***
Окружающее пространство навевало теплоту, уют и что-то безумно родное. Стены, пол и потолок нежно-сливочного цвета сливались воедино, образуя своего рода измерение, подвластное лишь самому Узумаки. Однако лишь спустя пять минут Наруто заметил, что он здесь не единственный обитатель. В самом центре, где было светлее всего, находился старик с длинной бородой и неким подобием пары рогов на голове. В руках странник держал предмет, напоминавший посох. Глаза незнакомца были закрыты, словно он находился в каком-то трансе. Наруто подошёл поближе и нехотя произнёс: — Дедушка, а вы кто? — Дедушка… — повторил незнакомец, улыбаясь. Каждую букву он проговорил так, будто пробовал их на вкус. Вдруг всё помещение залилось лучистым смехом старца, да таким заразным, что и сам Наруто начал невольно смеяться. Этот безмятежный смех был таким чистым и успокаивающим, что Узумаки позабыл на мгновение о всех заботах, однако это продолжалось не так долго, как хотелось. Прийти в себя помогла тьма, затмившая одну половину комнаты за долю секунды. Из темноты показались до боли знакомые глаза друга, в которых горел Мангекью шаринган. Рисунок напоминал красную звезду, застрявшую в пучине темноты, из которой ей, увы, не выбраться. Когда было полностью видно потрёпанное лицо, брюнет громко произнёс: — Какого чёрта здесь происходит, Наруто? Так и не дождавшись ответа от друга, Учиха подошёл ближе к старцу и, скривив красивое лицо, буквально прокричал: — Вы можете мне объяснить? Я умираю на поле боя и вдруг появляюсь в странном месте с двумя странными парнями, чтобы лясы точить! — сделав недолгую паузу, Саске продолжил: — Так я спрашиваю, какого черта? Я что, сдох? Проговорив последнюю фразу дрожащим голосом, Учиха рухнул на колени, склонив голову к полу. К волосам брюнета прикоснулась пожилая рука, от которой веяло нежностью и добротой. — Встань, пожалуйста, я хочу вам кое-что подарить… То, что очень сильно изменит вашу жизнь… Встав, Саске вытер слёзы обиды на самого себя. Рикудо сделал короткий жест рукой, и, ответив на него, Узумаки с Учихой сделали пару шагов вперед. Морщинистые руки старца потянулись к юношам, и, схватив каждого за руку, Мудрец Шести Путей начал что-то шептать. Голова блондинистого парня закружилась и начала гудеть. Боль была настолько сильная, что он было хотел рухнуть на колени, но потоки чакры, исходившие от старика, не давали этого сделать. В памяти парня начали возникать новые, но такие знакомые пейзажи, люди, голоса. Однако один из голосов, особенно знакомый, шептал: «Вспомни всё, папа…». На мгновение возникший в голове силуэт девушки застыл. У неё были светлые волосы и такие чистые, пронзительные глаза, в которые можно смотреть вечно и всё равно этого будет мало. Вот она уже улыбается, смеётся, а из-за платья выбегают двое мальчиков, которые заливают всё окружающее пространство смехом. Вдруг девушка протянула в сторону блондина руку и позвала его мягким голосом, снова смеясь и даря тем самым нежность и ласку. Глаза Узумаки резко распахнулись, а дыхание участилось. Перед собой он видел того же мальчика, только в теле старика, всё так же шептавшего что-то себе под нос. Воспоминания и тоска по семье возвращались по кусочкам с каждой секундой, словно мозаика. Вдруг старец раскрыл свои глаза, тоскливо посматривая на Наруто. Учиха тоже пришел в себя и был в недоумении, разглядывая свою руку, которую минуту назад держал мудрец. На ладони красовался рисунок в форме чёрного полумесяца, в том же месте был рисунок и у Наруто, только он несколько отличался. Подойдя вплотную к Рикудо, Узумаки наклонился к его уху и, немного промедлив, прошептал так, чтобы слышал это только Отсутсуки: — Прости меня, Хагоромо. Я был ужасным отцом… Отстранившись от Сеннина, блондин уставился на старца полными сожаления глазами. Хагоромо, слабо улыбнувшись, произнёс, выделив слово «дети»: — Теперь вы обладаете частицей моей силы. Пора в бой, дети мои… Учиха, улыбнувшись, сжал руку в кулак, показав, что готов ко всему. Наруто тоже улыбнулся, но гораздо слабее, ведь он находился в своих размышлениях. Узумаки бы понял, если бы Хагоромо презирал его, ведь он, можно сказать, бросил свою семью на произвол судьбы. Однако, когда Наруто и Саске покинули таинственную комнату, из некогда серьезных глаз потекли прозрачные слёзы, обволакивая постаревшее лицо. Отсутсуки, тяжело выдохнув, произнёс вслед отцу: — Не ожидал, что твоя сила настолько мощнее моей, отец… — с восхищением и некоторой печалью произнёс старик. — Потому я верю в тебя, папа, ведь все дети должны не переставая верить в своих родителей, — слова отдавались эхом по комнате, свет в которой тускнел с каждой секундой. В самом центре сидел уже маленький мальчик, как тогда, очень давно. Утирая слёзы с распухших глаз, малец всхлипывал то ли оттого, что наконец увидел своего отца, то ли оттого, что вновь разлучился с ним… Плач разносился по всей комнате, но его уже никто не услышит, ведь он один. Один, спрятанный в самых глубинах сердца Наруто, оберегаемых от посторонних глаз.***
Родители и дети. Они очень нужны друг другу, ведь без родителей вырастут плохие дети, а из плохих детей — плохие родители.