Жажда лириума

«Наконец-то», - думал Андерс, садясь на жёсткую кушетку и сонно взбивая не менее жёсткую подушку на рыбьем меху. «Наконец-то», - крутилась в его голове единственная мысль, когда его голова, казавшаяся ему самому чугунной и неподъёмной, медленно опускалась на эту подушку. «Наконец-то», - мысль будто затухала, отдавая место в голове блаженной неге и прекрасным сновидениям, когда маг накрывался собственной мантией как одеялом. «Наконец-то», - последний раз вспыхнули слова и растворились во тьме, когда Андерс закрыл глаза. И тут же распахнул их, потому что в тесную каморку, служившую лабораторией (и спальней по совместительству), ворвалась юная эльфийка с воплем «Андерс, вы тут?!». Андерс тихо вздохнул, сильно жалея о том, что набрал себе в помощники таких громкоголосых существ. Первый за три дня и, возможно, последний за неделю шанс поспать был безнадёжно упущен, и ему не оставалось ничего, кроме как внимать перевозбуждённой эльфийке. - В чём дело, Илэль? Илэль набрала в лёгкие побольше воздуха и начала тараторить: - Там пришёл гонец, у него письмо, он сказал, что отдаст его только вам, и сказал, что письмо очень важное, и сказал, что письмо от парня с рисунком на лице… Этой информации было достаточно. Мгновенно забыв про усталость, желание вздремнуть и спящих пациентов, Андерс подхватил свою сумку и начал скидывать туда всё, что было под рукой: целебные зелья, зелья для прибавления силы, всякие припарки и корешки, оказавшиеся под рукой. Остановившись перед стеллажом с лириумными зельями, он замер в нерешительности: на внушительных размеров стеллаже одиноко стояли три бутылочки с синим содержимым. Помявшись пару секунд, маг схватил самую маленькую и опрокинул зелье в себя, остальные бутылочки отправились в сумку. Тут подала голос наблюдавшая за ним эльфийка: - Андерс, вы уверены, что это дело не может подождать? Вы на грани истощения, да ещё и постоянная подпитка зельями с лириумом и постоянные стрессы, вы же сами учили нас, что такой ритм жизни до добра не доводит, мы с остальными учениками можем… можем… Её голос вдруг сбился и она замолчала. Твёрдая рука, аккуратно взявшая её за подбородок, и янтарные глаза, которые смотрели строго, но одновременно так нежно, по-отечески, заставили её колени дрожать. В таком состоянии она была готова согласиться на что угодно. Андерс об этом прекрасно знал и бесстыдно пользовался этим. - Илэль, ты прекрасно знаешь, что у меня есть, скажем так, альтернативный источник энергии. – «Чёртов дух внутри тебя, да» - чуть не вырвалось у неё, но он по-прежнему смотрел в её зелёные глаза, так что дар речи к ней ещё не вернулся. – Не волнуйся за меня. Позаботься лучше о пациентах. Я рассчитываю на тебя. Ей хотелось заплакать. Хотелось обнять и поцеловать исхудавшего мага, умолять его, чтобы он никуда не уходил и остался с ней, а не с тем подозрительным разбойником с подозрительной татуировкой на лице. Но она знала, что это не поможет, что Андерс всё равно пойдёт рисковать своей жизнью. Она вспомнила, как он вернулся с Глубинных троп – с запавшими глазами и огромными мешками под ними, весь израненный и исхудавший ещё больше, чем обычно. Он тогда поел, немного подлатал себя и провалился в сон почти на два дня. Он игнорировал все правила здорового образа жизни, который сам же и пропагандировал среди своих учеников. Но она всё равно отпустила на следующую безумную вылазку. Всегда отпускает. Хотя, если говорить совсем искренне, от неё ничего не зависит. Она всего лишь помощница, назначение которой – убирать ночные горшки из-под лежачих больных. Пока она размышляла о несправедливости жизни, Андерс отпустил её и, подхватив свой верный посох, быстро вышел из комнатки, пока эльфийка не вздумала вновь остановить его. Стараясь ступать как можно тише, Андерс бесшумным ветром пролетел мимо коек, на которых стонали и корчились десятки больных людей и эльфов. Гномы к нему почти не попадали: во-первых, потому, что их было ничтожно мало на поверхности, во-вторых, из-за их каменного иммунитета. Недавно его ассистенты притащили одного гнома, но вскоре выяснилось, что тот всего лишь был вусмерть пьян. Андерс усмехнулся, вспоминая ещё одного гнома-пьянчугу, и, углубившись в воспоминания, с размаху влетел в спину мальчишки, стоящего в дверном проёме. Сам маг удара почти не почувствовал, а вот парень внезапной атаки не выдержал и упал, успев в последний момент подставить руки и едва не проехавшись по пыльной земле лицом. - Ты в порядке? – Андерс протянул растерянному парню руку. - Да… вроде бы. – Парень посмотрел на ободранные ладошки и показал их чародею. Тот лишь вздохнул и взял руки юнца в свои. Маленькие ладошки почти утонули в больших мужских ладонях. Несколько секунд синеватого свечения, и на руках парня не осталось даже намёка на недавнее падение. - Ты что-то ищешь? - А? – Парень, с восхищением разглядывавший свои руки, посмотрел на Андерса с непониманием. - Зачем ты сюда пришёл? Судя по одежде, ты пришёл из Верхнего города – вряд ли тут лежит кто-то из твоих близких. Что же привело тебя в Клоаку? Шпионишь? - Н-нет… - пропищал парень, с ужасом глядя на зарождающийся в руке мужчины огненный шар. – Я письмо принёс… Андерс смущённо убрал заклинание. За своими мыслями, желанием быстрее прибежать на помощь Хоуку и всей остальной суматохой он уже успел забыть о посланце с письмом. Едва запечатанный конверт перекочевал в руки к магу, парень был таков. В конверте был крохотный листочек бумаги; на нём торопливо были начёрканы лишь три слова, которые можно было разобрать лишь с огромным трудом из-за клякс и дрожащего почерка. «Бегом к Фенрису». *** И вот запыхавшийся Андерс уже стоит у дверей особняка, который за последние несколько лет приобрёл довольно мрачный вид. Осыпавшаяся краска, обваливающаяся штукатурка, засохшие несколько лет назад розы в покрытых грязью, некогда красивых клумбах. Стуча кулаком по массивной двери, Андерс думал, что весь этот неряшливо-устрашающий стиль довольно точно характеризует обитателя особняка – такой же странный, отталкивающий. И пугающий. Когда Андерс начал избивать несчастную дверь пятый раз, она жалобно скрипнула и приоткрылась. Осторожно входя в особняк, маг не смог сдержать дрожь омерзения – так сильно эта берлога отличалась от его лечебницы. Бедная, но светлая, стерильно чистая (хоть и со встречающимися островками «творческого хаоса»), становившаяся домом для всех пациентов, лечебница давала сто очков форы этому огромному, украшенному дорогими картинами, пылью и паутиной имению. Света почти не было – если не считать тоненьких солнечных лучиков, пробивавшихся сквозь небрежно заколоченные окна, и пары свечей, которые больше коптили, чем светили. Решив не задерживаться больше в этом рассаднике пыли и микробов, маг пошёл к лестнице, ведущей на второй этаж. Интуиция его не подвела – из распахнутой двери в конце коридора доносились звуки тихого разговора, иногда перебиваемого грубыми приглушёнными выкриками. Зайдя в комнату, маг увидел то, что, в принципе, и ожидал увидеть – всё та же разруха, пыль, ободранные обои. Отличие было только в горящем камине и двух мужчинах. Первый лежал на разломанной кровати, укутанный в толстое одеяло так, что были видны только сверкающие зелёные глаза и белые волосы, разметавшиеся по подушке, а до ушей Андерса доносилось лишь очень тихое бормотание и иногда резкие выкрики. Второй мужчина сидел на той же кровати спиной к выходу, так что Андерс видел только его чёрные короткие волосы и широкую спину. Второй пытался угомонить первого то поглаживая его по лбу, то нашёптывая успокаивающие слова, то предлагая стакан воды, на что первый снова выкрикивал ругательства. Андерс кашлянул. Широкоплечий мужчина, то бишь Хоук, обернулся и поманил мага к себе. Когда тот брезгливо присел на краешек кровати, Хоук начал говорить раскатистым шёпотом: - Хорошо, что ты пришёл так быстро. Тебе срочно надо осмотреть Фенриса, мне кажется, что он что-то подцепил. Не надо было его брать с собой в эту треклятую… - Подожди-ка, Хоук. – Целитель даже не потрудился понизить голос до шёпота. – Я бежал сюда, как мабари к своему хозяину, а ты сообщаешь мне, что надо всего лишь осмотреть этого… этого… зверёныша? Из-под одеяла донеслось злобное шипение, но он не обратил на это внимания. Хоук нахмурился. - Андерс, ты не должен его так называть. Мы все – одна команда. - Нет, Хоук, – Андерс повысил голос, абсолютно не заботясь о здоровье больного, и встал с кровати. – Возможно, вы - команда, а меня в это дело не впутывай. - Что ты имеешь… - Я одержим, Хоук! – Андерс уже кричал. Он чувствовал, что вот-вот сорвётся, но либо так… либо Справедливость вырвется на свободу, не выдержав гнёта накопленных стрессов. Андерс благоразумно выбрал первое. – Не говоря уже о том, что я отступник! За мной могут в любой момент явиться храмовники, какие-нибудь охотники, не удивлюсь, если заявятся порождения тьмы! Нет, слушай меня, – грубо оборвал он открывшего рот Хоука, - если со мной что-то произойдёт, значит, так тому и быть. Но я не хочу быть ответственным за смерть кого-то из вас! Даже его! – Он взмахнул рукой в сторону одеяльного кокона, в котором пытался выразить свои эмоции захворавший эльф. - Вот именно! – Хоук тоже вскочил с кровати и приобнял рассерженного мага за плечи. – Думаешь, почему я беру тебя с собой почти на каждую вылазку? Почему я полностью доверяю тебе свою жизнь? Да потому что знаю, что во-первых, в твоей конуре тебе опасно находиться, а во-вторых, что тебе физически надо кого-нибудь спасать, чтобы меньше чувствовать угрызения совести. Тебе представился прекрасный шанс, – Хоук в точности повторил жест Андерса, взмахом руки указывая на кровать, то ли издеваясь, то ли восхищаясь (Андерс склонялся к первому варианту), - спасти невинную жизнь и немного приглушить то, что грызёт тебя. Ну, почти невинную, – поправился он, заметив сразу два удивлённых взгляда. Андерс растерялся. С одной стороны, ему совсем не хотелось даже прикасаться к бешеному эльфу, с другой – разбойник был прав, как никогда. Поэтому он сделал непроницаемое лицо и попытался подавить в себе отрицательные эмоции. - Ладно. Фенрис, мне нужно тебя осмотреть. Не дожидаясь ответа эльфа, Андерс откинул одеяло и отшатнулся от накатившей на него волны жара. Даже не притрагиваясь к тёмной, покрытой лириумным узором коже, Андерс понял, что эльф буквально горит, но лоб больного, к которому, пересилив себя, прикоснулся целитель, оказался вполне нормальной температуры. - Не трогай меня, маг! – выпалил эльф, грубо отбросив руку Андерса, и снова натянул на себя одеяло. Тот постарался не выдавать своего удивления. - Ну так что? – Хоук с любопытством заглянул через плечо мага, который сделал самое умное лицо, на которое только был способен. - Тут всё ясно с первого взгляда, - деловито произнёс он, лихорадочно соображая. – Это… ммм… это всего лишь варреновский грипп. Ничего особенного, пара микстур - и твой зверёныш как новенький. Взгляд Фенриса в этот момент был способен испепелить любого, кто не обладал железной выдержкой Андерса. - Ему потребуется уход. – Хоук в нерешительности помялся и вдруг выпалил: - Ты не приглядишь за ним этой ночью? Ни одна мышца не дрогнула на лице мага. - Конечно, пригляжу. Хоук, который уже настроился на долгие уговоры обеих сторон, удивлённо посмотрел на мага, который всё так же стоял с непроницаемым лицом, потом на эльфа, который, видимо, не знал, какое выражение лица ему больше подойдёт: удивление или ненависть. - Вот и ладненько, - он хлопнул мага по плечу и задом наперёд потопал к выходу. – А то мне Мерриль приготовила сюрприз… сказала, что это совет Изабелы… мне уже страшно представить. Ладно, всем пока! Захлопнулась входная дверь. Андерс вздохнул и тоже направился к двери. - Варреновского гриппа не существует, так ведь? – Раздался тихий голос из-под одеяла. Было слышно, что обладатель голоса старался не дрожать, но ему это удавалось плохо. - Разумеется, нет. Я придумал его, чтобы наш заботливый вожак оставил тебя в покое. Тебе надо побыть в тишине и покое. Отдыхай. Поплотнее закрыв дверь в комнату, он не спеша двинулся к выходу, примерно на середине лестницы услышав вой боли, доносящийся из спальни и приглушённый толстой дверью. Стараясь не обращать внимания на звуки бьющихся о стены вещей, Андерс ускорился и вскоре оказался на улице. Скинув сумку, которая сейчас казалась невыносимо тяжёлой, он привалился спиной к прохладной стене и закрыл глаза. Дыхание мага сбилось, и ему приходилось дышать очень глубоко, чтобы восстановить нормальный ритм; по рукам поползли мурашки – не противные, как бывало по ночам от холода, а очень даже приятные; внизу живота скрутился тугой узел. Маг прекрасно понимал, что с ним творится. Собственно, чего он ожидал? Вполне предсказуемая реакция на… - Эй, а я вас знаю! Ровно секунда потребовалась Андерсу на то, чтобы осознать, что тонкий девчачий голосок не может принадлежать храмовнику. И эта секунда показалась ему бесконечно долгой. За эту секунду он успел сдержать рвущийся наружу дух справедливости, убедить его, что опасности нет. Если бы у него не вышло… ну, было бы очень плохо. Он ещё раз вздохнул и открыл глаза. Белокурое голубоглазое создание, лет восьми от роду, смотрело на него снизу вверх абсолютно невинным взглядом. Андерс прокашлялся, чтобы не напугать девочку хрипом. - Правда? И откуда же? - Моя тётя ходила к вам лечиться от нехорошей болячки, сказала, что вы никому не расскажете об этой болячке. Она взяла меня с собой, потому что меня не с кем было оставить. Там было страшно и невкусно пахло. – Девочка нахмурилась и выпятила нижнюю губу. - Да, точно, это был я. – Андерс засмеялся и взял девочку за руку. – Почему ты гуляешь тут одна? Где твоя тётя сейчас? - Там. – Девочка показала пальчиком в сторону. – Она что-то покупает. Там скучно, и я ушла. Пойдём, она будет рада тебя видеть! Да, женщина, которая год назад лечила у Андерса «нехорошую» половую инфекцию, действительно была рада его видеть. В мгновение ока все её многочисленные подружки узнали про отличного лекаря, который, к тому же, оказывает услуги инкогнито, а теперь ещё, по всей видимости, оказывает услуги на дому! Он хотел отказаться. Хотел послать этих богатеев, которые сами виноваты в своих недомоганиях, куда подальше. Хотел высказать в лицо всё, что вертелось на языке этим зажравшимся уродам, которые могут позволить себе самых дорогих врачей. Но не смог. «Это несправедливо», - шептал внутренний голос. И он даже не мог сказать, кому принадлежит этот голос – ему самому или поселившемуся в нём духу. Принимая заказы на ближайший месяц, Андерс понял, что теперь ему будет ещё сложнее. Хотя не грех содрать с этих клуш по паре золотых… Когда Андерс наконец-то попал в родную лечебницу, уставший от беготни по богатым домам и от выдуманных симптомов, насквозь пропахший всевозможным дорогим парфюмом, но довольный количеством заработанного золота, он мечтал только об одном – упасть на койку и уснуть. Но, взяв себя в руки, он обошёл всех своих пациентов. Илэль справилась на «отлично» - все были сыты, ухожены и получили свою норму лекарств. Убедившись, что всё в порядке, что корчащихся от боли не прибавилось и никто незапланировано не умер, Андерс отправился смывать с себя мерзкий запах Верхнего города. Кинув одежду в кучу в углу и сняв с волос надоевшую верёвочку, он с блаженством опустился в тёплую ванну, заранее подготовленную Илэль. «Храни её Создатель», - успела проскочить в голове мысль, по пути выметая все остальные мысли. Он расслабленно откинулся назад. Наконец-то, первый раз за несколько дней он смог позволить себе более-менее полноценный отдых. Сегодня утром ему ведь так и не дали поспать. Спасибо Хоуку с его дурацким вызовом к… Расслабления как небывало. Тугой узел снова скрутился внизу живота, сердце снова начало бешено колотиться, словно раненый зверь в капкане, дыхание снова сбилось, как только он вспомнил, зачем его выдернули утром с уютной кушетки. Фенрис. Чёртов эльф с горящими клеймами. Тут же все мысли мага заполонил лежащий на белой простыне в одних трусах эльф. Он выгибался и стонал от боли, которую ему причиняли лириумные узоры, вбитые в кожу, он был весь покрыт потом от того, что металл разогрелся и теперь едва ли не кипел. И он светился. Не эльф – лириум. Белые узоры с едва заметным синеватым отливом горели, словно тысяча тысяч свечей, привлекали истощённого мага… и истощённого духа внутри мага. Белые линии на тёмной коже… Андерс глубоко вдохнул, пытаясь восстановить дыхание, и провёл ладонью по мокрому телу от груди до поясницы. Лириум… горящий лириум, вплавленный в живое тело… ладонь скользнула ниже и обхватила основание уже стоящего члена. Андерс даже не заметил, когда успел так возбудиться. Он вспомнил, как из-под приподнятого одеяла на него пахнуло обжигающей волной. То была магия, подумал он и медленно провёл рукой от основания к головке и обратно. Чистейшая магия, давшая ему заряд сил на оставшийся день. Будто наяву, он увидел стекающие по тёмной коже капли пота. Рука начала двигаться интенсивнее, лаская член по всей длине. Пот испарялся, едва коснувшись одной из белых линий. Узоры шевелились, когда эльф двигался, словно были живыми. Андерс откинул голову и закрыл глаза, не замечая прилипших к лицу мокрых волос, вцепившись второй рукой в бортик ванны. «Они и есть живые» - прошептал голос в голове. Живые… ещё какие живые. Иначе почему он слышит зов лириума прямо сейчас? Из приоткрытого рта вырвался тихий стон. Слегка надавливая на член и продолжая двигать рукой, Андерс выгнулся. Снова стон, но уже громче. Он слышит зов! И глас зовущего воистину прекрасен! Он уже даже не пытался сдерживать стоны. Плевать, если его услышит кто-то снаружи, он хотел, чтобы его услышала сама Тень! Он вторил голосу лириума! Изо всех сил упёршись ногами в стенку ванны, Андерс кончил, снова представив тот прекрасный белый узор, доставшийся недостойному… - Андерс, вы в порядке? – Громкий голос помощницы и не менее громкий стук в дверь заставили его наглотаться воды от испуга. – Я слышала странные звуки. - Со мной всё хорошо, я уже выхожу! – Илэль. Как всегда в самый неподходящий, мать её, момент. - Хорошо, а то у вас тут посетитель. - Трусики Андрасте… - Андерс уже успел выбраться из ванны и повязать вокруг бёдер полотенце, чтобы добраться до своей каморки и провалиться в блаженную негу сна. – Скажи ему, что мы никого не принимаем! - Она говорит, что это очень срочно! - Я так понимаю, она не уйдёт, пока я к ней не выйду? - Именно так. Илэль расценила горестный вздох начальника как согласие и ушла. Через пять минут одетый в рубашку и штаны Андерс стоял перед напомаженной и расфуфыренной девушкой, стараясь не вдыхать удушающие запахи литра духов и тонны пудры. Рассказ о несчастной мамочке девушки, которая неудачно вышла из кареты и сильно повредила ногу, уже начинал утомлять. - А от меня вы чего хотите? - О, я слышала, что вы просто волшебник. Надеюсь, вы поможете избавиться матушке от болей? - Вызовите своего врача, пусть он наложит гипс. Я ничем помочь не могу, - бросил Андерс через плечо, отворачиваясь. - Мы платим сто золотых! Все ассистенты мага тут же открыли рты и уставились на девушку. Андерс понял, что если он откажется, то ему ещё долго будут припоминать упущенный инвентарь и новые койки. - Хорошо. Но вам придётся подождать до утра. - Ни в коем случае, дорогой мой! – Воскликнула дама голосом, не терпящим возражений. – Экипаж уже готов, в путь! *** Разумеется, обратно его никто даже не думал подвозить, а ведь он был бы сейчас благодарен даже захудалой кибитке. Медленно бредя по улицам Верхнего города, Андерс думал только о том, как бы не свалиться без сознания прямо здесь – если такое произойдёт, то прощай всё золото, сумка с зельями, да и у одежды, скорее всего, появятся ноги. А до катакомб ещё идти и идти. От невесёлых мыслей его отвлекло уже знакомое ощущение затягиваемого узла внизу живота. Голову заполнили прекрасные звуки лириумной песни. Андерс почувствовал, что теперь энергии у него хватит на марш-бросок до Ферелдена и обратно. Но его сосед по телу так не думал. Глядя на то, как его руки покрываются бирюзовыми «разломами», Андерс с запоздалым ужасом вспомнил, как горели мёртвые глаза Кристофа-Справедливости, когда командор Кусланд дарила ему какую-нибудь лириумную штучку. Кажется, Кусланд даже упоминала одержимость Справедливости лириумом во время одной из многих попоек, но Андерс тогда не придал этому значения. Ох, как зря. Он чувствовал, как его отодвигают в угол. Запирают в кладовке в его собственной квартире, оставляя лишь маленькое окошечко, чтобы он мог наблюдать, как чужаки бессовестно копаются в его вещах. Он сто раз говорил Хоуку, что Андерс и Справедливость теперь – одно целое… но себе-то он лгать не мог. И теперь он был пленником в своём же теле, чувствующий, но не управляющий. Разумеется, он сопротивлялся… но он знал, что это бесполезно. Вот и сейчас, как и в любой другой предыдущий раз, Справедливость поднял упавшее в результате борьбы тело с земли. Не отряхнувшись, Справедливость семимильными шагами помчался на зов лириума. Андерс видел обветшалую дверь особняка. Видел, как его рука, покрытая ужасным узором, стучит в дверь. Услышал шаги за дверью. И снова попытался перехватить контроль над телом. Раньше он никогда не сопротивлялся, если дух полностью овладевал телом, но сейчас… сейчас это необходимо. Видимо от неожиданности, дух поддался, и Андерсу удалось завладеть языком. Дверь открылась. Эльф, так и не надевший никакой одежды кроме трусов, выглядящий так, будто его пытали, с удивлением посмотрел на скорчившегося на земле мага. Клейма уже не светились. Это хорошо, механически отметил Андерс. Хоть и странно. Возможно, эльф нашёл способ контролировать ту чудовищную силу, которая скрыта… Справедливость снова дал о себе знать, и Андерс вспомнил, зачем он тут. - Фенрис, беги, - только и смог прохрипеть он. Эльф наклонился, чтобы помочь, но, опомнившись, нахмурился, выпрямился и начал закрывать дверь, пробормотав что-то вроде «Грёбаные маги». Ему помешала нога уже успевшего подняться Справедливости. - Он предупреждал тебя, эльф. Без особых усилий Справедливость толкнул эльфа так сильно, что тот не просто упал, но ещё и проехал около метра по грязному полу. Захлопнув дверь с такой силой, что со стен полетели кусочки краски и обоев, дух подошёл к Фенрису. - Я слышу голос лириума, исходящий от тебя, - прошипел он, поставив ногу в тяжёлом сапоге на руку эльфа и слегка придавив, чтобы тот не дёргался. – Ты недостоин обладать таким даром! Но Создатель пожелал видеть именно тебя носителем этой огромной силы. Я не могу идти против его воли. Но сейчас мне нужна эта сила! Любой испугался бы громоподобного, потустороннего голоса. Но не Фенрис. С боевым кличем он выдернул руку и перекатился набок. Вскочив на ноги, он попытался использовать приём «Призрак»… но вместо этого упал на землю со стоном боли уже без помощи Справедливости. Его клейма снова начали гореть. И дело вовсе не облегчало то, что Справедливость распластал мало что соображающего от боли эльфа по полу и навалился сверху. - Мне нужна твоя сила, - прошептал дух. Его ладони крепко сжимали кисти Фенриса – как раз в тех местах, где проходили белые, горящие огнём полосы. Фенрис был ещё достаточно слаб, чтобы начать вырываться, но уже достаточно пришёл в себя, чтобы осознать, что чужие руки охлаждают его запястья, будто гася огонь. - Нет, нет, нет, - бормотал тем временем Справедливость, - нет, слишком малое соединение… Я знаю, что надо сделать. Сквозь пелену боли Фенрис смог заглянуть в светящиеся лазурью глаза. И то, что он в них увидел, ему не понравилось. Не слезая с эльфа, Справедливость начал стягивать с себя одежду. Мантия, рубашка и штаны полетели в сторону. Трусы, к огромному облегчению Фенриса, он, чуть помешкав, решил оставить. Но облегчение длилось недолго – сквозь тонкую ткань эльф чувствовал каменный стояк человеческого тела. Ужас, отвращение, гнев – целый сборник эмоций испытал он… пока не почувствовал, что его член тоже стоит. А через секунду он решил, что к чёрту самоконтроль. Впервые за несколько недель боль из лириумных татуировок утекала, оставляя в его теле только привычное ощущение физической силы и могущества. Чтобы ускорить процесс, он выгнулся и тут же почувствовал, как чужие руки, вытянувшие всю боль из его рук, скользят на спину, гладят и исследуют, стараясь захватить как можно большее пространство. Он обхватил ногами талию противника, чтобы отдать боль из задней и внутренней стороны бёдер – оттуда, где ещё чувствовалась боль. Он прижался голой грудью к чужой груди, чтобы отдать это чувство до последней капли. Одна его рука направляла руки мага – чтобы на спине не осталось ни одного пропущенного участка, вторая рука вцепилась в растрепавшиеся золотистые волосы, чтобы сильнее прижимать губы ненавистного мага к своей шее. Губы поднимались всё выше, оставляя на коже следы, будто стремясь высосать весь лириум из белых полос, и, наконец, добрались до нижней губы. Полностью отключив разум, эльф слегка приоткрыл рот для удобства. «Наверное, это похоже на поцелуй. Немного», - мелькала на заднем плане мысль. Но Фенрису было плевать, на что это похоже – он наслаждался тем, как противник медленно, даже чуть лениво посасывает его нижнюю губу, высасывая остатки боли, будто выпивая остатки напитка со дна бокала с помощью соломинки. Однако не всё тело освободилось от боли. Рука эльфа направила руку человека ниже, проникая под резинку трусов и водя её по плоским ягодицам. Дальнейшее действие духа стало неожиданностью для эльфа. Он просто стянул трусы с Фенриса. Видимо, он просто чувствовал лириум, или же слышал его. Справедливость провёл рукой по лобку эльфа, скользнул чуть вбок, к бедру, снова поднялся к напряжённой до предела плоти и провёл рукой к другому бедру, очерчивая контуры татуировок… Раздался стон, едва ли не переходящий в вой. Впервые за много лет Фенрис чувствовал себя независимым от грёбаной боли, от грёбаных лириумных узоров, от грёбаных воспоминаний. Он чувствовал себя свободным, как никогда. Но это ничего не значило. Он натянул трусы и оставил переставшего светиться мага лежать без сознания на полу. *** Андерс лежал на своей кушетке и ворочался с боку набок. Наконец-то ему выпал шанс как следует выспаться – но спать не хотелось, его тело переполняла магическая энергия, полученная от лириума. Ирония судьбы, чтоб её порождение тьмы сожрало. Он закрыл глаза и тут же пожалел об этом. События минувшей ночи так и стояли у него перед глазами. Сначала – куча старых кошёлок с вымышленными болезнями, которые чудесным образом выздоравливали после произнесения заклинания-«пустышки». Они вымотали его, выжали досуха своими претензиями и истериками. Потом – Фенрис. Стонущий и выгибающийся под ним, светящийся, словно украшенный Венадаль, эльф отдавал ему свои силы. Точнее, не ему, а Справедливости. Что, собственно, почти одно и то же. Андерс снова вздохнул. Он почти ничего не чувствовал – так, слабые отголоски тех прикосновений, которые бывший раб дарил его телу абсолютно искренне. Так почему же эльф вытолкал мага за дверь, как только тот очнулся после внезапного буйства Справедливости? Подождал, пока смущённый целитель натянет на себя свои помятые, порядком обтрепавшиеся вещи, и буквально выкинул его из дома, швырнув сумку вслед, произнеся всего четыре слова на прощание? Маг улыбнулся, снова вспомнив блаженство на лице Фенриса, когда Справедливость прижимался к его груди своей, целуя узоры на шее. «Это ничего не значит» - сказал наивный эльф, закрывая за магом дверь. «Значит», - уверенно думал маг, вставая с кушетки и выбирая из россыпи пузырьков зелье сна. «Это что-то, да значит», - думал он, залпом выпивая содержимое пузырька и ложась обратно. Когда он засыпал, на его губах всё так же играла растерянно-хитрая ухмылка.