***
После того как мужчина вышел из комнаты, ребёнок глубоко вздохнул. Этот человек был хорошим, он чувствовал это, и от этого врать было ещё тяжелей. Но он так перепугался, поняв, что его могут вернуть к родственникам, ненавидящим его. Малыш испугался того, что сделает с ним дядя за то, что он потерялся в городе. Лучше уж детский дом, возможно, если он не скажет, где живёт, и кто он, его отправят туда? В детдоме его усыновят добрые люди, которые будут заботиться о нём, будут любить его... Во сне красивая богиня обещала, что его будут любить... жаль, что это был только сон. Было бы здорово, если бы его все любили, ну или хотя бы один человек... От грустных мыслей ребёнка отвлекло хлопанье крыльев за окном. Чуть повернув голову, он заметил голубя, севшего на тению*. Солнце красиво отражалось от его ослепительных белых перьев, которыми тот взмахнул, чтобы удержаться на узком «насесте». Когда борьба с ветром закончилась, птица уставилась на мальчика. Минуту они смотрели друг на друга, а затем голубь вспорхнул и улетел, как будто его там никогда и не было.***
Белоснежная птица спланировала на отлив с цветами, и, устроившись на нём, заглянула через стекло в гостиную. Внутри ругались мужчина и женщина. Женщина с некрасивым лошадиным лицом истерила и била вазы, а второй участник разговора, полный мужчина с усами, которые делали его похожим на моржа, уговаривал её успокоиться. - Дорогая, это такой шанс! - Вернон, ты не понимаешь, как только ОНИ узнают, нас будут ждать огромные неприятности. - Мы можем сказать, что мальчишка сбежал! – мужчина всплеснул руками. - И тогда они станут выяснять, почему! – женщина уперла руки в бока. – Нам надо позвонить в полицию! - Пети, - Вернон покачал головой. – Ты хочешь попасть на учёт? Ведь у нас нет документов на этого урода. - Это всё ты виноват! – женщина бросила с размаху на пол вазочку. – Кто был против того, чтобы оформить на него опеку? - А ты бы предпочла, чтобы к нам каждую неделю заявлялся социальный работник? – мужчина уже покраснел от еле сдерживаемых грубых слов. – А так, нет ребёнка, нет проблем!!! Подумай же ты, своей рыбьей башкой, какая это удача, что он потерялся! - А если он в полиции скажет своё имя? Что тогда? Нас в тюрьму посадят! – женщина с отчаяньем пнула ногой столик. - Он не знает своего имени! Ты же знаешь, мы ни разу не называли его этим поганым именем. - Он может сказать им наш адрес! - Умоляю, Пети, он же ребёнок, посмотри на Дадли, он не знает адреса, а ведь он намного умнее этого ублюдка. - Но... - Мааааа, я хочууу мороженого!!! – раздалось со второго этажа. - Сейчас, лапусичка, подожди минутку, – прокричала женщина в ответ. - Я хоооочуууу сейчааааас!!! – раздалось через секунду, в крике сквозили приказные и истеричные нотки. - Хорошо, Дадличек, мой ангелочек, – женщина посмотрела на мужа. – Вернон, мы ещё поговорим о том, что делать. Договорив Петунья, поспешила принести своему сыночку мороженого. Голубь на окне взлетел в воздух и взмыл в небо, затерявшись на фоне облаков.***
Древние белёсые камни развалин храма и густой мрак, который можно потрогать рукой. Мальчик услышал хлопанье крыльев и медленно обернулся, на одном из обломков колоны, сидел белый голубь. Белизна его перьев разгоняла мрак. Ребёнок не спуская глаз с птицы, заворожено сделал шаг к ней, но та поднялась в воздух, и полетела прочь. Мальчик посмотрел в том направлении и послушно пошёл за ней, ему казалось, что птица хотела отвести его куда-то. Он осторожно переступал мелкие камни развален, и обходил глыбы в его рост, стараясь не потерять из виду птицу мира. Наконец он подошёл к камню страной формы, вытесанному из мрамора, на который и села птица. Малыш подошёл и, безбоязненно протянув руку, смог дотронуться до её перьев. Голубь был спокоен и позволил себя погладить, как будто так и должно быть. Его красивые перышки на ощупь были шёлковистыми и тёплыми. Мальчик улыбнулся, убирая руку, голубь курлыкнул и стал перебирать лапками по камню, скребя его маленькими коготочками. Ребёнок с интересом посмотрел на резьбу, которую не пощадили ни ветер, ни время, - стёршиеся рисунки были едва различимы. Мальчик присел на корточки, с интересом разглядывая резьбу, чей-то рукой давным-давно были изображены нагие мужчины и женщины, но ребёнок не был смущён, рассматривая их обнажённые фигуры, ведь они были гибкими, прекрасными, совершенными. На некоторых рисунках мужчины и женщины целовались, на других сидели друг на друге, или лежали, что же делают остальные малыш ну никак не мог понять (п.а пестики и тычинки, ура ботанике!). Но ему это показалось завораживающим, чем-то тайным, изысканным, изящным. Он стал обходить весь алтарь, разглядывая обветренные изображения, водя пальцем по искусной резьбе, пока не наткнулся на изображение летящего голубя**. - Вот ты откуда, птичка, – прошептал мальчик. Он поднял взгляд, но птицы уже не было. Ребёнок растеряно огляделся. - Я отпустила вестника, – прозвучало справа. Мальчик обернулся - у стёртых ступеней стояла знакомая богиня. - Здравствуйте, – смутился ребёнок. Афродита опять была лишь в полупрозрачной простыне, которая ничего не скрывала. - Здравствуй, – женщина улыбнулась и подошла ближе. - Тебя что-то беспокоит, раз ты вновь пришёл ко мне? - Я боюсь, что меня вернут к родственникам, я не хочу к ним, – малыш посмотрел на женщину умоляюще. - Не беспокойся, дитя, у тебя теперь есть сила, никто не сделает что-то против твоей воли, – богиня подошла к ребёнку и погладила его по щеке. – Тебе всего лишь стоит пожелать что-то, и оно у тебя будет. - Даже родители? - Вполне возможно, – Афродита провела рукой по волосам мальчика. – Не бойся ничего, моё дитя, помни, я всегда на твоей стороне. Ребёнок кивнул, и богиня, улыбнувшись, добавила: - И не скрывай свои чувства, мой малыш, простота, невинность и открытость, всегда очаровывали намного сильнее, чем любые наигранные улыбки или слёзы. - Правда? - Да. - Я соврал тому мужчине, – мальчик грустно взглянул на богиню. – Лгать это очень плохо? - Не всегда, есть ложь во спасение, или ложь вежливости, - заметив недоумение на детском лице, богиня пояснила. – Если тебя спросит некрасивая женщина, красива ли она, не правильно будет сказать ей правду, ведь она её очень расстроит, это нетрудно понять... Мальчик кивнул и тихо проговорил, признаваясь. - Я солгал не поэтому... - А о чём ты солгал? - Что не помню своего имени... - А на самом деле? - Я его не знаю... - Тогда это не ложь, не беспокойся, – Афродита приобняла мальчика, задумываясь над тем, что её малыш очень наивен, но ничего, у неё есть ещё много времени, чтобы это исправить.***
- Что-то ты сегодня необычайно задумчив, Эл, - протянул тихо мужчина лет сорока, отпивая кофе из чашки. Он сидел, полностью расслабившись, по-домашнему, закинув одно ногу на другую. На нём был серый костюм, без галстука и белая рубашка. Седина на висках, ничуть не красила его шоколадно-молочную шевелюру, а карие глаза, в которых плескалось понимание, устало смотрели на растворимый кофе. Для него всё было не ново, привычно, с тех пор как он потерял жену и двух дочерей, он дневал и ночевал в больнице. Работа помогала отвлечься от боли потери, тем более, что ему действительно нравилась профессия детского психиатра. То, что сначала дети важничали и называли его профессор Де-Вуст', а чуть позже, когда начинали доверять ему, то начинали обращаться к нему по его первому имени, зовя его Дарвином, и иногда, только некоторые, дядей Карлом. Первым кто назвал его так, был Элмер, и до сих пор, когда забывался, звал его так, это очень забавляло Де-Вуста', ведь Тед давно не был маленьким мальчиком. - Дарвин, я не знаю что делать, – напряжённо ответил ему сидящий с другой стороны стола Спенсер. - Рассказывай, – мужчина отставил чашку в сторону, и сосредоточил всё своё внимание на собеседнике. - Четыре дня назад, в парке, я нашёл ребёнка с черепно-мозговой травмой, – хирург неуверенно смолк. - Наслышан, продолжай, – кивнул мужчина. - Позавчера я попытался с ним поговорить... - Только не говори мне, что ты неудачно прооперировал его, и теперь мальчик не может говорить? - Нет! – Воскликнул Спенсер оскорбленно, чем заставил мужчину напротив хмыкнуть. – В этом смысле всё хорошо, даже лучше, чем я ожидал. Но мальчик не хочет говорить, точнее, боится. Он всё время пока я был в палате, следил за каждым моим движением, как будто боялся, что я его ударю... - Возможно у него ещё шок после операции, – предположил Карл. - Нет, тут другое, он сказал, что не помнит своего имени. - И что тут такого, Эл, частичная потеря памяти после удара головой довольно обычное явление. - Да, но он замялся, перед тем как это сказать, – Спенсер неуверенно уставился на друга, как будто ожидая, что тот откроет ему все тайны вселенной. - Тед, - серьёзно начал собеседник, поставив пустую чашку на столик, – хочешь что-то сказать, говори, я не телепат, мыслей читать не умею. - Мне кажется, что он всё помнит, просто чего-то боится. Малыш был в тонкой, совсем не зимней куртке, когда я его нашёл, было поздно, и он был один... – с каждым сказанным блондином словом Дарвин всё сильнее хмурился. - Хочешь сказать - сбежал, - закончил за Спенсера его друг. - Сколько ему лет? - Четыре, пять... я точно не знаю, – Элмер смотрел, не отрываясь, на своего собеседника. - Возможно и сбежал, хотя скорее потерялся, но тогда не вяжется то, что он не хочет говорить имя. Может, просто родителей побаивается? – предположил Де-Вуст', беря чашку в руки. - Но тогда почему он так себя со мной вёл? - Тед, - мужчина глубоко вздохнул, – ты незнакомый человек, к тому же ребёнок оказался в стрессовой ситуации..., он очнулся в незнакомой обстановке, тебя не знает, он же ещё совсем маленький, Тед! - Но... - Подожди, – мужчина поднял руку, останавливая хирурга, – я не договорил. Если ты интересуешься моей точкой зрения по поводу своего пациента, я должен побеседовать с ним, с твоих слов я всё равно не смогу ответить тебе точно. - Хорошо, – Элмер наконец пригубил свой кофе, тот уже совсем остыл и теперь по вкусу напоминал какую-то бурду, так что хирург с отвращением отставил его в сторону. - А когда... - У меня сейчас свободная минутка, так что можем проведать твоего маленького пациента прямо сейчас, если он конечно не спит. - Спасибо, – Спенсер облегчёно кивнул для наглядности и сидящий напротив мужчина, хмыкнув, встал. - Тогда пошли, мой обеденный перерыв заканчивается через час. - Не знал, что у психиатров нормированный рабочий день, – улыбнулся Тед. После предложенной помощи ему стало легче. - У кого как... – пожав плечами, ответил Дарвин, встав, и, дождавшись Спенсера, направился вместе с ним из больничного ресторанчика в палату №108.***
Недавно проснувшись, мальчик стал разглядывать палату, его взгляд зацепился за оставленную толстую большую тетрадь с белыми листами на тумбочке. Потянувшись, мальчик взял тетрадь и стал её разглядывать, на некоторых страницах были какие-то записи мелким, неразборчивым почерком, не то что бы он умел читать, но почерк его тёти выглядел намного более понятным, в нём можно было угадать буквы алфавита, хотя возможно это были записи на другом языке? Ребёнок перевернул страницу и на одеяло выпала ручка. Взяв её, он провёл линию по листу, после чего перевернул лист и взглянул в окно, на тении сидел уже знакомый голубь. Мальчик принялся зарисовывать его в тетрадь. Птица, как будто поняв, что её рисуют, замерла и теперь не двигалась. Малыш нарисовал линию тении и стал рисовать на нём сидящего голубя. Зарисовав схематично птаху, ребёнок стал прорисовывать крылья. То, как он видел их отсюда. Когда мальчик дорисовал все детали хвоста, его глаза начали болеть от напряжения, и он отложил наполовину незаконченный рисунок. Ребёнок потёр глаза руками - было ощущение, что по ним бегают муравьи. В этот момент скрипнула дверь, и мальчик, убрав руки от лица, посмотрел на дверь. В палату вошёл уже знакомый ему мужчина, а за ним ещё один, которого малыш не знал. - Здравствуй, – поприветствовал его незнакомый мужчина, а Элмер улыбнулся. - Здравствуйте, – мальчик уставился на своё одеяло, мужчина прошёл и сел на стул перед его кроватью. - Меня зовут Дарвин, - малыш перевёл взгляд на руки незнакомца. Отмечая, что Элмер подошёл к ним и присел рядом. – Мой д... - Это же больничный журнал, – проговорил Спенсер, замечая раскрытую тетрадь, недоумевая, как медсестра могла её оставить. - Я...- ребёнок растерялся, и теперь, чуть всхлипывая, отодвинулся на самый край больничной кровати. Он дрожал всем телом, и, похоже, ожидал, когда его накажут. - Всё в порядке малыш, верно, Тед? – спросил Карл у хирурга, наступая ему на ногу, чтобы тот не сболтнул чего лишнего. Хотя благодаря этому происшествию он увидел реакцию ребёнка, что так смутила его друга. Пугать ребёнка дальше не стоило, и так его реакция говорила о постоянном напряжении и стрессе, что очень настораживало. - Да, конечно, – хирург рассматривал рисунок, в середине журнала, руки психолога мягко взяли у него журнал. Де-Вуст', заглянул внутрь. - Ты очень красиво рисуешь, – мальчик, поняв, что вроде гроза миновала, чуть придвинулся обратно. - Правда? – услышали мужчины робкий вопрос, наполненный такой надеждой, что на душе становилось тяжело, от интуитивного понимания, что не должно быть так. - Да, тебе нравятся голуби? – спросил, улыбаясь, психолог, разглядывая ребёнка, который до сих пор не решался посмотреть им в глаза. - Не знаю... - А почему тогда ты нарисовал голубя? – решил поучаствовать в разговоре Элмер. - Он сидит на моём окне. Мужчины обернулись, но на окне никого не было. - Похоже, он улетел, – заметил поворачиваясь Дарвин. Мальчик посмотрел на окно, там действительно ни кого не было, и грустно проговорил: – Жалко, я хотел его дорисовать. - Хочешь, я могу принести тебе бумагу и восковые мелки? Ребёнок, наконец, посмотрел на них. - Мне? - Да, конечно, кому ещё? – психолог теперь, наконец, увидел лицо мальчика. – Так хочешь? - Разве вам не жалко, а если я сломаю какой-нибудь?..– мальчик опустил голову вновь. - Это будет тебе подарок от меня и Теда. Малыш замер, неверяще смотря на мужчину: - Подарок? - Да, – кивнул Дарвин. - Спасибо!!! - у мальчика замерцали радостью глаза. И комната как будто осветилась ещё одним солнцем. Так стало в ней тепло от улыбки малыша. Спенсер любовался детским радостным лицом, а в голове появилась мысль, что обижать этого ребёнка могло только самое настоящее чудовище. Де-Вуст' достал из кармана ручку с несколькими стержнями разных цветов и протянул её ребёнку. - Это пока вместо мелков, только это наш с тобой секрет, – мужчина приложил палец к губам. – Детям не разрешается давать острых предметов, но ты же уже взрослый. - Карл улыбнулся ребёнку, который взял ручку. - Спасибо... – мальчик стал неуверенно щёлкать ручкой, разглядывая её, заинтересованный ею, он чуть расслабился. - Может, нарисуешь что-нибудь, например, дом? – предложил Дарвин, протягивая ребёнку журнал. Малыш кивнул и перещёлкнув на чёрный цвет, стал рисовать. Карл внимательно наблюдал, мальчик рисовал не высокое здание, скорее всего коттедж, дверь была закрыта, окна занавешены, кроме одного, ребёнок опустил кончик ручки в пустой прямоугольник окна, но тут же убрал. И протянул рисунок мужчинам, посмотреть. Элмер заметил, как внимательно изучает рисунок его друг. – Молодец, а каких-нибудь животных умеешь? Дитё кивнуло и получило журнал обратно. Перещелкнув ручку на красный, он стал рисовать полосатую в серо-красную полоску кошку, она гордо взирала с листа бумаги. Рядом мальчик нарисовал кошку синими и зелёными чернилами, она была пятнистой и лежала чуть впереди первой кошки, размахивая хвостом, сзади, чуть меньшим размером, мальчик решил изобразить кошку красно-сине-зелёную, с густыми усами, запустившую лапу в миску. Дорисовав её, мальчик протянул рисунок психологу. Тот, улыбнувшись, взял его и стал рассматривать. - Очень красиво, малыш, тебя учили рисовать? - Нет, – проговорил ребёнок. - Очень здорово, у тебя есть чувство пространства. - Да? - Да, я обязан принести тебе мелки, просто обязан, – задорно проговорил мужчина, и протянул тетрадь обратно. – Ты ещё порисуй, а нам пора, к сожалению, до встречи, малыш. Мальчик в ответ кивнул. Тед, поднявшись со стула, улыбнулся ребёнку, который смотрел на них, и направился за Дарвином. Когда они вышли за дверь, Элмер остановил Карла. - Дарвин, нам надо поговорить... - Он соврал про амнезию, давай поговорим в кафе послезавтра, – выражение лица психолога резко изменилось, когда они оказались за дверью, теперь он выглядел напряжённым и угрюмым. - Хорошо, - Спенсер уже хотел уйти, но остановился. - Карл, каким надо быть ублюдком, чтобы ребёнок всех так боялся? - Я с такими, славу Богу, не встречался, Эл.***
Женщина с лёгкой проседью в волосах поставила переноску на выделенное ей место. Она очень волновалась, подобные выставки проводились только раз в пять лет. Расстегнув молнию, она достала своего драгоценного Ромео из корзины. - Мы приехали, моё счастье, - женщина посадила кота на подушечку, и тот важно мяукнул. – Да, мой хорошенький, ты здесь самый красивый, самый лучший. Воркуя с животным, хозяйка достала чесалку и стала вычёсывать своего любимца. Их час настал! Ромео обязательно должен был занять первое место, разве кто-то мог сравниться с её замечательным котиком? Жаль только, что она никак не могла найти ему невесту, а ведь Ромео уже шесть лет, а это вам не шуточки(!) Женщина так увлеклась своим питомцем, что не заметила, как к ним подошёл статного вида мужчина, с кошкой на руках. - О, у вас тоже Кадзондзо***? А мы с Джульеттой думали, что мы такие одни здесь, верно, девочка моя? – кошка на руках мужчины лениво мурлыкнула. – Меня зовут Майкл Фроуд МакКензи, а это моя кошечка, Джульетта. Женщина радостно улыбнулась, всегда было приятно встретить человека, который разделяет твои увлечения. - Меня зовут Арабелла Фигг, – женщина погладила своего кота, – а это прекрасное животное, мой кот, Ромео. - Очень приятно познакомиться, мисс Фигг, – мужчина чуть склонился и поцеловал руку женщины, та зарделась от такого внимания к своей персоне. – Как мог ваш муж отпустить столь милое создание одну? - Ох... у меня нет мужа, – женщина печально вздохнула. – Я до сих пор не встретила мужчину любящего кошек, так сильно, как и я, а с другим я не смогу жить. - А в моей жизни я встречал очень мало женщин, любящих кошек так, как я, – поделился наболевшим Майкл. – Возможно, наша встреча – это судьба, вам так не кажется? Миссис Фигг улыбнулась, очарованная Фроудом. - Возможно, вы согласитесь, пообедать со мной после выставки, мисисс Фигг? - Можно просто Бель. - А какую кухню вы любите?..***
Дарвин с нетерпением смотрел на друга, ожидая его ответа: - Ну... ты хотел о чём-то поговорить?.. – наконец, нарушил он тишину, понимая, что такими темпами Тед не скоро решит хоть что-то сказать. - Мне нужна твоя помощь, – Спенсер сосредоточено буравил дырку в психологе. – Я хочу усыновить его. - С ума сошёл? – Карл даже поперхнулся. - Что в этом желании такого? – Элмер посмотрел на своего друга немного не понимающе. - Это вполне похвальное желание, но начнём с того, что ты одинокий мужчина, знаешь, как это воспримет социальная опека? - У меня есть там друзья, они помогут... - Кто? - Абей Реган, заместитель начальника органа социальной опеки, я спас его жену, у неё был рак, – ответил Спенсер. Его лицо было крайне серьёзным и Карл, задумался, насколько для его друга было важно то, что он собирался сделать, ведь обычно Элмер не использовал людей, которые были связаны с его пациентами, да и вообще никого не использовал. - Ладно, но это ещё не всё, что прикажешь делать с тем, что у ребёнка есть родители, и что сейчас, возможно, их ищет полиция, чтобы сообщить о нахождении малыша? – всё же попытался вразумить друга психолог. - А в этом ты как раз и должен мне помочь! – спокойно проговорил Элмер. - И как же? - Ты должен сказать, что его родители издеваются над ним, что у него психологическая травма из-за них... - Но... – попытался прервать хирурга Дарвин. - Ты даже не соврёшь! Ты же говорил с ним, видел! – стал убеждать Карла Тед. – К тому же у него амнезия, сколько времени пройдёт, пока он вспомнит, думаешь, маленький ребёнок?.. - Элмер, ты же понимаешь, что он соврал... – проговорил Дарвин и убеждёно добавил, заметив выражение лица друга, – да, ты понимаешь, что он соврал про амнезию, он всё помнит, просто не хочет говорить? - Вот именно! Ему было у них плохо, он боится, что его вернут, – Тед чуть сжал руку. - Да, и если хочешь помочь, можем сообщить это в органы социальной опеки, и... - Он не выживет, Дарвин, он не выживет один, если его родителей лишат родительских прав, то его отправят в детский дом, а там его со свету сживут, а если всё же его не заберут у родителей, то те его сами забьют, – тихо заговорил Элмер, его слова заставили Дарвина отвести взгляд. - Тед, я отговариваю тебя не потому, что бесчувственная сволочь, или не понимаю, в какой ситуации этот ребёнок, – проговорил Карл. – А потому, что это очень трудно - воспитывать ребёнка, это большая ответственность, намного большая, чем твой пёс. Ведь это маленький человечек, и этому человечку намного легче навредить, чем ты думаешь. Слова, сказанные не в тот момент, или наоборот, не сказанные вовремя, мало внимания, заботы, любви... А с таким ребёнком это ещё трудней. То, что он пережил, ужасно, даже проведя всего пару тестов, я могу это заявить почти со 100% уверенностью. Его намного легче обидеть. Ты случайным словом можешь заставить его плакать или сбежать. Его воспитание поставит надолго крест на твоей карьере, и очень сильно изменит твою жизнь... - Я это понимаю, – Спенсер смотрел в окно, за которым шли люди, со своими заботами, мыслями, проблемами, – но, Дарвин, я его тогда нашёл, может, это судьба? Я знаю, что молод, не женат, у меня тяжёлая работа, которая требует много времени. Но, с другой стороны, я хорошо зарабатываю, я смогу нанять ему няню, у меня просторная квартира недалеко от парка, я всё-таки знаю, что такое заботиться о живом существе, и я хочу ему помочь. Карл, если не я, то кто? Вот что я тогда спросил у себя, выходя из его палаты. Думаешь, у этих людей за окном нет проблем? У большинства их даже больше, чем у меня. - Хорошо, главное чтобы ты понимал, что ты делаешь, Тед, я твой друг и помогу тебе во всём, но, всё же, подумай ещё раз хорошенько, дороги назад не будет, – психолог встал из-за стола. – Пойду-ка я, я не внук главврача больницы, мне работать нужно. - Дарвин!!! – возмущено воскликнул Эл, его друг подмигнул ему и, забрав пальто, ушёл. А Спенсер ещё долго смотрел в окно, размышляя над словами Карла, про усыновление. Он не собирался отказываться от этой идеи, но впервые задумался о том, насколько труднее воспитание ребёнка, чем лабрадора по имени Хеппи.***
Маленький мальчик полусидел на своей кровати, в пальцах левой руки он держал восковой мелок и легонько касался им листа бумаги, под который был подложен испорченный больничный журнал. Лёгкие линии складывались в образ женщины с длинными светлыми волосами, её тело было лишь полуприкрыто легкой тканью. Она смотрела на голубя, который сидел на её вытянутой руке. Было ощущение, что ещё секунда, ещё миг, и птица взлетит. Ребёнок зевнул и отложил журнал на тумбочку, но листок выскользнул из рук и упал на пол, к десяткам других рисунков. Мальчик натянул одеяло на голову, не заметив того, что лист упал. Малыш почти сразу уснул, убаюканный уютной темнотой. А у его кровати, запечатленные в рисунках, лежали все его страхи, ужасы и боль. Теперь уже не мучающие его так сильно, их место занимала надежда, что всё будет хорошо. ________________________________________