Закрыв глаза

вот вам глава, ребятушки мои ненаглядные, и я ухожу на вынужденный хиатус :D следующая глава будет не раньше, чем в конце месяца, после 25-го числа ^^ Хёкдже уже несколько дней жил в общаге. Ему нужно было побыть одному, хотелось тишины и покоя. Гунмин иногда раздражал его своей взрослостью и мудростью. Казалось, у него есть ответы на все вопросы. Поссорившись с ним после встречи с Донхэ, Хёкки собрал сумку и вернулся в свою комнату в общежитии в тот же вечер. Конфликт по большому счету произошел на пустом месте – Гунмин снова пытался провести генеральную уборку в мыслях парня, что ему совсем не понравилось. Вспылили, вернее, вспылил только Хёк, а Гунмин, как обычно происходило в таких ситуациях, молча слушал и ни на минуту не потерял спокойствия. Это и бесило больше всего. Вернувшись в общагу, Хёкки не обнаружил своего соседа и с облегчением выдохнул. Созвонившись с ним, он с удивлением узнал, что тот уже пару недель живет у своей девушки. - Можешь пользоваться комнатой на свое усмотрение, - хохотнул он в трубку, - я позвоню, если решу нагрянуть. Проведя несколько дней наедине с самим собой, Хёкдже немного привел голову в порядок и остыл. Он даже встретился за обедом с Гунмином, и они нормально поговорили. Тот предложил ему вернуться обратно, но Хёк отказался, сказав, что ему нужно еще немного времени, чтобы побыть одному. Гунмин лишь понимающе кивнул и напомнил, что двери его квартиры всегда открыты, а телефон всегда включен. - Я волнуюсь за тебя, - произнес мужчина на прощание. - Я знаю, - Хёкки тепло улыбнулся ему в ответ. – Не нужно за меня переживать, со мной все будет в порядке. И с ним действительно все было в порядке, только мысли с каждым днем все больше запутывались. Чертов Ли Донхэ не желал покидать его голову. Хёкки все отчетливее понимал, что запутался в том, что чувствует к брюнету. Ему до сих пор было больно из-за всего того, что произошло между ними раньше, он был зол на него, но где-то глубоко внутри какая-то частичка его все еще трепетала при виде красивого лица Донхэ, при его близости. В тот вечер в парке, когда их губы почти соприкасались, Хёкки потребовалась масса усилий, чтобы отстраниться, не поцеловать его. Он ненавидел себя за эту слабость и не мог понять, что особенного есть в Донхэ, что его столько времени не получается выкинуть ни из головы, ни из сердца. Лежа в кровати, Хёкдже пытался уснуть и ни о чем не думать. Давалось это с трудом, сон не шел, заставляя парня ворочаться с боку на бок. Внезапно тишину нарушил дикий стук в дверь. Парень резко вскочил с кровати и ринулся открывать. Стучали так, будто как минимум началась третья мировая, и бомбить начали с их блока. Какого же было его удивление, когда распахнув дверь, на пороге он увидел Донхэ. - Слава Богу, ты здесь! – брюнет буквально впихнул Хёкки обратно в комнату, схватил его за руки и затараторил. – Послушай, Ынхёк, я умоляю тебя не делать глупостей! Я понимаю, что ужасно поступил, что разбил тебе сердце, что тебе было трудно, но это не повод бросать все и отказываться от мечты! Если ты хочешь, я никогда больше не попадусь тебе на глаза, исчезну из твоей жизни, только не уезжай никуда! Хёк ошеломленно смотрел на Донхэ, глаза которого бешено горели, как у сумасшедшего, и не понимал ни слова из того, что он говорит. Первой мыслью было то, что он все-таки допился и поймал приступ белой горячки, но алкоголем от него не пахло, поэтому этот вариант Хёкки отмел в сторону. И все же все, о чем взахлеб говорил брюнет, очень было похоже на бред сумасшедшего. - Донхэ, я не понимаю, о чем ты, - наконец осторожно произнес он, освобождая свои руки из рук парня. Донхэ замер на мгновение, потом внимательно осмотрел Хёкдже с ног до головы, осмотрел комнату и вдруг его лицо приняло совершенно осознанное выражение. Сумасшедший огонь в глазах исчез, и он снова стал похож на нормального, адекватного человека. - Так ты никуда… - неуверенно протянул он, глядя на Хёка, одетого в растянутую домашнюю майку и спортивные штаны. В этот момент до Хёкдже вдруг стала доходить вся суть происходящего. И, судя по тому, как постепенно наливались кровью глаза Донхэ, ему тоже стало все понятно. - Кибом, - одновременно произнесли они. - Кажется, кто-то нарывается на хорошую взбучку! – зло выдохнул Донхэ и замолчал. В комнате повисла гнетущая неловкая тишина. Хёкки разглядывал своего гостя, а Донхэ, в свою очередь, разглядывал носки своих ботинок. - Ну, я, наверное, пойду, - спустя минуту промолвил он и развернулся к двери. Уже практически повернув ручку, он услышал в спину: - Подожди, - голос Хёкки прозвучал так резко, что заставил его замереть на месте. Донхэ, закусив губу, развернулся лицом к парню и неуверенно посмотрел на него. - То есть ты мчался сюда только для того, чтобы не дать мне уехать? - Ну, да… - брюнет чувствовал себя крайне неловко и мысленно пообещал открутить Кибому голову. - Почему? – Хёкдже смотрел ему прямо в глаза, и Донхэ никак не мог понять, что же выражает его взгляд. - Это было бы неправильно… - промямлил Хэ, чувствуя себя маленьким школьником, которого ругают за двойку. - Я спрошу тебя еще всего один раз. Донхэ, почему? Зачем ты прибежал сюда? Этого разговора Хэ боялся больше всего. Да, он расстался с Минён из-за Хёкки, он бежал сюда, сломя голову, чтобы не допустить его отъезда, он хотел признаться ему в том, что чувствует. Но именно в этот момент все слова вдруг встали поперек горла. Этот пронзительный взгляд, которым смотрел на него Хёк, заставлял колени подгибаться. - Я… Мне кажется, что я что-то понял, - неуверенно, заикаясь, произнес Донхэ после большой паузы. Хёкдже продолжал молча стоять и сверлить брюнета взглядом, всем своим видом показывая, мол, я слушаю, продолжай, но спрашивать я ни о чем не собираюсь. Поняв это, Донхэ, наконец, собрался с силами и выдохнул: - Я люблю тебя. Хёкдже не получилось сохранить невозмутимость, и он несколько раз поменялся в лице от услышанного. Ему не показалось? Ли Донхэ сейчас признался ему в любви? Все это походило на какой-то театр абсурда. - Мне это уже не нужно, - быстро оправившись от первоначального шока, холодно произнес он. В этот момент Донхэ резко сорвался с места и, подойдя к парню, взял его лицо обеими руками и поцеловал его. То, что он почувствовал, когда их губы соприкоснулись, было не описать. Казалось, их губы были созданы друг для друга, как две половинки одного целого, и когда они наконец соединились, перед глазами Донхэ засверкали фейерверки. Он давно забыл вкус поцелуев Хёкдже, и теперь никак не мог поверить в то, что он мог променять это на что-то еще. - Посмотри мне в глаза и скажи, что ты ничего сейчас не почувствовал, - выдохнул Донхэ, разрывая поцелуй и пытаясь успокоить бешено бьющееся в груди сердце. Хёкки отрицательно покачал головой. - Уходи, - произнес он срывающимся голосом. - Я не верю тебе. Ты сам себе не веришь. Я люблю тебя, Ли Хёкдже, и тебе придется с этим смириться. - Это все только слова, Донхэ. Благодаря тебе, я больше им не верю. Ты не имеешь права вот так врываться в мою жизнь, когда тебе хочется, - Ынхёк наконец обрел способность говорить, и теперь не мог просто молчать, слова сами рвались наружу. – Сколько можно играть со мной? Думаешь, от того, что ты наконец сказал это вслух, что-то изменится? Я кинусь тебе на шею и все прощу? Ты не меняешься, Донхэ. Ты все также думаешь, что тебе все дозволено. Это не так. Я больше не собираюсь играть по твоим правилам. А теперь убирайся отсюда. Уходи. - Я уйду, но ты знаешь, что это еще не конец. Усмехнувшись, глядя на растерянное выражение лица Хёкки, Донхэ развернулся и вышел из комнаты.