Шаги смерти

Сегодня я потерял две вещи: девственность и рассудок. И сейчас я расскажу вам как это вышло… Началось все довольно безобидно: к нам в морг привезли труп какого-то изуродованного бедолаги в оборванной одежде. Мне поначалу стало его жалко. На его теле не было ни одного целого участка кожи: все было покрыто синяками и глубокими царапинами, а в некоторых местах даже не было мяса, проглядывала голая кость. Тогда я вообще удивился, зачем нам его сюда доставили? Я пробовал проверить, кто он такой, даже обзвонил нескольких человек, но все увенчалось неудом. Никто ничего не знал и говорить мне не хотел. Было все-таки любопытно, но задавать вопросов не стал, и разбираться с этим не очень хотелось, так что труп был быстренько положен в холодильную камеру, и о нем все забыли, но не я. Как-то раз я задержался допоздна, разбирая какие-то бумаги в цветастом переплете, так любезно оставленным моим братом, (который работает тут вместе со мной) которым все не было ни конца ни краю, и услышал подозрительный шум. Я, поначалу, не обратил на него совершенно никакого внимания, посчитав, что это крыса вышла из своей темной норы под покровом ночи на поиски пропитания, но шум повторился, и меня передернуло. Источник шума находился где-то совсем близко, там, где находилась холодильная камера. Ни в каких привидений и прочую ерунду я не верил: сам-то проработал тут почти пять лет, и все было нормально, и мне даже понравилось работать по ночам, никто не мешал, но сейчас было что-то не то, совершенно не то. Что-то волновало меня, и было это связано с недавно привезенным сюда трупом. Он показался мне уж слишком странным, даже пугающим, я бы сказал. Хотя на всей моей практике были случаи и похуже, но все же, подстраховаться никогда не мешает… Шум повторился еще раз. Я встал из-за стола и вышел из комнаты. В коридоре я стоял недолго, пару секунд, размышляя о том, что собираюсь сделать, затем решительно зашел в холодильную камеру. Быстро нашарив включатель рукой, я включил свет и немного поморщился, давая привыкнуть глазам к новому освещению. Я тут же подошел к углу и достал из камеры труп, положил его на каталку и вывез вон из «холодильника». Я приволок его в свой кабинет и закрыл дверь, мало ли. Пока я искал куда-то запропастившиеся перчатки и скальпель, что-то произошло, и я был вынужден обернуться. О, лучше бы я этого не делал. Этот труп сидел, если можно так назвать то положение, в котором он находился, с вытянутой рукой и смотрел заплывшими глазницами на меня. Меня охватил глубокий шок, тело совершенно отказалось двигаться и по нему прошел холодок, сердце забилось в два раза быстрее. Я старался не паниковать, закрыл глаза и сделал вдох-выдох, стараясь успокоиться и уверяя себя в том, что это просто галлюцинация, что я открою глаза и тут никого нет и не было, а труп просто лежит на каталке, мертвый. Но это не помогло. Открыв глаза, я чуть не вскрикнул: труп теперь стоял прямо передо мной, и он оказался гораздо выше чем я предполагал, так что я упирался ему носом в грудь. Хм… я этого не заметил, но у него на груди выбито что-то вроде татуировки. Нацистской символики. И от этого стало дурно, а еще дурнее стало тогда, когда труп прикоснулся к моей щеке и резанул нежную кожу непонятно чем. Кожу обожгло будто огнем, мелкими струйками потекла алеющая кровь. Этот труп склонился и лизнул меня, мою щеку, своим отсохшим языком, который, как будто, впитывал кровь. Ноги подкосились и я отрубился. Проснувшись, я обнаружил себя в той же комнате, с кучей бумаг на столе. Значит, все это — сон, хах. «Однако приснится же…» — подумал я про себя, вставая из-за стола и разминая затекшие мышцы. Я уже хотел было пойти вон отсюда, в туалет, ибо сцать хотелось неимоверно, но бросив быстрый взгляд в зеркало, я оторопел: на моей щеке краснелась свежая царапина, кровь еще не запеклась. Нервный смешок, я отворачиваю голову в сторону и уверяю себя в том, что просто ночью неудачно повернулся и задел что-то острое, из-за чего это все и получилось… Вот только поверить в свои слова оказалось гораздо труднее, чем распинаться перед братом по поводу того, что я опять заночевал в морге. Он еще как-то раз шутканул про то, что однажды придет сюда охранник и увидит меня тут, испугается, мол ты умер, и в холодильную камеру засунет. Я на это лишь нервно рассмеялся, нервы ни к черту. Шуточки у моего брата еще те… Следующий день прошел нормально. Я откинул все ненужные сейчас мысли и полностью сосредоточился на своей работе, вот только брат пару раз спрашивал откуда царапина, но я отмалчивался. Не заметил я и того, как резко что-то изменилось в окружающей обстановке, как будто аура изменилась; и теперь помещение неприятно давило на меня, лишало кислорода. Такими темпами у меня скоро клаустрофобия начнется, ей-богу. Быстро пошарив в кармане халата, я выудил оттуда зажигалку и парочку сигарет. Но выйти на улицу мне не удалось: пошел дождь. Хм… А я опять тут один, не считая охранника, да и тот, я подозреваю, по ночам спит. И вообще, зачем в морге охранник? Ума не приложу, но, похоже, у кого-то есть другие мнения на этот счет. Они что, боятся, что тела упрут? Хах… И я снова рассмеялся. Скоро потребуется точно лечить нервы, и одним сеансом у психолога не обойдешься. Я старался по-быстрому дойти до своего кабинета, схватить там сумку и свалить домой не раздумывая. У меня там дома вообще-то кот живет, а я его, между прочим, уже несколько дней подряд не кормил, как бы не сдох он у меня. От вспоминании о пушистов полосатом пузе я ощутил вину, и не сразу понял что оказался в холодильной камере. Блять, вот и какого хуя? Как так вообще получилось, я же не сюда шел. И только я обернулся и взялся за ручку двери, как понял, что она наглухо заперта. То ли я такой олух, то ли еще что, но дверь не удалось-таки открыть, а орать, зовя охранника на помощь, по такой глупости не хотелось — пусть поспит пожилой человек, ему завтра дочь на утренник вести… Что-то опять зашумело, и я насторожился. Свет включать не стал: со светом еще страшнее становится, ведь ты знаешь, что находишься не один, а в компании мертвых, но все равно неприятно. И, как назло, в мозг хлынули картинки недавних событий. Вот труп сидит, вот он сам жмурится, вот открывает глаза, а потом боль, и он просыпается в своем кабинете. Эх, не паникуй, не паникуй, слышишь? Если будешь паниковать то кот не придет по утру будить вместо будильника. — Леха-Леха, чего ж ты так дрожишь? … Я от страха чуть не подпрыгнул и со всей силы вжался в спасительную дверь в надежде на то, что она соизволит открыться, но эта сучка играла по-грязному, и так и не открывалась. Я посмотрел в сторону, откуда был слышен голос, и оторопел. Это опять был тот труп. Нет, ну точно — глюки. Зато какие реалистичные, однако. Доработался, теперь с ним трупы беседы ведут, ух. Но это не было глюком, в чем я убедился спустя пару секунд, когда чье-то тело прижало меня к себе, и, смею заметить, оно уже было не так исполосовано, и, кажется, кости больше не торчали наружу. — Лех, а Лех… — голос у него был как механический и не живой, — поделись своей силой, а? Я не понял, про что он говорит, да и вообще ничего не понимал. Страх завладел мной полностью и без остатка, начиная от кончиков пальцев и заканчиваясь волосками в носу. Увидев мое непонимание, труп развернул меня к себе спиной и содрал брюки, умудрившись перед этим больно укусить в шею, прям до крови с такой силой, словно хотел оторвать кусок плоти. Я стал выбираться, биться и кричать, стараясь спасти свою немощную тушку, даже удалось его лягнуть пару раз и выскочить, побежать в противоположную сторону, но я тут же был перехвачен, сбит на землю сильным ударом. Меня сильно стукнули головой об стену, кажется, пошла кровь. Я сжался в позу эмбриона и тихонько заскулил, надеясь на то, что он смилуется и отпустит меня. Все-таки дать отпор я ему не смогу: у него мощное тело и он сильный, даже для трупа, уж сильнее чем я. Но он лишь зарычал, сорвал к чертовой бабушке мои брюки целиком и откинул в сторону. Я попытался отползти, но был тут же придавлен чужим телом, а в следующее мгновение все мое тело прошибла неописуемая боль. Труп вколачивался в меня с новой силой, сминая своими пальцами с когтями кожу моей спины. Мне было больно, адски больно, он уже давно порвал меня; наверное, весь пол заляпан в моей крови, а самое ужасное то, что я не могу издать ни звука, словно бы я онемел, будто силы покинули меня. «Наверное, так мучают провинившихся грешников в аду…» — последняя мысль, прежде чем провалиться во тьму… Когда я очнулся, то был в той же холодильной камере. Боль была адская, я еле смог пошевелить рукой. Но я все-таки нашел в себе силы и смыл всю кровь с пола, использовал дез.средство. Я запахнулся в халат поплотнее — брюки же порваны. Охранника уже не было, он ушел домой. Хорошо. Ну, а затем, не думая ни о чем, я просто ломанулся на оставшиеся силы домой, сминая все на своем пути. Зайдя в свою пустующую квартиру, я тут же пошел в ванную, но по пути меня встретил голодный кошак. Он мяукал, прося еду, но я лишь разозлился и громко ругнувшись, ударил его, из-за чего тот полетел к ближайшей стене, ударился о нее боком, тут же вскочил и, злобно шипя, быстро убежал куда-то. Насрать. Я тут же открываю дверь в ванную и прилипаю к зеркалу. Оттуда на меня смотрит самый настоящий зомби. Взъерошенные светлые волосы торчали в разные стороны, перемазанные в крови и грязи; голубые глаза потускнели и под ними были огромные мешки, я как будто голодал неделю, от меня остались только кожа да кости. Рана на шее пульсировала болью. Я скинул с себя одежду и стал рассматривать свое тело. Все сплошь покрыто царапинами и синяками, прям как у того трупа, правда кости не торчали, а еще куча кровавых кровоподтеков. Я быстро умылся, растирая свое тело до тех пор, пока кожа не начала гореть и не стала цвета спелого помидора. Хотелось смыть с себя всю грязь и забыть этот кошмар. Потом вылез из ванны, позвонил брату, сказал, что заболел и беру больничный, и завалился спать. Меня лихорадило, а тело все еще хранило воспоминания о прикосновении тех мертвых рук и глазах-углях… Так прошла неделя. Кошака я так и не покормил. Я сам еле мог встать с кровати, что уж говорить про то, чтобы поесть или еще чего. В итоге нашел труп кошака возле стула, на кухне. Он был холодный, и от него уже шел запашок. Интересно, а когда он умер? Тут я заметил лужу крови, и мне стало дурно. Получается, это я сделал со своим котом? Слезы показались на глазах: я не хотел, чтобы все было так. Я очень любил своего кота, он у меня семь лет уже, подарили на днюху, и я к нему очень сильно привязался, а теперь… Теперь… Так прошла еще неделя. Я пошел на работу. Закрылся ото всех. Пытался найти в холодильной камере тот труп, но не находил. Ничего. Спрашивал о нем брата, но тот пожимал плечами, говорил, что ничего не помнит. Глюк? Значит, все это придумал я? Не верю. А как же мои царапины, как же то изнасилование? Так прошла не одна неделя. Я сильно исхудал, стал нервным, агрессивным. Напившись, напал на брата со скальпелем. Пошли разбирательства. Я начал бредить трупом. Мне никто не верил. Поместили в психушку. Даже остальные психи, такие же как и я, ко мне не подходили. Все меня боялись. Из моей камеры часто слышали крики и плач по ночам. Я не мог успокоиться, а потом, в одну из неспокойных ночей, появился мой знакомый труп. Но на этот раз не труп, а красивый мужчина с длинными черными волосами, лет тридцати пяти, с татуировкой, той самой нацисткой символикой. Он сказал, что ему стало жалко меня, поэтому он пришел забрать меня. Я согласился. На следующее утро санитары нашли мой труп, хотя, можно ли назвать трупом тело, полностью обескровленное, синющее, с многочисленными царапинами и синяками и такой же татуировкой? … Кто знает.