Нежность

8. 35 Мы сидим за столом, растягивая кофе с молоком и уплетая бутерброды. Уилл ничего не говорит и игнорирует меня. — Уилл… — шепотом произношу я. Он вопросительно поднимает глаза. Продолжаю смотреть на него. Может быть это благодарность, я чувствую, что врать и сдерживаться уже невыносимо. Хочу поделиться с ним всем тем, что меня гнетет. Тем, что я не могу рассказать другим. Тем, что происходит сейчас. Но какой в этом смысл? Он даже себе не может помочь. — Эбигейл, тебе что-то нужно? — раздраженно процеживает он. Я машинально облизываю губы и кусаю их от злости. Зачем я вообще пытаюсь ему это рассказать? — Почему у тебя нет девушки? — Не знаю, к чему я это вообще спрашиваю. Он молчит и смотрит на меня так, будто я непробиваемо тупая. А этот звук за окном все продолжает усиливаться. Что-то скребется в окно. Страшно. Почему он не замечает это? — Уилл, можно я обниму тебя? — я четко и громко проговариваю каждое слово. Это не просьба, я просто констатирую факт, чтобы не шокировать его. Он бледнеет, как будто я приговорила его к смертной казни. Быстро встаю из-за стола, подхожу к нему со спины и обнимаю. Просто хочу почувствовать человеческое тепло, хоть немного, но это даст мне сил. Шум за окном усиливается, и я чувствую чей-то взгляд на мне. Оно замерло. Я сумасшедшая, да? Страшно. Безумно страшно. Я пытаюсь не думать об этом и все крепче обнимаю Уилла, как будто он мой последний шанс. Как же приятно от него пахнет. Не знаю, что это за запах. Возможно одеколон или шампунь. Мое сердце ноет, а существо уходит, я слышу, как оно спрыгивает с окна и замолкает, оставляя меня с ним наедине. Наклонив голову к его лицу, я трусь своей щекой о его. Какая же у него колкая щетина, прямо как у моего отца. Он учащенно дышит. Я слушаю его дыхание. Еще несколько минут. Просто хочу насладиться моментом. Уилл, я не знаю, как долго я смогу с этим жить. Смогу ли я жить. Спустя какое-то время я отступаю от него, разворачиваюсь и иду в гостиную, беру сумку и возвращаюсь на кухню. Он странно смотрит на меня и тяжело дышит. Мне даже показалось, что у него расширены зрачки. Неужели я настолько неприятна? — Ты отвезешь меня кое-куда? — спокойно спрашиваю я. Он молчит и настороженно продолжает смотреть. Потом снимает очки, зажимает переносицу и встает из-за стола. — Извини. Подождешь меня? Я быстро оденусь, — я мигом убегаю в ванную, достаю из сумки одежду, предварительно завязав на шее платок. Быстро переодеваюсь, потом забегаю в гостиную, нахожу кеды и возвращаюсь к Уиллу. Он угрюмо смотрит на меня и жестом указывает идти за ним. Мы садимся в машину, и некоторое время сидим в тишине. — Куда? Но я не отвечаю, просто продолжаю молчать и смотреть в пол. — Куда? — более настойчиво и раздраженно повторяет он. — Уилл, почему он убивал их? Он молчит. А что он может ответить? — Почему просто не убил меня? Что во мне такого? — Эбигейл… Он поворачивается ко мне. Отвернись, не смотри на меня. Я смотрю вниз, не хочу показаться ему совсем слабой. Мне стыдно. Но слезы не останавливаются. Он ничего не говорит. Просто откидывается на заднее сидение и молчит. Не знаю, как долго мы так сидели. Время словно остановилось, как и боль в сердце. — Мне нужно в город. Поедешь со мной? – не оборачиваясь, говорит он. — Хорошо. 13.00 — Думаешь, справишься? Ты даже себе помочь не можешь. Уилл, не говори глупостей. — Алана, я просто предоставлю ей жилье, пока она будет зарабатывать деньги на университет и учиться. Мой дом за городом, так что ей будет легче освоиться после этого инцидента — я снимаю очки и зажимаю переносицу. Как же с ней трудно. Хотя я ведь ей сейчас откровенно вру, я не знаю, что Эбигейл собирается делать дальше. — Я ухожу. До встречи — встаю из-за стола и стараюсь не смотреть на нее. Быстро выхожу из кабинета и иду по направлению к выходу. С каких пор она стала такой невыносимой? Даже ее голос выводит меня из себя. Наконец-то я взял выходной. Ну, как взял: поставил перед фактом Джека и отключил телефон. Сегодня суббота, а я уже не помню когда в последний раз высыпался или отдыхал. Я уже позвонил Ганнибалу и попросил помочь с выпиской Эбигейл из больницы, а поскольку она совершеннолетняя, опеки оформлять не нужно. Так что можно расслабиться. 14.00 Мы сидим в кафе и непринужденно едим мороженое. Если хорошенько задуматься, я уже не помню, сколько лет прошло с тех пор, когда я в последний раз ел мороженое… — Ты собираешься поступать в университет в следующем году? — Да, я уже определилась со специальностью, так что осталось только выбрать университеты и докупить нужную литературу – ответила она неожиданно уверенно. — Где ты собираешься работать? — Еще не знаю… — Рядом с моим домом есть супермаркет, я мог бы забирать тебя после работы. — Спасибо, — робко отвечает она. 14.30 Не люблю мороженое… Приходится притворяться, что это съедобно. Я вообще не могу есть сладкое — оно напоминает мне вкус человечины. Такой же сладковатый привкус. А вот Уиллу кажется нравится, что ж, хоть что-то радует. Кафешка в которой мы находимся довольно мрачная, тут мало посетителей и почему-то не переставая играет мрачная музыка. Да, это место просто предназначено для нас с Уиллом. Он же, пока я разглядываю обстановку, за обе щеки уплетает мороженое. Похоже, что этот загадочный человек настоящий сладкоежка. Забавно. — Уилл, у тебя мороженое вот здесь. Иногда его отстраненность просто добивает, так что я решила над ним подшутить. — Где? Все? Еще нет? — Нет, левее. — Здесь? Вот так - все? Я тяжело вздыхаю. — Наклонись ко мне, пожалуйста, а то ты весь будешь в мороженном. Он наклоняется ко мне, но недостаточно близко. — Ближе Он нерешительно наклоняется еще ближе. — Хорошо — я приближаюсь к нему так близко, что наши лица находятся на одном уровне. — Нужно быть аккуратней - и я слизываю остатки мороженого на его щеке, предвкушая, как он начнет краснеть и заикаться. Не успев закончить, я понимаю, что меня прерывают. Некоторое время я вообще не понимаю, что происходит. Я пытаюсь отстраниться и оторваться, но Уилл резко хватает меня за шиворот кофты и силой тянет к себе. Все мое и его мороженое оказывается то на столе, то на нас, пока он насильно целует меня. Он ни на минуту не прерывается, так что воздуха практически не хватает и голова начинает кружиться. Так дерзко и властно он овладевает мной, что прекратить это сумасшествие, кажется уже невозможным. Иногда он дает мне отдышаться, резко отрываясь от моих уст и жадно, словно он еще не закончил начатое, продолжая смотреть на меня пока я стараюсь отдышаться. Он слегка прикусывает мне губы, чтобы я разомкнула рот. Затем он быстро находит мой язык и грубо овладевает им. Он похож на зверя. Совершенно непредсказуемого зверя. — Изззвините…Вы будете еще что-нибудь заказывать? — заикаясь, кто-то спрашивает. Уилл замирает. Кажется, он чертовски зол. Он поднимает глаза на нее и сквозь зубы отвечает: — Нет, мы уже закончили. Он резко отстраняется и отпускает меня, берет чек, расплачивается, кидает мне свою куртку и уходит из кафе. Приходится плестись за ним как дуре. Вид у нас, мягко сказать, помятый. Волосы разлохмачены, все вымазаны в мороженом, к тому же одежда промокла, а моя кофта еще и растянулась… По дороге до дома он так и не произносит ни слова, и не смотрит в мою сторону. Я не знаю, как на это реагировать. Почему-то хочется забиться в какой-нибудь угол и рыдать. Провалиться сквозь землю или вообще исчезнуть. Мое доверие к нему подорвано, как и вера в него. Словно моя лодка теперь начала тонуть, и перед глазами открывается вид на ровную линию горизонта моря, вблизи никого нет, со всех сторон только один и тот же пейзаж, ровная гладь, скрывающая под собой бездонную синеву моря, где я и сгину. 17.43 — У тебя есть во что переодеться? —Да, — ищу в сумке что-нибудь пригодное, но у меня осталось только белое платье, а, нет, вот кофта… Даже джинсы нашлись. Все-таки я не могу выкинуть эту картину из головы. Губы до сих пор горят. — Иди первая, — и он уходит кормить собак. Я закрываюсь в ванной и включаю воду. Вся кофта липкая и в пятнах, а про волосы и лицо вообще молчу. Быстро моюсь под душем, стираю одежду, переодеваюсь и выхожу из ванной. Так и думала, что у него нет расчески, ведь он вечно ходит лохматый. Куда он вечно исчезает? Обыскав весь дом, я выхожу на улицу, да, как я и думала, он сидит на крыльце с собаками. — Уилл…А где можно высуш… Он сидит на крыльце, кажется, дремлет, Уинстон и остальные спят рядом с ним. Яркие медовые лучи медленно прячущегося за лесом солнца освещают его лицо и кажется, что его бледность исчезает. Но он не здесь, не со мной, а где-то далеко в своих мыслях и медленно приходящих снах. Его спокойное выражение лица, слегка покрасневшие руки, и поджатые плечи — все эти детали мне безумно нравятся . Он так легко одет, а ведь на улице довольно прохладно… Не хочу его будить и просто бесшумно наблюдаю за ним. Потом тихонько возвращаюсь в комнату, ищу плед и выхожу к нему. Сажусь рядом и укрываю нас с ним теплым колючим пледом. Желтизна неба граничит с малиновыми облаками. Где-то щебечут птицы. Так приятно ощущать умиротворение. Со временем последние лучи солнца уходят, и тьма начинает медленно поглощать все живое. И нас с Уиллом. Еще немного. Не хочу уходить. Было бы прекрасно снова ощущать себя живой, прямо как сейчас. — Уилл, проснись, холодно ведь…— я почти шепчу и легонько трясу его за плечо. — Уилл…Уилл…Проснись же… Эй…Уилл… Он недовольно что-то бурчит и просыпается. — Сколько ты тут уже сидишь? — Недолго, — пугливо отстраняясь, отвечаю я. — Пойдем в дом, я приготовлю кофе, – он закутывает меня в плед и провожает к двери. Зовет собак, которые мчатся в дом с гулким лаем. Включает обогреватель, свет и начинает готовить нам горячие напитки. А я в это время просто сижу и греюсь у обогревателя. Странный он. Тишина - просто гробовая. — А у тебя есть радио? Он удивленно оглядывается. — Нет. — А интернет или телевизор? — Нет…— он обиженно отворачивается и замолкает — Гитара? Проигрыватель для пластинок? — У меня есть пианино. — А ты мог бы… — Нет, — он резко обрывает меня. Такой грубый… Я ощущаю запах кофе, который готовит Уилл. Кажется, он слегка отдает шоколадом. Уилл стоит ко мне спиной, он одет в серую кофту, а под ней выглядывает воротник синей клетчатой рубашки. У него завернуты рукава. Так что можно лицезреть его подкаченные руки. Все-таки он иногда выглядит как нормальный человек. Даже как мужчина. —Готово, — он подносит мне довольно большую чашку кофе. Потом приносит зефир и сам садится рядом со мной. Зачем рядом-то? — Замерзла? — из приличия спрашивает он. Совершенно ясно, что ему наплевать. — Нет, ты ведь хотел вымыться? — Дура, зачем я только вспомнила… —Мороженое, — задумчиво произносит он и легонько улыбается. Мне кажется, я никогда не видела его улыбки. Выглядит совершенно иначе. Так молодо и свежо. — С зефиром вкусней, попробуй добавить его в кофе. Так намного слаще. — Хорошо… Я с опаской протягиваю ему свою кружку, и он насыпает мне немного зефира. — Ну как, так ведь гораздо вкусней? Да? — он даже изменился в лице. Якобы добродушный и приветливый человек. Даже смешно видеть его таким. — Да, — и я выдавливаю улыбку. — Если не нравится, не давись, все нормально. Мы пьем кофе в полнейшей тишине и этот факт ничуть не смущает, просто есть люди с которыми и в тишине очень даже комфортно. Но это не тот случай. Мне не комфортно. Просто не хочу ни с кем говорить. Как только Уилл допивает кофе, он захватывает еще несколько кусочков зефира и направляется на кухню. — Еще кофе? — Нет, спасибо. — Хорошо, — он уходит. По-видимому, направился в душ. 21.07 Я протираю запотевшее зеркало. Размытое и расплывчатое отражение угрюмо и устало смотрит на меня. Оно сменяется чужим образом. Отец девочки издевательски улыбается и искоса смотрит на меня. — Убирайся! — с шипением рявкаю я и открываю зеркало, чтобы достать снотворное или еще какой-нибудь дряни. Разом, заглотив горсть, я шатко усаживаюсь на пол. Когда же это прекратится? — Чокнутый ублюдок!! — визжит кто-то из вне. Не могу себя контролировать. У меня нет галлюцинаций. Его нет. Желтые глаза смотрят на меня. Они ждут. — Уилл? — кто-то зовет меня. Темнота. Больно, кажется кто-то зарядил мне пощечину. Я начинаю различать детали. Ванна. Что происходит? Почему Эбигейл трясет меня за плечи и плачет? — Очнись! Уииил! — рыдает она. Должно быть, я выпил слишком много таблеток. — Все в порядке, — отмахиваюсь я от нее. — Уйди, я оденусь. Она помогает мне встать, краснея и отворачиваясь, потом подает мне одежду, но так и не уходит. — Уйди. — А вдруг ты упадешь? — заикается она. Наверное, я ее серьезно напугал. — Я в порядке, просто перебрал снотворного. После моих слов она наконец-то выходит из ванной. Не думал, что она будет беспокоиться. Одевшись, я, все еще шатаясь, выхожу к ней. Эбигейл сидит около обогревателя, свернувшись в клубок. — Спи на кровати, — бросаю я ей хриплым голосом, а сам иду к дивану и обессилено разваливаюсь на нем. Она несет мне подушки и одеяла. Подкладывает мягкие подушки под голову и накрывает меня одеялом. А комната тем временем продолжает кружиться и пляшущие тени приближаются. Им нужен я. 22.43 Его так долго нет. Кажется, уже прошло больше часа. Я стучусь к нему. Но Уилл не отвлекается и шума воды не слышно. Господи, с ним что-то случилось? Я врываюсь в ванную и вижу его на полу. Его трясет, и он учащенно дышит. Кажется, он упал, как только вышел из душа. Я кидаюсь к нему и пытаюсь привести в чувство. Что с ним? Пожалуйста, приди в себя! Не знаю, что делать. Вызвать скорую? Пытаясь привести его в чувство, я награждаю его бесконечными пощечинами. Кажется, помогает. Он медленно приходит в сознание. Все обошлось. Помогаю ему встать и только тогда замечаю, что он совершенно голый. Он опирается на мое плечо, чтобы подняться, сильные мужские руки сжимают мои плечи. Его горячее дыхание. Широкие плечи. Сердце бьется в бешеном темпе, а щеки горят от стыда. Жду, когда он выйдет из ванны. Надеюсь, что выйдет. И вот он рухнул на диван, что-то сказав и отключился. Как беспечно. Я думала он пунктуальный человек. Накрыв его одеялом и подоткнув подушки под голову, я напоследок проверяю его температуру. Он весь горит. Страшно, даже не знаю, что делать…