Когда небеса разверзнутся

По утрам, перед самым рассветом солнца, когда все разбойничьи банды Киркволла расползались по домам, а храмовники спешили на утреннюю службу, Андерс выбирался из своего жилища в Клоаке и шел прямиком в порт. Там, между огромными кораблями и бочками со всевозможными товарами, всегда пахло дохлой рыбой и дегтем, но также и неизведанными странами, морем и свободой. Он влюбился в этот запах еще в Ферелдене, когда во время своего последнего побега случайно попал в забытую всеми деревню недалеко от Хайевера и увидел Недремлющее Море во всем его свирепом великолепии. Он хорошо помнил тот первый раз – было начало весны, и высокая скала, на которую он забрался, сотрясалась под напором озверевшего шторма. До его лица то и дело долетали соленые капли. Все казалось таким прекрасным и красочным – храмовники наконец-то потеряли след беглеца, а он наворовал себе булочек у зазевавшегося торговца и теперь беззаботно смотрел на бушующую серую воду, мечтая о том, что скоро все изменится. Вечером, когда море наконец-то успокоилось, и на горизонте невозможно было разглядеть ничего кроме гладкой синевы воды переходящей в бесконечную голубизну неба, он пообещал себе, что докажет всему миру, чего стоят маги. «Надо же было быть таким глупым и наивным», – подумал он, усаживаясь на пристань и вслушиваясь в бой колоколов церкви, разносившийся над Киркволлом. Небо было уже совсем светлым, и совершенно безоблачным. К ноге Андерса подобралась грязно-серая чайка, словно ожидая чего-то. Он улыбнулся и кинул птице корочку хлеба из кармана. Чайка подхватила ее и тут же улетела. Со времени той первой встречи с морем многое изменилось настолько, что эти воспоминания казались лишь иллюзорной выдумкой. Но и теперь, приходя в доки Города Цепей, Андерс вновь и вновь с головой уходил в свои мечтания. По утрам он забывал о том, что мечтать было уже поздно, что он растерял добрую половину своего идеализма и энтузиазма, что на каждом углу его поджидала опасность, что надеяться было в общем-то не на что. Этот утренний ритуал будто бы возвращал его на несколько лет назад и раскрашивал стены домов ненавистного города в самые яркие цвета. Большую часть времени Андерсу казалось, что Киркволл полностью состоял из толп безликих жителей, вечно куда-то спешащих, из вездесущих отрядов храмовников, из ободранных и до смерти перепуганных ферелденских беженцев и чумазых детей-попрошаек. К этому прибавлялись невыносимая вонь Клоаки, которая в безветренные дни пробиралась во все уголки города, работорговцы, ворующие людей чуть ли не с улицы, банды разбойников, нападающие из-за каждого угла и пыль Нижнего города, превращающая любую одежду в бесцветный кусок ткани. Но вместо того, чтобы сесть на следующий же корабль и уплыть из этого проклятого города, Андерс оставался, сам не зная, почему. Иногда ему казалось, что именно здесь он сможет найти свое предназначение, помогая бездомным и больным, а в следующий момент он вдруг был уверен, что он остается здесь из-за Казематов, которые своим темным силуэтом постоянно напоминали ему о его поставленной так давно цели. Об этой пресловутой цели он думал все реже. Сколько он себя помнил, Андерс всегда был слишком импульсивен в своих поступках и слишком подвержен внезапным сменам настроения. За последний год это стало невыносимым – постоянные кошмары, которые преследовали каждого Серого Стража, смешались с его старыми и новыми страхами и теперь даже сон не приносил покоя. А с того момента, когда он пустил в свое тело дух Справедливости и стал с ним одним целым, он и вовсе потерял контроль над своим состоянием. Иногда Андерс вспоминал свои разговоры со Справедливостью в Башне Бдения – они ночи напролет говорили о том, насколько мир несправедлив, и что именно нужно сделать, чтобы все поменять. Он не говорил об этом ни с кем, кроме Справедливости, да и не с кем было разговаривать. Дайлен лишь качал головой, слушая эти разговоры, а всех остальных судьба магов волновала и того меньше. В тот вечер, когда Андерс и Справедливость стали одним целым, Андерс был уверен в своей правоте. Теперь он знал, что ошибался. Иногда ему становилось смешно от иронии всей ситуации – он стал именно тем, за что люди так ненавидели магию. Думая об этом, он чувствовал, как в его груди закипала злость и ненависть, и мог избавиться от этих чувств лишь собрав всю свою силу воли. Так он и жил – на грани между противоположными чувствами, готовый то раздарить попрошайкам на улицах свои последние вещи, то, сделав всего один шаг, навечно остаться под холодной поверхностью воды доков и забыть обо всем. Именно для того, чтобы отвлечься от переполняющих его мыслей и чувств, он открыл свою лечебницу, теперь известную почти всему Нижнему Городу и всей Клоаке. Первое время он даже чувствовал себя почти счастливым – совсем забытое чувство, казалось бы – наконец-то будучи в состоянии использовать свои данные Создателем способности во благо людям. Но иногда и это занятие казалось лишенным смысла. Место каждого излеченного пациента занимали двое, еще более безнадежные, и многим из них было уже не помочь – голод и отчаянье делали свое дело, и Андерсу оставалось лишь беспомощно разводить руками. Лечебница была неспособна излечить его чувство безысходности, он начал налаживать контакты с Кругом. Он даже поверил в то, что удача наконец-то улыбнулась ему, встретив Карла. Даже все эти годы спустя, Андерс все еще испытывал душевный трепет, вновь встретив свою первую любовь. Вместе они разработали план подпольного сообщества, которое помогало магам по мере возможностей. Были даже первые успехи – им удалось спасти от Усмирения одну магессу, которую Андерс переправил в Ферелден. Но и это везение длилось не долго. В своем последнем послании Карл говорил, что о подполье стали догадываться храмовники. Создатель как будто насмехался над Андерсом – с одной стороны, он мог излечить почти любого в Тедасе, а с другой стороны, приносил несчастье тем, кто был ему важен. В последний раз взглянув на медленно заполнявшийся людьми порт Киркволла, Андерс встал и пошел обратно в сторону Клоаки, зная, что около дверей его жилища наверняка уже собралось несколько нуждающихся в помощи больных. День в лечебнице оказался таким же, как и все остальные – кашель, сломанные носы и руки. Андерс все время думал о Карле. У храмовников были свои методы допросов, против которых не устоял бы даже самый самоотверженный, поэтому он то и дело поглядывал на дверь, ожидая отряд рыцарей с пылающим мечом на доспехах. Но день прошел спокойно, и лишь поздним вечером, правя руку последней пациентки, Андерс почувствовал неладное. Он стоял спиной к двери и лишь по расширившимся зрачкам женщины понял, что в лечебницу зашел кто-то не из обычных посетителей. Глубоко вздохнув, он перевязал руку пациентки и, не торопясь, развернулся, вбирая в себя магию и готовясь к удару. Вопреки ожиданиям перед ним стоял не храмовник, а обычный киркволлский разбойник – растрепанные темные волосы, неспокойный взгляд, широкие плечи и изношенная темная одежда. – Это – место излечения и спасения! Как ты посмел нарушить его покой? – Андерс выставил вперед руку с посохом. Женщина, стоявшая за ним, вскрикнув, выбежала из лечебницы. – Я слышал, что здесь я могу найти Серого Стража, я хотел бы с ним поговорить, – сказал незнакомец. – Что тебе нужно? – спросил Андерс и внимательнее посмотрел на нежданного посетителя. «Неужели и правда не наемный убийца?» – подумал он. – Мне нужны карты Глубинных Троп, у Серого Стража они наверняка есть. Я заплачу. – Предположим, у меня были бы эти карты, – задумчиво проговорил Андерс, пытаясь понять, можно ли довериться незнакомцу, – и возможно, я бы даже отдал их тебе, если бы ты помог мне в одном деле... – Но ты не знаешь, можно ли доверить мне это дело, да? – А ты смышленый! – неожиданно для самого себя усмехнулся Андерс. – Меня зовут Хоук. В Нижнем Городе меня многие знают. – Андерс. Бывший Страж из Ферелдена и здешний целитель, как ты уже наверняка знаешь. – Я тоже из Ферелдена, – ответил Хоук и, лишний раз убедившись в том, что лечебница пуста, зажег на ладони светлячок. Андерс невольно улыбнулся, не веря в то, что ему наконец-то повезло. – Это намного облегчает дело. А я ведь уже пару минут размышляю, как ты пришел сюда один и без оружия, – целитель, помолчав несколько мгновений, продолжил, – Один мой друг в Казематах опасается, что его могут усмирить. Я обещал помочь ему, но боюсь, что в одиночку не справлюсь. Если ты поможешь мне, то я отдам тебе карты. – И в чем же состоит твой план? – вопрос Хоука заставил Андерса нервно дернуться, напомнив о давно забытых днях в Круге и Дайлене с его вечными планами. – Карл – мой друг – придет сегодня вечером в церковь. Встретим его там, а дальше будем действовать по ситуации. Встречаемся в Верхнем городе, часа через три? – Я, пожалуй, возьму кого-нибудь из своих друзей. Думаю, лишними не будут, – сказал Хоук. – Не волнуйся, я за них ручаюсь. Андерс, поддаваясь мимолетному настроению, решил, что незнакомому магу из Ферелдена вполне можно доверять и утвердительно кивнул. «Все будет хорошо», – подумал он, будто пытаясь убедить себя в этом.