Забытая

Прохладное весеннее утро. Птицы поют, надрывая свое горло, ветер колышет ослабевшие ветки деревьев. В отдаленном месте, за городом, есть колледж для девушек. Там-то и учится Хамадзи, милая, наглая и напыщенная девчонка. С приходом весны наступили каникулы, и ей совершенно не хочется оставаться в стенах общежития. Итак, что ей нужно сделать? Собрать вещи, накинуть на плечи плащ и отправиться в путь, всего лишь. В путь к своему новоиспеченному другу, с которым весьма приятно поддерживать беседу и коротать время. Но, кажется, сама Хамадзи не хочет признавать сей факт. Машина, что должна довезти ее до особняка, уже дожидается за воротами колледжа, и девушка спускается по лестнице. Черт, какие же тяжелые сумки. И какое неудобное платье! Через несколько минут она уже стояла у порога. В этом колледже ее очень любили, поэтому все, кто не разъехался по домам, решили ее проводить. Стоило только выйти, и по коже пробежали мурашки. Действительно очень холодно, но ведь еще семь утра. Все вполне объяснимо. Она уже сидит в машине, и стоило тронуться в путь, как глаза стали слипаться. Слипаются... Водитель аккуратно будит девушку, и она медленно пробуждается, кидая взгляд в окно, а затем на седого мужчину, и протягивает деньги. Выйдя из машины, девушка медленно плетется с огромными сумками. Подойдя к массивной двери из красного дерева, гостья легонько стучит ручкой. И... Внутри особняка все кишит. Лисы радостно бегают и кричат. Канаме тоже уже проснулся. Все-таки он будущий глава демонического клана Осаки, и решил лично поприветствовать гостя, особенного гостя. Дверь перед Хамадзи медленно открылась, и перед собой она увидела семь лисов и знакомое лицо блондина. Состроив безразличное выражение лица, она, оставив сумки у порога, зашла в дом. — Привет, — поприветствовал ее Канаме. — Здравствуй, — решила улыбнуться девушка. — Рад видеть тебя. Кстати, пусть он и проснулся, но значительно недавно. И все его лицо выражало какую-то сонность и ленивость, в то время как Хамадзи уже проснулась и взбодрилась. Лисы забрали ее вещи, и она прошла в зал и села на диван. Через несколько минут появился блондин в домашней рубашке как ни в чем ни бывало. — Как дела? Как учеба? — спросил он, проходя в центр комнаты. — Отлично... А какого ответа ты еще ожидал? Отлично у меня все! — довольно заявила девушка. — Уточнил, — мягко улыбнулся юноша. — А сам как? — Никак. Тут опять скучно, — отведя взгляд в сторону, ответил Канаме, — а чего пожаловала? У вас же вроде каникулы, не хочешь провести его в кругу братьев? — Хочу. Просто и сюда захотела. Давно я тебя не видела. Да и к тому же ты сам предлагал остаться в твоем особняке навсегда, — заключила она с умным видом, — не помнишь, что ли? — Помню. Но это разве повод? Ты же ушла потом. — Учиться хотела. А ты бы тут от скуки умер, если бы я не захотела тебя проведать. — Ладно. Ты какой чай будешь? — резко перевел тему Осаки. — Еще спрашиваешь... зеленый. За чаем беседа пошла более гладко. Темы появлялись и сменяли одну за другой. Но наступали и паузы, которые не тяготили их совсем. Время текло, солнце уже находилось высоко над землей. Эти двое не виделись четыре месяца. Срок не маленький. И отрицать то, что их не связывают особенные чувства не стоит... Не будет же он предлагать остаться девушке навсегда лишь из-за того, что скучно. Не будет же он мстить брату за ее пораненную щеку. Не будет же он выполнять все ее прихоти. Даже детские. Если не любит. Канаме осознал это уже давно. А вот Хамадзи... Хамадзи до сих пор считает, что он лишь ее знакомый. Вообще, нужно радоваться тому, что она начала считать его своим другом. Девушку разрывают чувства. Чувство гордости и чувство симпатии к нему. Казалось бы, причем тут гордость? А вот притом. Эта наглая, напыщенная девчонка не хочет признавать ту истину, которую уже давно пора бы признать. Наверное, дело в том, что она считает, что не может влюбиться в такого, как он. А что в нем плохого? Может, она просто не хочет признавать, что влюбилась? А вдруг она вообще не влюблялась. Но со временем все приходит. И скоро будет ясно. Да и к тому же влюбить в себя можно ведь... — Хамадзи, может, выйдем ненадолго? — спрашивает Канаме, смотря в раскрытое окно, из которого дует прохладный ветер, развевая занавески, и из которого открывается вид на большую цветущую сейчас сакуру. Гостья лишь кивает и, накинув на себя свою кофту нежно-молочного цвета, встает вслед за юношей. Тропинка, по которой ведет ее Осаки, вела в сад. Раскидистые ветви деревьев, шелест их листьев, звуки живой природы скрывают от глаз истинную красоту и гордость сада. Когда тропинка подходит к концу, перед Хамадзи предстает поистине великолепное дерево, что зачаровывает с самого первого взгляда. Девушка со смесью удивления и восхищения переводит взгляд с цветущей сакуры на Канаме, не зная, что и сказать. А он лишь хитро улыбается, давая понять, что понимает ее без слов, и протягивает руку к ее волосам. И на ее немой вопрос, показывает маленький лепесток сакуры, который, подгоняемый ветром, запутался у нее в волосах. Столь простой жест не остается незамеченным для девушки, что на мгновенье задерживает дыхание, но смело встречает прямой взгляд Канаме, не желая уступать. Не желая показывать, что еще чуть-чуть, и покраснеет. Да это неслыханно! А впереди у нее целая неделя в доме человека, который с легкостью может очаровать любую, и она, Хамадзи, наверно, не станет исключением.