The Vigilante

      Рэймонд Кинни не мог найти наилучшего места, чтобы скрыться. Особенно от меня. Нельзя так просто выбросить такой объём информации из памяти, так же как нельзя забыть о существовании целого района города. Но я всей душой жаждал это сделать. Каждый день, каждый час, с той самой роковой минуты.       Но вот я снова еду туда. И я знаю, что в этот раз в том тоннеле не будет преследователей, да и в машине я буду один, не о ком беспокоиться. Не для кого оставаться нормальным человеком. Потому что даже для своей семьи я перестал быть таковым.       - Я хочу в Поуни.       - Есть, Командир! Курс на Поуни.       Нога сама нажала на тормоз у въезда в тоннель. Я не могу, не могу. Нужно собраться. Нужно забыть. Но картина того дня, стояла перед глазами не давая ясно мыслить. Вздохнув, я вышел из машины и подставил лицо дождю. Нужно что-то с собой делать. Но как можно побороть сумасшедший коктейль ПТСР, фобий и чувства вины в "полевых" условиях? Инструкцию явно не нагуглить даже Кларе. Придётся справляться самому, как и всегда.       Только открывать глаза и осматриваться для этого явно не стоило. Памятный крест c фотографией, именем и свечи. Я о нём не знал, наверное, Никки поставила его без меня. Не хотела травмировать. И значит я упёрся в мысленную границу, которая начинается как раз отсюда. Словно, блин, в хреновой компьютерной игре.       - Лена… - я прикоснулся к фото на мемориале. - Можно было бы зажечь тебе свечи, только в дождь какой от этого толк… Ох, прости. Я не о том. Но, я просто не и знаю, что говорить.       - Ты почти не разговариваешь с Джексом и Леной, но они всё равно от тебя не отлипают. Поделишься своим магнетическим секретом? – Никки, хихикнув, слегка ткнула меня локтем в бок.       - Я просто слушаю их. Особенно Лену. И знаешь, я думаю, она выдаёт под сотню слов в минуту. Щебечет, словно птичка, - скрестив руки на груди, ответил я. – Ну а воспитывать их - не моя задача, поэтому я помалкиваю. А то потом ещё будешь говорить, что я научил их всяким гадостям.       - Попробовал бы только! И сестринского гнева тебе было бы не избежать, - она улыбнулась.       - Боюсь-боюсь!       - А вот когда ты рядом с ними, я совсем не боюсь за них…       - Собственно, как обычно это со мной. Жаль только, что ты моё молчание своим голосом не можешь скрасить, - мне было плохо, но уголки губ сами потянулись вверх, когда из тёмных глубин памяти начали выходить на свет вспоминания, которые я силился воскресить в своём сознании, каждое утро после очередного кошмара. Только сейчас они были нужны мне даже больше, чем когда-либо. Неловкие первые шаги маленькой девочки, как она коверкала моё имя на все лады, пока не научилась выговаривать все буквы, как радостно подпрыгивала, получая в подарок новую игрушку, и как забавно надувала губки, когда понимала, что я поддаюсь ей в Just Dance. – Я постараюсь сделать всё правильно, принцесса.       Напоследок проведя ладонью по кресту, я вернулся за руль. Пока я способен, я должен двигаться дальше.       - Дядя Эйден, гляди-гляди! – Лена, побежала вперёд по пирсу, удерживая так и норовящую слететь панамку. – Какая большая рыбка!       - Осторожней, принцесса, не упади, - мягко сказал я и посмотрел в ту сторону, куда указывала племянница, и смотрел племянник. По воде расходились круги, видимо, действительно, местная форель любила покрасоваться, не только распевая песни в прибитом к стене состоянии.       - Вот бы на неё поближе посмотреть! – Джексон поднял ладонь ко лбу. На рыбалку мы выбрались в самый солнцепёк. И я абсолютно не гарантировал её успешности в таких условиях. Но малышей это и не особо волновало, как оказалось. Им больше по душе было болтать босыми ногами в воде, кидать в озеро кусочки хлеба "для прикорма" и махать удочками как шпагами, вместо того, чтобы использовать их по назначению.       Но вскоре активный отдых утомил детей, и они решили-таки порыбачить. Я нанизал на крючки наживку (хоть Джекс и настаивал, что уже достаточно взрослый, чтобы сделать это самостоятельно) и вручил удочки будущим надеждам Чикагского рыболовства, так я их назвал. Они неловко (а Лена ещё и не с первого раза) забросили наживки в воду и уселись на пирс с серьёзными минами, явно подражая сидящим неподалёку пожилым рыбакам, которым сегодня явно не фортило, возможно, именно из-за нашего шумного присутствия. Я устроился между племянниками и тоже присоединился к увлекательному созерцанию поплавков на водной глади. Через какое-то время Джекс начал клевать носом, а Лена, к моему изумлению, заверещала:       - Эйден, Эйден! Рыбка! – поплавок скрылся в воде, а племянник вмиг сбросил с себя дрёму.       - Тяни-тяни, Лен! – начал подбадривать он. Его сестрёнка аж язык высунула от усердия, а я в свою очередь перехватил её удочку одной рукой, чтобы помочь вытянуть улов. Но то ли подсекли мы неудачно, то ли форель оказалась бойкой, в общем, наше противостояние завершилось со счётом 0:1 в пользу местной фауны.       - Упустили! – выдохнули мы дружно.       Но горевали недолго. Прохладный лимонад, яблочный пирог и местные сувениры быстро вернули позитивный настрой малышам. А я его и не терял, ведь они были со мной.       Я стоял на том же самом месте пирса, что и тогда. И это воспоминание было… таким ярким. И таким болезненным. Чувство вины перед сестрой и племянниками взыграло с новой силой, да так, что захотелось утопиться прямо тут. Но сейчас уж точно не время бросаться в подобные крайности, тем более, когда столько проблем ещё не решено.       В том числе мой косяк с паролем. Нужно найти этот чёртов код администрации причала. А потом и Кинни, без него мне не справиться.