Скажи, что любишь меня...

Ворвавшись в комнату Брагинского, я увидел лежащего на полу Хонду. В панике подлетел к нему, и приподнял голову. Меня окатила волна дрожи. «Неужто это всё из-за наркотика». — Что с ним? – Ваня зашел после меня, он шел не спеша. — А что не видишь? – прорычал я. — Вижу. – Он отвел взгляд в сторону. — И что прикажешь делать? – всё также на повышенном тоне рычал я на него. — Не знаю. – Он приложил руку ко лбу и, пошатнувшись, уперся на стенку. — Как? Как это не знаю? – вот-вот и я сорвусь на кулаки. «Что…что мне делать?» — в голове всё перемешалось, паника, страх, злость… По щекам стекали крупицы слёз. Я прижал Хонду к груди. Больше не могу сдерживаться, дал волу эмоциям. Я не плакса, но почему-то именно сейчас мне хочется реветь. Брагинский всё стоял у стенки. Я чувствовал его взгляд у себя на спине. Хотелось заорать на него, но из-за слёз не мог. Может я зря так паникую, но предчувствие у меня не хорошее. — Может скорую? – что-то невнятное пробубнил Иван. — Ч-ч-что? — Ну…я говорю, скорую может вызвать? Раз ему так уж плохо. Ели себя сдерживал, что бы не дай бог на него накинутся. Да чего я так злюсь? Но… Но Кику, ему из-за него так плохо. — Н-не надо. – Тихим, ели слышным голосом прошептал Хонда. — Аа…. Эй, не спи, слышишь, не спи. – Невольно я прижал его к себе сильней, придерживая одной рукой ему голову. Я почувствовал, как со спины, кто-то вцепился мне в рубашку, после я понял, что это Хонда. Я улыбнулся, почувствовал облегчение. — Со мной всё в порядке. Не паникуй, Артур. — Не пугай нас так, Хонда. – Проговорил Брагинский, всё также находясь в стороне. — Ваня не виноват, — уже обращаясь ко мне, начал японец. – Просто много чего на меня свалилось за последнее время…..и…это дало о себе знать. Может я зря так паниковал. Но что-то непонятное мной манипулировало. Стоило только увидеть, что Хонде плохо, как всё моё нутро обозлилось на весь мир, а в частности на Брагинского. Я хотел закопать его на месте. Смотря на Кику, по моему телу разносится непонятное тепло. Он положил свою голову мне на грудь, всё также держась за мою спину, верней цепляясь за рубашку. С ним всё в порядке, и от этого я стал только счастливее. — Эй, Киркланд. – Окрикнул меня Ваня. — Что? – Огрызнулся я. — Дай ему отдохнуть. Ещё раз посмотрев на Кику, заметил, что тот заснул. Да, стоит дать ему отдохнуть. Привстав, я взял японца на руки, на удивление мне, он оказался легким. Аккуратно положил его на нижний ярус Ваниной кровати. «Он милый» — опять поймал себя на странных мыслях по отношению к этому парню. Подойдя к двери, окинул взглядом комнату, задержав взгляд на кровати. Я медленно вышел из комнаты и едва слышно закрыл за собой дверь. Спускавшись вниз я услышал снизу непонятные звуки, напоминающие бряканье посудой. А что, если этот Брагинский задумал что-то приготовить. Я не ошибся в своих догадках. Звук доносился с кухни, и Ваня явно что-то готовил. — Что ты делаешь? – спросил я, заходя в мучное облако пыли. — Аа, это ты. Вот пирожков решил постряпать. — Что? — Эй, только не говори, что не знаешь что это. — Да нет, я знаю. – Не уж то готовит что-то из русской кухни. Мне не приходилось пробовать что-то подобное. – Тебе помочь? — А? Нет, нет. Я справлюсь. – Уверил меня Ваня. Вся злость к нему прошла. Желание придушить его пропало, зато появилось желание отведать его стряпни. Сам Ваня был похож на нечто в муке. Фартук его явно не спасал. Было видно, что готовил он не так уж и часто. Вдруг я вспомнил, что в комнате Брагинского, стоит двухъярусная кровать. Ранее я подумал, а нет ли у него брата или сестры, и вот почему бы его самого об этом не спросить. — Слушай, Вань. — А? — Ну… я заметил, что у тебя в комнате двухъярусная кровать, ну и подумал… — не успел договорить, как продолжил мою мысль Ваня. — Нет ли у меня брата или сестры? — Ну… да. — Как сказать… Брагинский задумался. Неужели я по больному месту задел? От чего мне стало не по себе. И впредь решил не затрагивать этой темы. Остальное время мы провели в молчании. Ваня всё также был погружен в себя. Я же уселся на стул, и принялся осматривать кухню. И всё также не покидала меня мысль, что же такого случилось у Вани, что он так реагирует?