Ангельское воплощение Дьявола.

Корабль качался на громадных волнах: он казался черным в желтоватом свете, льющимся с хмурого неба. Он опоздал и пришел только к вечеру. Все паруса у него были спущены, и он шел практически вплотную от берега. А на фок-мачте красовался флаг Островной Федерации, поднятый на время входа в гавань. Рэтленд поправил на плече рюкзак с пожитками и зашлепал по мелководью к спустившейся шлюпке. Дил направился за ним, высоко поднимая ноги, и в глубине души надеясь не промокнуть. За время утренних сборов, братья обмолвились лишь парой слов, но каждый из них понимал, какая буря бушует в душе другого. Когда оба поднялись на корабль и заплатили уговоренную сумму, один из матросов, показал их каюту, а затем удалился, оставив парней наедине друг с другом. Наверное, это были самые напряженные минуты, за последние пару дней. Никогда еще ни один из них не решался на такое путешествие. Разве что в детстве они с отцом возили пшеницу на соседний остров, но на этом воспоминания о морских путешествиях заканчивались. Дилиан тихо вздохнул и, скинув тяжелый рюкзак на койку, наконец рискнул прервать давящую тишину: -Ну вот и все, — короткая фраза тут же разрядила воздух, а Рэт кивнул, чуть поджав губы. Но затем, тоже скинул рюкзак на кровать и вытащил брата из каюты. Сегодня море было спокойное. Мягкие волны поднимались и опускались, покачивая корабль. Солнце уже заходило, а его мягкие закатные лучи ласкали огрубевшую за время жизни на берегу, кожу. Метр за метром корабль приближался к столице, а братья — к своей цели, которой было суждено их разлучить: -Дил, а помнишь, как мы в детстве мечтали стать пиратами? Бороздить моря и океаны, захватывать суда и потом праздновать победу? Кажется, мы еще тогда соорудили плот и носились по озеру за рыбешкой… — на губах Рэта появилась мягкая улыбка и он, подставив лицо ветру, закрыл глаза, облокачиваясь о борт корабля. -Да… помню. Мы хотели стать пиратами, но боюсь, теперь планы изменились, — Дилиан немного грустно улыбнулся и тоже облокотился о борт, смотря в воду и рассматривая разноцветные блики, которые дарило заходящие солнце. -Не думаю. Мы все равно останемся братьями, и никакая война не сможет нас разлучить. Ведь так? – надежда и вера в лучшее проскользнуло в этих словах, и Рэт приоткрыл глаза, смотря на Дила. Они любили друг друга, как братья. Они росли вместе, как братья. И расставались они, как братья. Старший улыбнулся и, подойдя сзади, крепко обнял брата за пояс, прижимая его к себе, а сам уткнулся в темные волосы носом, вдыхая их пшеничный запах, напоминающий о доме: -Так, Рэт, так. Ты всегда будешь моим братом, а я — твоим. Парни простояли так до самого заката и спустились в каюту лишь после того, как на небе появились первые звезды. Качка на море их совершенно не страшила, и вскоре оба погрузились в сон. *** До Столицы было два дня пути. И это еще при попутном ветре, да и без нежелательных встреч. Корабль тем временем шел дальше по известной морской «дороге», наименее опасной и соединяющей город с мелкими островами вокруг. Далеко в порт он войти не мог, потому как для больших судов там было слишком мелко. Зато рядом со столицей была хорошо развита сеть лодочных станций, которые доставляли груз и людей в сам город, который располагался на вершине горы и оплетал ее всю, словно бы пытаясь захватить. Ночью корабль обогнул несколько островов, усыпанных золотой пшеницей, а затем вышел в открытое море. На горизонте поднималось солнце, а вместе с тем на Западе виднелись крупные кучевые облака. Дул сильный ветер. Мачты гнулись и скрипели под его натиском, а капитан вот-вот был готов дать команду спустить паруса. Погода с утра не заладилась. Братья, привыкшие к утренней работе в поле, проснулись еще до рассвета. Правда, первым проснулся Дилиан, от того что рухнул с койки, больно ударившись лбом о просмоленный пол. Он тихо зашипел и поднялся, держась за стену, потирая ушибленную голову. От неожиданного грохота проснулся и Рэтленд, сладко зевнув и с интересом посмотрев на брата: -О, ты уже успел отпраздновать свое воссоединение с кораблем? Не ожидал от тебя такой прыти, братик, — младший улыбнулся, задорно глядя на него и сладко зевнув, сел, хрустя костями и потягиваясь. Ответа не последовало. Дил немного зло посмотрел на него и тихо фыркнул, выйдя из каюты. Как оказалось, он был всегда дико злой с утра, и ничто не могло исправить этого факта. Свежий воздух ударил в лицо, принося с собой мелкие капли соленой воды и терпкий запах морских водорослей. Дилиан сонно зевнул, прикрывая рот рукой и облокотился о край судна, сквозь слипающиеся глаза смотря на горизонт: чайки снова дико орали над головой, облетая корабль и периодически садясь на мачты, чтобы проследить движения людей на палубе, вдали виднелась стая дельфинов с мелькающими над водой плавниками. Дил улыбнулся своим мыслям и, чуть прикрыв глаза, положил голову на руки. Завтрак должен был быть не скоро, но это все же было лучше, чем ничего. Да и еду из дома они всю забрали. Рэтленд вышел чуть позже. Он остановился около палубы, облокачиваясь на ее край и, подперев голову рукой, начал смотреть в воду, где от корабля поднимались крупные пенистые волны, с шипением растворявшиеся в темной пучине океана. -Не спрашивал, в чьих мы водах?— Дил чуть улыбнулся и, отрицательно махнув головой, ответил: -Нет, не было возможности. Но, кажется, мы уже далеко уплыли. На тех островах пшеница была другого цвета, а ведь чем южнее, тем темнее она становится, — он чуть улыбнулся и окончательно закрыл глаза. Спать хотелось дико, но привычка, как очевидно, профессиональная, такой возможности не давала. -Что ж, тогда это хорошо. Как думаешь, скоро прибудем? -Нет, это тоже вряд ли. Наверное, еще день плыть. Да и на западе гроза намечается. Если попадем в нее, то сильно задержимся, — Дил фыркнул, снова взглянув на темные облака на краю горизонта, и добавил: -Да и ветер западный, а мы идем на юг. Можем конечно и успеем выйти из под нее, но это вряд ли. Тучи быстро идут, — Дил тяжеловато вздохнул, зевнул и, показав всю эту гамму чувств, направился вдоль палубы, в строну носа корабля. Днем он успел рассмотреть впереди бронзовую русалку. Младший, оставшись в одиночестве, секунд пять задумчиво буравил спину брата и направился гулять по кораблю. Хорошо, что ключи были у обоих, а комнату они не забыли закрыть, а то кто знает что бывает? В обед действительно разразилась буря. Небо заволокло плотными тучами, ветер свистел, яростно срывая паруса, а за бортом поднялись волны, среди которых корабль казался маленькой шлюпкой. Многие из них заливали палубу, от чего на ней было мокро и скользко. Дил и Рэт, решив не мешать команде бороться со штормом, сидели у себя в каюте, что-то тихо обсуждая и прислушиваясь к громовым раскатам за окном. Шторм закончился глубокой ночью. Команда была вымотана за тяжелый день и моряки буквально валились с ног. Оставив дежурного, все отправились спать в трюм. Ночь же после шторма была тихая и спокойная, с россыпью ярких, крупных звезд, которые пылали в небе и полной луной, отражавшийся в море. *** Корабль достиг города лишь к полудню. Дил и Рэт стояли на палубе, как завороженные наблюдая за открывшимся зрелищем: огромный остров, покрытый деревьями, был практически полностью застроен белоснежными домами, которые сплетались в узкие улицы, сетью обвивавшие город. Вокруг него было еще с сотню мелких островов, пути между которыми были соединены канатными дорожками. Так же здания уходили вглубь, словно бы отражая все великолепие, показанное над водой: высокие, стройные башни взвивались высоко наверх, а на их пиках развивались флаги Федерации. Дома, все как один, были выкрашены в белый цвет, и даже на крышах сверкала свежая краска. Деревья с трудом помещались между домов и потому высоко вздымались над ними, затем стелясь по крышам и иногда даже вырастая внутри самих зданий. Редкие крыши пустовали — чаще всего их покрывали сады, пестревшие множеством ярких красок. Наверное, каждый, уважающий себя житель Столицы имел небольшой садик, который цвел и благоухал круглый год. Постепенно спускаясь ниже из богатых районов, взгляду открывался торговый квартал. Здесь число пестрых красок уменьшалось, зато, кажется, от самого причала был слышен зазывной крик торговцев, запах пряностей и различных специй. Спустившись еще ниже, вы бы увидели огромный портовый район. Здесь сновали многочисленные лодочки, строились самые дешевые пабы и таверны, открывались подпольные рынки, а проулки между домами занимали районы красных фонарей, где любой мог найти себе развлечение по вкусу. Неглубокие гавани, разрезающие портовый район, почти что всегда кишели людьми и именно здесь город никогда не спал. Мелкие острова, которыми было усыпано море вокруг города, соединялись канатными дорожками, но кроме того по узким каналам мелькали маленькие лодочки. Крайние из этих островов и наиболее крупные имели у себя причалы, к которым приставали корабли, а товар затем доставлялся в столицу либо на лодках, либо по навесным дорогам. Правда, доехать на лодке было так дешево, так что практически всегда капитаны кораблей пользовались этим вариантом. Туристы же, прибывающие в столицу, чаще всего садились на лодки, потому как тогда у них появлялась возможность и осмотреть город, послушать его историю, да и с удовольствием прокатится. Столица же встретила братьев полуденным шумом и духотой, которая всегда окружала улицы. Они расстались еще у самого корабля, когда спустились с него. У каждого теперь был свой путь, каждый шел по своей дороге, и дорога эта, зачастую, была кривой и тяжелой, но ни один из братьев не собирался уступать другому в покорении своей мечты. Рэтленд, оказавшись в портовом районе, направился на его окраину, в поисках дешевой таверны, а заодно и работы. Через пару часов хождения по спутанным улицам города, он наконец нашел трактир, о котором когда-то ему рассказывал отец: «Голубая жемчужина». Парень снял здесь комнату и, забросив в нее вещи, снова направился бродить по Столице. За этот день он, наверное, обошел лишь его малую часть, но в итоге нашел свободное место в бродячем цирке. Завтра его обещали посмотреть и возможно, дать работу дрессировщика. Вечером же парень снова вернулся в таверну, где перекусил, стараясь не особо тратить деньги, и, поднявшись в свою комнату, закрыл дверь, рухнув на кровать, и погрузился в спасительный сон — кто бы мог подумать, что поиски работы и осмотр города отнимут столько сил. Тем временем Дилиан добрался до военного корпуса, который располагался в довольно ухоженных и богатых районах. Там он представил документы, и Дила направили в казарму, в которой парню предстояло прожить ближайшие полгода и пройти военную подготовку, а затем его должны были переправить на фронт. Казарма оказалась на противоположной стороне города — можно сказать, что даже не в самых благоприятных районах. Над ее входом висел королевский щит с гербом: белоснежной чайкой на голубом фоне. Парня пропустили внутрь. Как оказалось, здесь были собраны практически все новички, которых должны были принять в армию, со всех соседних островов. Дилиана определили в общий корпус, а уже потом, из него, должны были направить в пехоту или конницу. Как повезет.