Cartman, I'm Your Boyfriend.

    — Расскажи мне немного о нас, — прошло уже несколько дней, и самочувствие Картмана стало намного лучше.     Теперь он всё время капал на мозги кому только мог, чтобы его выпустили на волю из этой камеры пыток.     Кайл был очень признателен, что школьные каникулы начались именно сейчас, так вовремя, и у него было много свободного времени. Еврей практически всё это время проводил в палате Эрика, потому понемногу убеждал жиртреста в том, что сказал правду.     — Я не уверен, что ты готов это услышать, — флегматично протянул на эту просьбу Кайл.     — Я потихоньку схожу здесь с ума, еда отвратительна — они, видимо, решили добить меня какой-нибудь вегетарианской диетой — и я ничего не могу вспомнить о наших отношениях. Я хочу верить в то, что ты сказал, Кайл, но это так сложно, — вспылил внезапно Эрик, вываливая на него все, что накопилось в душе.     Кайл мысленно готовил себя к предстоящему разговору — он даже несколько раз прорепетировал всё, о чем они говорили с Кенни.     — Хорошо, Эрик, я расскажу всё, что ты хочешь знать.     — Хорошо. Мы давали друг другу ласковые прозвища?     Кайл, совершенно не ожидавший такого вопроса, решил выиграть ещё немного времени.     — Можешь даже попробовать угадать их.     — Мы называли друг друга как-то вульгарно и пошло? — Эрик весело улыбнулся, хотя немного после почти милая улыбка переросла в коварную усмешку.     — Картман, - Кайл с трудом мог сдерживать раздражение, так ясно проскальзывающее в его голосе, — это должно быть ласковое имя для того, о ком ты рад заботиться.     Эрик выглядел немного растерянным.     — Извини, — сказал он, — просто сам факт того, что мы состояли в отношениях, не укладывается у меня в голове.     — Можешь попробовать ещё раз, — ободряющее воскликнул Кайл.     — Возможно, если бы ты дал мне маленькую подсказку…     — Ты начал называть меня так сразу после нашего первого свидания, — задумчиво протянул парень.     — Где мы тогда были?     Кайл беспорядочно шарил в своей голове, пытаясь придумать место для типичного первого свидания — то, где они не были бы замечены другими жителями Южного Парка.     — Мы всего лишь смотрели фильм и скромно ужинали в «Беннигэнс».     — Бьюсь об заклад, что ты ел лишь «правильную» пищу, еврей, — нахально ответил Картман.     Кайл кивнул в знак согласия и опустил голову, сильно смутившись.     Эрик, конечно, заметил, что его собеседник неожиданно покраснел.     — Все это совершенно не так.     Кайл испуганно вытаращил свои зелёные глаза на парня.     — Мой Еврейский мальчик. Я же называл тебя именно так, скорее всего, — лицо Эрика озарила широкая яркая улыбка.     — Как, — Кайл нервно запнулся — фраза «Еврейский мальчик» звучала так мило из уст жиртреста и была уж получше некоторых других прозвищ. — Чаще всего ты называл меня «Еврейский мальчик», говорил: «Я люблю тебя, мой Еврейский мальчик».     — Мы использовали ласковые прозвища лишь тогда, когда оставались наедине, — невзначай добавил еврей.     — И как же называл ты меня, Кайл?     Все, что пришло в голову парня: второе имя Эрика Картмана — Теодор, как у бывшего президента Соединенных Штатов. Именно от имени этого человека произошло название одной из самых популярных мягких игрушек в мире.     — Медвежонок Тедди, — быстро и почти бессвязно прошептал парень заплетающимся языком. — Я знаю, что это очень глупо, но…     — Я не думаю, что это глупо, Кайл, — еле слышно прошептал Картман елейным голосом, словно змея, заманивающая жертву в свою ловушку. — Я могу увидеть в этом логику. Учитывая ту пижамку с Велиннгтонскими мишками, которую я раньше носил.     — Я всегда считал, что ты выглядишь очень мило в ней, — не подумав, сказал Кайл.     — А мне всегда казалось, что ты очень здорово смотришься в пижаме с Теренсом и Филиппом, — ответил Картман.     — Когда же мы перестали носить наши любимые старые пижамы и предпочли им обыкновенные футболки? — Кайл просто поверить не мог, что сейчас на самом деле говорит с Картманом так, будто они были лучшими друзьями. И ему это нравилось.     — И всё же, Кайл, как дошло до того, что мы начали встречаться?     Еврей очень нервничал, пускай это и был вопрос, которого он ждал всё это время. Кайл долго думал над ответом и сложил весьма убедительную легенду развития их отношений:     — Ты узнал, что я гей, но был совершенно невежественен в этом вопросе.     Картман рассеяно пожал плечами, будто ожидал услышать нечто подобное о себе, ведь так оно и было. Или есть.     — Я пошёл в кафе со Стэном, Кенни и моими родителями, и я не хотел бы, чтобы ты знал, но оказалось, что ты работаешь там.     — Даже не спрашивай меня, как так получилось, — ты никогда мне не говорил, — добавил Кайл, дабы предотвратить последующие банальные вопросы Картмана.     — Продолжай, — неуверенно произнес Эрик.     — После мы оказались в твоем доме, играли в видеоигры и ели пиццу. К сожалению, нас было двое, так как Стэн в который раз впал в депрессию из-за неудачного свидания с Венди, а Кенни - вообще ушел. Мы играли долгое время, и ты победил. Я сказал тебе, что собираюсь домой, и ты ответил, что это было бы здорово, так как ты боишься заразиться от меня «гейством».     — Я так сказал? – Картман выглядел шокированным.     — Я точно не помню, но, да, - Кайл провёл рукой по своим рыжим волосам. — Я принялся доказывать, что ты не можешь заразиться от меня «синдромом гея», и мы начали спорить — как всегда, собственно. Я был так зол, что решил прибегнуть к радикальным мерам — поцелую.     — Ты поцеловал меня? — голос Эрика звучал ошеломленно, а сам парень даже покраснел.     — Именно, и после ты пребывал в шоке несколько секунд. А потом сам меня поцеловал.     Картман наклонился вперёд, поражённый историей Кайла.     — Я думал, что ты лишь хочешь выиграть в споре, посему решил зайти чуточку дальше. Я решил попробовать поцелуй по-французски — мой язык медленно обводил твои пухлые губы и зубы. К моему огромному удивлению, ты приоткрыл рот, и мы углубили поцелуй.     — Ну и как, я круто целуюсь, правда?     Кайл предусмотрел и это — он не хотел льстить эго жиртреста, но его рассказ должен был звучать горячо.     — Мне не с чем сравнивать, но я просто с ума сходил от наших поцелуев.       — И что произошло дальше? — Картман ещё больше смутился и выжидающее уставился на парня.     — Я так громко стонал, когда твои руки оглаживали мою спину и задницу, пододвигая всё ближе к себе. А после… — Кайл замолчал, удерживая интригу.     — Что? – Картман так опрометчиво купился на приманку.     — Мы обкончали шорты, — еврей густо покраснел, произнеся эти слова.     — Черт! – выкрикнул, никак не ожидавший такого поворота Эрик.     — Я был шокирован и пытался вырваться, чтобы уйти, но ты держал меня слишком крепко, прижимая к себе, — Кайл улыбнулся. — Мне кажется, ты говорил что-то об отдыхе, прежде чем пойти и смыть «позор».     — Выходит, что я победил в споре?     — Господи, Картман, да что с тобой? – Кайл с трудом верил, что этот парень так легко купился на его ложь. – Ты стал геем или как минимум бисексуалом. Мы занимались… этим.     — Э-э-э, нет, Кайл, я был истинным гетеросексуальным подростком, а вот ты сделал из меня гея, - признай это. Демон-искуситель.     — Отлично, ты победил. Я сделал из тебя гея! — Кайл наигранно изобразил в голосе разочарование и обиду. — Надеюсь, ты теперь счастлив?     — Кайл?     — Не имеет значения, как ты пришёл к этому. Важно лишь то, что ты ни черта не помнишь из того, что было между нами! — парню нечеловеческими усилиями удалось пустить несколько душераздирающих слёз.     — Мы были счастливы вместе?     — Я был, — Кайл размышлял даже над этим вопросом. — А ты, казалось, стал более спокойным и приятным в общении.     — Я хотел бы помнить всё это, — почти шепотом ответил Картман.     — Я могу напомнить тебе, — Кайл еле сдерживал смех — Эрик говорил так трогательно.     — Если уж мы целовались, то, думаю, первый поцелуй должен расставить всё по полочкам, не так ли? — задумчиво глядя на еврея, ответил Картман.     — Ты хочешь поцеловать меня? — подозрительно покосился на парня Кайл.     — Возможно, — робко протянул Эрик.     Кайл медленно наклонился и осторожно поцеловал Картмана в губы, тут же почувствовав незамедлительный ответ, — парень заключил еврея в объятия. Это, в самом деле, было горячо, и Кайл чувствовал себя очень странно. Он пытался убедить себя в том, что его партнер — мерзкий жиробас, и парень не имеет права получать удовольствие от всего происходящего. Но это не давало никакого результата. Картман держал его за руки, и Кайл не мог отрицать, что эта больничная палата — единственное место, в котором ему хотелось бы оставаться вечно. Он чувствовал себя таким защищённым, таким нужным и таким любимым.     «Дерьмо, я проваливаюсь в пучину любви вместе с Картманом», — последняя мысль, мелькнувшая в голове Кайла.