Сборник

      Вечерело. Последние лучи солнца, проникающие в коридоры старого особняка сквозь высокие, но узкие окна, путались в паутине на потолке и затухали. На выцветших коврах уже лежала мягкая тьма, словно нежащаяся черная кошка. Тишина царила в доме. Все легли спать: хозяин, его жена, трое детишек, прислуга в количестве пяти человек. Лишь один человек не спал – старый дворецкий.       Многолетние морщины легли на постоянно сосредоточенное лицо, рассыпались в уголках глаз и губ. Серебристые волосы лежат волнами на плечах, а на зеленых, словно ограненные изумруды глазах всегда лежит печать тоски и грусти. Днем этот старик, одетый в чуть потрепанный фрак, руководит прислугой, исполняет прихоти хозяев и отслеживает покупки, делающиеся за счет капитала семьи. Строгий, пунктуальный и тактичный в своей работе он заслужил доверие семьи около семи лет назад, и до сих пор ему поручают самые тайные, сложные дела. А ночью он надевает идеально выглаженную белоснежную рубашку, серый костюм и лакированные черные ботинки на небольшом каблуке. Кладет золотые часы с инициалами «И. В.» в карман и идет гулять по особняку.       Вот и в эту ночь старый дворецкий шел по галереям, слушал тишину и прикасался тонкими пальцами к рамкам портретов, висящих по всему особняку. Мелькали знакомые ему лица: молодая дама с рыжими волосами и коварным взглядом, маленький мальчик, невинно улыбающийся с льняного полотна, старик, серьезно сдвинувший мохнатые брови. На каждой картине виден штрих родового художника. Например, чрезмерно прорисованные детали костюмов или небрежные мазки волос. Чем дольше смотришь на портреты, тем больше узнаешь историю этих людей, как и чем они жили. Девушка в изобилии украшений и бижутерии расскажет, что тогда семейный бизнес шел в гору, торговля процветала, а семья не знала, куда деть деньги. А строгий брюнет лет тридцати пяти поведает о войне, в которой участвовал, и в которой потерял своих близких. Старый дворецкий читал эти портреты, вглядывался в глаза людей. Он подошел к последнему портрету, находящемуся в конце западного крыла. На холсте изображена красивая женщина лет сорока с шелковыми волосами, цвета шоколада, тонкими чертами лица и добрым, нежным взглядом карих глаз. Скромное платье цвета охры прекрасно сидело на этой женщине, подчеркивая все достоинства фигуры.       Долго стоял дворецкий, смотря на эту чудесную женщину. Скромная улыбка озарила лицо старика, а губы сами начали произносить слова: - Я скучаю, дорогая. Столько времени утекло, столько счастья и горя пролилось сквозь мои пальцы. Я очень хочу быть с тобой. Вдруг, старик вынул спрятанный в ботинке кинжал и начал вырезать картину из рамы. Клинок легко разрезал льняное волокно, отделяя женщину от золотой рамы. Через десять минут картина оказалась свернутой в трубку. Дворецкий вернулся себе в комнату и развернул портрет. Слезы покатились по щекам старца. Они задерживались в морщинах, легко катились по впалым щекам. Боль вырывалась из сердца старого графа, владевшего этим особняком тридцать лет назад. Годы странствий провел старик после смерти жены и продажи особняка собственным сыном, который вскоре сбежал заграницу. Граф возвращается, видит новых хозяев. Ностальгия рвет сердце, и он устраивается дворецким. Добросовестно ухаживает за домом, словно за своим. Портреты своего рода он приказал никогда не снимать, а таблички под ними и рамы протирал сам. Этот особняк послужил доброй службой роду графа, теперь очередь хозяев послужить ему.       Все это вспоминал старик, вытирая слезы жилистыми руками. Он даже не заметил, как в углу комнаты появился блеклый силуэт дамы и подошел к нему. Да, это была та самая женщина с портрета, что когда-то была графиней. - Не плачь. Будет нежный дождь, который смоет все печали. Женщина провела рукой по щеке старика. Дворецкий хотел было почувствовать тепло от родной руки, но лишь что-то холодное коснулось его. Он поднял глаза и увидел живую искру в глазах жены. Эти глаза не были мертвыми, они излучали любовь, заботу и прохладную грусть. Призрак растаял, как только блеснули первые лучи рассвета. Пошел тихий дождь. Капельки разбивались об карниз, находящийся под окном в комнате дворецкого, и падали вниз, на сухую, жаждущую землю. Зеленая, но пожухлая трава тянулась к необходимой влаге, желая получить как можно больше. Струйки воды стекали по малахитовым листьям деревьев, словно слезы по щекам старика, смывали серую пыль. Природа оживала под лечебным дождем, наполненным свежестью и лаской. Желая увидеть вновь расцветший мир, солнце медленно, но верно выходило из-за горизонта.       Старик взял зонтик и спустился в сад. Он верил в этот дождь, в слова ушедшей жены, в будущую жизнь. Он шел по мраморным дорожкам, стараясь не задеть молоденькую траву, и любовался тем, что когда-то было его, тем, что навсегда останется в его душе. Прошлое, настоящее и будущее переплеталось вместе с дождем и лучами солнца.       Граф подошел к кусту алых роз и сорвал один цветок. Бархатные лепестки покачнулись от неловкого движения. Жемчужины воды блестели на солнце, словно находились в короне самого короля или в брошке высокопоставленной дамы. Роза… Именно этот цветок любила жена графа, и именно этот цветок погубил ее. В тот день она спустилась, чтобы накрыть любимые цветы от града и ливня. Да, она спасла их, но сама заболела воспалением легких.       Старик улыбнулась. Он знал, что никакого призрака не было. Он выдумал его для себя, для своей веры, для своего дождя.