Мятежный цветок

Рассвет в разные времена года бывает разным. То он розоватый, словно сахарная вата, такой же легкий и сладкий, тягучий и желанный. То он огненно-рыжий, словно языки пламени, горячий, завораживающий. То светло-голубой, холодный и далекий. Бывает рассвет и лиловым — совсем необычным, особенным и теплым, как прикосновение пера подушки. А случается и такое, что закат наступает внезапно. Не вспыхивает, как искра, не растягивается, как плавленый сыр, а просто незаметно, словно мышь в амбаре, перебирается солнце на небо и притягивает к себе взгляды. К такому же невзрачному, обыкновенному, как и закат, солнцу. — Спасибо. — Глупости, Оли. Я бы не позволил тебе иссохнуть в той гробнице, — шутливо пожимает плечами Тео, накидывая мне на плечи свою косуху. Понятия не имею, где они взяли внедорожник, но на самом деле ехать, а не идти обратно, сейчас мне кажется гораздо тяжелее. Будь моя воля, соскочила бы на ходу и пошлепала к афракционерам на своих двоих. Безумно саднило горло, и болела голова, и выхлопные газы были тяжелыми и колючими, отчего, как мне показалось, заболел еще и нос. Класс. — Я скучала, Тео. — Та-ак, Эмб, давай сюда фляжку. Кажись, мать Тереза забредила. — Мать…кто? — Точно забредила. Открыв, наконец, глаза я обратила взгляд на сидящего рядом парня. В его руках уже находился сосуд со спасительной влагой. Жадно выдернув из рук друга фляжку, я сходу осушила ее. Не стало легче. И хуже. Никакой реакции. Твой организм еще как минимум день не будет реагировать на пищу после трехдневной голодовки, Оли. — Как я вообще выжила? И где компьютер? — оживившись и выпрямившись, я похлопала ресницами, выпустила из глаз накопившиеся слезы и вернула сосуд владелице. Резво для тебя, старушка. — Я бы назвал это «режим спячки». Аномалия. — А таблетки, контролирующие ее сознание — так вообще из рода научной фантастики, да? Теодор сверкнул серыми глазами. — Для нормального, — Тео сделал паузу, — Для не принимавшего чудо-таблетки психа, которые еще и безумный генный инженер по специальности своей - это ненормально. — Генным инженером? — процедила я сквозь зубы, нахмурившись, — Причем здесь генная инженерия? Теодор повернулся ко мне, словно готовясь дать ответ, но неожиданно отвернулся. И замолчал. — Компьютер заберут Фор и Аларик. — А где Эрик? Мой вопрос обескуражил ребят. Эмбер, вдруг резко газанула, Тео сгорбился и вытянутой рукой уберег меня от удара о спинку сидения. — В багажнике? — сипло протянула я, слегка улыбнувшись. Разрядить обстановку удалось. Эмбер подавила смешок, а Тео убрал кислую мину с лица. — Он остался ждать там, — коротко пояснила девушка, но заметив на моем лице непонимание, продолжила, — Эрик натренированный боец. Проходил экзамен в засаде с голодовкой большей, чем твоя. Похоже, более на мои вопросы они отвечать не собирались. Мы проезжали мимо какого-то озера. Черный внедорожник трясло безумно, налетали на камни мы через каждые три секунды, но вид, открывшийся мне, сглаживал этот неприятный момент. По прозрачной голубоватой глади озера бегала рябь, казалось, я вижу даже мелких рыб. Разумеется, только казалось. Тусклое небо вдруг посветлело, и из-за пушистого облака выглянул рыжевато-желтый луч солнца. Покрасневшие кроны деревьев отпускали парочку листьев, и я словно слышала их томные тяжелые вздохи. Осенняя природа слишком прекрасна и необычна, чтобы описать ее. Дух захватывает. — Середина осени, — констатировал факт Тео, приобняв меня за плечи. — Скоро твой День Рождения, Оливетт, — спародировав французский акцент, прошептал он мне на ухо, обдав кожу жаром. — Оли, — поправила его Эмбер, поерзав на кресле. — Оливия, — отозвалась я. Эмбер улыбнулась. Родилась Оливией и останусь ей. К черту новые имена.

***

— Предлагаешь мне сесть за стол переговоров? — приподнял бровь Фор, саркастично ухмыльнувшись. — Я не могу сейчас, — просипела я, украдкой взглянув на махину, стоявшую прямо передо мной, Фором и еще десятком афракционеров, собравшихся в комнате. — Не накрашена? Голова грязная? Гороскоп запретил? — съязвил Фор, но никто из присутствующих не засмеялся. Они напряженно вглядывались в самый первый компьютер. — Я боюсь. Четыре изменился в лице. Помрачнел. Он шагнул ко мне и положил руку на плечо, сочувствующе кивая. Сочувствует. Но заставляет. — Сегодня, Оли. Надо. Самочувствие не улучшилось. Все так же дурно и неприятно. Накормить — накормили, умыть — умыли, одеть — одели, а никаких препаратов не дали. Начинаю скучать по Дружелюбию. Несмело подхожу к огромному железному ящику. Перед ним стоит стол, как дополнение, на столе подсоединенная клавиатура и мышь. Экран был ничтожно маленьким по сравнению с габаритами самой "коробки". Компьютер был уже запущен. Открыт рабочий стол. Всего три ярлыка, один из них с загадочной картинкой. Видимо, то, что мне нужно. Программа запустилась. Темно-серый фон, сбоку странные иероглифы, и огромная мигающая окружность. Скудное оформление. Жутковатое. Наконец, вместо окружности появляется белое окно. — Введите ваши индефекационные данные, — я хмурюсь, подводя стрелочку к графе «имя». Оливия или Оли? Определенно, Оливия. — Убедитесь, что наш разговор будет конфиденциальным, — я оборачиваюсь на Фора. Он даже бровью не повел. — Ладно, — выдыхаю я, ставя галочку. Сразу же вылезает новое окно, — Вы уверены? Сзади послышались шаги. Обернувшись, я обнаружила уходящих афракционеров. Легче дышаться от этого не стало. Один на один с доисторической махиной. Даже Фор, несмело взглянув на меня, поспешил уйти. Готовясь поставить галочку, я вновь обратилась к экрану, но…Окно с вопросом исчезло. Зато вылезло диалоговое окно. И одно-единственное сообщение.

L'Épinette_Jake_38: Рад возможности снова пообщаться с тобой, Оливия. Ты похорошела с нашей последней встречи.

По спине пробежали мурашки. Жаль, что они не додумались приставить к столу и стул.

Olivia: Я запуталась.

Он видит меня? Тут нет камеры. Каким образом? Он знал, что именно сейчас я заведу с ним беседу? И, честно говоря, я ожидала большего ажиотажа и волнения. Совсем нет этих эмоций. Может, от усталости?

L'Épinette_Jake_38: Мне жаль, что не смогу помочь тебе советом, как в старые добрые времена.

Он это серьезно? И смысл был давать его логин, если компьютер запрограммирован на общение с одним пользователем?

L'Épinette_Jake_38: Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Ты принимаешь мой препарат? Olivia: Нет.

Ответа не последовало. На некоторое время мне показалось, что глупым решением было тащить этот компьютер сюда, ведь нечего путного узнать не получится. На время. Через несколько минут появилось новое сообщение.

L'Épinette_Jake_38: Я помогу тебе найти ответы. Olivia: Но…? L'Épinette_Jake_38: Ты закончишь курс. По рукам?

Обещать безумному доктору выполнить его условия? Сродни самоубийству. Блефуем? Блефуем. Послышался тонкий свист. Я подняла глаза. Эрик. Он его заметит? Если заметит — прервет беседу. Похоже, до Эрика дошла моя мысль, и он замер прямо за компьютером. У него же нет камер с обратной стороны?

Olivia: По рукам.

Командир достал что-то из своего кармана. Провод? Один конец подключил к своему телефону. Другой протягивает мне. Чего он хочет?

Olivia: Почему мои друзья назвали тебя генным инженером?

Снова ловлю на себе его напряженной взгляд. Он продолжает тыкать в меня проводом.

L'Épinette_Jake_38: Может, потому что, так и есть?

Вставляю его в разъем рядом с экраном. Он хочет получить доступ к компьютеру через телефон? Как скоро доктор это заметит? Остается надеяться, что времени узнать ответы хватит.

Olivia: Это я убивала тех людей? L'Épinette_Jake_38: Не ты. Olivia: Почему я не помню? L'Épinette_Jake_38: Я подчистил твою память. Olivia: Как такое возможно? L'Épinette_Jake_38: Наука сделала огромный шаг в будущее. Я сделал чуть более огромный. Olivia: Ты смог это сделать из-за сывороток, содержащихся в капсулах? L'Épinette_Jake_38: И да, и нет.

И я, и Эрик обменялись тревожными взглядами. Ответ его оказался уклончивым. И загадочным. Обычно все загадочное страшно.

Olivia: Как мне это понимать? L'Épinette_Jake_38: Капсулы содержат многие вещества. Но ни одно из них не способно повлиять на мозговую деятельность. Без твоего ведома. Olivia: То есть? L'Épinette_Jake_38: Препарат способствовал чистке. Но запрос делала ты сама.

Я удивленно приподнимаю брови. Ну, разве не бред? Он пудрит мне мозги? Он издевается? Или тянет время? Чего он добивается? Снова слышу свист и встречаюсь с Эриком взглядом. На экране его телефона открыт текстовый файл. «Продолжай».

Olivia: Я сама себе стирала память? L'Épinette_Jake_38: Ты хотела стереть себе память. Olivia: Зачем мне это? L'Épinette_Jake_38: Ответ на этот вопрос знаешь только ты. Я просто выполнял твою просьбу.

Напряженно сглатываю.

Olivia: Ты делал это через компьютер? L'Épinette_Jake_38: Ты поразительно догадлива.

Эрик издает смешок.

Olivia: Я похудела из-за этих капсул? L'Épinette_Jake_38: Верно.

Что еще спросить? Вроде, все, что хотела знать. Не я убивала.

L'Épinette_Jake_38: Ну же, задай самый главный вопрос. Я отвечу. Не бойся. Этот разговор останется только между нами.

Не только между нами. Стоит спросить? Стоит, Грей.

Olivia: Ты изменил мою ДНК? L'Épinette_Jake_38: Я изменяю твою ДНК.

Заинтересованно поднимаю глаза на Эрика. Он сосредоточен. Вижу это по напряженным желвакам.

Olivia: С помощью таблеток? L'Épinette_Jake_38: С помощью таблеток. Olivia: Зачем? L'Épinette_Jake_38: Чтобы помочь тебе. И помочь себе. Olivia: Не понимаю. L'Épinette_Jake_38: Ты хотела стать особенной. Я хотел стать великим. И стану вот-вот.

Он станет великим? А что насчет меня? Эгоистично.

Olivia: А я? L'Épinette_Jake_38: Дорогуша, ты всегда была особенной. Для меня.

Вновь поднимаю глаза на командира. Его это не задело? Ничуть.

Olivia: Кто я теперь? L'Épinette_Jake_38: Ты все еще человек.

Даже не знаю: разочарована я или расслаблена. Мое ДНК все еще при мне. Родное. Но все ли так радужно? Вдруг, я действительно смогу стать особенной? Детская травма дала о себе знать. Невовремя.

Olivia: Все еще…? Что именно делают эти таблетки? L'Épinette_Jake_38: Помнишь, мы смотрели фантастический фильм? По тем комиксам.

"Люди Х". Как же. Такое не забывается. Впервые посмотрела продукт киноиндустрии. Благодаря доктору.

Olivia: Помню. L'Épinette_Jake_38: Я делаю из тебя мутанта, дорогуша. Сверхчеловека.

Эрик кашлянул. Я вновь обратила на него глаза. Но, похоже, это не было сигналом. Это был знак его ошеломленности. А если грубо — Эрик прихуел. Я не меньше. Но в хорошем смысле. Безумна? Возможно.

Olivia: Я буду пуляться паутиной, читать мысли и превращаться в огромного синего волосатого монстра? L'Épinette_Jake_38: Я умен. Ты умна. Так зачем же нам устраивать из твоей мутации цирк?

Я слабо улыбнулась. Почему эта ситуация кажется мне необычной? Волшебной? Я же должна протестовать и злиться. Но я не злюсь. Я действительно заинтересована в этом. Я действительно хочу. Но боюсь. Не мутации боюсь, а реакции друзей.

Olivia: Кем я буду? Чем я буду? L'Épinette_Jake_38: Ты станешь сильной. Ловкой. Смелой. На тебя будут ровняться. Ты останешься в памяти у потомков. Ты станешь великой. Olivia: А точнее? L'Épinette_Jake_38: Le Miracle De La Femme*.

Я замерла. Неужели? Он помнит? Помнит, что я хотела быть ею? Но это всего лишь фильм. А здесь — реальность. Не верю. Счастью своему не верю!

Olivia: Как такое возможно?

Провод вспыхнул, заставив меня отшагнуть и испуганно посмотреть на Эрика. Он узнал, что разговор просматривается. Эрик заматерился в голос.

L'Épinette_Jake_38: Продолжай принимать препарат, дорогуша.

Программа свернулась. Эрик, все так же сквернословя, вышел из комнаты. А я прислонилась к металлическому корпусу и спустилась по нему на пол. Что я должна чувствовать? Непонятно. Наверное, страх. Еще бы, я стала лабораторной мышкой. Или злость. Ведь я не соглашалась на это. Но я чувствую радость. Пусть и цели его во многом алчны, но они ведь полезны для меня. Я уже похудела. Я уже стала лучше. Я ведь могу теперь доверять доктору? Думаю, да. И я чувствую грусть. Ведь подсознательно я понимаю — я не закончу курс. Потому что не хочу снова портить отношения с друзьями. В окне я вновь ловлю полозу горизонта. И закат. Закаты пропитаны грустью. Потому что каждый раз, провожая его, думаешь: каким ни был, удачным или неудачным, день — это мой день, и он уходит навсегда. Так же и уходит вместе с днем моя мечта. Мечта несчастного ребенка. И решение это принял не взрослый. Взрослая «я» наплевала бы на мнение остальных. Взрослая «я» натерпелась многого, она хочет лучшей жизни. Это решение принял ребенок. Наивный и по-своему счастливый, добрый и ранимый. Боящийся потерять то, что имеет. И от этого еще тоскливее. Ведь гораздо труднее самому отказываться от мечты, чем смириться с ее невыполнением. Мне не стать Чудо Женщиной. ___ * Чудо Женщина.