Skater.

Pov Gerard 2 Все, что я понял за этот период учебы, что время в данном строении тянется как в аду - мучительно медленно. По моим личным ощущениям уже прошло около лет... Сто, тысяча, миллион? Но это всего вторая неделя обучения. Уф. Университет отнимал намного больше сил, чем школа. В большой степени, наверное, потому что тут ты принадлежишь исключительно сам себе. Никому нет ни до кого дела. Если не будешь учиться - проваливай. Либо плати. Все довольно банально. Несмотря на незначительные отличия, в целом все абсолютно такое же. Обыкновенные кабинеты, преподы, одногруппники и, конечно же, здесь были точно такие же лицемерные выскочки, как и в любой старшей школе. Самооценка этих людей могла пробить уровень атмосферы, как минимум. Кстати, меня можно отправлять на этот бредовый конкурс с экстрасенсами. Я оказался прав. Прошло всего две недели с момента, когда мы начали учиться, а та компания скейтеров уже во всю строила в универе свои порядки и законы. Все, что им нужно было сделать - просто иметь с собой доску. Неважно где - кабинет, коридор или школьный двор - они всегда привлекали внимание. Девочки при их виде плавились мгновенно и превращались в лужу, а каждый парень хотел с ними подружиться. Ведь лучше дружить с ними, чем если они будут против тебя, верно? Лицемерие. Опять. Но я был рад тому, что познакомился с Рэем. Я понимаю, что еще рано называть его своим лучшим другом, но у него есть все шансы занять эту должность. Когда я ему это сказал в пятницу, он состроил такое лицо, будто я ему признался, что у меня под кроватью дома живут гномы и у них там своя шоколадная фабрика. Именно это мне в нем и нравилось. Не было притворства. Он не строил из себя любезную монашку, напротив. Для Рэя это были не пустые слова и он не хотел ими разбрасываться. Редкость, не правда ли? Оказалось, что у нас много чего общего, начиная увлечением музыкой, заканчивая мнением об «элите», к которой мы не хотели иметь никакого отношения. Как и они к такому «отребью», как мы. Как жаль (нет). - А я вам еще раз повторяю, что у нас свои порядки, которые нельзя нарушать! Я остановился посреди коридора, прислушиваясь к крику старенького преподавателя по философии. Он стоял в своем кабинете и уж слишком яростно на кого-то кричал. По-моему, кстати, я впервые слышу как этот божий одуванчик может злиться. - Что вас надо? - Мистер Айеро, я вам уже говорил! Айеро? Неужели наша местная звезда в чем-то провинилась? Неужели. Буэх. Какой я злой. И в это же самое время так чертовски интересно узнать, за что именно мистер Диксон так орет на него. Я подошел поближе к двери кабинета и сделал вид, что безумно увлеченно читаю книгу. В коридоре никого не было, все на парах, но перестраховаться не мешало. - Что вы мне говорили? Дайте мне хоть одну действительно важную причину, почему я должен поступить так, как хотите вы, а не так, как удобно мне? - Да...Да как вы смеете? Я ваш преподаватель! Начнем с этого! - Я в курсе. Продолжим. - Молодой человек, Вы отдаете себе отчет о том, с кем Вы разговариваете и в какой интонации?! - Ага. - Неслыханная наглость! - Я могу идти? - Вы будете свободны лишь в том случае, если пообещаете, что впредь будете оставлять свою... - Он замолчал, очевидно, пытаясь вспомнить то, как называется это творение. - Доску? - Да. Свою доску. Будете оставлять дома, а не носиться на ней по коридорам университета. - Да почему? Может она придаёт мне жизненных сил, чтобы не слететь с катушек в этой шараге! - ПОТОМУ ЧТО! Иначе вам грозят большие проблемы! Вам и вашим друзьям. Вы меня поняли? Вплоть до отчисления! - Да. Я могу идти? - Ступайте. Я что-то сегодня туплю...Не успев быстренько уйти куда подальше, я так и остался стоять возле двери кабинета философии, когда оттуда вышел Айеро. Честно говоря, в глубине души, я был рад, что хоть немного, но Айеро все-таки указали на его место и ему грозят проблемы. Ладно, вру. Не в глубине души. Я был очень этому рад. - Чего ты тут ошиваешься? - Нельзя, что ли? - Почему ты не на паре? - Так нужно. А ты почему? - Не делай вид, что ты не подслушал. - Я не... - Не ври. Ненавижу, когда мне врут. - Тоже мне нашлась мисс честность. - Что ты сказал? - Ничего. Иди куда шёл, Айеро. Перед тем, как уйти, он как-то странно на меня посмотрел. Ухмыльнувшись, он поправил рюкзак и пошел в кабинет. Не люблю таких. Не перевариваю. Как можно иметь такую самооценку? Хотя...Таким людям жить легче, я слышал. Ведь они уверены в себе, в своей неотразимости, в том, что их все любят и они всем нужны. Они не парятся по поводу того, что не с кем поговорить и все тому подобное. И, что самое удивительное, это работает. Люди тянутся к таким. Айеро ещё один пример. Но всему должна быть мера. Что он устроил бедному старику Диксону? Не удивлюсь, если тот сейчас сидит на своем любименьком кресле и пытается понять, как так вышло, что дети стали настолько наглыми имбецилами. И какую теорию можно применить в данном случае. В общем, это не мое дело. Засунув книгу обратно в рюкзак, я закинул его на плечо и пошел во двор. Я прогуливал пару по литературе, потому что идти туда не имело никакого смысла. Учительница наша была невероятно странным человеком, не читавшим даже самые известные произведения. Не знаю, как она устроилась на работу, но на занятии мы лишь сидим и делаем вид, что нам безумно интересно пялиться в потолок, а она утыкается в свой мобильник, при этом противно хихикая. Во дворе почти никого не было, лишь парочка студентов, которые во что-то играли. Правил я не знал, но судя по тому, как они орали при проигрыше, ставка была не такой уж и низкой. Я сел на лавочку недалеко от дерева и достал альбом и карандаш. Сейчас будет еще одна моя попытка что-либо нарисовать. Я понимаю, что такое состояние ненормально, я не должен так себя вести. У какого адекватного человека лист бумаги и карандаш вызывает приступ паники? Правильно, ни у какого. А я не собираюсь прожигать жизнь в дурдоме, лежа на соседней койке от «великих полководцев» или кем они там еще представляются? Так. Спокойно. Это всего лишь бумага. Я ведь раньше мог часами рисовать, не отвлекаясь ни на что. Я смогу и сейчас. Я частенько пытаюсь перебороть этот свой сдвиг, но это пока не дает никаких результатов. Беру карандаш, подношу к листу...Руку начинает прошибать мелкая дрожь, мешая провести даже обычную прямую линию. Черт. Резко отдергиваю руку, а на бумаге остался неровный и кривой луч. Черт, черт, черт! - Ты истеричка, что ли? Я поднял голову и встретился глазами с тем, с кем меньше всего хотел. - Вали туда, куда шел. Что тебе? - Почему ты так реагируешь на простой лист бумаги? - Почему ты ко мне привязался, Айеро? - Ты себе льстишь. На самом деле мне просто интересно узнать, что не так с твоей головой. - С чего ты решил, что что-то не так? - [ ] - Две недели наблюдений. Ты очень странный. И вот еще одно доказательство. Ты не можешь и кружочек нарисовать. - Могу. - Да ну? Вперед, маэстро. Я весь во внимании. Я закатил глаза и опустил голову. Так. Сейчас мне нужно это сделать. Просто взять и нарисовать гребанный круг, чтобы Айеро от меня оъебался. Это ведь так легко. Просто круг. - Я поднес карандаш к листку и начал выводить фигуру...Она получалось какой-то жутко неровной и из-за этой чертовой дрожи в руке, казалось, будто меня пробивает током. - Что и требовалось доказать. Либо это у тебя настолько руки из задницы растут, что ты не способен и на такое, либо у тебя таки серьезный сдвиг, и ты просто псих. А ты не решишь в один день нас всех перестрелять, малыш? - последнюю фразу он прошептал мне прямо на ухо. Я спрятал лист и карандаш в рюкзак, закинул его на плечо и ушел оттуда, показав Айеро напоследок средний палец. Как же он меня бесит. Так бы и зарядил в него чем-нибудь тяжеленьким, чтобы стереть с его лица эту наглую улыбку ко всем чертям. - Ну...Зачем же так грубо? - Отвали. И я ускорил шаг, чтобы поскорее избавиться от этого надоедливого создания. А ведь это только вторая неделя...