Phoenix

Круг 6. "Найл, ты ждёшь меня? Мне просто очень интересно, что случается после смерти... До ужаса интересный вопрос. Мама заставила Бобби пустить психолога, а я ведь почти уговорила его, чтобы он не делал этого. И вот сейчас психолог сидит передо мной и строго смотрит, пытаясь узнать, с кем я разговариваю и кому пишу. Но я сохраню эту тайну, не волнуйся, он не узнает, что это ты здесь..." - Джейн, милая, успокойтесь. Мисс Джейн, поймите, мне нужно узнать, кому вы пишете, чтобы понять всю суть вашей проблемы. Кому вы пишете? - допытывался психолог. Чёртов психолог, он делает только хуже, это из-за него Джейн никогда не хотела разговаривать. Эти сеансы губили что-то в ней и делали её более готовой к смерти. Они как бы помогали ей сделать это. Джейн помотала головой, поджав губы и поставив в блокноте точку, а психолог, устало протерев глаза, продолжил: - Ну зачем так упрямиться, дорогая? Я знаю, что ты пытаешься сделать с собой, но у тебя будет ещё много парней, поверь, девочка, тебе просто нужно отпустить его. Нет, Джейн не собирается отпускать Найла. Возможно, Найл хотел бы того, чтобы Джейн его отпустила, но Джейн не сможет, даже ради него, ей просто сложно обрезать все нити, которые привязали её к нему. И снова психолог ушёл ни с чем, и снова Джейн промолчала. 23:55. Круг 7. "Вот и 00:01, мой седьмой круг Ада. Я не знаю, сколько их будет, честно, не знаю. Знаешь, минуту назад, после того, как я оставила два пореза на руке за два дня, я стояла у зеркала и, вспомнив, что Мэтт (прости, что пишу про него сюда) однажды разбил зеркало в ярости и сказал, что ему стало легче, я сделала тоже самое... Знаешь, это интересное чувство, необычное. Мои руки теперь трясутся, а из ран, где были осколки, струится кровь, но легче не стало. Я всё так же ненавижу себя за то, что отобрала жизнь у тебя... И теперь я пишу это, мои руки дрожат, а страницы в некоторых местах испачканы кровью". Джейн посмотрела на свои руки и улыбнулась. В одном ей точно стало легче. Переносить боль стало легче. Она просто привыкла вечно испытывать её. Завернув в бумагу еды, она снова шагнула в ночь, снова скрипнула решётка кладбища, и снова Джейн встретилась со своими друзьями. - Здравствуйте, - говорила Джейн, проходя мимо уже знакомых портретов улыбающихся людей. Ей было жаль всех их, ведь она мучила себя, думала, что скорее всего никто из тех, кто здесь "живёт", не достоин смерти, особенно дети. Джейн снова села перед знакомым портретом, достав еду. Разделив сэндвич пополам, половину она положила ему. - Ешь, это твой любимый, с фрикадельками, я не пошла в Нандос, мы с Аннабель сделали его. Она замечательная, прямо как ты. Знаешь, Лиам сказал мне вчера, что все безумно скучают без тебя, Найлер, без твоей ирландской улыбки... Ведь это правда, ты для всех был особенным. И в ответ снова тишина. И глаза на фото, которое уже начало выцветать, глаза, которые никогда больше не засияют, как во время их первой встречи, первой близости или во время победы. Нет, этот миг упущен. Им было выделено бесконечное число секунд вместе, но бесконечность тоже конечна. Снова холодный рассвет с мурашками на коже, которая теперь просто обтягивала скелет девушки. Щёки были впалыми, но её неготовность пока выдавало лишь одно: глаза. В глазах всё ещё был живой блеск, хоть он и угасал с каждым днём. Круг 8. Снова скорая, но на этот раз её точно заберут в больницу. Это был голодный обморок, она просто упала, спускаясь по лестнице, и скатилась вниз. И перелом руки. Джейн очнулась с уже знакомым звуком: "Кап, кап". Но на этот раз это был не морфий, а просто обычное лекарство. Рядом сидели родители, у мамы были круги под глазами. Снова она плакала. Это было самое ужасное, Джейн не хотела, чтобы после её смерти кто-то плакал и жалел её, она недостойна жалости. Она посмотрела на свою руку, которая была загипсована. Теперь она не сможет делать это на левой руке... - Джейн, мы заберём тебя домой, - сказала её мать, встрепенувшись. Джейн помотала головой, но что её мама лишь кивнула, что означало "Возражения не принимаются". Ладно, она будет дома, но это не изменит ничего, она всё равно будет приходить к нему. Родители забрали её домой, мама принялась насильно кормить её, а Джейн просто вывернуло. Она не могла нормально есть, её организм уже перестал воспринимать пищу. 22:00. Джейн просто спустилась вниз, пытаясь открыть дверь. Та не поддалась. Снова поиски, снова она перерыла множество ящичков, добравшись до ключа. Она без проблем вошла в его дом, наверное, Бобби не запирал дверь потому, что знал, что она в любом случае придёт. Взяв его дневник и сев в машину, она снова поехала в уже, наверное, самое спокойное для неё место - кладбище. "И снова я попала в больницу, только на этот раз из-за голодного обморока. Знаю, сейчас ты начнёшь причитать по этому поводу, скажешь, чтобы я хотя бы себя не мучила, но я на самом деле не больно хочу есть... Частым я стала гостем в больницах, да? Я и сама знаю это, знаю, что психолог прав: у меня депрессия, но это лишь умирание. Просто умирание. Я дам тебе знать, когда буду готова, ладно?" Джейн захлопнула дневник, взяв плед и книгу "Убить пересмешника", начала читать ему вслух, он любил эту книгу.