимания, спокойно подошел к стойке трактирщика и выудив из рванья… тринадцать валко одной серебряной монетой, заказал две тарелки заливного с хряка, запеканку с карамельной фасолью, два вишневых пудинга и большую кружку ячменного кваса. Разумеется, поначалу никто не то что не пожелал его обслужить, его вообще убить хотели. Просто, откуда у последней побирушки есть валко, да еще и полновесным серебром*? Но когда люди уже готовились привести единодушный приговор в исполнение, их столы внезапно опрокинулись, а тарелки, на миг зависнув в воздухе, внезапно резко полетели в буянов. И тут до люда дошло, что в корчму вошел маг. А маги — личности неординарные и эксцентричные (откуда ж им было знать, что Нисса, когда надо, способен быть ну очень быстрым, а особенно, когда под угрозой голодовки оказывается его персона). Поворчав для проформы, посетители таверны вновь расселись по своим местам, а молодой колдун, поставив под стол вторую тарелку заливного и вторую порцию пудинга, спокойно принялся за еду. Маги — эксцентричные чудаки, со злости могущие и прожарить пульсаром, поэтому все, даже трактирщик, закрыли глаза на подобное действо. Не протухнет чай до того момента, как полукровка покинет таверну. Хотя, он бы хоть денег пожалел, в конце концов, он за заливное и пудинг заплатил, зачем же переводить продукты? Но когда разносчица подошла к его столику забрать посуду, тарелки, поставленные магом под стол были девственно чистыми и даже сверкающими, словно их долго терли пористой губкой для посуды (когда еще б выдался такой случай нормально поесть, Нисса не знал, от того и так старался не упустить ни крошки). Объяснения этому девушка просто не находила. — Да, до него, — подтвердил Ас. В степь его более не тянуло, поэтому, оставался лишь один путь, по которому можно было достигнуть города магических развлечений, где можно будет получить немного информации о последней Академии. Академии темной материи, проще — Академии некромантов. Это — Кромская река. Но вот в чем загвоздка: в низину, служившую небольшим портом для кораблей, Аса, пытавшегося лично все выяснить, не пустили… тамошние побирушки и воры. Сказали, что это их территория, и чужаку на ней делать нечего. Парень честно пытался объяснить «коллегам», что он тут не для этого, но разве ж самоуверенных подлецов можно переспорить? Ас, уйдя с низины, был вынужден зайти в эту таверну перекусить, в противном случае Нисса угрожал покусать его за уши, за свою поруганную честь и подорванное перепалкой с подпольным миром, здоровьем. А так как чувствительность наконец-то вернулась, ощутить зубки волчонка Ас не желал. — Да, отправляется. Пассажирская каравелла Грека-Роза отходит от порта через час, — помяв край передника, выдала девушка. — Но… понимаете, билет на нее… Девушка не знала, как бы ей помягче выразиться, чтобы не задеть чувства мага. Просто, билет стоил семьдесят семь валко серебром, а никто в здравом и не особо уме просто не поверит, что у парня есть хотя бы одно валко серебром. — Не страшно, деньги у меня еще есть, — правильно угадал Ас причину заминки разносчицы. — А… но,.. — вновь начала запинаться девушка. Даже если у него есть деньги (в чем она сомневалась), то в порт он все равно не войдет. Все местные воры, карманники и прочие недопропорядочные граждане сочтут его соперником на денежное местечко и попробуют, в самом мягком случае, просто надавав воспитательных увечий ввиде сломанных ребер, рук, ног, перебитого носа, подбитых глаз, удалить с территории. В худшем — оторвут голову и продадут некромантам тело на органы. — Спасибо за информацию, — произнес маг и, поднявшись из-за стола, пошел на выход. Нисса, до этого изображавший из себя оскорбленную личность вприпрыжку поскакал следом. — Эх, был бы у мальца диплом, быть может я б его в таверне на работу пристроил, — вздохнул трактирщик, трогая пальцем тарелки, принесенные со стола парня. — А то пористая губка стоит весьма дорого, а тут свой личный маг, убирающий загрязнения не хуже. Он всегда мечтал, чтобы у него в трактире работал маг-бытовик, даже запрос в Отбивную отсылал. Но ответа так и не пришло, а уж после того, как Отбивная была сожжена дотла инквизицией, истреблявшей прорвавшихся в город демонов, ответа можно было не ждать и подавно. Куда Академия прыгнула через портал, неизвестно. А тут такая удача, но проклятый закон, запрещающий принимать на работу не дипломированных магов, все портил. — Эх, ну почему у него нет диплома? — грустил мужчина. В Шашлыке находилась приемная комиссия некромансерсокой академии, куда, как трактирщик здраво рассудил, малец видно стремился. Ну не с его внешностью кутить в тамошних кабаках, денежных играх и танцполах. — Выбрались, выбрались, — радостно тявкал Нисса, нарезая вокруг неторопливо идущего в сторону торговых рядов Аса, круги. — Да, — произнес полукровка, глядя на голубеющее над головой небо. Нет, ну вот как странно устроен мир. На пустой желудок все казалось серым и блеклым, окружающие злыми и жестокими, а на полный все на проверку оказалось не так. Такое ясное небо и такие разные горожане. Даже петь немного захотелось. — Ты меня вообще слушаешь? — возмутился Нисса, заметив, что подопечный с легкой улыбкой смотрит в небо, сбивая ноги об булыжники на мостовой. — Да, — ограничился односложным ответом Ас. В желудке была приятная тяжесть, в магической сфере, куда только он имел доступ, лежало еще сто валко серебром, а старые раны наконец полностью срослись и больше не причиняли неудобства своим неэстетическим видом. — И о чем я счас говорил? — язвительно произнес зверек. — О том, что мне нужна приличная одежда, а то в порт не пустят, — усмехнулся Ас. Ни о чем таком страж не говорил, он даже и в помине об этом не думал. Но об этом думала разносчица, причем так громко, что даже Ас, с его уровнем и то уловил это. И она была права. Он сейчас выглядел ничем не лучше того отребья, что опустошало кошельки приходящих в порт. — Врешь, раззява, ни о чем я таком не думал, — радостно завопил волчонок, уличивший мага в невнимательности. — Ты — нет, разносчица в таверне — да. И она-то права, — охладил его Ас. — Тамошние нам даже на полет стрелы не позволят подойти к кораблю. В лучшем случае, оторвав голову, отдадут тело некроманту на органы, в худшем же — закроют в подвале и медленно, часть за частью распыляя в кровавую пыль живое тело, будут продавать Лисьенцам на кровавую настойку. Ниссу передернуло. — Ты идешь за одеждой, да? — пискнул он, сумев справиться с дрожью. — Да, придется потратиться на нее и на баню, — произнес Ас, — а-то в порт-то мы войдем, а на корабль вонючего никто не пустит. — Понятно, — пустил Нисса слезинку по деньгам, — а хорошо ведь, что Аркэл тебе дал столько денег, что хватило не только на портал от Карри до Сомэна, но и на еду с одеждой. — Детская самонадеянность и расточительство, — возразил Ас. — С чего это? — не понял Нисса, — он ведь это от всей души для тебя. — Мал он еще, не понимает, что собственные люди выступят против него, когда узнают, сколько денег он просадил в «игре», — произнес маг, посмотрев на свои перебинтованные ладони. Класс`эл удалось на это раз отдать дроу на хранение только вместе с кожей. — Кожа еще не наросла? — поинтересовался страж, заметив, что Ас рассматривает свои перебинтованные ладони. Ас мотнул головой. — Зачем ты вообще противишься? Ведь в какое бы клятвенное благородство ты не играл, а Льюн и Аун будут верны только твоей персоне, — вздохнул зверек и ловко тяпнул за филейную часть воришку, примерившегося к лотку с дешевыми бусами из речного стекла. Пацан тоненько взвыл и, затанцевав от боли, кинулся бежать. Он был еще молод и подумал, что за ним пришел саджат гильдии воров, знающий, что он, украв деньги у богатого горожанина, не сделал взноса и как раз сейчас всадивший ему в задницу арбалетный болт за это. — Я обещал, — кратко произнес Ас, качая вслед парнишке головой. Порой дурные кусачие наклонности Ниссы задевали не только его. Но, возможно, пацаненку это и пойдет на пользу, может, пойдет работать и забросит свое нынешнее ремесло. — Дав клятву могилам, и будучи живым, ты не можешь все время молчать. Даже козы бодаются, — буркнул волчонок и в следующий миг едва не провалился в внезапно образовавшуюся на его пути яму. — Ас?! — Помолчи и не неси чуши, — с трудом сдерживая ярость прошипел маг. Нисса — такой же осел как и дроу. Оба не понимают, что магическая клятва тоньше абиссинского шелка, мягче мирийского кружева и прочнее диаметитана — разработки иллапсирионцев, если верить слухам. Вся неделя, что он после разговора с Аркэлом ехал с его караваном до Карри, была просто кратким сном. Он ел, смеялся, спаринговался с Аркэлом под восхищенные ахи его людей и пока не принесших клятву хозяину кукол. Бил со всеми нежить, пел песни у костра и даже танцевал. Нисса отъел себе неподъемное брюшко, так как Аркэл сообщил всем, что за прокорм прожорливого гремлина будет лично сам доплачивать по золотому валко. Сон, в котором ему не надо было прятаться и молчать. Сон, в котором он может просто жить, быть собою. Быть магом среднего класса, второго ранга, а не недоучкой с банально слабым даром. Быть… Война отобрала у него право на знамена и ранги, и теперь его место — справа от выгребной ямы. Все забыто и, как вода, утекает сквозь пальцы от невостребованности. Крупица за крупицей. Он уже забыл подробную классификацию наи`терян, забыл заклинание контроля дэвов, забыл сколько жабьей песни ложат в зелье от сглаза. Казалось бы, забыто мелочи, но и из них складывается сила. Он утратил право на знамена и теперь побирушкой скитается по этим проклятым Академиям, ожидая подачки от своих убийц и мучителей. Он… — Ай, красавец, глянь какой горшок, — раздался рядом с Асовым ухом вопль торговца. Этот вопль резанул по нервам, ядом протек по венам, выплеснул сдерживаемую ярость наружу. Как торговец очутился со своим горшком на голове в степи, он так и не понял. Просто, когда он подзывал молодого морячка и крикнул рядом с каким-то попрошайкой, плетущимся мимо его лотка, у него в глазах резко потемнело, а внутренности словно сдавило в тисках, а когда боль ушла, он уже был здесь. — Нер, старс таршарум варшет! — рявкнул Ас, когда Нисса вцепился ему в ногу и поволок в угол рынка. — А нешего ководовась! — пропищал сквозь зубы зверек, волоча подопечного прочь. — И не ачать а ость! Инквиия айет и што удешь елать? — Я… прости… сорвался, — поморщившись от боли, прошептал Ас. Он и так своим воплем вызвал нереальное количество внимания к своей персоне. — Тьфу, — выплюнув грязную штанину, сморщился страж, — у тебя когда мозг будет? — Ты забыл, мне его «кровавая дуга» повредила, — присев на корточки рядом с отплевывающимся зверьком, произнес Ас. — Не, по ходу у тебя такой изъян с детства. После дуги колдовать невозможно, — огрызнулся страж. Им для полного счастья счас только инквизиции на голову не хватает. — Ну извини, просто воспоминания нахлынули, — виновато развел Ас руками. Он уже сам осознавал, что допустил промашку, но сделанного-то уже не воротишь. …Страж опустил голову. Эта боль… она до сих пор гложет Асову душу… До сих пор не дает права расслабиться и жить, как не дает права и всем остальным ученикам той Академии, коим посчастливилось избежать смерти. Забыть клятвы и глаза товарищей. Сошли ли другие или, как и Ас, балансируют на грани. — Идем быстрее за одеждой и валим отсюда, — воспрянув духом, произнес Нисса. – Возможно, успеем смыться до прихода белых плащей. — Да, идем, — кивнул Ас, и парочка резко выскочила из-за угла, впечатавшись в… высокородного лесного эльфа. — Дастс имс трен, сприд (смотри куда идешь, отброс), — процедил красавчик сквозь зубы, с презрением оглядывая замызганного голодранца с разноцветными глазами. Было в этом человечишке что-то неправильное, но что, эльф понять не мог. — Илай`яс наи (небесного прощения), — автоматом брякнул Ас и поплелся дальше, не обратив внимания на то, как округлились глаза эльфа. Ас, да и Нисса просто забыли, что эльфы уже пятьдесят два года, как запретили чужакам ступать в свои королевства и исконно эльфийское прощение людьми уже давно забыто. — Има… спано… (кто… сказал…), — пролепетал эльф. Это было громом средь ясного неба. Не слова, среди эльфов еще были те, кто сообщал чужакам их тайны и речь. Настрой смертного. Он произнес священные слова прощения так, словно это была обыденность, выполняемая несколько раз на дню. Он должен догнать парня и все выяснить. — До лавки еще далеко? — поинтересовался Нисса, решив временно не обращать внимания на «хвост» из лесного эльфа, которому зачем-то позарез понадобился Ас. — Думаю, уже нет. Ведь мы почти прошли пищевой ряд, — произнес полукровка, привычно уворачиваясь от «свежей» рыбы, резво подсунутой ему торговцем под нос. Ну, не то, чтобы именно ему, никто не предлагает товар воришкам, а увешенному фенечками лесному эльфу, который уже почти нагнал в этом людском вареве мальчишку, но оказавшийся рядом с ним Ас привычно избежал столкновения с протухшим подарком реки, а эльф не успел ни схватить его за плечо, ни пригнуться. Лесной, просто банально не подозревал со стороны продавца такой подлянки, и отвратительно пахнущий ксор* со всего маху впечатался эльфу в камзол. — Ним ксе фарьк, ас фарма кравь — ава ареократь (пади ниц презренный, и моли пощады, я — аристократ), — прошипел эльф, формируя в руке приличного размера огненный пульсар. Ничего не понявший из произнесенного, продавец тем не менее рухнул на колени. Жить охота, а эльф ясно дал понять, что сейчас прожарит его до хрустящей корочки. Ас, хрюкая от смеха в руку, поспешил удалиться со сцены и, завернув за прилавком с бочками малосольной острой капусты и синего моченого гороха, скрылся в тряпичном ряду. — Что смешного? — не понял страж, спеша за подопечным. Капусту Нисса обошел по широкой дуге, он терпеть не мог эту кисло-острую дрянь. — Этот эльф так кичился, — отсмеявшись, произнес Ас. — И что с того? — недоумевал волчонок, перепрыгивая попутно через тюки с тканями и лежащие на земле манекены. — Он именованный аристократ, а не врожденный*, но столько гонору, — усмехнулся маг. — Ну так, лесной эльф же, — поняв причину Асового смеха, хихикнул Нисса. Они оторвались от ушастого, и это хорошо. Прилавки, заваленные рубахами, штанами, коврами и прочим, Ас проходил, даже не замечая. Никто не позволит воришке близко подойти к открытому товару. Он искал лавку. Эльф, успокоив свое чувство справедливости, огляделся по сторонам, но мальчишки нигде не было. Попробовал прощупать магический фон мира, но не нашел ни одной ранее не виданной в этом городе нити. — Нер, — выругался лесной и резко чеканя шаг направился прочь с рынка к зданию городской инквизиции. Он узнает, кто этот пацан, даже если придется привлекать силовиков. — Сто валко серебром и это мое последнее слово, — рыкнул молодой гном, глядя в глаза ободранному мальчишке стоящему с самыми дешевыми штанами и такой же рубашкой. По хорошему, эти вещи стоили всего десять валко золотом, но обслуживать побирушку, имевшую наглость войти в его лавку, торговец не собирался. — Почетнейший, возможно, у меня еще тот видок, но так хамить покупателю только от того, что он неказисто одет, чревато потерями в торговле, — не желая сдавать позиции, просвещал торговца Ас. — Не кичись сопляк, а не то… — Мы все образованны в той или иной мере и читать умеем. Поэтому я ну не в жизнь не поверю, что эти тряпочки, у которых на ценнике было ясно написано десять валко золотом, вдруг внезапно стали отлиты из серебра и резко взлетели в цене, — Ас не планировал сдаваться без боя, даже если учесть, что он и так его выиграл. — А ну пошел прочь из моей лавки дяпломат, — разозлился взвинченный гном и замахнулся секирой, стоявшей рядом с прилавком на нахлеца. Ас отскочил к двери и, бросив вещи на пол, вылетел на улицу. — Ну вот, только время потратили, — удрученно произнес Нисса. Не везет им в последнее время. — Кто сказал подобную глупость? — усмехнулся Ас, направляясь к городской бане, расположенной недалеко от порта. — Вещи оста… а,.. — Нисса застыл с открытым ртом, увидев в руках Аса те самые вещи, которые полетели до этого на пол в лавке. — Я некудышный вор, но наложить двухслойную многоградиентную иллюзию могу даже ночью, — усмехнулся маг. — А теперь пошли мыться, а то одежка пропахнет. Нисса мог только кивнуть. На сытый желудок Ас порой был способен на подлинные чудеса. И не скажешь, что в жизни он для всех — полукровка с низким уровнем дара и стандартным набором заклинаний. В баню их долго не хотели пускать, но серебряный валко все же много значит и, скрепя зубами мальчишку пустили отмыться от того многовекового налета грязи, что он на себе таскал. Блохи, семена, пыль, застарелая грязь и подсохшая кровь лились с мальчишки по купальне ручьем. Работницы выли баньши, представляя как им все это убирать. Гости задыхались от вони, хозяин, держа в руках валко, боролся с жадностью и надобностью вытолкать побирушку из приличного заведения. Но когда «посетитель» отмылся и переоделся в принесенную заранее одежду, ни у кого не нашлось даже упрека. Слишком уж миленьким на мордашку оказался бродяжка. — Благодарю за помывку, — поклонился Ас хозяину, бросил работницам парочку валко золотом и вышел из купальни прочь. — А меня-то зачем было мыть? — обиженно проканючил Нисса, плетясь вслед за Асом. Сейчас волчонок более напоминал меховой шарик, нежели приличного зверька. — Тебе это тоже пошло на пользу, — наставительно произнес Ас. С чистым телом, в новой одежде он себя чувствовал несколько непривычно, но это было необходимо. Даже эльфийская выносливость рано или поздно, но спасует перед кожными заболеваниями. —Ай, даррагой, посерреби рручку. Всю прравду скажу, ничего не утаю, — внезапно перед Асом появилась закутанная в шали цвейг со связкой бус на боку и синим кристаллом. Ясно. Углядели клиента. Оборванцу нечего серебрить. Но вот только ей сребить ручку — выкидывать валко в реку. Цвейг не обладают даром предвидения. Это прерогатива людской национальности — романы, да южных орчанок. — Горре у тебя вижу, даррагой, — не унималась горе-гадалка. — Вы угадали, — решил Ас сыграть героя печального образа. После войны его невозможно загипнотизировать, а до денег все равно никому кроме него хода нет. Пусть вертит хвостом. — Мы опаздываем на корабль, штаны натерли яйца, а в желудке булькает вчерашний эль, — патетически подпел волчонок. И плевать, что гадалочка его не слышала, главное, отвести душу. — Сейчас на реке шторм, поэтому отплыв задерживают, если штаны не кожаные, то их можно расшить, если кожаные, то на третьей улице продают специальное зелье, эль вчерашним не бывает, — пропела гадалка, а потом только осознала, что паренек не проронил ни слова после того, как согласился с тем, что она угадала. — Эй, Ас, она настоящая, кажись, — обалдело протянул волчонок во все глаза разглядывая гадалку, как будто только ее увидел. Много шалей, раскосые розовые глаза, витые рожки на голове и тонкий хвост с кисточкой-сердечком. Обычная цвейг. Или… необычная? Ас вздохнул. Если эта гадалка была настоящей то… — Вы точно хотите мне погадать по ладони? — он честно дал ей шанс сбежать, не губить свое сознание. — О чем рречь, даррагой, — оскалилась в свои пятьдесят два зуба гадалка. — Конечно. Ведь, кто тебе судьбинушку-то прредскажет. — Что ж, — Ас вздохнул и протянул гадалке ладонь. Цвейг с улыбкой взяла ее в свои когтистие лапки и уставилась на линии на Асовой ладони. Ее счастье длилось ровно три секунды, после чего она резко побелела и, схватившись за горло, отлетела от Аса на несколько метров. — Из… изыди… пррок… изыди… нет места под этим небом… тот, что мерртв с падшей луной, — шептала она, остекленевшими глазами смотря на Аса. — Что же вы увидели в моей судьбе, что так воодушевились, — съехидничал Ас, до боли сжимая руки в кулаки. Проклятый, тот кто мертв с падшей луной. Война уничтожила его нить судьбы, вплетающею его в магическую канву этого мира, сделав мертвым для любого колдуна. Никто, без прошлого и будущего, всегда на шаг опережающий свою смерть, но не способный отыскать спасения. Вот кто он такой для них и всего магического мира. Взвизгнув, цвейг подхватила свои шали и на хорошей скорости понеслась прочь по улице. — А издеваться-то было зачем? — покачал головой Нисса, но особо упрекать подопечного не стал. Ему и так хреново от того, что ему навскидку, нет боле места в этом мире. — Ничто так не радует злодея, как страдания невинных, а я в их глазах совершаю преступление ежесекундно, — покачал головой Ас. — Идем на корабль, злодей, — вздохнул Нисса. — Мы всегда должны быть на шаг впереди их. Ас кивнул, и парочка бегом отправилась в порт. Столько полученных знаний, столько потраченных на книги и начертание пентаграмм дней. Как оказалось, это не стоит и ломаного гроша, когда ты мертв для целого мира. — Как думаете, это был он? — поинтересовался один из плащей у своего начальника, когда негодующий грабительской ценою лесной эльф, пыхтя и ругаясь, ушел прочь. — Да, без сомнений, — кивнул головой тот. — Тогда… если мы отправимся сейчас то,.. — загорелись глаза у подчиненного, но глава его резко осадил. — Умрешь, так и не достигнув цели. Он пережил войну, прошел сквозь пекло и страдания. Он будет драться до конца и живым в руки не дастся. А он хочет жить. Поэтому и бегает по империи вот уже пятьдесят лет, не желающий выдавать себя, но иначе не способный колдовать. Элементалисты просто не способны на обычное колдовство. — А тогда, что нам делать? — Верить, что однажды он оплошает, и белые плащи серебряного клинка смогут его отыскать в этой безликой толпе и смогут поймать. — И тогда… — Его отправят на Зарион. Ковен архимагов тринадцати миров принял сорок пять лет назад указ, по которому все выжившие в войне будут импроти… имроти (попытался выговорить начальник незнакомое слово, но не сумев, махнул на него рукой), в общем, его на Зарионе уже ждет уютный домик и оплачиваемая работа. — А то, что он наполовину человек, на нем не отразится. Зарион ведь пропитан дигидратом бериллия, сжигающим людей за считанные часы. — А это не наша забота. На все воля Владыки, а мы лишь исполняем указанное. «Как хорошо, что он и его фамилиар до сих пор бегают и не колдуют. Много он бы там не протянул», — подумал мэтр Горрис, служивший в этом отряде инквизиции целителем, стоявший за дверью, где велась беседа. «Беги мой мальчик и помни: мы в одном строю» — Апчхи! — огласил палубу корабля звучный чих. — Будь здоров. — Спасибо. — Не простыл? Может, в каюту пойдем? — Нет, Нисс, все хорошо. Я хочу еще посмотреть на небо. — Не переусердствуй. — Ладно. И только ветер трепет короткие, неровные волосы стоящего на палубе корабля полукровки. *во всех мирах Волчьей Параллели самым ценным драг-металлом считается чистое серебро. Золото из-за своей непригодности для уничтожения нежити и просто банальной аллергии большинства жителей ни в каких важных сферах деятельности не котируется и используется для создания мелких дешевых монет стоимостью в три валко и бижутерии. *ксор — хищная рыба с жесткой чешуей, использующейся в сапожном деле и имеющая вкусное, золотисто-красное мясо. Ксоры живут в основном в реках, в длину достигают двух метров, охотятся на любую живность, но и сами являются добычей более крупных рыб и людей. Являются живородящими. *ареократь — именованный аристократ (присвоенный). Такой аристократ имеет титул, который дарится главой страны или клана за заслуги. По наследству не передается, можно иметь хоть сотню титулов. Ниракрать — врожденный аристократ (истинный). Такой аристократ имеет титул от рождения, который не дарится и передается по наследству крови. Этот титул дается в единичном количестве, и больше одного никому не положено. Разницу можно уловить только при произнесении полного имени, ибо титул произносится на магическом языке.