Pure

Как и полагала Гермиона, дни после их с Малфоем возвращения в Хогвартс оказались просто безумными. Было решено не распространяться о контрзаклятии, пока профессор Дамблдор и профессор Снейп не проверят находку на предмет безопасности и эффективности, поэтому распорядок дня Драко и Гермионы сильно не изменился. Спустя три дня контрзаклятие применили к первым пациентам, и вся школа вздохнула с облегчением: сработало! Драко и Гермиона проходили лечение самыми последними. Как только профессор Снейп взмахнул палочкой, творя заклинание, Гермиону захлестнуло очень странное чувство. Волнение от осознания важности события с примесью радости от осознания долгожданного финала перекрывались восторгом и опасением за судьбу их с Малфоем отношений, которые совершенно точно изменятся, несмотря на все сказанные друг другу слова. После применения контрзаклятия все пострадавшие изолировались в одной части замка на три дня. Это было сделано, чтобы убедиться, что лечение сработало, а все связи с донорами исчезли. Три дня ведь совсем короткий промежуток времени, но уже спустя несколько часов после изоляции чистокровок Гермиона почувствовала себя глубоко несчастной. Они с Гарри пытались развлечь себя чем-нибудь, но это было не так-то просто без Рона, Джинни, Невилла и, в её случае, Драко. Гарри и Гермиона стали практически неразлучными, потому что никто из них не горел желанием оставаться в одиночестве. В полдень третьего дня пострадавшим чистокровным разрешили пойти на обед вместе с остальными. Всем, кроме Драко, потому что профессора решили понаблюдать за ним чуть дольше, ведь он сильнее остальных пострадал от болезни. Гермиона чувствовала себя ужасно уставшей, печаль давила на нее, она старалась отвлечь себя усердной учебой. Она никак не могла вернуться к привычному распорядку дня, её одолевали тяжелые мысли, от которых появлялась головная боль. Она вздохнула, отложила перо и помассировала виски кончиками пальцев. Её даже чуть-чуть забавляло, что любая мысль, мелькавшая в сознании, быстро трансформировалась в размышления о Драко Малфое! — Гермиона, там Драко за портретом. Его отпустили, — голос Джинни раздался в противоположной части гостиной, но она приблизилась к Гермионе, когда продолжила говорить. — Он такой сексуальный! — склонившись к уху Гермионы, прошептала она. Гермиона пораженно уставилась на улыбающуюся Джинни. — Что? Это правда! Он выглядит совершенно здоровым, будто светится. — Светится? — Гермиона рассмеялась, все еще глядя на Джинни. — Ты только что назвала Драко Малфоя сексуальным и сказала, что он светится! Поразительно! — она положила книгу на столик и направилась к двери. Драко стоял в коридоре, прислонившись к стене спиной. Едва посмотрев на него, она поняла, что имела в виду Джинни. Драко был одет в джинсы и рубашку темно-синего цвета. Его светлые, чуть взъерошенные волосы падали на глаза, которые казались глубже, чем обычно. Да он и в правду светился! Другим словом это описать было нельзя. Его кожа приобрела приятный здоровый оттенок, что отлично подчеркивал цвет рубашки. Безусловно, он был безупречен; Гермионе с трудом удалось не разинуть рот от восхищения, что она все же сделала, когда он посмотрел на нее и одарил одной из своих ослепительных улыбок. Он с любопытством смотрел на нее. — Привет. — Привет. Воздух был пропитан неловкостью. Гермиона нервно откашлялась, пытаясь сохранить контроль над собой. У нее ноги подкашиваются от какого-то мальчишки, просто нелепо! — Ты в порядке? — спросил он. — Да. А ты как? Все закончилось? Драко кивнул и приблизился к ней. — Мое здоровье восстановлено. Соскучилась по мне? — Не совсем, — она пожала плечами и улыбнулась. Драко взглянул на нее, сощурив глаза. — Гермиона, ты совсем не умеешь врать. Сильно занята сейчас? Мне не хочется идти обратно в гостиную Слизерина. Я пытался найти причину, по которой мы с тобой должны провести остаток дня вместе, но что-то не придумал ни одной. Так что вот он я, слоняюсь у гостиной Гриффиндора, весь в ожиданиях, — он снова улыбнулся, хотя его внешний вид нисколько не соответствовал сказанным им словам. — Ну, я пыталась делать домашнее задание, все-таки много чего из программы упущено… хотя ты можешь сделать мне предложение, от которого я не смогу отказаться, — Гермиона сложила руки на груди, продолжая улыбаться. Драко приподнял брови. — А, перестань, мисс мое-предназначение-учиться! Давай прогуляемся, — он подошел вплотную к Гермионе, аккуратно расцепил её руки, прежде чем опустить свою ладонь на её талию и наклониться к ней еще ближе. Она покачала головой. Он открыто флиртовал с ней, и сопротивляться становилось сложнее с каждой секундой, учитывая, как сильно она скучала по нему последние три дня. Гермиона старалась понять, почему она так сопротивляется ему, и не могла. Ни с кем больше она не испытывала подобной близости, но что-то заставляло не бросаться в омут с головой. Гермиона понимала, что это достаточно серьезный шаг, и если она его сделает, то пути обратно не будет. Если Драко Малфой, самый порочный магнит для всех девушек Хогвартса, завяжет с кем-то отношения, пути назад не будет точно. — Как насчет пикника? — На дворе январь, Драко! — она удивленно приподняла брови. — Да я не улицу имею в виду, а нашу комнату, — он ободряюще кивнул Гермионе, и она почувствовала, как влечение к нему увеличилось в разы. Во-первых, из-за «нашей комнаты», во-вторых — из-за его находчивости. — Сумасшедший! — её голос прозвучал так, словно она собиралась отказаться. — Когда мне туда прийти? Драко рассмеялся. — Примерно через час, — он направился вниз по коридору. Гермиона проводила его взглядом, пока он не скрылся за поворотом.

***

Он уже был в комнате, когда Гермиона вошла туда. На полу лежало большое покрывало, на котором располагалось несколько подушек и большая корзинка для пикника. Она поспешила присоединиться к нему, присела рядом и взяла клубнику. Драко игриво шлепнул её по руке, и она рассмеялась. — Где ты взял клубнику в январе? — спросила она. — Я волшебник, Гермиона. Я могу колдовать. — Да, ты много чего можешь, — слова Гермионы имели двойной смысл, поэтому Малфой оторвался от еды и посмотрел на нее. Она одарила его улыбкой и снова заговорила. — Есть новости от твоего отца? Что сказала ему Беллатрикс? — Не поверишь, но, полагаю, она вообще ничего ему об этом не сказала! — несколько пораженно сказал Драко. — Вряд ли она хочет, чтобы отец узнал о том, что она была в Мэноре в его отсутствие. Чему ты так улыбаешься? — Я просто вспомнила все слова, которые ты ей сказал. Честно, несколько раз я даже порывалась поаплодировать тебе, но вовремя останавливалась. Это не самый лучший способ оставаться незамеченной, знаешь ли. Малфой тихо рассмеялся. — Да ладно! Так я теперь твой герой? — он наклонился к ней, держа в руке кусочек сыра, будто бы намереваясь накормить им Гермиону, но отправил его себе в рот. Она надулась. — Я уж подумала, ты будешь романтичным и накормишь сыром меня, а ты вот так, значит! — она хихикнула. — Что касается героизма, ты ведь помнишь, что это я спасла тебя, а не наоборот. Губы Драко изогнулись в улыбке, но он молчал, накладывая на тарелку еду для Гермионы. Он передал ей блюдо, и, когда она начала есть, прозвучали слова, заставившие её руку с сэндвичем замереть на полпути ко рту. — Ты спасала меня много раз до той ночи в библиотеке, Гермиона. Невероятно красивый, он смотрел на нее, и она почувствовала, как взбунтовались бабочки в животе. Боже, он прекрасно знает, что сказать, чтобы она растаяла. — На этом хватит мне быть хорошим. Я собираюсь кое-что сделать, — Драко наклонился близко-близко к Гермионе, и она посмотрела на него недоверчиво, зная, что он может выкинуть что угодно. Вдруг Драко вытащил из-за спины клубнику, отодвинул рукой воротник футболки Гермионы и бросил ягоду туда. Завопив, она вскочила на ноги, пытаясь вытряхнуть прохладную клубнику из-под своей одежды. Драко рассмеялся; он смеялся, пока Гермиона не опустилась на колени рядом с ним и не забросила несчастную ягоду ему за шиворот. В сущности, Драко повторил все её телодвижения, пытаясь достать клубнику, только вот ему было сложнее. Когда он все же достал ягоду, они оба смеялись без остановки. Драко торжественно отправил клубнику в свой рот. — Оу! — воскликнула Гермиона, и он снова рассмеялся. Он лег на покрывало, поглаживая свой живот, и она изо всех сил старалась не смотреть на него. — Ты не собираешься вернуться в гостиную? — спросила она. — Нет, я не тороплюсь. Только представь, как там бесится Панси. — Она пытается быть твоим другом, Драко. — Она мне не друг.Ты и я — мы друзья. Она же просто желает быть украшением на моей руке. Нет, не так. Она хочет заполучить меня в свои трофеи, чтобы одним своим видом показать всем девчонкам школы, что я принадлежу только ей, — в его голосе появились опасные нотки. — О, да ты как всегда скромничаешь! ВСЕМ девчонкам? — Гермиона скорчила рожицу. — Ну, некоторой части, — он поиграл бровями. — Ты был бы очень симпатичным трофеем, — губы Гермионы изогнулись в усмешке. — Я рад, что ты так думаешь. Гермиона взвизгнула от неожиданности, когда Драко приподнялся, схватил её за руку и потянул, заставляя навалиться на себя. — Я пытался быть серьезным, мисс Грейнджер, — сказал он. — Кстати, не думаю, что тебе стоит извиваться, пока мы в таком положении. Она замерла, щеки её заалели, но в глазах плескалась нежность, когда их взгляды пересеклись. — Гермиона… — низким голосом начал он, но она быстро схватила клубнику и тут же сунула её ему в рот, не дав договорить. Ему пришлось замолчать и сесть, чтобы проглотить ягоду и чуть-чуть откашляться. Выражение его лица рассмешило Гермиону, и он присоединился к ней, все еще жуя сладкую мякоть. Наконец, Драко проглотил клубнику, и способность говорить вернулась к нему. — Зачем? Я собирался сказать кое-что важное. — Знаю, потому и сделала это. Мне тоже нужно сказать тебе кое-что важное, и я хочу сделать это первой. — Не уверен, что мне понравится то, что я услышу, — Малфой нахмурился, глядя на девушку. — Я просто хочу быть предельно честной с тобой, и… — её речь оборвалась на полуслове. Она приложила ко лбу ладонь. — Что с тобой? Гермиона не ответила. Она вдруг прижала к голове обе руки. Драко понял, что ничего общего с тем, что она пыталась ему сказать, произошедшее не имело. Она бледнела на глазах, и кожа её была горяча, когда Драко коснулся её руки. — Гермиона, тебе нехорошо? — Ужасно! Мне резко стало плохо! — голос её звучал надтреснуто, и Драко едва успел подхватить её прежде, чем она потеряла сознание, заваливаясь в одну сторону.