Служебный роман

Когда тебя ожидает смерть Или ее брат — одиночество, Оглянись вокруг. И незнакомый друг, Даст тебе то, что так хочется: Мягкие губы, звездные ночи И пистолет у виска. Скуки не будет, точно!

(Слушать Muse_Muse_Muse_-_Feeling_Good_Dubstep) 1.POV Джон Стул. Стол. Кровать. Окно. Это почти все, что у меня есть. Что осталось. Но назвать это своим я тоже не могу. Так, декорации. К пьесе одиночества. Странно. Ни в университете, ни на войне мне практически никогда не удавалось побыть одному. Все время какие-то люди окружали, надоедали, били по плечу, целовали, просили о помощи, их необходимо было защитить или обучить. Иногда они утомляли. Почти всем я нравился. Но никогда я не ощущал такого равнодушия и безразличия к себе, как сейчас. В зеркале напротив кровати отражаются мое лицо, руки и плечи. Джон Хэмиш Ватсон. Забавно: при рождении мы все получаем тот или иной сценарий собственной судьбы, набор талантов и недостатков.       Внешность.       Мою внешность я назвал бы заурядной. Всегда был неравнодушен к красивым людям. Особенно если у них темные волосы и светлые глаза.        Итак, моя заурядная внешность (рост чуть ниже среднего, светлые волосы, синие глаза, тонкие губы, нос не картошкой, но и от классического далек) обычно не привлекает внимания. Я ношу джинсы; весной — клетчатые рубашки. Зимой — уютные свитера. Я могу пройти мимо вас, и ваше сердце не забьется от восторга. Вы можете не вспомнить мое лицо при второй встрече. Но у меня есть и то, чем наградила меня судьба. Мое умение общаться. Мое обаяние. Я не проверял, но, думаю, могу очаровать любого. Потому что умею слушать и слышать. Могу полностью отрешиться от своего «я», чтобы понять ваше.И еще я люблю помогать. Я надежный. Такой, «свой» парень в доску. Мужчины бьют меня по плечу и зовут выпить. Женщины улыбаются и кокетничают. Старушки просят помочь им с тяжестями. Дети просятся на руки. Это не самолюбование, это констатация факта. Но если я такой, мать его, обаятельный, почему я сейчас никому не нужен?!       Здесь, на юго-западе Лондона я один. Друзья, что у меня были, или переехали или сменили номер телефона. Война опалила мою душу и ушла, оставив лишь способность выживать. Пустота. И тишина. Придется начинать жизнь заново.        Начнем с паба «Толстяк». В Сохо таких тысячи.       Давненько я не бывал в таких местах. Тут чисто, не курят, пахнет пивом, сухариками, чаем и специями. На двери — колокольчик, он звенит, когда кто-то заходит, и звенит часто.       Бармен — Фрэдди, как звали его постоянные посетители, бросил на меня один только взгляд. Профессиональная улыбка. Бокал пива. Именно такого, как надо. К шести вечера людей не то чтобы яблоку негде упасть, но густо.       Витражные окна с пузатыми толстяками окрашивают наши лица в забавные синие и красные цвета, как будто мы все хорошо нализались. Через полчаса мое настроение слегка поднялось. Но все же я по-прежнему один. Никто не улыбается мне, не подсаживается… Есть пара симпатичных женщин, но подсаживаться к ним с моей хромотой — стесняюсь.       Я подмигнул одной из них — длинноволосой брюнетке. Она подняла брови и отвернулась.Черт, теряю форму! Без всякой связи с этим я почему-то подумал о пистолете, тихо лежащем в ящике моего стола… Что я здесь делаю? Именно этот вопрос задавал я сам себе, когда увидел Майка Стэмфорда. Я продолжал жалеть сам себя, когда увидел знакомые очки, брюшко и радостную краснощекую физиономию.  — Майк! Он обернулся. Все-таки как приятно увидеть знакомое лицо там, где тебя никто не знает!  — Джонни! Он пожал мою руку. Все такой же — и даже пиво пьет то же самое. Добрый Винни-Пух. Мы знакомы почти с детства. Ну, если быть точным со школы. Я списывал у него кое-какие предметы, а взамен учил его моему знаменитому хуку слева.  — Ну, что поделываешь в Лондоне? Мне говорили, что ты вернулся… Кстати, если честно, для меня до сих пор загадка: что ты забыл в этом Афганистане? Недаром Майк был первоклассным аналитиком. Его внимательный нарочито рассеянный взгляд, конечно, просканировал мой печальный внешний вид, потухшие глаза, дешевую рубашку. Я попытался изобразить энтузиазм на лице. Отпил пива. Посмотрел в пространство.  — Как-то так оно совпало: все вместе. Ты же знаешь, меня тогда бросила Алисия… Майк сочувственно закивал: о романе с самой красивой девушкой курса знал весь университет. Черноволосая, синеглазая, с тонкой талией, она была сексуальной мечтой любого парня, но выбрала почему-то меня. Джона Ватсона — невысокого, ничем не примечательного блондина. «Ты надежный», — говорила она. Мне было все равно: я был счастлив. До выпускного, на котором она познакомила весь курс и меня со своим будущим мужем.       Взамен я оформил прочные отношения с армией, где и получил свое прозвище «Джон Ватсон — три континента». Женщины (а иногда и мужчины) в моей постели сменялись так часто, как это позволяла совесть, гигиена и вожделение. Там я отточил свое обаяние. Тогда же зависимость от адреналина прочно вошла в мою жизнь, заставляя рисковать, даря награды…       Но это хорошо там, где жара, где стреляют… Где здесь, в этом многотысячном улье, что зовется Лондоном, я найду применение своим талантам? Хороший психолог, Майк вытянул из меня почти все это. Два бокала пива. Полчаса времени. Моя жизнь как на ладони. К концу моей небольшой речи мне стало неловко: я не любил себя жалеть.  — С удовольствием поменялся бы с кем-нибудь кармой, Майк, — криво улыбнулся я. — Хожу к психотерапевту. По ее совету завел блог. Правда, писать там пока нечего, — я улыбнулся. — Словом… такие дела. Ну, был рад повидаться…  — А ведь я могу тебе помочь, — серьезно глядя на меня из-под очков, произнес Майк. Бред.  — Ты шутишь?  — Нисколько. Ты знаешь, где я работаю? Я закатил глаза.  — Ты, наверное, большая шишка в каком-нибудь университете. Наши профессора так ценили тебя…  — Ошибаешься, Джон. Я работаю в агентстве… самого Шерлока Холмса. Он произнес это и отстранился, ожидая эффекта. Его не было.  — Ты что, хочешь сказать, что не в курсе, КТО такой Шерлок Холмс? Я пожал плечами:  — Что ты хочешь? Три месяца в Лондоне. Квартирка на юго-востоке. Я, если честно, не знаю, как зовут моих соседей.  — Но телевизор ты смотришь?  — Я отказался от него. Пока не по карману.  — Ну, ты даешь! Шерлок, он… Наше агентство… Словом, он — легенда. Он — единственный в мире консультирующий детектив. Самый умный мужик, которого я когда-либо знал! А, нет, вру, Майкрофт, его брат, наверное, еще умнее, но тот на правительство работает.       От Майкрофта дела часто перепадают — ведь мы гарантируем полную конфиденциальность, а государству нужна независимая экспертиза. У нас самые лучшие аналитики, а руководит ими, — Майк приосанился, — Ваш скромный слуга.       Еще у нас есть охранный отдел: охрана предприятий, частных лиц; компьютерный, есть эксперты — криминалисты (опять же мирового уровня), ну, химики там, лаборатория.       Собственно, «Детективное агентство Шерлока Холмса» — это бренд. В мире криминалистики нам нет равных. Мы раскрываем преступления любой давности и сложности! Когда полиция садится в лужу, а она всегда там — они обращаются к нам. Руководит главным отделом Грегори Лестрейд. Но Шерлок им недоволен и… Я понял, что он может говорить о своей работе часами.  — Постой-постой, Майк, ну, а я каким боком к вашим райским кущам? В охранники меня не возьмешь, — я кивнул на мою трость, — как аналитик я тоже. Криминалистом — я военный хирург, а не…  — Так я тебе и толкую, а ты слова сказать не даешь, — глаза Майка за стеклами очков возбужденно блестели, — Грег Лестрейд задумал в полицию податься (это между нами), ну и освобождается место начальника отдела. Тебе-то с твоей военной подготовкой не впервой на преступления выезжать, и трупов ты не побоишься… Поработаешь в штате на стандартной должности детектива, покажешь себя, а там, глядишь, и в начальники… — Майк мягко улыбнулся. Я резко выдохнул и обвел глазами зал. Здесь, в этом маленьком пабе, с его пивными парами и тихим гулом голосов, начинала вырисовываться какая-то перспектива. Детективы я любил всегда. Загадки меня притягивали как наркотик, жаль, что под взрывами бомб и очередями из калашникова для них не оставалось ни места, ни времени. И тут Майк назвал сумму, втрое превышающую мою пенсию.  — Это что, зарплата начальника?!  — Нет, штатного детектива, — и тут же остудил мой пыл, — но учти, если тебя возьмут, надо будет пройти проверку на профпригодность — это для лицензии. Стрельба из пистолета, реакция, дедукция, психология, ну, словом, ты, наверное, в курсе!       Кстати, — шепотом, — сам Шерлок, даром что начальник, получает ненамного больше нас. Премию — только если сам участвует в раскрытии дела. Вот такой он! Майк довольно улыбался, щурился, а я думал о том, что эти рассказы и чудесное будущее, как и все байки в пабе, рассеются при свете солнечного дня. Я ошибался. На следующее утро Майк перезвонил мне и пригласил на собеседование в пятницу. Старинный дом на одной из тихих улочек Лондона. «Дом с фонарями», как называю его я. По всему периметру здания висят стилизованные, а может, и настоящие — газовые фонари в причудливой ковке. Возле двери — бронзовый свиток, на нем — курсивом «Детективное агентство Шерлока Холмса». Лупа и пистолет — перекрещенные между собой. Я несмело толкнул дверь. Внутри по контрасту — хром, пластик — сочетаются с дубом и медью, хай-тек и модерн. Я спросил о Майке Стэмфорде. Майк вышел мне навстречу в рубашке с закатанными рукавами, без галстука, потный:  — Ты извини, тут у нас вопрос один срочный наметился. Надо… Ну, неважно. Я сейчас тебя быстренько отведу на собеседование! Открывая передо мной одну за другой двери, он торопливо рассказывал:  — Вообще-то за кадры у нас Мэри Морстен отвечает… Но директор сам проводит собеседования. А уж потом она… Тебе главное — ему понравиться… Просто поговори с ним. Ну вот, здесь, жди, я пойду узнаю. И он ушел, оставив меня где-то, по-видимому в конференц-зале — большой комнате с овальным столом из дуба и низко опущенными плафонами ламп. Кадки с тропическими растениями, большие часы… Здесь привыкли экономить время. Я прислушался… За дверью напротив чей-то приятный низкий голос говорил: «Полицейские? Они все идиоты! Данные мне по вскрытию, срочно! Как нет? Так достаньте! Опять этот Лестрейд медлит!» Я мимоходом пожалел неизвестного мне Лестрейда, а потом вспомнил: кажется, Майк упоминал его как начальника отдела. Это и мне так будет влетать?.. Нда… Каким он будет, этот мистер Шерлок Холмс? Майк говорит — он «легенда», гений! Воображение услужливо нарисовало мне полного пожилого солидного мужчину в стиле Ниро Вульфа или Мегрэ, в костюме и при жилете, с дымящей трубкой и пистолетом. Смогу ли я ему понравиться? Подойду ли я?.. (Слушать Muse_-_Muse_Assassin_) Дверь напротив резко распахнулась, прерывая мои размышления. В комнату стремительно влетел и направился в мою сторону молодой, моложе меня, высокий мужчина в дорогом синем костюме, ослепительно белой рубашке и с мобильным, по которому он разговаривал. Это был тот самый голос, что клял полицейских за дверью. И да — я понял — это и был мой будущий начальник Шерлок Холмс. В нем чувствовалась сила. Ум. И он вообще не был похож на детективов — мудрых, неторопливых. Он вообще ни на кого не был похож. Хорошо, что он разговаривал по телефону. И у меня было время сделать выдох и прийти в себя. Потому что этот молодой мужчина был ослепительно красив какой-то странной красотой, граничащей с уродством. Черные кудрявые волосы, своевольными колечками падающие на лоб. Узкое треугольное лицо. Глаза цвета нефрита — то ли зеленые, то ли голубые, не холодные, но пронзающие насквозь. Черные длинные ресницы. Сексуальный демон вместо толстяка Мегре! Единорог. Единственный в своем роде. Я внимательно рассматривал его, видя, что в свою очередь удостоен такого же пристального изучения. Что же сказать ему? «Мое сердце упало к твоим ногам, как только ты вошел, и я чувствую себя ничтожным, серым и безликим по сравнению с тобой»? Представляю, как он удивится! И уж точно не возьмет меня на работу! К счастью, речь сочинять не пришлось. Он пожал руку — энергично и резко. От него просто перло энергией, каким-то напором. И обаяние у него не слабее моего, просто другое. И аромат… На меня вейнуло странным сочетанием морского бриза и кофе. Соль, горечь, терпкость. Больше я уловить не успел.  — Афганистан или Ирак? Я откашлялся, не веря своим ушам.  — Что, простите?  — Место, где вы служили! Вы ведь бывший военный врач, верно?  — Вам Майк Стэмфорд обо мне рассказал?  — Нет. Он сказал всего лишь, что есть подходящий кандидат. Так я прав? Я попытался включить обаяние. Улыбка, чуть приязни в голосе.  — Да, я военный врач и служил в Афганистане. Комиссован по ранению. Вот, ищу работу. Детектива. Мне нравятся расследования. Стальной взгляд сверху вниз. И в глаза. Шерлок Холмс говорил быстро, а выводы делал еще быстрей:  — Ваша хромота психосоматическая. Страдаете бессонницей. И да, я бы не советовал вам ходить к психотерапевту: только зря потратите военную пенсию. Пара дел у нас — и все как рукой снимет! Вы же знаете, чем мы тут занимаемся? Мои глаза встретились с его. Чем-то он смущает меня.  — Поразительно! Да. Майк рассказал. Немного, — откашлялся я, — и эм… мне нравится.  — Вы должны будете стать первоклассным детективом! Другие у меня не работают, — несколько надменно произнес этот мужчина. — К концу года вы должны будете научиться узнавать все о человеке по одной лишь вещи, принадлежащей ему. Вот, например. Дайте мне свой мобильный. Он протянул руку. Удивительную изящную руку с длинными пальцами.  — Я…  — Дайте телефон! Я нехотя вынул гаджет из кармана. Дорогой черный «Блекберри». Положил на стол. Я не мог коснуться этих пальцев…  — Удивительно! — услышал я. — Интересно! Надо же! Я поднял глаза.  — Вы недавно в Лондоне. Испытываете недостаток в деньгах. Человек компанейский, а страдаете от одиночества. Смелы, преданны, хотя интеллект средний. Нравитесь женщинам. Телефон принадлежал ранее вашему родственнику. Близкому. Сестре. Она… оу, надо же, — он вертел мой телефон, — лесбиянка. И алкоголик. И недавно рассталась с дамой сердца. Я вскочил, покраснев, чтобы прервать поток излияний. Меня как будто раздели догола.  — Я… Я не знаю, почему из всей информации вы узнали обо мне лишь это… Но зачем так шутить? Я понимаю, что с такими родственниками мне не светит…  — Сядьте и успокойтесь, — интонации в его голосе стали мягкими и тягучими. Но мне уже было наплевать. — Уверяю вас, Джон…  — Джон Ватсон.  — Уверяю вас, Джон, что всю информацию я считал с вашего телефона. Абсолютно всю. Если хотите, я раскрою вам ход моих мыслей.  — Не хочу.  — Это по-видимому, ваше больное место, — своими аквамариновыми глазами он неторопливо и бесстрастно рассматривал меня как… как какое-то вещественное доказательство, — я еще раз приношу Вам свои извинения. В ответ Вы можете потренироваться и попытаться рассказать что-либо обо мне. Кроме общеизвестной информации. Он пренебрежительно улыбнулся. Пауза. (Слушать Muse_-_muse_-_black_black_heart_) Ох, как же мне хочется ответить ему тем же! Вывернуть его наизнанку, смутить это невозмутимое лицо!  — Ну что ж… Я попытаюсь… Вы — эгоист. Вам не нужны деньги. Вы ничего не боитесь. Больше всего на свете любите загадки. Не любите людей. К ним относитесь потребительски, с точки зрения использования. У вас нет друзей. И девушки тоже нет. И парня. Вы были влюблены один раз, вас бросили, и вы разочаровались. Вообще вы считаете отношения ненужными, они вас отвлекают. Они Вам непонятны. Вы боитесь эмоций.Вы женаты на вашей работе. А вечерами, — меня уже несло, — вечерами вы страдаете от одиночества, играете на контрабасе и смотрите в окно! Пусть он меня сейчас выгонит! Но я отомстил ему, я поколебал это бесстрастие! На его лице сейчас началась буря: прекрасные глаза потемнели, брови взметнулись ввысь, чувственные, словно лук Амура, губы искривились и застыли. Нечитаемо. Непонятно. Он со скрипом отодвинул стул. И ослепительно улыбнулся. Ему надо чаще улыбаться! Это было… Как солнце сквозь тучи! Я не мог оторвать от него взгляда. Насмотреться перед тем, как он прогонит меня.  — Скрипка.  — Что? — потрясенно спросил я.  — По вечерам я играю на скрипке. Вы приняты на работу, Джон Ватсон. Идите к секретарю, она введет вас в курс дела. И он стремительным шагом направился к двери. Перед тем, как выйти, обернулся и холодно подмигнул мне.