Когда небеса разверзнутся

Дайлен так и стоял среди убитых Хоуком храмовников. Тот единственный, что еще был жив, снял шлем и отбросил меч, и теперь широко распахнутыми глазами смотрел на своих мертвых соратников. Дайлен готов был отпустить его, но риск был слишком велик и перевешивал жалость. «Одной смертью больше или меньше, теперь уже все равно», подумал он и, стиснув зубы, швырнул в храмовника молнию. Тот пошатнулся и упал, а Дайлен обернулся к Андерсу, который так и стоял, недвижно застыв над Хоуком. – Ну что стоишь, – со злобой спросил Дайлен. – Лечи. Ты же наш целитель. Андерс очнулся и посмотрел на Дайлена. На лице его смешались разные эмоции – страх и презрение, шок и сожаление. – Он… – только и сумел выговорить Андерс. – Что, Андерс? Что? – все так же зло спросил Дайлен. – Он недостоин? Потому что он – маг крови? Жестокий убийца? Ну так что с этого? На войне все средства хороши. На твоей войне, заметь. Ведь ты ее сам развязал, по собственному желанию! – Дайлен не выдержал и сорвался на крик. – И его в это втянул! О, твоей любви стоит бояться, она острее любого меча. Он бессильно поднял голову и посмотрел на сгущавшиеся на небе тучи, прежде чем опустить взгляд на землю, к лежавшим на ней телам. – Кто всегда был готов тебе помочь, не задавая вопросов, ни на миг не задумываясь? –язвительно продолжил он. – Что, тогда он был достаточно хорош? И что тебе на это говорит твоя так называемая Справедливость? Вы пренебрегаете магией крови, но не пренебрегаете ложью и предательством? Или ложь и предательство были оправданы твоей высокой целью? Это было справедливо? А что стало с теми бесчисленными магами и храмовниками, которых ты расставил по разные стороны баррикад? Где их справедливость? Андерс смотрел на Дайлена с болью и отчаянием, и какой-то части Дайлена было его жаль, но он не мог остановиться. – Ты конечно даже не подумал об этом! – Дайлен рассмеялся. – Вот он – твой священный бой! Бой, который ты ведешь чужими руками. И вот он – тот, кто никогда не оставит тебя, тот, кто простит предательство и убийство, тот, кто даст демонам растерзать себя ради твоего спасения. И всего этого тебе недостаточно? Разве это справедливо? В глазах Андерса ожидаемо зажегся голубой огонь, и Дайлен потянулся за магией. Он был готов нанести первый удар, он уже почувствовал холод на вытянутой ладони, но внезапно из-за деревьев на них выбежал мабари Хоука – видимо, все-таки решил оставить вверенных ему лошадей и броситься на помощь хозяину. Собака чуть не сбила Андерса с ног, когда поднеслась к Хоуку. Андерс тут же замер и опустил поднятые руки. Голубой огонь в его глазах погас, и Дайлен почувствовал, как воздух слегка зазвенел от целительной магии, полившейся из-за Завесы. Он долго смотрел на Андерса, опустившегося к Хоуку. Ему было искренне жаль – ему было жаль их всех, и Андерса, и Хоука, и себя самого. «Почему все именно так?», пронеслось в его в голове, но у него не было сил задумываться над этим бессмысленным вопросом. Собрав всю свою силу воли, он посмотрел на тела храмовников, лежавшие вокруг. Блестящие доспехи были забрызганы кровью, а ставшие бесполезными мечи так и застыли в металлических перчатках. Дайлен знал, что их нельзя было оставить здесь, это было слишком опасно, Завеса после их боя стала слишком тонкой, и в любой момент в эти опустевшие тела могли вселиться демоны. Он глубоко вдохнул и начал оттаскивать их в одно место, чтобы сжечь. Это длилось дольше, чем он ожидал. К тому времени, когда он наконец-то поджег тела огненным шаром, Хоук уже поднялся. Он был бледен и чуть пошатывался, но выражение его лица было все тем же – решительным и спокойным. Андерс молча стоял поодаль, уставившись на силуэт башни Ишал, казавшейся красной в заходящем солнце. – Все-таки живой, – заключил Дайлен. – Я не был уверен. Хоук кивнул, но ничего не ответил. – Нам надо убраться отсюда подальше, пока не стемнело, – продолжил Дайлен. – Кто знает, может они были не одни. Хоук опять кивнул и свистнул своему мабари, который радостно завилял хвостом. – Где лошади? Оставил их на произвол судьбы? – только и сказал он, и мабари, виновато заскулив, отправился на поиски. Сам Хоук принялся спешно собирать их уже приготовленные для ночлега вещи. Дайлен присоединился, игнорируя Андерса, который так и не сдвинулся с места. Пока они сворачивали палатки, мабари Хоука по очереди пригнал их лошадей, как заблудших овец. – Пора, – сказал Дайлен. – Солнце уже садится. К его удивлению, Хоук медлил перед своей лошадью, будто ожидая чего-то. Только тогда Дайлен осознал, что за все время после боя Хоук избегал даже смотреть на Андерса. Ему стало смешно – Хоук, который чуть не погиб, защищая их, который уже бессчетное количество раз чуть не поплатился жизнью, защищая Андерса, боялся его осуждения, осуждения со стороны того, кто, недолго думая, в порыве своей бесшабашной импульсивности, впустил в свое тело духа Тени. – Андерс, – позвал Дайлен своим самым властным тоном. – Идем. Андерс оторвал взгляд от Башни Ишал и без возражения присоединился. *** Они скакали вперед, на север, пока их путь не потонул во тьме. Чтобы быстрее покинуть Остагар, Хоук даже поднял своего мабари, кое-как уместив его на седле перед собой, потому что тот не успевал за галопом лошадей. Все так же молча они спешились, и во второй раз за вечер начали готовиться к ночлегу. Хоук, все еще чуть покачиваясь, расседлал лошадей, пока Дайлен и Андерс собрали хворост для костра. Разведя огонь, Дайлен устало опустился на землю, и Андерс последовал за ним. Хоук в то время достал из одного из дорожных мешков сухие хлебцы и сыр, расстелил у костра кусок ткани, в которую была завернута еда, и разложил на ней их скромный ужин. – Спасибо тебе, – сказал Дайлен. – Если бы не ты, лежать бы нам сейчас всем у этой проклятой башни вместо храмовников. Хоук удивленно посмотрел на Дайлена. – Не за что, – ответил он. – И тебе спасибо… Что… Он замолчал, не договорив. – Будь осторожен, – добавил Дайлен и покачал головой, впервые за несколько лет вспомнив про Йована. – За все в жизни нужно платить. А цена за такую магию может оказаться слишком высока. Но не мне тебя учить. Я и сам еще не заплатил по счетам. Сдается мне, что и вас тоже ждет расплата. Андерс отвел взгляд от огня. – Ты всегда считаешь, что ты прав, что ты все знаешь, что твои планы способны предусмотреть все. Но что бы ты не думал, моя борьба не будет напрасной, – тихо проговорил он. – У магов есть право на свободу. На выбор. Не все могут прятаться за гербом Серых Стражей. Дайлен устало усмехнулся. Андерс все еще стоял на своем. – Так вот почему ты от нас сбежал. Не хотел больше прятаться. – Дайлен небрежно махнул рукой. – Но это уже в прошлом. Делай, как знаешь. Ты и так всегда делал то, что хотел. Может, мне пора перестать вмешиваться в твои дела. Ведь я и правда всегда думаю, что знаю, как лучше. И что мне это дало? Он посмотрел на Андерса и вдруг перенесся в свою юность, в те далекие времена, когда они, беззаботные и полные надежд, вели свои бесконечные споры о том, кто из них прав. Будто это было вчера – деревянные кровати в спальном зале, Андерс сидит, босой, свесив ноги, с веселой улыбкой, а Йован читает какую-то книжку из библиотеки, и впереди у них еще вся жизнь, неизведанная и непредсказуемая. – Помнишь, как ты говорил, что мы заслуживаем большего? – спросил он. – Что когда-нибудь небеса разверзнутся и Андрасте спустится на землю и провозгласит, что мы – избранные? Ну что же, мы получили больше, чем большинство других. Я хотел славы и силы, и вот он я – командор Серых Стражей, советник короля, герой и спаситель Ферелдена. Ты хотел свободы и справедливости? Ты свободен, все маги теперь свободны, а храмовникам справедливо досталось по заслугам. Все как ты хотел, все как ты предсказывал. Небеса разверзлись, Андрасте спустилась к нам и дала нам все, чего мы желали. Но какой ценой? Не дожидаясь ответа, Дайлен встал и отошел от огня. Он расстелил свой плащ на мягком мху под раскидистым деревом и лег, даже не сняв сапог. Из леса до него доносились редкие жалобные крики какой-то птицы и он еще долго слушал их и смотрел на звезды над головой. *** Следующим утром Дайлен поднялся, как только начало светлеть. Хоук и Андерс, как и Дайлен, не стали ставить палатку и спали под открытым небом. Даже во сне Хоук выглядел решительно, будто готов был в любой момент подскочить и броситься в бой. На лице Андерса, положившего голову на плечо Хоука, царил безмятежный покой. Мабари, спавший у их ног, услышал, что Дайлен встал, открыл глаза и без особого интереса наблюдал за тем, как Дайлен собирал свой дорожный мешок и седлал лошадь. – Следи за ними, хорошо? – сказал Дайлен и погладил собаку по голове на прощание. – Я сделал все, что мог. Теперь это уже не мое дело. С этими словами он сел на лошадь и поскакал на восток, навстречу восходящему солнцу.