***
Дальнейшие дни сливаются для меня в непрекращающийся цикл сон-пробуждение-вопросы доктора-и снова сон. Летающего шара я больше не видел. Видимо, тот все же оказался галлюцинацией. Вообще, кроме самого Змея никто в палату ко мне не заходит. Мои силы медленно но верно восстанавливаются, и я наконец-то могу самостоятельно принимать пищу (замечу, что еда на вкус не то чтобы отвратительная, а просто никакая, ел я и повкуснее) и даже немного ходить по комнате. В палате отсутствуют окна, так что все свободное время я лежу и просто смотрю в никуда: ни телека, ни журнальчиков. Боль в груди не проходит, и впору уже говорить о том, что у меня «душа болит», ведь по показаниям доктора со мной все более чем отлично. Орочимару ничего сам мне не рассказывает, а вопросы нагло игнорирует, лишь задает свои. Меня пугает, что я начинаю хоть что-то вспоминать, лишь когда он напрямую спрашивает о том или ином событии, причем каждый раз вместе с ответом ко мне в голову приходит и раскаленная игла, как неизменная подруга и спутница. А в снах... В снах я практически всегда вижу его. Черная фигура на фоне закатного солнца. Волосы треплет ветер, и откуда-то я знаю, что он теплый. Этот человек. Я не знаю его имени, не помню его лица. Но я уверен, что если увижу его пусть даже в толпе, то сразу узнаю. Даже по одному лишь запаху, как охотничья собака. Он пахнет севером, морозом, хвоей. Я знаю, что его руки холодны, как снег, но ласковы. Я знаю, что когда его целуешь, то на губах вместо меда чувствуется одна лишь только горечь. Но я не могу без него. Просто не могу. И если об остальной жизни я с горем пополам вспоминаю, то про него я не могу сказать пока ничего. Тень. Черная тень. Спустя бесконечное, как мне показалось, количество дней Орочимару наконец-то соизволил приоткрыть завесу тайны. Он открывает дверь в мою палату, но, вопреки ожиданиям, не заходит внутрь, а приглашает следовать за собой. Некоторое время мы идем по коридору, затем останавливаемся возле одной из дверей. Доктор прикладывает ладонь к панели, и дверь тихо отъезжает в сторону. Надо же, чудеса да и только! Мы заходим внутрь. - Ты готов, Наруто? - шипит Змей, но не успеваю я уточнить, к чему именно, как он уже нажимает на какую-то кнопку и стена напротив становится полностью прозрачной. Я долгое время стою, словно статуя, и смотрю на вид, открывающийся за стеклом. И не могу произнести ни слова. Вместо ожидаемого привычного пейзажа из многоэтажек, широких проспектов и автомобилей, стоящих в пробках, я вижу... Черт! Да мне, по всей видимости, все-таки вкололи галлюциноген. Здания, поднимающиеся словно из ниоткуда и уходящие ввысь. Автомобили... нет, летающие аппараты. И такого количества я еще никогда не видел, даже будучи в столице. Нет привычных асфальтированных шоссе. Лишь незримые многоуровневые дороги, подсвеченные огнями, парящими в воздухе. Не знаю, на каком этаже мы находимся, но такое чувство, что протяни руку и коснешься облака. А небо... Тяжелое грозовое небо. Солнца не видно. А я так люблю погреться в его лучах. Что я испытываю? Шок? Нет. В моей голове пусто. Я делаю шаг по направлению к окну. Еще шаг. Хочу заснуть и проснуться. Но не здесь. Не в этом месте и не в этом времени. Тихий голос разбивает тишину. - Ну что, Наруто, немного отличается от того, что ты себе представлял? - казалось бы, я должен услышать насмешку, но нет. Он спрашивает вполне серьзно. С великим трудом оторвав взгляд от пейзажа за стеклом, я разворачиваюсь и смотрю на доктора. - Что все это значит? - Присядь, разговор будет долгим, - и доктор усаживается на стоящий вдоль стены предмет мебели, напоминающий классический диван. Я следую его совету. В комнату влетает уже знакомый мне шар, подсвеченный приятным розовым светом. - Знакомься, это Сакура. Мой, так скажем, помощник, - теперь он обращается к шару: - Сакура, принеси мне как обычно, а нашему дорогому другу зеленый чай.***
Мои воспоминания о другом времени лживы или это все же происходило на самом деле? Кто я? Неудачная копия со сдвигом по фазе? Неужели мое увлечение стариной было настолько велико, что теперь я пытаюясь воплотить фантазию в реальность? Но почему тогда мне так не хочется в это верить? Самому смешно. А кто захочет считать себя клонированным психом? Вот и я о том же. Но вот вопрос. Что бы ни спросил меня Орочимару о том времени, у меня на все есть ответ. Я же вспоминаю, правда, сквозь невероятную головную боль, все даже самые мельчайшие детали. Ну не могу я знать все до таких уж мельчайших подробностей, что приходят ко мне в воспоминаниях. Что-то во взгляде доктора меня все время настораживает. Возможно, именно поэтому я часто вру, что не знаю ответа на очередной вопрос. Верит ли он мне? Но вдруг мое сознание действительно из прошлого перенеслось в будущее? Возможно ли такое? Значит, все, кого я знал и любил, мертвы. Осталось лишь их вспомнить. И... Оплакать. И черная тень из моих снов, такая далекая, но в то же время такая близкая, родная, уже давно не живет на этой земле? Кем я был до? Каким стану после? Доктор сказал, что «воскресить» меня попросила моя семья, но подробности опустил. Кто они? Зачем мне жить с чужими людьми и невнятными воспоминаниями? Кому вообще, твою мать, хватило мозгов меня вернуть?! А день выписки все ближе.