Жизнь полна неожиданностей, ага?

- Садись, Лаврентьева, - спокойно произнес Антон Сергеевич Киреев, вырисовывая что-то в журнале и едва ли не театральным жестом заправляя темную прядь за ухо. – «Два». Класс как-то исключительно дружно охнул и, словно по чьей-то указке, разом, воззрился на стоящую у своей парты меня. Кто смотрел с недоумением, кто - с нескрываемым злорадством, а кто-то и с сочувствием. А чего я, собственно, ожидала? Цветов, признаний и томных вздохов?.. Я лишь поджала губы, глядя куда-то перед собой. Терпеть, молчать и снова терпеть. Казалось бы, что необычного в том, что ученик словил «пару» на уроке? Да, в принципе, ничего, если бы этим «двоечником» не оказалась отличница, да к тому же и явная любимица преподавателя. Наверное, данный статус относился ко мне до сегодняшнего дня, точнее до вчерашнего, когда педагог, который сейчас смотрел на меня ничего не выражающим взглядом, собрался перейти определенную черту. Разумеется, от многих, от меня в том числе, не укрылось, что Киреев обратился ко мне по фамилии, как обращался ко всем остальным учащимся. До настоящего момента он предпочитал насмешливое и так смущавшее меня литературное «Натали». Вряд ли учителю так нравилось это имя – банально забавлялся моей на него реакцией. И специально произносил его с ироничными нотками в голосе, вытягивая последний слог. - Но Антон Сергеевич! – попыталась возмутиться Нинка, моя подруга и по совместительству соседка по парте. – Это нечестно по отношению к Наташке! Вот Пахоменко тоже не подготовился, - она кивнула рыжей шевелюрой в сторону парня, сидевшего бок о бок с ней, только на другом ряду, - но ему Вы «двояк» не влепили! - А меня чего приплетаешь? – возмутился упомянутый Пахоменко, хмуро скосившись на подругу. – У меня вообще причина уважительная есть... До этого Пахоменко действительно рассказал историю о том, как он все выходные, предшествовавших нынешнему понедельнику, возился с двухлетней племянницей, которую совершенно неожиданно доверили ему приехавшие из глубинки крайне дальние родственники. Это была очень жалостливая история о бедном здоровом лбе Пахоменко, маленькой бестии, не дававшей ему покоя, и жестоких родичей, которые не обращали на мучения парня никакого внимания. - Ага, причина, - фыркнула Нинка, скривившись, - наверняка все дни прогулял, а полночи в «тырнете» проторчал и... - Хватит, Стельмах, - Антон Сергеевич поморщился, предугадывая, какие именно предположения на тему местонахождения Пахоменко в мировой сети могла высказать Нинка. Определенно, она отправила Пахоменко туда, где обычно собирается туева куча прыщавых подростков и просто личностей с явно неустроенной личной жизнью, не суть какого возраста, и где можно понахватать компьютерных вирусов всех мастей. Видимо, учитель посчитал, что будет кощунственно по отношению к уроку литературы озвучить сие вслух. Хотя чья бы корова мычала... – Вот именно, что честно. Лаврентьева «идет» на медаль, а потому и спрос с нее должен быть больше, чем с остальных. - Дискриминация! – не сдавалась Нинка, сверля взглядом Киреева. Будь ее воля: точно бы ударила кулаком по парте. Душевно так и громко. - Все правильно! – встряла Ленка Круглова – местная красавица и, наверное, даже умница, мечта всех старшеклассников мужского пола. Одноклассница сидела прямо перед учительским столом, правда, такое рвение к знаниям у нее просыпалось только на уроках литературы и русского языка. Виной тому была не тяга к великому, могучему и родному Русскому Языку, а куда банальная тяга к Антону Сергеевичу. Собственно, именно из-за красавца-преподавателя и началась наша тихая вражда, которую мне навязали против воли, даже без официального объявления войны. Началом всему стал тот факт, что Киреев некогда начал выделять меня среди остального класса. Но не за прелестные глаза же... Хотя я уже тысячу и один раз успела проклясть тот момент, когда почти полтора года назад посмела поднять руку и ответить на вопрос, озадачивший весь класс. Каюсь, была новенькая и глупая. Впрочем, то же самое полное сарказма «Натали» Ленка мне также не могла простить. А я бы была совсем не против, если бы Киреев называл ее Элен или Хелене, или как там еще можно обозвать Ленку. Теперь вот стало интересно, знай Круглова, что из себя на самом деле представляет этот холеный красавчик, прекратила бы она свои попытки его заарканить? Хотя, вряд ли Ленку подобное смутило бы... - Пусть оправдывает свое положение, - продолжала вещать Ленка, не забыв повернуться так, чтобы выставить в проход на всеобщее обозрение свои умопомрачительно длинные ножки, которые вряд ли могла скрыть мини-юбка, но, наверное, в том и был тонкий расчет... Антон Сергеевич, для Вас же представление, что же Вы такое шоу пропускаете... Но учитель не спускал глаз с меня, а я с деланным равнодушием выдержала его взгляд, хотя наш зрительный контакт заставлял что-то внутри сжиматься от плохого предчувствия. То, что мне было сказано вчера, на вряд ли являлось ложью, а потому с моей стороны было явной глупостью заявиться в эту треклятую школу снова. И почему я в свое время не согласилась на все предложения мачехи и Пашки?.. Но, как говорится, поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Мне ясно дали понять, что теперь уже не убежать и не спрятаться, впрочем, я и не собиралась. Гордая, потому что. По-видимому, Антон Сергеевич прекрасно это понимал. - Если Лаврентьева хочет исправить свое положение, - произнес учитель, продолжая не обращать внимания на вертящуюся перед ним Круглову, - то я ей предоставлю такой шанс. Вместо отрывка из поэмы, пусть выучит ее всю. На этих словах кто-то из одноклассников присвистнул, определенно не завидуя моей доле, в конце концов, половина страницы стихотворного текста - это не с десяток листов, которые теперь предназначались для зубрежки лично мне... А, замолчавшая было, Нинка уже собралась вновь выступить в роли личного адвоката, но я остановила ее, легонько коснувшись плеча подруги. Не дай бог, еще и Нинку втяну в свои неприятности... - При таком условии я исправлю оценку в журнале, - продолжал Антон Сергеевич, явно намекая на то, что при наличии «двойки» фиг мне с маслом, а не медаль и все остальные почести. Хотя знал бы он, насколько мне уже все равно. – Надо было готовиться к уроку. Ты все поняла, Лаврентьева? – преподаватель вновь испытующе воззрился на меня. – Даю тебе времени до конца недели, найдешь меня после занятий и ответишь. Поняла? - Да, поняла, - думаю, какой именно смысл заключался в словах этого горе-педагога, понимали только мы с Антоном Сергеевичем. Правда, я еще смела надеяться, что все себе напридумывала и ничего не повторится, а уж тем более не получит своего логического продолжения. И хотя внешне я оставалась до чертиков спокойной, внутри я паниковала, словно бы находилась на борту готового пойти ко дну "Титаника". Прозвенел спасительный звонок на перемену. Быстро покидав вещи в сумку, я пулей выскочила из класса, делая вид, что не слышу оклика Нинки, перед которой тут же извинилась, правда, мысленно... Только бы быстрее да подальше отсюда. В голове, без моего всякого желания, всплывали эпизоды из прошлого. Но какой толк, что-то вспоминать? Если бы только можно было, как в моем любимом фильме, вернуться в любой момент своей жизни и поступить совершенно по-другому, тогда в этих невольных воспоминаниях и был бы смысл. А так мне оставалось только вновь и вновь, словно кадры старой кинопленки, прокручивать в голове события последних полутора лет и пытаться понять, как все могло вырулить в сложившуюся ситуацию. Выбежала на школьное крыльцо, едва не врезавшись в столпившихся на нем младшеклашек, что шумно завозмущались, но быстро прекратили столь неблагодарное занятие. Легкий мороз несколько привел в чувства, словно дав необходимую в моем состоянии «почти истерики» затрещину. Все вновь стало казаться сном. Глупым и абсурдным. Кому рассказать – не поверят. Я бы и сама не поверила, если бы до сих пор не чувствовала обжигающее дыхание на своей шее и легкие скользящие прикосновения по коже. И как я действительно осмелилась появиться на его уроке, да еще и бросить ему тихий глупый, но все же вызов?.. Идиотка... Надо все хорошо и основательно продумать... Ответы на вопрос «Что теперь мне, дуре, делать?!» должны найтись. Безвыходных ситуаций не бывает, так любит повторять отец... ...Собственно, с отца и его выкидонов все и началось.