Красная луна

12. Телефон Пайка не отвечал. Он не перезвонил и после того, как Тереза оставила сообщение, что дело касается его бывшей жены, и ему грозит опасность. Джейн позвонил в офис ФБР, но ему ответили, что агент Пайк сегодня на задании, и его ждут не раньше, чем через день. - У меня есть его адрес, - сказала Лисбон. – Это в Александрии. Но мне кажется, мы должны вызвать подмогу. - Не знаю, Тереза, на месте ФБР я бы посмеялся над моими доводами, - возразил Джейн. - Упоминание о фее – ты серьезно? Миллионы людей читали эту сказку. Мало ли кто что бормочет во сне… Нас в любом случае отстранят, да еще и по головке не погладят. Ладно, мне не привыкать ходить растрепанным, но тебе это не к лицу. К тому же выяснится, что Пайк действительно на задании, да еще под прикрытием. Если объективно, что у нас есть? Несчастный случай со свидетельницей по делу Красного Джона? Смерть не криминальная, и нет никакой видимой связи с Пайком и его бывшей женой, а все остальное – мои догадки. - И что нам делать? - Я поеду к Пайку, а ты останешься в отеле. Давай адрес. - Мне не подходит этот план, - решительно заявила Лисбон. – Я никуда не отпущу тебя одного. Возьмем такси, я еду с тобой. - Хорошо, только чур, на этот раз джентльмены вперед, - согласился Джейн, поняв, что от Терезы так просто не отделаться. - А леди с пистолетом сзади, - ответила Тереза. – Но поклянись, что если мне что-то покажется подозрительным, мы тут же уносим ноги и вызываем подмогу. - Есть, сэр! Клянусь! В такси он взял ее за руку. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу. - Все будет хорошо, - шепнул Джейн. – Я люблю тебя, Тереза. - И я люблю тебя, Патрик. Он поглаживал ее ладонь. - Расслабься, - сказал Джейн. – Мы просто едем в гости. - Я не напряжена, - ответила Тереза. - Еще как напряжена. Вот эти складочки возле рта – они становятся резче в определенные моменты. В том числе… - Джейн нагнулся к ее уху, - перед оргазмом. Но сейчас не тот случай. - Ты врешь, – не поверила Тереза. – Ты в эти минуты ничего не замечаешь! - Кое-что замечаю, - возразил Джейн. – Твои губы раскрываются, по лицу от висков до подбородка пробегает судорога, складочки делаются более резкими… Зрачки расширяются, белки чуть закатываются… И вуаля! - Патрик, замолчи! - Тереза покраснела от внезапного смущения. - Так что у меня все под контролем, милая. Между прочим, когда я будто бы дремал на своем диване в КБР, я не раз замечал, как ты на меня заглядываешься исподтишка. Мне прямо неудобно становилось - вдруг ребята заметят. У тебя это было на лице написано вот такими буквами. - Что написано? - Что ты меня хочешь… Лисбон уже собралась возмутиться, как Джейн продолжил: - ...щелкнуть в нос! - Я и сейчас готова нанести тебе легкий физический ущерб! - Только не щипайся! А то сорвешь всю операцию! Думаешь, зря в КБР запрещали интимные отношения между сотрудниками? Вот так кто-нибудь кого-нибудь ущипнет в самый ответственный момент – и все, упустили злодея. - Надо же, о чем мы говорим, - вздохнула Тереза. - Давай о другом. Давай о чем хочешь, я поддержу тему… Видишь, какого прекрасного мужа ты скоро получишь – покладистого, ласкового, неприхотливого, который даже не разбрасывает носки, одним словом – приучен к лотку. Тереза расхохоталась: - Если бы мне нужен был кто-то, приученный к лотку, я бы завела кота. Знаешь, что меня не устраивало в Пайке? С ним было невероятно, смертельно скучно. - Вот как? Ну, тогда я не дам тебе скучать, дорогая! - Ты уже не даешь! Я не скучала с тобой ни одной минуты, хотя сейчас, признаться, я бы предпочла скуку тому развлечению, которое ты мне придумал. - Я уже говорил, что жалею… Тереза приложила пальчик к его губам. - Не жалей ни о чем, Патрик. От судьбы не уйдешь. - А иногда хотелось бы… Их прервал водитель: - Потомак-стрит, 24, приехали. Вот этот дом. Джейн и Лисбон вышли из машины и осмотрелись. Вокруг располагались двух- и трехэтажные дома в старинном стиле. Уютные палисадники с розовыми кустами и аккуратно подстриженные газоны. Уже темнело, на улице зажглись красивые фонари, стилизованные под старину. - А он неплохо устроился, приятное место, - сказал Джейн. – Нет такой суеты, как в мегаполисе, и совсем рядом со столицей. В Остине не так роскошно. Тебе не кажется, что ты многое потеряла, Тереза? - Прекрати, мне совершенно не до шуток, - прервала его Лисбон, когда они подошли к двери с домофоном. - По две квартиры на этаже, итого шесть, - Джейн нажимал на кнопку квартиры Пайка, но никто не отзывался. – Либо нам не рады, либо никого нет дома. Что ж, нам все равно придется войти. Как хорошо, что я захватил универсальный магнитный ключ. - Конечно, вся надежда на твой инструмент опытного домушника, - усмехнулась Лисбон. На площадке возле квартиры они помедлили. Потом Джейн достал из кармана тонкие резиновые перчатки и еще одно приспособление для открывания запертых дверей помимо воли их хозяев. - Мне почему-то кажется, что мы опоздали, - сказал Джейн шепотом, когда дверь открылась. В квартире было темно и тихо. Джейн нащупал выключатель на стене, и в прихожей вспыхнул неяркий свет. - Пайк, ты здесь? - позвал Джейн. - Маркус! - одновременно раздался голос Лисбон. Никто не ответил. Джейн пошел вперед, показав Терезе знаком, чтобы она оставалась сзади, но она оттолкнула его, забежала вперед и вытащила пистолет. В гостиной было пусто, в спальне и кабинете тоже. Джейн даже заглянул в большой платяной шкаф, но не нашел там ничего, кроме одежды. Они прошли кухню, и Джейн заметил на плите турку с кофе, часть которого вылилась на плиту и уже засохла. Так, значит, выпить кофе Пайк сегодня не успел… Осталось проверить ванную комнату. Джейн, опередив Лисбон, распахнул дверь ванной и тут же отшатнулся. Его глазам предстало ужасное зрелище. - Не входи, Тереза, - тихо сказал он, преграждая ей путь. - Он мертв? – догадалась Лисбон. - Тебе не надо смотреть, - он обнял Терезу, пытаясь заслонить от нее страшную картину. – Посиди в комнате, я сам все осмотрю. А потом вызовем полицию. - Я видела много трупов, мне не привыкать, - сказала Лисбон, чувствуя дрожь во всем теле. - То были посторонние, а он все же тебе не чужой. Не надо, Тереза. - Пусти, я должна! - она вырвалась и вошла в ванную. Пайк висел в петле. На полу валялся опрокинутый табурет. Лисбон застыла, глядя на посиневшее лицо и вывалившийся язык бывшего бойфренда, потом бросилась к раковине, и ее начало выворачивать наизнанку. Джейн придерживал ей голову, убрав ее волосы назад, потом открыл кран с водой и помог умыться. - Ты в порядке, милая? – спросил он. – Пойдем отсюда, тебе надо присесть. Ты ужасно бледная. Дыши глубоко, дыши. - Не думала, что это на меня так подействует, - прошептала Тереза, пока он усаживал ее на диван в гостиной. Джейн принес из кухни стакан воды. - Выпей и сделай еще несколько глубоких вдохов и выдохов. - Все в порядке, я в норме, - ответила Лисбон, выпив воду. – Патрик, ты же не думаешь, что он сам?.. - Конечно, нет. Наверняка, ему помогли, учитывая обстоятельства. А ты… Ты подумала, что он?.. - Джейн взял ее за плечи и заглянул ей в глаза. - Нет, нет, милая, не бывает таких совпадений! - Я просто представила на минуту, что он… сделал это из-за меня, и я виновата в том, что он… - Тереза закрыла лицо руками и расплакалась. - О, нет, пожалуйста, успокойся, - Джейн прижал ее к себе, нежно целуя. – Тебе не в чем винить себя. Наверняка судмедэксперт обнаружит, что ему помогли. - Но странгуляционная полоса выглядит убедительно, - заметила Лисбон. – Как при самоповешении. - Держу пари, что у него найдут перелом шейных позвонков. - Но при повешении шейные позвонки часто ломаются, - напомнила Тереза. - И она об этом знала, поверь мне. Кроме того, пиджак и брюки на нем от разных костюмов. Они похожи, но все же цветовая гамма отличается. Тот, кто пришел к нему рано утром, застал его неодетым. Пайк держит пиджаки и брюки на разных вешалках, так что тот, кто его одевал, в спешке немного промахнулся. То есть, его одевали уже тогда, когда он был либо мертв, либо без сознания. - А зачем вообще убийце надо было надевать на него костюм? - Потому что самоубийца не станет сводить счеты с жизнью в трусах или пижаме. Он подумает о том, чтобы выглядеть достойно, когда его найдут. - Человек, который решился умереть, думает о таких мелочах? Откуда ты знаешь? - Да уж знаю, поверь мне, - горько усмехнулся Джейн. - Ты… О, господи, я забыла … Прости, - спохватилась Лисбон и обняла его. - Все в порядке, милая, - Джейн поцеловал ее в лоб. – Это было давно, в прошлой жизни. Но Мелинда тоже знала, как ведут себя самоубийцы. И знала не понаслышке. Наверно, она прошла через это. - Но как она одна справилась бы с Пайком? Одно дело – слабая слепая женщина и другое – сильный мужчина. - А кто сказал, что она была одна? У нее мог быть сообщник. Сдается мне, что не ей одной задурил голову Красный Джон, и ФБР выловило далеко не всех мстителей. - Самоубийцы обычно оставляют записки, - сказала Лисбон. – Не мог бы ты проверить его карманы? Только осторожно. Джейн встал на табурет и вынул из кармана пиджака Пайка сложенный листок бумаги. На нем было напечатано: «Я был сообщником великого господина Красного Джона. Патрик Джейн, будь ты проклят!» - Коротко и выразительно, - усмехнулся Джейн. - Вот видишь? Что и требовалось доказать. Ни слова о тебе. Мелинде не пришло это в голову, потому что, к счастью, она ничего не знает о тебе. Она рассчитывала, что когда найдут тело Пайка, то она скажет в ФБР, что позвонила ему накануне и упомянула, что Патрик Джейн интересуется событиями 13-летней давности. И тогда он, поняв, что всплывет его роль в деле Красного Джона, решился на последний шаг. Она все сделала правильно, но ей следовало бы повременить с местью сопернице. Ревность – ужасная вещь. Как этому монстру удалось их всех околдовать, если они до сих пор хранят ему верность, не понимаю! - Мы этого уже не узнаем, - сказала Лисбон. – Да мне и не хочется знать. Ты собираешься звонить в полицию? - Прежде нам надо выйти отсюда, мы же проникли в квартиру незаконно. Сейчас положу записку назад, опрокину табурет, вымою стакан, из которого ты пила. А потом уберемся отсюда подальше, позвоним в ФБР и расскажем про Мелинду. Спокойно, Тереза, мы все делаем правильно. То есть, ты делаешь правильно, а я… Из-за моей ошибки погибла Розалинда. Еще одна жертва на моей совести. - Эта жертва на совести Красного Джона и его адептов! – возразила Лисбон. - Хотел бы я в это верить… Джейн бросил последний взгляд на жилище Пайка и направился к выходу. Лисбон убрала пистолет в сумку и пошла за ним. Он сам не понял, что заставило его насторожиться и всей кожей почувствовать опасность. Вряд ли кто-то ждет их на лестничной площадке, гораздо проще было бы расправиться с ними в квартире. Ни подозрительного шума, ни движения. Лишь смутное чувство, что он видел нечто, таящее угрозу, и не обратил на это внимание. Что именно? Нет, не вспомнить. Он уже повернул дверной замок, как вдруг его взгляд упал на минибар, стоявший в прихожей. Еще когда он входил в квартиру, у него мелькнула мысль, что бар стоит не на месте, но он тут же забыл об этом. Ну конечно! Такой педант, аккуратист и зануда, как Пайк, ни за что не расставил бы мебель как попало… Джейн услышал тихий щелчок и похолодел от ужаса. Бомба. От двери к минибару тянулись проводки, прикрытые ковриком. Значит, реле срабатывает, когда дверной замок открывается изнутри. Поздно. Нет ни секунды, ни полсекунды. Его охватило жуткое, беспредельное отчаяние. «Тереза! - пронеслось у него в мозгу. – Нет, только не это. Господи, только не она, нет, нет, нет!» Он молнией метнулся назад, чтобы не дать ей приблизиться к бомбе. - Падай! - крикнул Джейн, последним усилием толкая ее на пол. Мир ослепительно вспыхнул и раскололся на тысячи острых осколков, рвущих на части его живую плоть. 13. Смерть – это черная дыра, поглощающая свет и затягивающая, как воронка. Они летят в черной мгле, где нет ни света, ни звука, ни луны, ни звезд. Только темная бездна, безмолвно расступающаяся перед ними. Если он отпустит Терезу, ее затянет туда, в смертельную воронку. Надо держать ее за руку и не отпускать ни на миг, надо держать ее над пропастью изо всех сил. Черная воронка все ближе, руки слабеют, какая-то невидимая сила отрывает от него Терезу, онемевшие пальцы разжимаются. Он не смог ее удержать… Они уже внутри воронки. Это смерть. Он умер. Умер и забрал с собой Терезу… - Что за черт? Он не отпускает ее руку. Вцепился и не отпускает! - Как он может вцепиться, из него литра два крови вытекло! Должно быть, мышечная судорога. Разжимай пальцы, вот так, кладите его на каталку. Нет, женщина подождет, она стабильна, ее просто оглушило. Это не ее кровь, а этого парня, который ее прикрыл. Голоса парамедиков доносились до Лисбон приглушенно, как сквозь толщу воды. Она хотела открыть глаза и узнать, что случилось и где Патрик, но все тело было словно чужое. - Травматический шок и массивная кровопотеря, пульс нитевидный… Дыши, парень, дыши! Надо увеличить скорость трансфузии… Ребята, интубируем, интубируем, некогда ждать! - Патрик, - прошептала Тереза, когда ей удалось открыть глаза и приподняться. - Мэм, лежите спокойно, у вас может быть сотрясение мозга, - услышала она. - Где он… Где Патрик? Когда парамедик вводил иглу ей вену, она увидела Джейна. Он лежал на каталке, бледный и неподвижный, словно мертвый. Над ним склонились парамедики. Одежда на нем была изорвана в клочья и залита кровью. Только сейчас Тереза заметила, что тоже вся в крови, но спасатель был прав: это не ее кровь. Это кровь Джейна, который заслонил ее от взрыва. Боже, сколько крови… Разве после этого можно выжить? - Не надо, я в порядке, - она отталкивала парамедика. – Идите к нему, помогите ему, пожалуйста! - Мэм, им уже занимаются, он в надежных руках, а вас нужно обследовать, - сказал парамедик, укладывая ее на каталку. – Мы везем вас в Джорджтаунский госпиталь. Как вас обоих зовут? - Это Патрик Джейн, а я Тереза. - Кто он вам? - Муж, - ответила Тереза неожиданно для себя. В голове у нее стоял туман, в ушах звенело. – Скажите мне правду, он выживет? - Мы делаем все возможное. Вашего мужа отправили в операционную, а вы пока подождите в приемном покое, скоро освободится компьютерный томограф. Когда Тереза уже переоделась в больничную рубашку, вошла медсестра с двумя пластиковыми пакетами. - Вы жена Патрика Джейна? Вот его вещи. В пакете побольше она обнаружила забрызганные кровью ботинки. В маленьком пакете лежали часы, кредитка, водительские права, бейдж ФБР, портмоне, телефон, маленькая расческа, носовой платок, что-то похожее на отмычку, медальон с изображением святого Себастьяна на серебряной цепочке и сложенная пополам помятая почтовая открытка - всё в пятнах крови. «Это всё, что от него осталось, - подумала она и ухватилась за поручень кровати, чтобы справиться с головокружением. – Неужели это всё, что остается от самого любимого, самого дорогого человека?» Лисбон машинально развернула открытку и увидела знакомый почерк Джейна, только неровный. Такие открытки он посылал ей с далекого южноамериканского острова. «Дорогая Тереза! Мой испанский продвигается. Очень красивый язык, некоторые фразы звучат как музыка: Eres muy hermosa. Te echo de menos. Quiero verte, querida! Как бы я хотел сказать тебе это вслух. На острове еще больше похолодало, и бармен Альфредо сделал для меня согревающий коктейль. А после закрытия бара мы с ним выпили рома, поэтому я немного пьян. И даже не немного, потому что, если честно, мы надрались как свиньи. Короче, ром в баре уже кончился. Когда я пьян, я думаю о тебе, Тереза. Впрочем, вру. Я всегда думаю о тебе, даже когда трезв. Чем дольше моя жизнь протекает вдали от тебя, тем больше я сожалею о том, что мы не вместе. Я знаю, что не должен писать тебе. Если бы я желал тебе счастья, то сказал бы тебе «прощай» и отпустил бы тебя. Но такая уж я эгоистичная скотина – думаю не о тебе, а о себе. Я не могу перестать тебе писать, оборвать единственную ниточку, которая связывает меня с тобой. Все эти годы ты была рядом, ты поддерживала меня, ты давала мне надежду, ты была моей путеводной звездой. Ты – лучшее, что есть в моей жизни. Ты представить не можешь, как мне хочется обнять тебя. Полюбоваться снова ямочками на твоих щеках, когда ты улыбаешься. Я знаю, как пахнут твои волосы и какие нежные у тебя губы. Как дрожь пробегает по твоему телу, когда я случайно касаюсь тебя. Как расширяются твои зрачки, когда я смотрю тебе в глаза. Я чувствую то же самое, моя любимая Тереза. Я хотел бы сделать тебя счастливой, Тереза, а значит, и себя. Может быть…» Он не дописал письмо и не отправил его. Тереза положила открытку в пакет и разрыдалась. - Миссис Джейн, садитесь в кресло, я отвезу вас на МРТ, - сказала сестра. «Миссис Джейн!» Веселенький выдался медовый месяц… Боже, станет ли она действительно миссис Джейн?! Что, если Патрик… Нет, он не может так поступить с ней! И Лисбон разрыдалась еще сильнее. Но через минуту овладела собой. - Стойте, мне нужно позвонить, - сказала она. - Попозже, мэм, сейчас нужно убедиться, что у вас нет внутреннего кровотечения. - Я агент ФБР и мой муж тоже. Это важно. Эббот ответил сразу же. - Арестуйте Мелинду Пайк, - сказала она. – Она убила Розалинду Харкер и своего бывшего мужа, а также пыталась убить Джейна и меня. Она сообщница Красного Джона. Свяжитесь с вашингтонским бюро. Я дам показания. - Тереза, где ты? – встревоженно спросил Эббот. - В Вашингтоне, в Джорджтаунской больнице. Джейн ранен. - А ты? - У меня сотрясение, ничего особенного. - Тереза, ты в порядке? Как вас угораздило, черт возьми? Это так вы готовитесь к свадьбе? – удивлялся Эббот. - Какая свадьба, - Джейн умирает, понимаешь?! – крикнула Лисбон и без сил упала в кресло-каталку. ХХХ Рай – это остров посреди океана. Это длинные песчаные отмели, крики чаек, скалы, прибой возле твоих ног, рокот волн и вкус морской соли на губах. Тихая музыка в прибрежном баре. Тень кипарисов и запах роз. Вот уж не думал, что его сюда пустят, ведь его место скорее в преисподней. И все-таки это рай. В раю не надо ни о чем думать и ни о чем вспоминать. Ни о хорошем, ни о плохом. Да и было ли что-нибудь, кроме этого острова? То, что называется жизнью, промелькнуло, как крыло птицы в вышине, и скрылось за горизонтом. В раю нельзя вспоминать. Если начнешь вспоминать, возвращается боль, и рай превращается в ад. Жизнь – это боль. Все, что ты любил, умерло вместе с тобой. Анджела и Шарлотта умерли, и боль тоже умерла. Мертвым не больно, не страшно, не тоскливо. Мертвым хорошо. Они тоже в раю, только в другом, и им к нему нельзя. Вранье, что после смерти любящие души встречаются. Они никогда не встретятся, они ушли навсегда. Главное – не вспоминать, и тогда не будет боли. Там был еще кто-то. Тереза. Любимая. Она хотела уйти с ним, но ее не пустили. Ей тоже нельзя на этот остров. Почему же она здесь? Как она здесь оказалась? Нет, нет, это только иллюзия, сон, бред, ее не может здесь быть. Она заставляет его вспоминать, а значит, чувствовать боль. Ее маленькая нежная ладошка у него на лбу, она зовет его. Значит, из рая все же ненадолго отпускают? Вернуться из рая – значит, вернуться к своей боли. И черт возьми, должно же быть какое-то средство от боли... - Патрик, ты же не сделаешь этого, ты не оставишь меня одну? Ты не можешь так поступить со мной… Ты не имеешь права. Вспомни, ты мне обещал, ты говорил, что мы никогда не расстанемся! Тереза. Это ее голос. Как он мог забыть ее? Как он мог оставить ее одну? - Значит, ты просто обманул меня… Ты снова провел меня, и так ловко! Ты подарил мне кольцо, говорил, что любишь, обещал, что мы поженимся, а сам… А сам… Она плачет? Она опять плачет из-за него. Он снова причинил ей боль. Прости, любимая, я не хотел. - Патрик, ты слышишь меня? Не смей этого делать. Я всегда знала, что ты подлый мошенник и лживый сукин сын! – крикнула Тереза. – Ты бессердечный ублюдок, слышишь?! - Можно потише, милая? - еле шевеля губами, проговорил Джейн и попытался улыбнуться. – Здесь все-таки больница… Умереть спокойно не дашь...