Баланс

      Глядя, как с каждой секундой слабеет Рэйден, черный колдун торжествующе усмехается: это значило, что все идет по плану, специально разработанные им кандалы работают именно так, как нужно, и сила, постепенно утекающая из пытаемого Бога, переходит к нему.       Сила грозы. Мощь молний. Куан Чи уже чувствует, как она заполняет его. Чувствует, что сейчас он сильнее, чем когда бы то ни было. И это превосходно.       Ухмылка чернокнижника становится еще шире.       Шао Кан и не подозревает, что оковы, сейчас надетые на его братца, не так просты, как ему было сказано.       Он знает лишь то, что ему было позволено узнать: узы, сковывающие сейчас Рэйдена, заберут у него силу и в конечном итоге приведут того в состояние, в котором его будет возможно убить – сила же якобы рассеется в пространстве и просто превратится в ничто.       Вот только план не совсем таков. На самом деле процесс отъема силы идет куда быстрее, чем считает Шао Кан, который сейчас так носится со своей сферой, что обмануть его ничего не стоило. Просто Куан Чи требуется время на то, чтобы воспринять светлое могущество, могущество Рэйдена, и трансформировать его в собственную некромантию.       Зато сейчас этот этап почти доведен до конца и… если Шао Кан думает, что их альянс продлится очень долго, то его ждет большой сюрприз. Он верен в первую очередь Шинноку, которого сам вытащил когда-то из Преисподней. Не Шао Кану.       Так что если в какой-то момент их намерения и намерения Шао Кана разойдутся, разойдутся и их пути, они вновь станут врагами, а приятным дополнением к этому станет осведомленность обо всех планах императора Внешнего Мира…       Черные губы вновь прорезаются зловещей улыбкой, и зеленый огонь, срывающийся с пальцев колдуна, разгорается ярче костра, достигая запредельной температуры. Рэйден изгибается в пароксизме боли, его плоть горит, обугливаясь до черноты, покрываясь копотью, а Куан Чи продолжает свою работу, с удовольствием наблюдая за игрой языков пламени и с наслаждением вдыхая запах жареного. Выражение, появившееся на его выбеленном татуированном лице, было сравнимо разве что с выражением лица отца семейства, отправившегося на пикник с женой и детьми, который как раз в этот момент выкладывает на решетку гриля аппетитно замаринованные ребрышки.