День, который испортил мою жизнь

      - Добро пожаловать, наш Господин.       «Что?», – усевшись в позу лотоса, мысленно пытаюсь заглушить шёпот присутствующих, которые медленно окружают меня, заключая в плотное кольцо. Секунда, и в зале наступает тишина, а мои мысли с грохотом железа разносятся в пространстве, материально отображаясь в воздухе: «Вы можете заткнуться и объяснить мне, что здесь происходит?».       - Вы должны понять всё сами, - тот же голос прозвучал в моей голове, и люди медленно стали расходиться, исчезая во тьме. С трудом поднявшись с пола и слегка покачиваясь, я побрёл к трону, на котором ещё несколько минут назад восседал «мой отец». Почему-то, я не могу просто так поверить во весь этот бред, поэтому начать расследование – было единственным правильным решением.       Приближаясь к шикарному креслу, обшитому гладкой кожаной тканью (почему-то я знал это), мне удалось разглядеть старинный пергамент, бережно приколотый к спинке трона. «Чтобы добраться до него, мне придётся преодолеть приличное расстояние, почему я не умею телепортироваться?», - стоило лишь подумать, и я уже стою около кресла, держа в руках тот запримеченный пергамент, и недоумённо разглядываю его.       Вопрос «Как мне это удалось?», стоит отложить на потом, на данный момент меня интересует лишь этот клочок старинной бумаги, на котором ровным каллиграфическим почерком выведена лишь одна фраза, которая стремительно менялась. Ещё несколько секунд назад на ней виделся вопрос : «Нацу, сыграем в игру?», но, как только я прочёл, буквы, будто живые, медленно менялись местами, а порой и вовсе меняли свой внешний вид. Сейчас я мог созерцать лишь одно предложение, которое замерло на пергаменте: «Разгадай: И в Тьме есть Свет, и в Свете – Тьма». В игру? Ну что ж, я не против, возможно это как-то поможет мне.       Немного повертев в руках этот клочок, преподношу его к лицу и, медленно втягивая очень странный и слегка отталкивающий запах, резко убираю руку с пергаментом подальше. Ужасная вонь от смешения «ароматов» гнили, запёкшейся крови, медикаментов и сладкого благоухания парфюма.       Судя по всему, эти слова писал тяжело больной человек, это явные признаки танатоморфоза*. Парфюм. Возможно, мужской, но слишком сладкий, из-за чего складывается впечатление, что писала девушка, но это не так. Почерк явно принадлежит мужчине: отсутствие наклона, мелкие буквы, нет никаких завитушек, всё просто до одурения. Конечно, можно допустить, что у девушки сильно развиты мужские черты, тогда смысл фразы скрывается где-то между строк… Чёрт, что она хотела донести?       Массируя виски, пытаюсь найти ответ к разгадке. Несколько раз перечитав цитату, которая была написана на пергаменте, начинаю догадываться, что она хотела сказать: «В цитате допущена ошибка, не грубая, но так как писала девушка, это имеет огромный смысл. «И в Тьме» - это не верно. «Во тьме». Внутри!». Отлично, теперь мне хотя бы известно, что нужно искать где-то внутри, но где? И снова вопрос.       Закрываю лицо ладонями, пытаясь отрезвить разум и слегка успокоиться, чтобы привести дыхание в норму, но азарт, охвативший меня целиком и полностью, заставляет действовать - искать этот чёртов ответ. С широко открытыми глазами, пытаюсь вспомнить, не давалась ли раннее мне какая-нибудь подсказка, и в этом мне помогает феноменальная память: прокручивая в голове события недавней давности, пытаюсь отыскать подсказку и, как не странно, мне это удаётся:       Листок был приколот к спинке кресла, не думаю, что это совпадение. Если бы это совершалось без задней мысли, то для чего его прикреплять, если можно просто положить на сидение? Возможно, она желала, чтобы я его заметил, но ведь листок могли увидеть и другие, но так как обращение было именно ко мне, думаю, посторонние были бы не к чему. Значит, ей пришлось наплевать на осторожность и приколоть этот листок, несмотря на то, что он мог попасть не в те руки. Что могло вынудить её поступить так?       Уходя с головой в мыслительный процесс, я постепенно понимал, что это затянется надолго. Прошло совсем немного времени, но голова постепенно начинала болеть, из-за чего разум притуплялся, но я не хотел останавливаться, а лишь больше погружался в догадки.       «Почему она приколола листок именно кнопкой, а не булавкой или иголкой?», - постукивая пальцами по мягкой обивке кресла, я пытался найти ответ на это вопрос, но его так и не было. Закрыв глаза, пытаюсь проанализировать все данные, которые успел получить: девушка, загадки, фраза, необычность её поступка... Стоп, фраза! Точно, внутри! Кнопка, разрывает обивку, проникая внутрь, и закрывает собой образованное отверстие! Ответ внутри кресла!       Хватаю кнопку и пытаюсь вспороть обивку, чтобы достать то, что я должен был найти, но ничего не выходит, кнопка просто не может вспороть кожу... Пытаясь сделать хоть что-то, впиваюсь ногтями в ткань, и лишь оставляю царапины, портя идеально-гладкое покрытие. Азарт, как и запал, моментально исчезают, оставляя за собой неприятное чувство опустошённости и даже подбадривание себя тем, что надежда умирает последней, проходит зря.       - Мне просто нужен нож, - становясь на колени и взирая вверх, будто бредя, кричу, срывая голос и даже после этого, чуть хрипя, продолжаю повторять одно и тоже.       Поток свежего воздуха слегка успокаивает. Закрываю глаза и начинаю попытку трезво мыслить. «В моей руке сейчас просто обязан быть нож», - мысленно произношу эти слова и расплываюсь в блаженной улыбке. Перед глазами какое-то видение: сгусток мрака, собираясь в моей ладони, медленно превращается в нож, который острым лезвием поблескивает в темноте. Вот я с кровожадностью вонзаю его в подлокотник кресла и, будто скальпелем, снимаю кожаную обивку, попутно избавляясь от клочков пенополистирола и вот, обшарив всю обивку и каркас кресла, я обнаруживаю.. ничего.       Неведомой силой меня придавливает к полу, пытаюсь устоять, но, всё равно, падаю на колени и упираюсь ладонями в пол. Мгновение, и плечо пронзает невыносимая боль. Рефлекторно сгибаю руку и, потеряв опору, из-за давления падаю, медленно вдавливаясь в пол. Распахиваю глаза и видение растворяется. Перед глазами растерзанное кресло, а рука сжимает рукоятку окровавленного ножа вонзённого в плечо моей левой руки, которая продолжает сжимать клочок пергамента. Что-то заставляет прокрутить рукоять, пронзая руку насквозь и разрывая почти всю плоть.       Крик боли срывается с моих уст, но вытащить нож или хотя бы остановить его движение не выходит, я всё продолжаю вгонять его дальше, но уже просто некуда. Кровь струйками стекает по руке, изящно обвивая запястье и окрашивая пергамент в красный.       Алый цвет, сползая к центру, медленно выводит кровавые буквы: «Внутри значит, да? Этот ножик может оказаться ещё глубже «внутри» твоего поганого тельца. И я не шучу. Рискнёшь ещё раз разгадать или же забьёшься в уголок и поплачешь, глупое никчёмное существо?». В этот момент, сила, заставляющая меня вгонять лезвие в своё же плечо, исчезает, и мне удаётся установить контроль над своим телом. Одним резким движением вытаскиваю нож, отбрасывая его подальше во мрак, где он осыпается, превращаясь в горсть пустынного песка.       - Глупое никчёмное существо, - с презрением повторяю последние слова послания, до боли в руке сжимая ладонь с клочком пергамента. – Ты сам себя выдал, - тихо шепчу, медленно впадая в бешенство, которое затуманивает разум.       Пав на колени, «избиваю» пол, продолжая делать это до тех пор, пока костяшки не разрушаться вдребезги. Охлаждённый новым приливом боли с удвоенным энтузиазмом начинаю копаться в чертогах своего разума в попытках отыскать ответ.       Писал парень, скорее всего моего возраста - на это указывает его ярость и способ её подачи. Хм, не думал, что всё будет так просто.       Подняв взгляд к потолок, произношу:       - Это не ошибка. «В Тьме» - «в тени», «в Свете» - «на видном месте». Образно говоря: «Мы всегда смотрим по сторонам и вниз, но фактически никогда не поднимаем голову вверх, боясь увидеть там кого-то лучше нас самих, - ухмыляясь, с презрением взираю на человека, скрывающегося во мраке потолка.       - Ты всегда отличался своим разумом, такой весь умный и прекрасный, - флегматичный тон, и звук стука каблуков о мраморную поверхность. Мгновение, и чей-то силуэт оказывается за моей спиной, а сверкающее лезвие «бережно» приставлено к моему горлу. В голове пульсировала лишь одна фраза: «Я должен вырваться».       - Даже не думай, - будто прочитав мои мысли, раздражённо произносит незнакомец. – Твоя голова покатится по полу раньше, чем ты пошевелишь пальцем. Пока ты бездействуешь, я не стану тебя трогать, - сказав это, человек аккуратно убирает нож из моего поле видения. От его холодного голоса тело сковывает непонятным страхом. Не двигаюсь, продолжая вслушиваться в его слова.       - Молодец, не двигайся, - одобрительно и с долей теплоты, но такой незначительной, произносит он, возможно, слегка кивнув. – Я уже говорил, что ты всегда отличался своим разумом и не только. Ты ведь уже понял, кто ты? – обжигая своим дыханием ушную раковину, шепчет он. – Старший сын Сатаны, - отстраняясь, добавляет незнакомец, чей голос мне так знаком. - Продать чью-то душу в обмен на своё существование – гениально, но рискованно. Взгляни на свою ручонку, - презрение и ненависть – вот, что я слышал в его голосе, но всё равно подчинился и покосился на свою неизменно окровавленную руку, разодранная кожа которой, казалось бы, стала фарфоровой и мелкими кусочками опадала на пол.       - Правда забавно, когда та, что поддерживает твоё существование и не позволяет исчезнуть навсегда, умирает? Да, братик? - издеваясь, произносит парень, медленно уходя в противоположенную сторону.       Холод, который сдерживал меня, исчезает, и мне удаётся повернуться лицом к уходящему. Чёрный развивающийся плащ и копна непослушных волос цвета сакуры – вот, что удалось мне увидеть, после чего я просто упал на пол, теряя сознание, но даже так я слышал его голос:       - Спи, братик, - с нежностью шептал он, поглаживая мою щёку тыльной стороной своей удивительно тёплой руки. - Спи.       Примечания:       Танатоморфоз - видимое разложение тканей (гниение).