ТК (Тёмное Королевство)

Берилл склонила голову на упёртую в подлокотник трона руку. Хотя назвать это сооружение троном в привычном смысле слова было достаточно сложно – он ничуть не походил на тот трон, который был у Берилл до того, как она дотронулась до жезла Металлии. Точнее, какое-то время он ещё сохранял прежнюю форму, но потом растерял богато вышитую обивку, золотые вензеля отделки, тонкие, но крепкие ножки и мягкий изгиб удобной спинки, став чёрной неопрятной глыбой одного со стенами материала. Изо дня в день сооружение разрасталось в стороны и обещало через какое-то время напоминать голову злого скелета, растущую из потолка до пола через все метры пустоты огромного зала, которые не отставал от графика изменений всего Королевства. Но надо отдать должное, подлокотники у трона, хоть какие-то, ещё сохранялись, да и костям в новом теле Королевы было вполне комфортно даже сиди она часами на гвоздях, пересыпанных горохом. Берилл искренне верила, что минимализм – это неплохо, с этим чувством она пришла во дворец, ведомая под руку Королём, с ним же скиталась по самым глухим уголкам королевства в поисках успокоения после того, как овдовела. Она помнила едва заметный огонёк на одном из капищ. Об этом месте ходила дурная слава, и никому не приходило в голову молиться здесь о чем бы то ни было. Берилл решила, что зря добиралась сюда, и надо ехать дальше, так как серые, дождливые даже в сухую погоду гранитные глыбы, окружающие заброшенное святилище и мрачный всё опутывающий мох не только не дарили истерзанной душе покоя, но и нагоняли на неё ещё больший мрак. Она уже почти приказала поворачивать лошадей, когда скалы вокруг потемнели ещё больше, и видимый участок неба над головой заволокло тучами. Дождь хлынул внезапно и сразу стеной. Сопровождающие, отплёвываясь от летящих сверху проливных струй, бросились ставить палатку для Королевы, а та, мгновенно вымокнув насквозь, почувствовала, что пробирающий до костей холод успеет заморозить её раньше, чем смогут разжечь переносной очаг. Чёрная дыра входа манила к себе, обещая если не уют, то хотя бы защиту от бьющей по голове и телу воды, и молодая женщина сделала шаг внутрь. Там было на самом деле сухо и очень тепло. Огонёк в центре небольшой пещеры еле выглядывал из пепла, и дрожащая королева сунула в него одну из лежащих рядом веток. Огонь жадно лизнул угощение и едва заметно подрос. Берилл улыбнулась ему, как котёнку, и потянулась за следующей веткой. Одежда высохла быстрее, чем это было возможно для окутывающих женщину слоёв натуральной ткани, рассчитанных на осеннюю погоду, но Берилл не обратила на это внимания, так как согрелась ещё раньше. Костёр ласкался к её рукам, и королева с трудом удерживалась от того, чтобы погладить тянущиеся к ней язычки. А те танцевали перед её лицом, завораживая изящно вырисовываемыми узорами, которые, казалось, застывали в воздухе, когда огонь плескался уже совсем в другой стороне, вычерчивая перед Берилл всё более сложные траектории. Пламя казалось мягким и словно пушистым, а если прислушаться, можно было различить, что оно мелодично мурчит, как тёплый кот у очага. Берилл закрыла глаза, чтобы лучше слышать приятный вкрадчивый звук. Точно, кот. Большой, рыжий, довольный жизнью кот. Грех не погладить такого красавца. И рука Берилл коснулась танцующих язычков. - Ты алчешь богатства? Она не знала, чей голос произнёс это в её голове. Но она его слышала и готова была отвечать, пока её окутывали мягкая тишина и мурчащий покой. - Нет. Оно есть у меня. - Ты алчешь славы? - Нет. Слава для мужчин. - Ты алчешь почитания? - Нет. Меня чтят, так как я вдова мужу своему. - Ты алчешь любви? - Нет. Даже воскресни он, умрёт снова. И я опять останусь одна. - Так чего же алчешь ты? - Покоя. - Смерти алчешь? На какое-то время Берилл задумалась. Когда мимо неё проносили богато украшенный гроб – тогда да, хотела. Всей душой хотела лежать рядом такой же восковой и не дышащей, чтобы в костёр и красивой урной в усыпальнице, и не думать, как жить без него дальше. Но гроб пронесли мимо, а умереть не получилось. Она недостойна смерти с ним в один день. Она недостаточно испытала лишений, так как была счастлива каждый день своей жизни, сначала беспечным ребёнком, а потом любимой женой, укрытая от всех невзгод улыбкой любящих людей, которые могут уйти в любой момент туда, откуда не возвращаются. А она, привыкшая в радости, останется одна во внезапной слишком большой для неё пустоте, к которой ей ни разу в жизни не пришло в голову готовиться. Недостойная смерти. Недостойная радости. Недостойная покоя. - Не знаю, захочет ли она меня. Мне кажется, я проклята. Пушистость вокруг неё усмехнулась. - Смерть одного человека не может стать проклятием для другого. А вот его жизнь – может. Ты не проклята, ты – освобождена. - О чем ты? - Тебя обманывали с рождения, дитя, обещая, что жизнь – сказка. Они создавали её вокруг тебя, не позволяя реальности просочиться в твой идеальный мир. Сначала родители, потом и муж. Он хоть раз сказал тебе, что жизнь – боль? Берилл отрицательно покачала головой. Голос снова усмехнулся. - Вот видишь... Показывая красивое покрывало, они не говорили, что под ним чёрный камень. Окружая роскошью, не спрашивали, нужна ли тебе она. Тебе неоткуда было знать, что бывает иначе. - Да. Под ласковые переливы неизвестного голоса всё становилось другим. Берилл впервые почувствовала, что в окружающей её пустоте может быть выход. Значит, пустота вокруг – не случайность и есть тот, кто виноват в этом. А она столько лет прожила, не подозревая об этом, словно роскошная бабочка, которую специально обогревают и прикармливают, чтобы держала крылья раскрытыми. - А потом тебя бросили во тьму, и нет никого, кто бы вывел тебя на свет. - Голос был жесток, не спасала даже окутывающая его мягкость. Кот выгнул спину и шипел, встопорщив каждую ворсинку. Берилл прикрыла в испуге рот ладонью. - И что же делать? Мурчание перестало быть ласковым. - Ты хочешь продолжать обманываться или заберёшь своё по праву? Можно было и не спрашивать, Берилл, полная решимости, встала, сжав маленькие кулачки. - Я хочу знать жизнь без прикрас. Ты мне её покажешь? Кот в её мыслях расхохотался и исчез рыжим всполохом пламени. Больше вокруг не было ни грана мягкости. Невидимый голос загремел медью и камнями: - Тогда начнём, моя адептка! Отринь роскошь. Отринь ложь. Вокруг есть место лишь пламени и тьме, чтобы видеть его свет! Мы изменим этот мир. Королева Погибели задумчиво моргнула, чуть двинувшись на троне и отгоняя воспоминания. Воспоминания суть прошлое. Прошлое суть ложь. В Королевстве нет места лжи, только будущему, на которое она тратит столько сил, что они не могут не окупиться. Она хотела стать сильнее и получила силу. Она хотела избавиться от учителя, в котором больше не нуждалась, но жизнь не сказка, и не всё случается так, как хотелось бы. А значит, нужно принять это и продолжать копить силу, знания и опыт. Но главное – Серебряный кристалл. Стоит ей заполучить его, как она несколько раз подумает, что с ним сделать – оставить себе, выпив досуха в попытке усвоить его энергию, или отдать Металлии, чтобы та поделилась с ней уже переработанной. В принципе, под Металлией жилось неплохо. Но она слишком сильно напоминала ей отца и мужа – так же ограничивала её жизнь своим существованием, отними которое, и вокруг снова воцарится пустота. Но сейчас Берилл была готова терять и находить самостоятельно. Не знала только, нужно ли ей это. Металлия лгала, как все, к своей выгоде, но это было нормально и вполне жизненно. Но в одном Металлия строго следовала обещанному в капище – материальное ей было глубоко безразлично, и она полностью оставляла его своей адептке. Но и той оно тоже было не нужно. А потому дворец рос и менялся сам, перестраиваясь под запросы своей Королевы. Точнее, под их отсутствие. Она не хотела думать о приёме пищи, и сила радостно вытянула из людей потребность в питании. Забыла о красоте придворных – и превращение не тратилось на красивости, оставаясь чётко функциональным. Зато они становились сильнее. Преданней. Правдивей. Совершенные подданные совершенного мира, который она обязательно достроит вокруг пламени, танцующего во тьме. Человеческие чувства – тоже роскошь. Разве что мальчик, сын того, кто умер, царапал душу. Он был похож на отца – такой же прямой и черноволосый. С тем же взглядом уверенного спокойствия. И пусть пока он уверен лишь в том, что мир создан для него, это обязательно изменится. Но Берилл ловила себя на крамольном – она не хотела, чтобы этот мальчик знал о боли. И это не было жестокостью, хотя королева знала по себе, насколько это может быть не так. Раньше, когда Эндимион становился сзади её трона, высокий и красивый, она забывала о том, что это её приёмный сын, так он был похож на отца, разве что не хватало возрастной массивности. В этот момент она остро чувствовала, что разница в возрасте между ними минимальна, и никак не подходит для отношений матери и сына. Он был почти мужем. Почти защитой. Почти счастьем. Сейчас же, пройдя через трансформацию, она осознала пролегающую между ними пропасть. Он оставался наивным ребёнком, живущим в золотой клетке, а она давно вышла за пределы любых ограничений. Но его улыбка и манера наклонять голову, пальцы, ложащиеся на эфес, его такие аккуратные волосы, хотя он ими совсем не занимается, но главное – уверенность в том, что всё всегда будет хорошо, разве что иногда нужно приложить некоторые усилия – всё это было чем-то из прошлого, чем-то, что она потеряла, и снова могла увидеть, лишь угадывая в одном человеке другого. Ей не хотелось снова потерять мужа, пусть даже в лице его сына. А потому она подала идею программы сохранения человеческого облика и распространила её на приближенных принца, чтобы ему было комфортней. Кунсайт доложил, что он включил в эту программу не только хранителей, но и подругу детства Эндимиона, а так же ещё какого-то родственника Джедайта с отсечённой ветви, с принцем не знакомого, но последний её не интересовал совершенно. Кунсайт в таких мелочах мог справиться и сам. Кунсайт... Муж оставил его заботиться о ней, когда, уходя, забрал с собой своих хранителей, в том числе и отца юного, не по годам серьёзного Куна. Мальчик очень ответственно отнёсся к своей мисси по защите вдовствующей королевы-регента, что Берилл всегда было жалко, что ему это не удавалось. Чем может помочь даже самый взрослый ребёнок при тоске по умершему? Вернуть его? Нет. Успокоить? Как? Но юный хранитель был столь серьёзен в своих намерениях, что гнать его было кощунством. Королева принимала его заботу, день за днём привыкая видеть его почтительно склонённую голову, всегда готовую помочь. Сначала она скидывала ему мелкие поручения, потом воспринимала как главного среди Хранителей, затем появился Джедайт, и Кунсайт оказался незаменим в контроле и посредничестве между распространением влияния Металлии, теми, кто этим распространением управлял и теми, на кого оно оказывало влияние. Кунсайт и стоящая за ними четвёрка Хранителей Принца постепенно стал тем, кого видел в нем перед смертью Король. Но не для Принца, а для неё, Королевы. Правда, различала среди них она только самого Кунсайта и Тетиса, а Нефрит и Джедайт оставались именами в списке. Лорд Нефрит славился своими астрологическими прогнозами и любовными приключениями, но свободное от утех время предпочитал проводить в своей башне, наблюдая за звёздами. Поэтому за все годы Берилл видела его только на приёмах и всегда слишком занятым какой-нибудь дамой, чтобы вдумчиво поклониться повелительнице, а уж тем более как-то себя проявить на ниве служения. А недавно назначенный Лорд Джедайт, хоть и приносил несомненную пользу, вообще чурался светской жизни, а потому у Берилл совсем не было возможности изучить его и принять. Неудивительно, что в такой компании Тетис оказался парией. Это был очень красивый цветок, привезённый юной Берилл из дома. Последний паж и отрада для сердца. Много раз лишь тихое обожание в его глазах останавливало её от опрометчивых поступков. Она знала – Тетис поддержит её всегда, кем бы она ни стала и какой бы курс ни выбрала. И даже будучи Хранителем Принца, он хранил верность лишь ей безо всякого вмешательства Металлии. - Моя королева. Берилл отвлеклась от размышлений. Перед ней застыл в почтительном поклоне один из командующих, отвечающий за-что-то-там военное. То ли за припасы, то ли за остроту оружия. Всего их было пятеро, равных во всём, хотя Берилл и считала, что достаточно было бы и одного, но так сложилось исторически – за военную готовность отвечало пять человек, каждый из которых генерал, равно честолюбивый и раздувающийся от спеси. И один из этих равных чуть равнее остальных. Не по званию, а в силу характера. Но сейчас перед ней стоял не он. - Подготовка к экспансии Луны идёт полным ходом, - доложил командующий. – Союзники дали полное согласие, как вы и предсказывали. Испытания массового телепорта прошли успешно, погибло всего около ста низших йом. При основной переброске планируемые потери ориентировочно составят не более двух процентов. Берилл величественно кивнула, стараясь понять, зачем он ей всё это рассказывает. Телепорт Металлии работает? Отлично. Есть потери? Не критично. Так готовьтесь дальше. Вот и в прошлый раз другой из этой же неугомонной пятёрки явился с сообщением о суицидах среди йом. Хоть бы общую логику сохраняли в своих докладах. А то «всё нормально, потеряли сотню йом», а несколькими днями ранее «ужас-кошмар, на себя наложило руки порядка двадцати особей!» С самоубийствами пришлось разбираться отдельно. Во-первых, Кунсайт переполошился, а он обычно по пустякам не паникует. Говорил о каком-то белом спектре, который является определяющим в этом мутном деле. Во-вторых, убивали себя не только низшие йомы, но и вполне себе топовые. Одна из фрейлин Королевы отрезала себе голову остатками оконной рамы, а потом методично била отделённой частью о ближайшую стену, держа её за перья на макушке, пока не растеряла остатки энергии. Глядя на её скорченные останки, Королева передала в лаборатории пожелание, чтобы тела мёртвых йом превращались во что-нибудь менее неприятное. Рассыпались в песок, например. После случая с фрейлиной, Берилл срочно вызвала Тетиса и почти минуту любовалась на его недоуменное совсем не изменившееся лицо. Те же глаза, нежный овал лица и застенчивые руки, готовые в любой момент прикорнуть на груди, переплетясь пальцами. На осторожный вопрос о самочувствии, недоумение в лице стало заметней. Тетис трогательно шевелил ресницами, задумавшись, а затем выдал характеристику своего состояния такими мудрёными словечками, что Берилл даже моргнула от неожиданности: не иначе в лабораториях своего любимчика Джедайта нахватался, то-то он всё больше там, а не здесь. Но из сказанного она поняла, что всё замечательно, а будет ещё круче, когда произойдёт полное усвоение организмом благословенной энергии Металлии, остальное же было неудобоваримым даже на слух. Но отрапортовано бодрым голосом, а потому Королева вздохнула с облегчением и отпустила восвояси так и не понявшего причины вызова фаворита. Генерал, закончив доклад, всё так же стоял навытяжку, как есть, сложив за спиной стрекозиные крылья, в жёлтом пуху и пилообразными зазубринами на икрах. Кузнечик, а не человек. Одни углы и никакой плавности. Пожалуй, в своё время имело смысл подумать и о внешней стороне вопроса, а сейчас процесс зашёл уже слишком далеко. Берилл шевельнула рукой, позволяя докладчику удалиться. Но тишина продлилась недолго. Перед троном появился Кунсайт с каким-то смутно знакомым женоподобным парнем, застывшим за его спиной. - Моя Королева, - поклонился первый Лорд, и его спутник повторил обязательное почтительное движение не менее светски. Парень на йому похож не был, и Берилл нахмурилась. Тот самый родственник Джедайта? - Докладывай, - произнесла она. - Мы нашли решение проблемы Белого спектра. Лорд Тетис и леди Зойсайт приняли участие в испытаниях, проводимых Лордом Джедайтом, и благополучно сменили пол. Берилл ещё не успела перестроить мысли на новую проблему, и ей показалось, что она ослышалась: - Лорд Тетис? - Да, моя Королева. Лорд Джедайт провёл на нём испытания первым. Изменение прошло удачно, но, к сожалению, в результате Тетис вышла из-под действия программы защиты человеческого облика. Однако Лорд Джедайт уверяет, что она сможет его себе возвращать практически на любой срок уже через несколько сеансов корректирующего облучения. Леди же Зойса... - Тетис. Что ты сказал про изменение Тетиса? - Простите, моя Королева. – Кунсайт снова поклонился. – Я был поспешен. Теперь он объяснял подробней, а Королева слушала и, как стакан томатным соком, наливалась яростью. Отмахнувшись от закончившего речь Кунсайта жестом, дающим право на любые действия в рамках разговора, она отослала его вместе с леди-лордом Зойсайт с глаз долой и, искрошив ногтями подлокотник, поднялась на троне во весь рост. - Джедайт!!! -- Следующая глава: Последствия и планы