Молчание. Холод

Сегодня было холодно, шел снег. Не осталось и следа того, что буквально вчера было под сорок градусов тепла. Конечно же, он уже привык к такому режиму, но, все же, удивляться ему не перестал. Все вокруг могло измениться в одно мгновение, поэтому он старался его не упускать, растягивать их, пытаясь прислушаться в тихие ноты незаметной сонаты, что писала сама природа. Ему нравилось наблюдать за тем, как падает снег, как ярко светит солнце или же как огромная масса туч надвигается с какой-то стороны. Но всем казалось, что все совсем наоборот. Что ему и дела нет до этого. Потому что он скрывал, просто не показывал этого публично, как например, Луффи, нет. Он просто сидел на своем месте и не пристально глядел на снег, как тот большими хлопьями ложился на Сани Го. От холода руки немного покраснели, Трафальгар словил себя на мысли, что было бы лучше их укрыть, чтобы не отморозить. Но не хотелось, совершенно... Ему нравился холод. Может, это потому, что в душе он был таким же холодным... По крайней мере, пытался казаться таким же другим. Он не хочет, чтобы кто-нибудь узнал его маленький секрет. У него тоже есть чувства, просто они скрыты под толстенным коконом, в который сам же себя и укрыл. Его мысли затуманены, и он все еще продолжает смотреть на снег. Где-то на палубе слышно, как Мугивара-я с Усоппом и Чоппером смеются, как они играют, делают какие-то крепости, а потом сами же их разрушают. Как Луффи восторженно говорит, что все очень круто. Но Ло пытается этого не слышать, просто не замечает, сосредоточившись только на своих мыслях, воспоминаниях из печального детства. Отчего сильнее сжимает кулаки, пытаясь взять себя в руки. То, что бывало, уже не миновать. Он, как маленький комок нервов, в некоторых случаях еле удерживает себя в руках. Становится обидно. Причина не ясна. Может, все из-за прошлого, из-за детства, из-за тех случаев? Только сам он это знает, понимает, но пытается сам же себя убеждать в обратном. Обманывает не мир, а самого себя, что еще хуже. Еле ощутимо замечает, что голос Луффи утих или же вовсе растворился в пустоте. Но не придает этому почти никакого значения, только сильнее вдыхает резко похолодевший воздух. В груди немного отдает приятной болью, будто в кокон через небольшую щель проник свет, а, может, тьма. Только ему известно это, грань между ними давно стерта. Для кого-то свет — это и есть чистая тьма, в противоположность этому и тьма — свет. Разница лишь в понимании этого. На лице невольно появляется улыбка, а в мыслях опять же этот вездесущий бардак. Руки стали алеть еще быстрее, из-за чего он поежился, но все-таки попытался скрыть их в карманах куртки. Почему попытался? Потому что руки были ловко перехвачены со своей важной «миссии». Луффи сжал их своими, согревая. Мугивара расположился сзади, обнимая всем телом. Что он задумал, сказать было нельзя, ибо даже лица не было видно. От такого резкого вторжения в личное пространство Трафальгар чуть было не захлебнулся возмущением, однако ничего не предпринял, чтобы прекратить все это. Лишь обреченно выдохнул и прикрыл глаза. Наступила тишина, даже крики накам где-то на корабле отдавались лишь глухим, размазанным шепотом, не доходя до подсознания. Через несколько минут полного молчания и сосредоточения на своих мыслях, Луффи приоткрыл свои глаза и, приблизившись к шее Хирурга, выдыхая горячий воздух, прошептал: «Ты такой холодный»