Еще один шанс на любовь

      С недавних пор, суета стала постоянным явлением в болотных землях... Наверное, дело было в смене правителя, ведь при Малефисенте большинство магических существ были напуганы её чрезмерно агрессивным поведением и вспыльчивыми решениями, а посему, держались достойно, пытаясь своим поведением всячески соответствовать её пожеланиям... А теперь это была утопия. Все жили долго и счастливо уже почти неделю... Ну, или почти все.       - Диаваль! - окликнул крепкий, юношеский голосок птицу, что умудрялась даже кушать с черноземной заносчивостью, бережно подкидывая зернышко клювом вверх, а затем — целиком проглатывая. Принц-чужестранец приблизился ближе, видимо предполагая, что Ворон попросту не расслышал его, увлеченный трапезой, и вновь повторил его имя. На самом-то деле, «перевертыш» просто не желал говорить с принцем. Порой, ему приходилось делать не самые приятные вещи, но общение с этим мальчишкой была самой-самой досаждающей. Благо, что сейчас он находился в облике птицы, а иначе на его лице можно было бы разглядеть явное отвращение. Он невзлюбил парнишку с первого дня, и за то недолгое время, что они жили «бок-о-бок», мнение о нем не подверглось существенным изменениям. Избалованный, слабохарактерный, трусливый, этому принцу стоило родиться принцессой, а не ухаживать за Авророй. Жил-бы себе не тужил, вышел за богатого лорда или короля и спокойно помер в каком-то далеком крае... Так нет же, «заморский черт» - как мысленно любил величать его Диаваль, решил завоевать сердце его дочери. Да, дочь, пожалуй, было самым правильным словом. Именно так он воспринимал Аврору, ведь с самых малых лет он присматривал за ней, наблюдал, как она растет... Иногда даже замещал её нянек. Святые древни! Он готов был поклясться чем угодно, что если бы Аврору в детстве подменили троллем, эти горе-феи не заметили бы разницы... Ну... По крайней мере, пока малыш бы не проголодался и не слопал одну из них. Ему нравилось проводить время с девочкой, ухаживать за ней, он не прочь бы служить ей и далее... Но Малефисента настояла, дабы он помогал их «королю» со всеми его проблемами, пока Королева занята «королевскими делами». Но на самом-то деле он ведь знал, что это наказание. Большинство жителей болотных земель тупы как пробка(так что девочке еще повезло с феями), но не Диваль. Вороны всегда были символом мудрости. Иногда, конечно, зла, горя, болезней и темных сил, но, ей! Он ведь не виноват, что у людишек столь бурная фантазия, правда? Темными силами он, конечно, не владел, зато ума ему досталась львиная доля. Именно поэтому, он так легко догадался, что «уход за королем» не более чем наказание за его небольшую выходку. Застал он их за поцелуем... Съязвил немного... Подумаешь! Он ведь ворон! Его клюв был создан, чтобы делать остроумные замечания. Малефисента никогда их не ценила. Обычно просто щелкала пальцами, возвращая его в привычный облик, но на этот раз был очевидный перебор. Недовольно мотнув головой, ворон откинул от себя любые мысли, не касающиеся его новой задачи: «Служить Королю». Вернее, он еще не король... Будущему королю. Но ведь это вопрос времени, когда этот капризный мальчишка взойдет на престол. Каркнув так, будто бы это было какое-то воронье ругательство, он медленно начал трансформацию, наблюдать которую, гостю было не весьма приятно, отчего он отвернулся, якобы показывая свои хорошие манеры. «Уверен, когда служанки его купали, он не отворачивался» - невольно подумал Диаваль, разводя руки в сторону, будто бы потягиваясь. Тело неприятно ныло... Превращение всегда было весьма болезненным процессом, а в особенности — самостоятельное, без помощи Малефисенты.       - Вы искали меня, принц? - выдавив жалкое подобие улыбки, спросил перевертыш настолько учтиво, насколько только позволяло его притворство. Последнее слово было произнесено с особой интонацией, из-за которой вместо величия присущего титулу «принца», он звучал как одно из тех слов, что обычно употребляли члены королевских семей в адрес простолюдинов. -Ты видел Аврору, Диаваль? - парень будто бы не обращал никакого внимания на интонацию. Или не мог обратить... Кто его знает? Сам-то ворон уже давно предположил, что юноша не отличался особым интеллектом и был туп, как дуб... Разумеется, не в обиду стражам болота — волшебным существам из дерева, которые были куда смышленее, чем этот темноволосый чужак. -Нет, мне не случалось видеть королеву. - и вновь акцент был сделан на последнем слове, дабы показать разницу между тем, кем является мальчишка, а кем — Аврора. Такое-то сравнение Филипп не мог пропустить мимо ушей, и на секунду его взор полный презрения к простому фамильяру, соприкоснулся с темными, слегка высокомерными глазками ворона в человеческом обличии. Тут-то они наконец поняли друг-друга... Ненависть и презрение у них были вполне взаимны. Принц смотрел на него свысока, как и на любое другое существо, в чьих жилах не текла королевская кровь, а Ворон... Ну, у него было куда больше причин. Вот только оба ничего не могли сказать, ибо публичный конфликт среди окружения королевы чреват последствиями, и их небольшая ссора конец-концом может плохо отразиться на Авроре. Сам Диаваль, разумеется считал, что Филипп плевать хотел на королеву, но какая-то неведомая сила сдерживала его так же. Возможно, простая корыстность? - Что ж, очень жаль. Я хотел попрощаться перед тем, как уеду. - с наигранной, по мнению птицы, досадой, пробубнил себе под нос «гость». Улыбка. На лице Диаваля невольно выступила улыбка, поскольку сдерживать такой наплыв блаженства было просто невозможно. Уезжает... Этот маленький, робкий червяк наконец покинет болото! Будь он сейчас в своем истинном обличии, давно бы каркнул, взлетев как можно выше, а затем бы парил вокруг, да лепетал что-нибудь на вороньем. Последние несколько дней он взывал созданиям из каждой местной легенды, дабы они сделали что-то с этим назойливым мальчишкой. Неужели его мольбы были услышаны? - Прошу вас, не беспокойтесь об этом. Я с УДОВОЛЬСТВИЕМ поведаю об этом королеве Авроре, разумеется — с вашего позволения. Но я боюсь, что она пожелает узнать причину вашего отъезда. - торопливо, пролепетал слуга. Он не привык льстить Малефисенте, ибо по праву считал себя равным ей, к тому же она, пусть и не говорила об этом прямо, но была согласна с этим. А вот льстить кому-то другому... К тому же, ради личной выгоды... Ну, это уже другое дело. Посему, он с легкостью спел это вежливое обращение куда слаще соловья. - Несколько часов назад я получил от моего отца весьма странное послание. Он просит меня вернуться домой как можно скорее, подчеркивая важность моего визита к нему. Не знаю к чему такая спешка, но... - Но вы не можете отказать своему отцу. Я прекрасно вас понимаю. И если дело столь важное и срочное, то я считаю, что вам стоит не тратить время на пустые разговоры, а отправляться домой как можно скорее. - говорил Диаваль торопливо, даже немного заботливо, хотя на самом деле, только и хотел, что поскорее спровадить свою занозу в заднице назад — в его собственное королевство. - Теперь здесь — мой дом. - бросил через плечо брюнет, после чего неторопливо зашел за дерево, возле которого отдыхал белый, как зимний снег, конь. Вот его ворону было даже жаль. Бедняге предстоит долгий путь. - Да, разумеется. Здесь - ваш дом. - нехотя согласился пернатый, закатив глаза. Благо, что мальчишка, потихоньку приготавливающий коня, так это и не заметил. «Потерпи, Диаваль... Еще пару секунд... Всего пару жалких секунд...» - мысленно успокаивал себя слуга, надеясь, что сможет обуздать свой нелегкий нрав и не выклевать тому глаза. Хм... Интересно, как бы принц добирался вслепую? - Бывай, Диаваль. - кинул на прощание Филипп, запрыгивая на своего верного спутника и грациозно помахал тому рукой, будто они были старыми приятелями, или что-то вроде того. Теперь переполняющая его ярость в адрес юнца, сменилась каким-то тошнотворным чувством, явно вызванным избыточной лестью. - Удачной вам дороги. Надеюсь, вы прекрасно проведете время на родине и вернетесь к нам с хорошими вестями! - сцепив зубы и до жути неестественно улыбнувшись, кинул в отместку и, как-бы копируя грациозные движения, которые, к сожалению интерпретировать так и не удалось, неловко помахал рукой в ответ, наблюдая, как лошадь гостя потихоньку поворачивается к нему спиной и начинает отдаляться все дальше и дальше... И наконец, исчез. От радости и потрясающего, ни на что не похожего ощущения свободы, Диаваль буквально вскинул руки вверх, издав что-то вроде победного клича и потеряв равновесие, чуть не упал с толстенной ветки дерева, но вовремя сумел принять свое истинное обличье. Было немного больно... Как и всегда. Но это была приятная боль. Он вновь был собой. Во всех смыслах этого слова.