Жажда лириума

Хоук был не в настроении. Мягко говоря. Если говорить прямо и без смягчения – то Хоук готов был рвать и метать. Его вытащили из мягкой, уютной кровати, в которую он лёг не более получаса назад – Мерриль всю ночь и всё утро напролёт читала ему любовные стихи какого-то модного менестреля, которого ей порекомендовала Изабела. Стихи были унылы и скучны как Песнь Света, так что Хоуку пришлось приложить немалые усилия, чтобы не заснуть в кресле, перед которым выделывала немыслимые пируэты его эльфиечка. Хотя вряд ли бы она заметила, даже если бы он начал храпеть и пускать слюну – так была поглощена приданием стихам клоунады… то есть, живости и театральности. А когда книга наконец-то закончилась, Мерриль просто вытолкала его из дому, сказав, что ей охота спать. Хоук добрёл до дома, разделся по пути с первого этажа на второй, оставляя за собой дорожку из одежды, и рухнул в кровать. Но недолго длилось блаженство. Бодан, с присущей ему учтивостью, долго стучался, пока Хоук сам не встал и не открыл эту (хреновуматьеёзаногучтобеёархидемонсожрал!) дверь. Причиной столь раннего беспокойства оказалось принесённое посыльным письмо – сын какой-то важной шишки «совершенно случайно» забрёл в пещеру во время утренней прогулки, и теперь срочно требовалась помощь Хоука. «Ну конечно, – мрачно думал Защитник Киркволла, пытаясь натянуть правую латную перчатку на левую руку, – какой ещё кретин полезет в пещеру, в которой может быть всё, что угодно, от стаи взрослых драконов до радужного говорящего пони. Никто! Только я и моя кучка спятивших!». Отправив мальчишку-посыльного в Клоаку и в «Висельник», Хоук выпил чашку новомодного напитка со странным названием «коффи» и в весьма бодром расположении духа потопал к Фенрису. Ему очень не хотелось тревожить болезного эльфа, но, к счастью, Фенрис чувствовал себя куда лучше, чем вчера. По крайней мере, теперь он не лежал завёрнутым в кучу одеял, а сидел в кресле, в одном исподнем, медленно опустошая очередную бутылку вина. А вот Андерса не было – наверное, смылся, как только Фенрису стало лучше. Фенрис оделся очень быстро, но на все уговоры подождать друзей снаружи отвечал лишь яростным молчанием и ледяным взглядом зелёных глаз. Если бы не Фенрис, Хоук даже не знал бы, что молчание бывает яростным, а взгляд зелёных глаз – ледяным. Через некоторое время Хоук не выдержал. - Если я останусь тут ещё ненадолго – сдохну со скуки, и моя мечта умереть в бою никогда не сбудется. Я тебя позову. Хоук уже стоял у двери, но немного притормозил и посмотрел на эльфа. Тот даже не кивнул, как это бывало всегда – он просто неподвижно сидел в своём кресле и смотрел в одну точку. Хоук уже хотел кинуться к нему и начать выяснять, что терзает израненную душу Фенриса, но вспомнил, что в страшной пещере его ждёт маленький мальчик. - Хм. Я жду тебя снаружи. Хоук открыл дверь… и едва не был снесён радостным гулом огромной толпы, которой не было буквально час назад. Такое однажды было – Хоуку пришлось замаскировывать себя и Мерриль, чтобы беспрепятственно пробраться сквозь толпу фанаток (неприятные воспоминания о том моменте, когда маскировочный плащ упал на землю, придавленный ногой одной из фанаток, были с успехом отогнаны). Но сейчас был явно не тот случай – люди, заполонившие всю улицу, столпились вокруг кого-то (или чего-то), стоящего посреди улицы. Толпа то и дело взрывалась смехом и принималась аплодировать. Расталкивая людей локтями, подавляя в себе панику, чувствуя, как смех и радостные выкрики давят ему на голову, грозя вот-вот её взорвать, Хоук рванул туда, куда были устремлены все взгляды, и обнаружил там тех, кого боялся обнаружить. Варрик и Андерс стояли под прицелом десятков взглядов. К счастью, их не пытались линчевать или даже просто побить. Наоборот, в центре оставалось довольно много свободного пространства, которое занимал Андерс. Он танцевал. На его лице сияла счастливая улыбка, он то приседал, скрестив на груди руки и выкидывая вперёд ноги, то вставал и начинал кружиться, хлопая в ладоши и выделывая ногами нечто невообразимое, то вытягивал из толпы хихикающую девушку и, покружив её пару секунд на манер вальса, отпускал и снова принимался наворачивать круги в одиночку. Варрик же, неизвестно у кого отобравший лютню, наигрывал весёлую мелодию и хохотал, когда маг выделывал какую-нибудь совсем уж невообразимую фигуру. Судя по всему, «танцору» и «музыканту» было всё равно даже на невыносимую жару – оба покрывались потом, но нет-нет да и выскочит из толпы милая девушка с протянутым платочком. Взмахом вытерев лицо и чмокнув нежную девичью руку, они возвращались к бессмысленному выступлению. Хоук понял, что уже добрых десять минут пялится на это безобразие с открытым ртом. Как только он это понял, руки сами потянулись к пролетающему мимо Андерсу, который исполнял особенно сложный манёвр, закрыв от усердия глаза, но продолжая при этом широко улыбаться. Андерс не сразу понял, что его остановили, но когда он открыл глаза и увидел Хоука, его улыбка стала ещё шире, и он попытался потянуть Хоука за собой – танцевать. Разумеется, Хоуку танцевать не хотелось, так что он сгрёб Андерса в охапку и потащил в имение Фенриса, стараясь не обращать внимания на то, как маг посылает толпе воздушные поцелуи. Тяжёлая дверь имения захлопнулась, едва не прищемив Варрика. Фенрис, который не видел всего этого безобразия, с удивлением смотрел на гневно раздувающего ноздри предводителя и стоящих перед ним раскрасневшихся мага и гнома. - Хоук, я всё об… - начал было Варрик, но Хоук остановил его властным взмахом руки. Андерс прыснул, но тут же затих, продолжая трястись от едва сдерживаемого смеха. - Я знать не хочу, что это было. Пойдём через чёрный ход. У нас сегодня непростая работёнка. Хоук привычно направился в подвал имения, из которого можно было спокойно подземными ходами пройти до магазина, находящегося достаточно далеко, чтобы беглецов не догнали враги (или толпа поклонников). Фенрис одним прыжком оказался рядом с ним, попутно одарив Андерса презрительным взглядом. Андерс снова хихикнул, но на вопросительный взгляд Варрика лишь покачал головой. *** - Пососи мой фаербол, грязный арахнид! - Во имя Создателя, Андерс! – Хоук уже ставшим привычным движением отрубил лапу пауку, размером с мабари, который пытался подкрасться сзади. Паук завизжал, зашипел и поспешно попытался ретироваться. Ему бы это удалось, если бы кинжал Хоука не пронзил его голову, к тому же провернувшись. Хоук вытащил из паука покрытый жёлтой слизью кинжал и повернулся к магу, который поджарил сразу двух пауков и теперь исполнял победный танец. – Кончай уже! Это было смешно первые сто раз! На трёхсотый это просто глупо! - Ложись! Хоук пригнулся – и как раз вовремя. Прямо над его головой пролетел арбалетный болт, пронзивший брюхо очередного паука насквозь. - Не обращай на него внимания, Блондинчик! Наш шеф просто завидует тебе, ведь у него чувство юмора обрезали в младенчестве, вместе с крайней пло… Хоук злобно расхохотался, увидев, что Варрик, не договорив, едва не свалился с возвышения, на котором стоял, когда на него упал подстреленный им же паук; раны гнома затянулись благодаря Андерсу, так что Хоук не особо переживал. Но вообще было не до смеха – прямо на него пёрли две особо больших особи. Хоук разбежался, выставив левое плечо вперёд и грозно рыча; раз, два, три! От третьего толчка могучим плечом пауки слетели с уступа, где их, под воинственные крики Хоука и одобряющие – Варрика, настигла цепная молния. Слабая, но оглушающая. Участие в общем балагане не принимал лишь Фенрис. Махая тяжёлым мечом, он молча прорубал себе путь наверх – туда, где стоял Хоук, оставивший остальных внизу для разведки. Как вдруг его чуткие уши уловили нечто. Но он даже не собирался выкрикивать бесполезные призывы к осторожности. Он лишь покрепче сжал рукоятку меча и приготовился к бою. С потолка на них спускался паук поистине исполинских размеров. И заметили его пока что только Фенрис и потерявший дар речи (наверное, впервые, за всю свою жизнь) Варрик, и только через пару мгновений – переругивающиеся Хоук и Андерс, которые тут же замолчали и открыли рты. Как заметил Хоук, сидя на исполине верхом и с бешеной скоростью втыкая в него кинжалы одновременно пытаясь не соскользнуть, почти всех пауков нормальных размеров они уже истребили. Варрик на секунду перестал стрелять в глаза мутанту и удивлённо посмотрел на «всадника»: - «Нормальных»?! Хоук, если те пауки для тебя являются нормальными, то это повод задуматься о том, нормален ли ты сам! Паучищще изо всех сил сопротивлялся. Хелицеры, размером с человеческое предплечье, сочились ядом, паутина, которой в пещере и так было очень много, окутала вообще всё (если бы они освещали себе путь факелами, а не магическим огоньком – всё давно бы сгорело), а ещё он ужасно верещал, заставляя бойцов отвлекаться, чтобы переждать шум в ушах. К счастью, в узкой пещерке такому гиганту было трудно совершать манёвры, а Андерс без устали осыпал его оглушающими заклинаниями, будто запасу энергии мага не было предела, и скоро паук выбился из сил, а ещё через некоторое время совсем затих, что позволило Фенрису, до этого атакующего бок гиганта, обезглавить его. Из бокового ответвления донёсся слабый голос, зовущий на помощь. Хоук, спрыгнув с обмякшей туши, резво помчался на этот звук, за ним попытался поспеть и Фенрис. Но огромная нога паука с острыми, словно бритва, пластинками, дёрнулась в смертельной конвульсии как раз тогда, когда эльф пытался перепрыгнуть огромную конечность. Услышав короткий крик, Хоук забыл про мальчишку и повернул обратно, едва не сбив с ног спешащего в ту же сторону Варрика, но остановился в метре от туши, услышав голос мага, который уже был около раненого эльфа – благо, он атаковал с того же бока, что и Фенрис. - Ни с места! Спасайте пацана, я разберусь! Хоук обеспокоенно посмотрел на Варрика. Тот лишь пожал плечами и вразвалочку двинулся к коридору, из которого слышались стоны мальчика, но Хоук знал, что гном тоже волнуется. Печёнкой чувствовал. Двумя взмахами посоха Андерс отодвинул огромные лапы как можно дальше, обеспечив себе безопасный проход, и оттащил бледнеющего эльфа к стенке пещеры. Со стоном эльф привалился к прохладному камню. Андерс вытянул из одного из бесчисленных карманов мантии пузырёк, наполненный болотистого цвета жижей, и зубами открыл его. По пещере немедленно поплыл запах, полностью соответствующий цвету содержимого пузырька – вонь болота и дохлой рыбы, долго пролежавшей на солнце. Фенрис недовольно поморщился. - Пей, это крововосстанавливающее. – Андерс сунул вонючку прямо под нос Фенрису, но тот лишь отвернулся, стараясь не глядеть на мага. Но Андерс так просто не сдавался. Одной рукой он повернул лицо Фенриса к себе и, глядя прямо ему в глаза, вылил содержимое пузырька ослабшему эльфу в рот. – Пей же, ну! – приказал он без надобности, так как Фенрис уже проглотил густую тошнотворную жижу. Андерс шутя похлопал его по щеке, всё так же смотря ему в глаза. А Фенрису не хватало сил даже на то, чтобы «шутя» шлёпнуть мага по лицу. – Вот и молодечик. А теперь посмотрим рану. Правая рука целителя заскользила над зияющим разрезом, идущим вдоль всей левой ноги – по внутренней стороне бедра, через колено, заканчивая на середине икры. И обратно. Белое свечение с голубоватым оттенком, исходящее от руки мага, должно было успокаивать… но Фенриса что-то насторожило. А что именно его настораживало, он понял только тогда, когда лириумные татуировки на его теле начали гореть так, что освещали почти всю пещеру, а тело мага начало покрываться синими разломами. Глаза Андерса закрылись. Та его рука, которая не была занята раной, жадно залезла под верхнюю часть брони, по-хозяйски проводя по горящим узорам – по животу, по груди, по спине. Фенрис не чувствовал боль от пылающего лириума – по крайней мере, не такую сильную, как вчера. Так, слабый отголосок вчерашнего, да и эти слабые вспышки тут же вытягивали прикосновения мага. Или демона, что сидит в маге… На боль ему было плевать, к боли он привык. А вот ощущение соединения лириума с духом, пришедшим из самой Тени, было очень непривычным. Этой ночью Фенрис сопротивлялся, потом поддавался, но сейчас его тело было полностью обездвижено – и чувство было совсем другое. Ночью это было похоже на секс… сейчас же – на прелюдию. Так мягко, почти нежно, демон высасывает из Фенриса энергию-боль. Почти не дотрагиваясь, самыми кончиками пальцев. От таких мыслей эльфа едва не вывернуло, но тело, похоже, решило жить отдельной жизнью от мыслей, и стояк был тому доказательством. И вдруг всё исчезло. Та магическая аура, привносящая в мир живых частичку Тени, внезапно лопнула, как мыльный пузырь. Фенрис открыл глаза (когда это он успел их закрыть?), и увидел улыбающееся лицо одержимого. На него смотрели не потусторонне-голубые глаза демона, но карие глаза Андерса. - Справедливость передаёт привет! – радостно выпалил он и поцеловал не успевшего опомниться Фенриса. В губы. Хоук, тащивший на плече завёрнутого в паутину бредящего мальчишку, услышал звук удара, громкое «Ой!» и быстро удаляющиеся твёрдые шаги босых ног. С превеликой осторожностью перебравшись через дохлого паука с помощью Варрика, он поспешил на источник шума. Фенриса уже не было, хотя вокруг всё было залито его кровью, а на земле лежал Андерс, прикрывающий один глаз рукой. - Знаешь, Хоук, – медленно, с расстановкой проговорил Андерс, когда Хоук закончил ржать, – а я ведь сразу сказал, что это что-то, да значило. Больше ни Хоук, ни Варрик из него ничего не смогли выбить. Пока он лечил мальчика от отравления после паучьих укусов, до него дошло: Фенрис даже и не думал сопротивляться. «Я ведь говорил, что это что-то, да значит!». Андерс снова расплылся в улыбке.