Wake up.

- Знаешь, меня сегодня выписывают, - говорю я, сидя у кушетки Лидии. – Но там, за пределами больницы, мир уже не будет таким, как прежде. Я боюсь поднять глаза и посмотреть на Лидию. Неделю назад, не смотря на все наши проблемы, Лидия находила в себе силы улыбаться , с достоинством встречала очередное жизненное препятствие. А сейчас она лежит неподвижно и отчаянно борется за жизнь. Я надеюсь, что борется. Я попросила пока никому не говорить о том, что случилось с Эллисон и Эйденом. Если она узнает, что ее лучшая подруга и парень мертвы, она сдастся и перестанет бороться, а я не могу этого допустить. Это из-за меня она на грани жизни и смерти. - И хоть Ногицуне больше нет, наша жизнь не станет снова нормальной, как бы сильно этого не хотели. Слезы сдавливают горло и я на несколько секунд замолкаю. Я должна перестать плакать, Лидии нужны положительные эмоции. - Но мы живы, Лидия, а это значит, что мы переживем это, - крепко сжимая подругу за руку, говорю я. – Ты только борись, не сдавайся. Думай о своей матери, о том как сильно ее любишь, о моем братце, который сума сойдет без тебя. Вернись к нам, к своим друзьям, Лидия. Я смотрю на монитор, показывающий состояние Лидии, но никаких изменений не происходит. Частота биения сердца и пульс остаются неизменными. И я закусываю губу, чтобы вновь не разрыдаться. - Лана, тебе пора, - в палату вошла Мелисса. – Отец и брат ждут тебя у регистрационного стола. Я аккуратно опускаю руку Лидии на кушетку и подымаюсь со стула. Мелисса натянуто улыбается, пытаясь показать свою поддержку. Я нахожу в себе силы лишь на слабый кивок. Выходя из палаты, я оборачиваюсь и еле слышно шепчу: - Возвращайся, Лидии. Я знаю, что она меня слышит. Не потому, что учеными доказано, будто во время комы люди осознают, что происходит. Лидия особенная, она – банши, а это значит, что ей доступно то, что не может простой человек. И она обязательно очнется, но ей нужно время, чтобы понять как это сделать. И когда это произойдет, мы все будем вместе с ней. Всю дорогу до регистрационного стола мы молчим. Изредка Мелисса смотрит в мою сторону, но как только я это замечаю, отводит взгляд в сторону. Она явно хочет что-то сказать, но не может решиться. А я не собираюсь облегчать ей задачу, поэтому делаю вид, что ничего не заметила. - Доченька, - как только мы подходим, отец тут же заключает меня в свои объятия. И мне снова хочется расплакаться, но я запрещаю себе это делать. В последнее время я стала слишком эмоциональной и рыдаю из-за всего. Как бы то, через что мы прошли, не подкосило меня, я не могу позволить себе стать плаксивой размазней. Я должна быть сильной. - Па, задушишь ведь, - впервые за последнюю неделю искренне улыбаюсь я. Но отца это не волнует, он лишь крепче меня к себе прижимает. И я сдаюсь, не пытаюсь отстраниться. В том подвале, лежа на холодном полу, я думала о том, как плохо будет папе, если я умру. Моя смерть сломала бы его окончательно и я не могу обижаться сейчас на него за то, что он пытается задушить меня своими объятиями. И мне просто стоит обнять его в ответ так крепко, как только могу. Именно это я и делаю. - Все уже позади, со мной все в порядке. Папа отступает на шаг и улыбается мне. - Ты права, нам нужно домой, - говорит отец и гладит меня по волосам. Я киваю и, попрощавшись с Мелиссой, мы выходим из больницы. От потока свежего воздуха голова начинает кружится и я спотыкаюсь, но идущий рядом Стайлз подхватывает меня и помогает удержать равновесие. После того, как Стайлз залепил мне пощечину, мы не виделись. Братец избегал встреч со мной, даже на звонки не отвечал. Отец открыл дверь со стороны водителя и я удивленно вскинула брови, многозначительно взглянув на Стайлза. Раньше он никого не пускал за руль своего джипа. Но в ответ, братец неопределенно повел плечами, дескать, времена меняются. Мне ли об этом не знать. Я собралась занять пассажирское место спереди, но Стайлз взял меня за руку и повернул к себе. - Лан, прости за тот случай, - несмело глядя мне в глаза, сказал Стайлз. – Я не знаю, что на меня нашло, но я поступил как последний кретин. Извини. Я улыбнулась уголками губ. Все же Стайлз никогда не меняется, чтобы не происходило вокруг. - На самом деле, ты правильно сделал, - поправляя ворот рубашки, ответила я. – Мне не следовало говорить тебе то, что я сказала. Ты же знаешь, что я начала делаю, а потом думаю. Вот тогда был точно такой случай. - Какие же мы идиоты, что раньше не поговорили, - притягивая меня к себе, заключил братец. Я уткнулась носом в его грудь и глубоко вздохнула. Как и всегда, Стайлз не использовал одеколон, а от его рубашки пахло лавандовым порошком, который я всегда покупаю. Не мужской запах, но зато такой родной. - Эй, дети, дома ждут вкуснейшие банановые оладьи, - улыбаясь, сообщил нам папа. Показав Стайлзу язык, я быстренько села на переднее пассажирское сиденье. Братец покрутил пальцем у виска и сел сзади, не став спорить из-за того, что он должен сидеть спереди. И я уверена, что только сегодня он мне уступил. В следующий раз, так просто мы этот вопрос не решим. Я улыбнулась. Кажется, все можно привести в норму.

***

Я бежала по лесу. По лицу больно хлестали ветки деревьев, оставляя кровоточащие ранки, которые начинали щипать, при попадании в них соленых слез. Ноги были избиты и порезаны об острые камни. Я не видела, кто меня преследовал, но четко ощущала его холодное дыхание у себя за спиной. Мне хотелось скрыться от него, побежать еще быстрее, но я не могла. Силы покидали мое тело, а в легких почти не было воздуха. В дали я заметила маленькую избушку и рванула к ней, тратя последние силы. Неимоверный страх закрался в каждую клеточку моего покалеченного тела. Он холодом струился по моим венам, смешавшись с кровью. Как только я оказалась внутри избушки, а дверь что-то с грохотом ударилось, а затем послышались быстро удаляющиеся шаги. Больше я не чувствовала преследования. Тяжело дыша, я закрыла глаза и сползла вниз по двери . Даже не вериться, что все позади, что мне не нужно больше бежать. Я в безопасности. - Так-так, кто это у нас такой? – услышала я женский голос и испуганно распахнула глаза. Обладательницей тонкого голоса оказалась женщина лет сорока с длинными черными волосами, острыми чертами лица и мягкой улыбкой на пухлых губах. Она была настоящей красавицей. - Давненько ко мне никто не заглядывал, - протягивая мне руку, сказала женщина. Удивительно, но я не боялась ее. Хотя, после того, через что я прошла буквально две минуты назад, стоило бы. Я протянула руку в ответ и через секунду уже стояла на ногах. - Извините, что я так… вломилась, - переминаясь с ноги на ногу, выдавила я. Женщина улыбнулась еще шире и двинулась в глубь избушки, жестом приглашая за собой. Рядом с женщиной я как-то странно себя ощущала: так, словно мы очень добрые знакомые. И мне было уютно в ее обществе, как будто я была рядом с мамой. - Тебе нужно привести себя в порядок, - окидывая меня сочувствующим взглядом, произнесла хозяйка избы. – Будет лучше, если ты переоденешься во что-нибудь меняя порванное и грязное. Я непонимающе уставилась на женщину. - Я не распихиваю по карманам запасную одежду, уходя гулять. Женщина обернулась, пристально посмотрела мне в глаза, затем снова вернулась к своим баночкам. - Это твой сон и ты можешь надеть хоть бальное платье, - не оборачиваясь, оповестила меня хозяйка. – Тебе нужно просто представить. Это так по-идиотски звучало, но я все же решилась попробовать. Сначала я и вправду представила шикарное бальное платье лазурного цвета с множеством кружев, но быстро отбросила эту идею и вообразила свой самый любимый джинсовый комбинезон, который я пару лет назад испортила неправильной стиркой. И, когда я открыла глаза я и оглядела, то от рваных клочьев одежды уже ничего не осталось, а на их месте появился мой любимый комбинезон. Ух ты, а ведь и вправду сработало. Я закрыла глаза и представила себя чистой, без порезов и ран. И ву-аля, моя кожа снова была бледная и целая. - А ты быстро учишься, - улыбнулась женщина и поставила на деревянный стол глиняную чашку с чем-то ароматным внутри. – Это отвар, он поможет тебе снять напряжение. - Спасибо, - я присела на высокий деревянный стул и взяла чашку в руки. Если все это сон, то почему он такой реальный? И почему я чувствую запах и кисло-сладкий вкус этого отвара? Раньше во снах я не могла ничего осязать и прикасаться к чему-либо. Или это мои сны прогрессируют? Бред какой-то. - Наверняка у тебя ко мне много вопросов, - присаживаясь напротив, сказала женщина. Я сделала глоток отвара. - Конкретно к вам, только один: как вас зовут? Хозяйка избушки широко улыбнулась и тоже отпила из своей кружки. - Меня зовут Талия, - ответила женщина. – А тебя как? - Лана Стилински. Женщина удивленно вскинула брови и внимательно уставилась на меня. Чего это она? Под е изучающим взглядом, мне как-то стало неловко и даже немного страшновато, поэтому я с опаской смотрела на нее, готовая в любой момент сорваться с места и броситься бежать. Так, стоп! Лана, успокойся, это ведь всего лишь твой сон. Твое богатое воображение просто разыгралось и подкидывает тебе вот такие вот эпизоды. И то верно. Я облегченно вздохнула и сделала глоток отвара. Все же, крутая штука. - Ты дочь шерифа? – спросила талия. Я кивнула, напрягаясь еще больше. - Этого просто не может быть, - вскочив из-за стола, произнесла женщина. Она принялась ходить туда-сюда, бубня себе что-то под нос. И вот сейчас мне стало в самом деле не по себе. Осознание того, что это всего лишь сон, пусть и странный, ненормальный, но сон, не придавало мне уверенности. Я поставила кружку на стол и, встав со стула, медленно попятилась к двери. Черт, а за дверью находиться нечто, что нагнало на меня самый настоящий ужас. Я в ловушке. Ни здесь, ни за дверью оставаться небезопасно. Нужно как можно скорее проснуться в своем мире, тогда все это исчезнет. Вот только как это сделать? - Я думаю, мне пора, - пятясь к двери, произнесла я. Вот дура, кто меня за язык тянул. Если бы я потиху ушла, она бы даже не заметила, а сейчас все внимание переключилось на меня. - О, девочка, не бойся меня, - преодолев между нами расстояние и схватив за руку, сказала талия. – Я ничего тебе не сделаю, обещаю. - Именно так и говорят маньяки, - буркнула я себе под нос и попыталась вырвать руку из цепких пальцев женщины, но успехом не увенчалось. Она не сводила с меня своих невероятно синих глазах, которые показались мне знакомыми. Нет, я определенно точно, видела их где-то раньше. - Лана, просыпайся, - раздался над ухом голос братца. И я возликовала. Слава Богу, меня будят. Я сейчас проснусь в своей любимой постельке, под теплым одеялом и забуду этот кошмар раз и навсегда. - Девочка, передай моему сыну, что я его люблю, - впиваясь ногтями в мою кожу, говорила женщина. – Скажи, что гряду темные времена, еще темнее, чем все, через что он прошел. Передай, умоляю! Образ женщины медленно растаял перед глазами, а я оказалась в своей комнате, а не избе. Я тут же села на кровати и скинула с себя одеяло. Сердце бешено стучало в груди, а на лбу выступили капельки пота. После такого кошмара я еще легко отделалась. Когда я подняла глаза на Стайлза, он обеспокоенно разглядывал меня. Увидев его испуганный взгляд, я постаралась улыбнуться, но вышло у меня это не очень. Поэтому я просто похлопала его по плечу. - Папа приготовил ужин, спускайся вниз, - потрепав меня по волосам, сообщил братец. – Только приведи себя в порядок, у нас гости. Как только братец скрылся за дверью, я прошла в ванную и, взглянув на себя в небольшое зеркало, ужаснулась. Длинные каштановые волосы были спутаны, а когда-то бирюзовые пряди превратились в темно-желтые. Смотрелось это ужасно отвратно, поэтому я приняла решение при первой же возможности избавиться от прядей. Под глазами красовались огромные синяки, от чего мои карие глаза казались черными. Ужас. Я потратила мину пятнадцать на то, чтобы более менее привести себя в порядок: расчесать волосы, замазать тональным кремом синяки под глазами, хотя это не помогло. А чтобы казаться хоть капельку живой, а не ходячим трупом, я заплела высокий хвост и добавила немного пудры, которая подчеркнула мои острые скулы. С гардеробом я тоже особо не заморачивалась: пижаму сменила на длинную черную футболку с AC/DC, которая казалось еще больше, чем прежде, и обычные черные лосины. Я скинула пять килограмм за последние недели две и папа даже порывался отвести меня к врачу и я еле его отговорила. Вернуться в больницу после того, сколько я там пробыла? Ну уж нет, ни за что. Войдя на кухню, я нисколько не удивилась, увидев наших гостей. Я знала, что это будет Мелисса и Скотт – самые близкие люди для нашей семьи и для меня, конечно же. - О, милая, как спалось? – спросил отец, как только увидел меня. Я скривилась и хотела выдать «ужасно», но не хотелось расстраивать отца, поэтому я чмокнула его в щеку и соврала: - Спала сном младенца. Папа ласково мне улыбнулся от чего вокруг его глаз и рта образовались морщинки. Боковым зрением я заметила, как Стайлз посмотрел на меня. Да, он видел, с каким ужасом на лице я проснулась, но промолчал сейчас. Знает ведь, что я не хочу расстраивать папу. - Как ты? – наклонившись к моему уху, спросил Скотт. Я хотела сказать, что все в порядке, но не смогла. Я не могу соврать Скотту. - Со мной все будет хорошо, - заверила я его и сжала его руку под столом. Не хватало еще, чтобы родители придумали себе чего лишнего. - У меня есть тост, - Мелисса взяла в руки стакан с апельсиновым соком и встала. – Давайте выпьем за то, что все закончилось. Мы потеряли верных друзей и любовь, некоторые из нас все еще бороться за свою жизнь и мы всем сердцем и душою болеем за них. И я хочу пожелать, чтобы в дальнейшем судьба не подбрасывала нас таких испытаний, чтобы мы зажили спокойной жизнью. Я тихонько всхлипнула, вспомнив об Эллисон и Эйдане, которые были убиты Ногицуне, сражаясь за своих друзей. Лидию, которая сейчас лежит в палате и сражается со смертью. И мне стало жалко всех, ведь после этого мы не будем такими, как прежде. Что-то в нас сломалось. Но сейчас мне нельзя было снова расплакаться, не при отце. Лучше, когда я вернусь в комнату, буду тихо всхлипывать, уткнувшись лицом в подушку, чем сейчас расстрою отца. В голове почему-то крутились слова той странной женщины из моего сна: «гряду темные времена». И я точно знаю, что наши страдания на этом не закончились.