Болезнь любви неизлечима

Утро Ё Мияги тоже было не шибко радостным. Разбудило его в единственный долгожданный выходной несколько факторов. Невозможный запах горелого, звон посуды и громкая ругань. Виновником всего этого безобразия с уверенностью можно назвать Шинобу. Парнишка только-только стал перевозить в квартиру Мияги свои вещи после того, как профессор попросил его переехать. Вот Шинобу и перетаскивает свои вещи в соседнюю квартиру. Однако, после того как юноша стал практически жить в одной квартире с Мияги, стало больше ссор бытового характера. Практически на ровном месте Шинобу вспыхивал, словно спичка, устраивая скандал. Потом, конечно, извинялся, и все заканчивалось хорошо, но чуть позже ситуация повторялась. Можно уже было даже называть это традицией. Но, несмотря на ссоры, учитель и студент все же любили друг друга. А значит, можно перетерпеть некоторые странности в поведении и принять их, как должное. Мияги лениво приоткрыл один глаз, сладко зевнул и решился наконец отодрать себя от мягкой постельки, которая так и притягивала мужчину к себе, не желая выпускать его из своих объятий. Профессор отогнал от себя наваждение, быстро оделся и вышел на кухню к источнику шума. Картина представилась удручающая. На столе дымились какие-то угольки, плита забрызгана чем-то странным, вокруг валяются кастрюли и столовые приборы. Посреди всего этого хаоса стоял Шинобу в забрызганном фартуке. Парень взглядом полным ненависти сверлил, стоящую на плите сковородку, которая просто тонула в синем пламени. Та недовольно шипела, выплевывая горячие брызги кипящего масла. Между этой обозленной сковородкой и студентом словно шел какой-то спор. Юноша гипнотизировал посудину взглядом, пытаясь показать ей, где на самом деле должна она быть и как ей себя вести, а сама сковородка в ответ на злой взгляд только шипела и плевалась, в надежде задеть-таки своего обидчика. Казалось, еще чуть-чуть, и Шинобу накинется на бедную посудину с ножом. А вот это уже будет опасно. Правда, еще не понятно для кого именно. - Доброе утро! - уж слишком оптимистично начал Мияги и в знак приветствия поднял руку вверх. - М-мияги! - Шинобу быстро отвернулся от своего «врага» и посмотрел на проснувшегося любовника. Взгляд несостоявшегося повара сразу потеплел, - А я тут тебе завтрак готовлю. - Я вижу, - у профессора от созерцания всего этого даже глаз задергался. Неужели ему придется все это съесть?! Уж лучше старая добрая капуста. К ней хоть привыкнуть можно было. Запах горелого усилился, и Мияги перевел взгляд на сковородку, на которой кроме углей уже ничего не было. Вскрикнув, профессор подбежал к плите и выключил газ. Шинобу виновато опустил голову, но потом подумал: «Чего это я извиняюсь? Я же для него старался!» - Если тебе не нравится - не ешь!- фыркнул юноша и вскинул голову вверх. - Без обид, Шинобу, но это не еда. Это называется «угли». Уж лучше твоя капуста, - вздохнул Мияги, отчего в глазах Шинобу заплескалась обида. Профессор запаниковал, не зная, что ему делать дальше, чтобы не было скандала, подлетел к любимому террористу и обнял его. Шинобу сначала вырывался, желая немного поругаться, но потом сдался. Это было приятно. Парнишка словно таял в крепких мужских руках любимого, о которых так долго мечтал. Ну и что, что он не будет есть эту «еду»? Ее бы никто не смог бы скушать. Так в чем же винить Мияги? Зачем же так цепляться к нему по каждому пустяку? Он и так очень устает на работе, а тут еще и дома скандалы. Что за эгоизм! - Прости,- тихо произнес Шинобу, крепче обнимая своего профессора, - Я вел себя глупо. Я приготовлю капусту. - Лучше не стоит. А давай вечером сходим куда-нибудь? Ты же не занят? - произнес профессор, отстраняясь от своего любимого и переводя тему в иное русло. Подальше от еды. - Отец звал на семейный обед,- на этих словах милое лицо Шинобу скривилось в гримасе отвращения. Он терпеть не мог такие посиделки. На них было просто невозможно скучно, - Но я отказался. Точнее хочу отказаться. - Что тебе мешает? Скажи отцу, что ты занят. У тебя зачеты. - Ну он же декан. Отмазать может. А по поводу подготовки… Я же отличник. Я без подготовки все сдать могу. Но ты прав. Я скажу ему, что сегодня никак. - Ты не должен жертвовать семьей... - Ты не понимаешь! - вдруг перешел на крик Шинобу,- Короче. Я не иду сегодня в ресторан с отцом. Вместо этого пойду с тобой еще куда-нибудь. - Только если тебе потом не влетит от отца, - слегка нахмурился Мияги. - Не влетит. Пойду позвоню ему. Мияги кивнул, потом слегка улыбнулся и мягко поцеловал Шинобу. Юноша, не ожидавший такого, покраснел, слегка попятился, врезаясь в стол, но потом ответил на поцелуй. Оторвавшись наконец от профессора, студент побежал к телефону. Нужно было применить весь свой дар убеждения, чтобы пойти сегодня на свидание с Мияги. Ведь он так редко бывает свободен. Уговорить декана составило довольно большого труда. Отец Шинобу настаивал, уговаривал, говорил, что он все сдаст, но любимой сыночек был неумолим. В конечном итоге декан сдался, говоря, что ровно через неделю семейный ужин повторится, и если Шинобу и на нем не покажется, то тут уже кое-кому будет плохо. Юноша вздохнул с облегчением и побежал собираться. Свидание прошло очень хорошо. Влюбленные все-таки сходили в океанариум, как и планировали когда-то, потом в кафе, а после последовала прогулка по ночному городу. Яркие вывески мигали и переливались всеми цветами радуги, разгоняя ночную тьму и призывая обратить на них внимание. Шум города уже был намного меньше, чем днем, а воздух стал прохладнее, отчего Шинобу немного поморщился. Мияги улыбнулся и взял юношу за руку. Тот покраснел, но руку не отдернул. Это было приятно. Тепло Мияги передавалось его возлюбленному, согревая, даря покой и умиротворение, а также ощущение безопасности. Для людей они, конечно, выглядят как отец и сын, вышедшие подышать свежим воздухом, и никто не понимает, какие на самом деле глубокие чувства связывают этих двоих. Словно судьба связала их между собой и вплела эту нить в само существование мира. Шинобу не влюбил в себя Мияги. Нет. Он просто помог раскрыть ему свои чувства. Это уже было предрешено. Эта пара - детище судьбы, которое так просто не уничтожить. - Э-э-эх! Хорошо погуляли,- протянул Мияги. Шинобу только кивнул, но профессору было мало такой реакции. Он потянул за юношу за рукав и поцеловал его. Юноша опешил, ведь они на людях. Сейчас они стоят рядом с каким-то рестораном. Если их увидят?! Мияги, словно прочитав мысли своего любовника, впечатал его в стену здания так, чтобы парня не было видно. - Мияги?- раздался чей-то удивленный голос, и профессор в ужасе оторвался от губ своего любовника, закрывая его собой, - Так мне не показалось, что это был ты. Говорившим был очень злой декан. Его глаза метали молнии, а ноздри гневно раздувались. Этот образ никак не сочетался с приторно мягким голосом, с которым говорил декан. «Проклятье! Кажется, он нас видел!»- пронеслась в голове у студента одинокая мысль. - Как это понимать? Я видел тебя и Шинобу, когда вы проходили мимо ресторана, и я решил проверить, не показалось ли мне все это, ведь Шинобу говорил, что будет так занят. И представляешь мое удивление, когда я выхожу из заведения и вижу тебя, целующего кого-то. Отойди, пожалуйста, в сторону и покажи мне твоего избранника. Парочку охватила паника. Оба понимали, что это конец. Мияги не пощадят. Ведь как можно отнестись к человеку, который спит со своим бывшим шурином, с разницей в возрасте в семнадцать лет, да еще и сыном твоего начальника? Шинобу вцепился в рубашку Мияги, словно утопающий за спасательный круг. В голове крутился один единственный вопрос: «Что делать?». Надо было рассказать правду. Теперь никуда от нее не денешься. Шинобу глубоко вздохнул, словно перед погружением в воду, и вышел из-за спины своего любовника. - Спасибо за честность, Шинобу. А теперь прошу пояснить, что это сейчас было? - в мягкой интонации декана уже начали проскальзывать еле сдерживаемые гневные нотки. - Отец...Я...Мы... - Мы любим друг друга,- перебил юношу Мияги и посмотрел своему начальнику в глаза. Пан или пропал. Все или ничего. - Да как ты смеешь?! - теперь декан уже не сдерживался и дал волю гневу, - Я тебе доверял, а ты совратил моего единственного сына?! - Это не так!- закричал Шинобу, в его глазах отражалась сталь. Воздух был словно наэлектризован. Это была словно битва титанов. Два представителя семьи Такацуки сошлись в «смертельном бою». - Шинобу, я понимаю тебя. Он просто тебя использовал, а ты постеснялся сказать мне... - Нет! Все не так! Это была моя идея! Я давно люблю Мияги и специально приехал из Австралии, чтобы признаться ему в любви, чтобы завоевать его сердце! - Что?! Да как ты смеешь?! Это позор на всю нашу семью! Страшное клеймо, которое ты собственноручно поставил! Я слышать ничего больше не желаю! Мне уже абсолютно не важно, кто из вас двоих виноват, главное - чтобы этих «отношений» больше не было! Советую вам обоим забыть друг друга, ведь завтра Шинобу полетит в Австралию. А тебе, Мияги, я советую начать искать новую работу!.. - Отец, я думаю, что это уже слишком. Разве они виноваты, что любят друг друга? - произнесла молчавшая до сих пор Рисако, которая все время только с осуждением смотрела на своего брата и бывшего мужа, - Почему мы мешаем их отношениям? Ты посмотри на них! Разве такие чувства можно подделать? - Молчи! Это все твое мягкосердечие! Вы, женщины, думаете только чувствами, но никак не своим умом! Какая это любовь?! Какая, я тебя спрашиваю?! Не может это быть ею. Мияги просто использует моего сына в своих целях! Чего он хотел добиться? Чего бы он не хотел, этого уже не будет. Как вовремя мы наткнулись на этот сорняк! Теперь его нужно выдрать с корнем, пока он не разросся! - кричал декан. Его глаза горели бешенством, одержимостью, решимостью. Он ничего не хотел ни слушать, ни видеть. Он верил только в то, что сам себе придумал. Рисако покачала головой и виновато посмотрела на брата. Она не понимала эти отношения, но чувствовала, что поступать так, как поступает сейчас отец, нельзя. Она догадывалась об их союзе после последней встречи с Мияги. Тогда Шинобу чуть не убил свою сестрицу в пылу ревности. Он был очень зол на то, что она пришла в квартиру к своему бывшему мужу. И хотя Мияги сказал, что есть человек, которого он любит, Рисако не хотела сдаваться. Она думала, что Мияги шутит. Ведь он никого не любил, кроме своей сэнсей, но когда в комнату ворвался Шинобу... Страшная догадка поразила девушку, но она отгоняла ее, как могла. Но как бы она ни старалась не думать об этом, нельзя было исключать ее. Поэтому она смирилась с тем, что если вдруг эта догадка окажется правдой, то воспримет ее спокойно. И когда это подтвердилось, девушка смогла спокойно это принять. Рисако была даже рада, что ее брат помог Ё забыть свою первую и единственную любовь. А если это случилось, то их чувства подлинные и очень сильные. Такие не разрушить. Наверное, только женщины смогут это понять. - Ты веришь только в то, во что желаешь верить! Думаешь только о репутации, но не желаешь подумать о чувствах своих детей! - кричал Шинобу. Люди старались не идти по этой улице, чтобы не быть случайным свидетелем этой семейной драмы. На глазах юноши уже вскипали горячие слезы, и Мияги приобнял его, надеясь приободрить. - Убери от него свои грязные руки! - взревел декан и, подлетев к Ё собрался его ударить, но Шинобу закрыл своего возлюбленного, и декану пришлось отвесить громкую пощечину своему сыну. Шинобу пошатнулся, закрывая рукой горящую щеку, и врезался в Мияги, который тут же приобнял юношу. Слезы градом посыпались из глаз Шинобу, стекая по щекам. Больно. Первый раз отец его ударил. Этот удар словно молнией прошил тело юноши, отзываясь болью в сердце. Этого позора он не простит. Шинобу хотелось рвать и метать, ударить отца в ответ, да сделать что угодно, но он сдержался. Нельзя было усугублять ситуацию, ведь от этого может пострадать Мияги. И отец будет думать, что поведение сына - это дурное влияние профессора. Поэтому Шинобу только зашипел от боли и гнева, словно рассерженная гадюка, а от холодного, полного ненависти взгляда по телу пробегали мурашки. Декан взял за руку своего сына, вырвав его из объятий подчиненного, и потащил прочь, игнорируя возмущенные вопли своего сына. - Мияги. Мне жаль, правда. Я попробую уговорить отца, чтобы он изменил свое решение. Ведь он тоже человек, у него есть чувства, хоть они спрятаны глубоко внутри. Он должен понять,- произнесла Рисако, и ободряюще положила руку на плечо Мияги. Профессор просто не знал, что ему делать. Подбежать и забрать Шинобу с собой? Но что тогда будет с ним? С его будущим? Нет. Так нельзя. Пусть пока декан считает виноватым Мияги. Шинобу простят, и его жизнь вернется в прежнее русло. Сейчас Ё чувствовал себя таким разбитым, как и в тот день, когда умерла сэнсей, когда он понимал, что не увидит больше свою любовь. Так и сейчас. Словно начальник вырвал часть души или жизненно важную часть тела, без которого просто невозможно жить дальше. Это было так больно. Слова Рисако конечно внушали надежду, но такую слабую, словно ее и не было вовсе. - Эй! Ты же не думаешь сдаться?! Ты же любишь моего брата, верно? Неужели ты ничего не сделаешь для того, чтобы он вернулся?! - выкрикнула Рисако. Этого ей было не понять. Почему Мияги решил сейчас сдаться? Ведь еще не все потеряно. - Ты права. Просто я не знаю, что в такой ситуации делать. - Дождись завтрашнего утра. Я попробую поговорить с отцом и позвоню тогда тебе. Будь готов. Если ничего не выйдет, то тебе придется забирать Шинобу прямо из аэропорта. - Странно, что ты одобрила наши отношения. Я думал, ты не поймешь,- слегка усмехнулся Мияги. - Я подозревала об этом. Уже смирилась. Я рада, что хоть кто-то смог сделать тебя счастливым. У меня это не вышло, зато смог Шинобу. Он ведь тоже счастлив, когда ты рядом. Для меня это главное,- Рисако улыбнулась. Она вспомнила, как Шинобу сверлил девушку взглядом, полным ненависти, на ее свадьбе с Мияги. Тогда она никак не могла понять, почему ее брат так себя ведет. Однако теперь все встало на свои места. - Спасибо. - Рано благодарить. Жди моего звонка,- кивнула Рисако, и развернувшись, побежала за отцом, оставив своего бывшего мужа наедине с мрачными мыслями. А она-то права. Рано еще руки отпускать, ведь Шинобу пока только увели, но его еще можно вернуть. И слов только Шинобу и Рисако явно будет недостаточно. Мияги должен придумать, как заставить декана выслушать и его. Как заставить его понять их. Единственный человек, который может посоветовать что-нибудь - это Хироки. Ведь этот «демон» уже пережил нечто подобное, а значит должен знать, как в этой ситуации себя лучше вести. Но сейчас уже поздно. Завтра утром надо будет с ним поговорить...