Горничная для Ким Чонина

Енми спускалась совсем медленно на зов отца, порой смотря назад, в сторону своей комнаты, словно пытаясь возобновить в памяти образ парня. Для нее он был действительно красив, ведь ей и толком не удавалось выбраться на улицу нормально, чтобы иметь ресурсы сравнения. "И как он только запомнил меня?" - крутился вопрос в ее голове. И в ту же секунду перед ней вырисовалась картина их первой встречи около мусорного бака... Щеки девушки моментально порозовели, нос слегка вспотел - может, просто из-за холодного и влажного ветра, по крайней мере, ей хотелось в это верить. - Как же стыдно! - прошипела Енми, скуля зубами и немного покусавшая нижнюю губу - именно так она сдерживала растерянность и некий гнев в себе. - Енми! Где ты там? - вновь раздался крик отца. Девушка резко встряхнула голову, пытаясь забыть о происшедшем хоть на миг. - Уже иду! - В тон старшему прокричала она. Она уже точно знала, о чем будет говорить отец - ведь он каждый день подымал эту темы и просил об одном и том же... Дверь в подвал оказалась открыта, как всегда. Енми ни раз просила отца запирать дверь, но он лишь отвечал одну и ту же фразу: "У нас нечего красть, не переживай.". Она знала его слишком хорошо, что порой подставлялась под его слова, дабы отцу было спокойнее. Каждый раз Енми пытается поднять настроение отца, придумывая что-то новое - в последний раз она разыграла ему смешную сценку, над которой долго работала; но ее радовал результат - слезы счастья на морщинистом лице. Отец сидел рядом с Одисом, поглаживая собаку по головке, успокаивая этим и себя и его. Енми внимательно проследила за глазами мужчины, понимая, куда они направлены. Его лицо было таким умиротворенным: на губах играла легкая улыбка грусти и понимания своей тяжелой жизни; глаза потускнели - не было в них той искорки желания бороться дальше. Девушка проглотила ком и прохлопала быстро темными ресницами, чтобы избавиться от ощущения подступающих слез. - Папа, - она сделала один неуверенный шаг в его сторону, - зачем ты меня звал? - преодолевая внезапно возникшее чувство третей лишней - разрыв тишины с мыслями отца - она продвинулась в глубь небольшой комнаты. Мужчина лишь через пару секунд очнулся и взглянул на свою дочь - такую маленькую и совсем еще слабую... как же ему хочется сделать ее жизнь счастливой. - Прости, дочка, я никудышный отец, - вздохнул он, опуская свою голову вниз. - Я не могу дать тебе образования... У меня даже денег нет тебе на еду, что уже говорить об учебе. Ты день и ночь проводишь дома, почти не выходишь на улицу. - на этих словах ладони Енми внезапно вспотели. "Почему я все еще ему вру? Почему я не могу признаться, что работаю и пытаюсь выплатить его... наши долги?" - Мне кажется, словно я душу твою жизнь собственными руками! Взгляд отца сменился на злобное и расстроенное... Енми прочла в его темных глазах ненависть, ненависть к самому себе за свою беспомощность. - Папа! - возмутилась она и легонько ткнула пальцем ему в лоб, чтобы тот посмотрел ей прямо в глаза. - Как ты можешь такое говорить?! Да благодаря тебе я все еще живу, не важно, что не учусь и не гуляю с друзьями, главное, что ты мне дал жизнь и продолжаешь ее сохранять! - мужчина благодарно взглянул на свою дочь, сверкая темными глазами. Енми подошла к отцу ближе и крепко обняла, ударив отца легонько по лбу. - Что бы я без тебя делал, - не задавая вопроса, а видя реальность, сказал он, крепче обнимая дочь. *** Утро встретило Чонина яркими лучиками, пробравшимися в его комнату. Занавес сна закрылась перед глазами и нужно было покидать огромный зал фантазии и возвращаться в реальный мир. Кай приподнял голову и взглянул в сторону окна. Всего лишь через секунду в его поля зрения попался наклеенный листок со слегка заметной надписью. Прокрутив что-то в голове, он вскочил с кровати и, чуть ли не прыгая, подбежал к окну. Буквы растеклись по всей поверхности листа - ночью точно шел дождь. Парень чему-то улыбнулся, представляя, как отреагировала сама Енми на эту записку. Видел бы он, как на ее лице разыгралась широкая улыбка, такая теплая и легкая, видел бы он тот блеск жизни в горящих надеждой глазах. Ех, увидел бы он, как она сидела у открытого окна и пыталась заглянуть в темную глубину его комнаты, чтобы найти там его, именно его. Как же ей хотелось запомнить каждую деталь, каждую черту лица его в этот момент... Последний раз взглянув на листок, он направил взгляд в сторону ее окна, словно надеясь, что увидит хотя бы ее силуэт. И он застыл. Его зрачки расширились от удивления и восхищения, губы дернулись и расплылись в улыбке. - "И тебе того же", - прочел он каждое слова на листочке, приклеенном на ее окне. Его лицо засверкало, когда его взгляду посчастливилось повернуться на несколько градусов. - "Доброе утро, соня". Чонин звонко засмеялся в кулак, как маленький ребенок, смущаясь этой ситуации. Счастливый он направился в сторону ванны, замечая, что день сегодня выдастся отличным, в этом он не сомневается. Прохладная вода остудила его воображение и напрочь избавила от все еще ощущаемого приступа внезапного скачка сердечных ударов. Настроение было по-прежнему хорошим. Спустившись вниз, Чонин оставил небольшую записку для отца и двинулся к двери. В лицо ему ударил поток воздуха смешенного с знакомым запахом сладких, только выпеченных, булочек - этот же запах он почуял еще вчера, но не успел найти источник, ведь его внимание привлекла Енми... И вновь его мысли вернулись в старое русло, к Енми. "Всего один день, нет, пару часов, а я уже виду себя..." - на этой ноте мысли его внезапно напугали. Чонин был слишком умен, сообразителен и никогда не вел себя так. Он знает грани понятия "влечение" и "любовь". Парень немного помрачнел, осознавая свою ошибку. В его подростковый период такого рода внезапные выбросы адреналина и гормонов слишком обычны, даже сентиментальны, и он это понимает. В его глубоком сознании есть ощущение чего-то необъяснимого, но он сам опровергает это, исходя из сотен прочитанных книг. "Много слабости в любви, много лжи в этой грязи. Любовь - не любовь. Это граница реальностей и человеческих фантазий. Нет такого на самом деле. Любовь - самовнушение." Чонин помнит эти строки, помнит и финалы прочитанных книг. Слишком глупо все это, что Чонин смеется. Сам парень не понимает, что это не просто смех, а смех... разочарования. В его жизни нет тех страстей, что в фантазии или в книгах. Да, пусть там полно лжи, лести, но все прощается - сильный человек, а Ким Чонин - слабый. У него нет сил, чтобы простить, нет даже сил, чтобы просто понять отца... Совсем внезапно он услышал мычание впереди. Людей в такую рань почти не было, да и машин тоже. Парень поднял взгляд на идущую впереди девушку. Против всех своих же утверждений, на его лице появилась улыбка. Он совсем забыл о произошедших минуту назад собственных споров мнений, он смотрел только на нее. Она, словно магнит, притягивала к себе. Всего секунда и эта девчонка умудрилась стукнуться об большой камень на земле и чуть ли не упасть, но руки Чонина поймали ее. - Ты точно притягиваешь неприятности к себе магнитом, - знакомый бархатный голос раздался в нескольких сантиметрах от ее уха. Она вздрогнула, напуганная сразу двумя причинами. Во-первых, он появился так внезапно, во-вторых, появился именно ОН! - Что? - это было единственное, что пришло ей в голову - было слишком некрасиво с ее стороны так долго рассматривать его лицо, его идеальное лицо... Похоже, она стала судить по внешности, что он из себя представляет, ведь в его глазах было столько добра - как можно подумать, что он плохой человек? Не замечая для самих себя, они просто стояли почти в обнимку и смотрели друг на друга... Глупо тонули в глубине темных глаз; глупо улыбались, не зная причины; глупо не знали, что сказать, да и вообще, нужно ли говорить?... Это странное чувство... Оба почувствовали вмиг разрушившиеся стереотипы. О какой любви и влечении думал Чонин тогда - о не существующих? "Тогда... что сейчас происходит со мной?" О каких общественных слоях спорила сама с собой Енми, не давая оправдания богатым и красивым? "Тогда... что сейчас. Имеет ли значение, что он богат?" Водоворот мыслей смешанных с тишиной природы совсем поглотил их. Они, казалось, ничего и никого не видели вокруг. - Чонин! - где-то раздался мужской голос, заставивший вернуться обоих в реальных мир. Енми резко отскочила от него, пряча покрасневшее лицо. Чонин понимал ее и просто отпустил. - О, Сехун, это ты, - парень все еще был в какой-то степени в другой реальности. Ему казалось, что его руки все еще крепко сжимают ее хрупкое тело, а в ее темных глазах он вид собственное отражение... - Кто это был? Сехун был тем человеком, который всегда говорил прямо и без всякого стеснения. В отличие от Чонина он был более решителен и поступал хаотично в разных ситуациях. Ему не нужно было обдумывать каждую деталь, пытаться разгадать головоломки разума и сердца - все это было характерно, скорее всего, больше для Чонина, чем для уверенного О Сехуна. - Ау, Чонин, кто была та девушка? Впервые Сехун был слишком требователен, было много холода и гнева в его словах... И почему это казалось Каю странным... Слишком необычным? Быть может, все со вчерашнего дня стало для него слишком необычным?... - Просто знакомая, - как-то грустно проговорил он. Чонин не пытался даже смотреть на собеседника, сейчас он смотрел только в сторону уходящей Енми... - Слушай, а я, случаем, ее не знаю? - Сехун чуть прогнулся, чтобы внимательнее разглядеть удаляющийся силуэт девушки. - В смысле? Ты хочешь сказать, что знаешь ее? - парень поднял одну бровь. - Неужели она одна из твоих бывших?! - в голосе Чонина промелькнули гнев и... ревность? Сехун лишь отрицательно покачал головой. - Нет, но я точно ее где-то видел... - задумчего протянул он. Чонина не давало это покоя, поэтому он не сдавался. - Может, ты видел ее в одной из кафешек, где ты очень часто проводишь время, вместо... - Точно! - перебил он парня, только успевшего поднять палец куда-то в воздух. - Я вспомнил ее!