Король Миссисипи

      «Холодно… Голова болит…» - с этих мыслей начались мои воспоминания. Оказавшись на песке, ногами в воде, я смотрел на солнце, вокруг начинали толпиться люди, но мне их не было слышно. На пляже все вели себя так, будто кто-то увидел пришельца. И не удивительно, потому что моя голова была в крови. Она болела так сильно, что мозг больше был занят болью, а не постановкой вопросов о появлении крови на моей голове. Все вокруг кружилось и смешивалось. Женщины из толпы размахивали руками, а самые смелые, не боящиеся крови, приближались ко мне. В ногах стало щекотно и еще мокрей. На меня летели брызги, которые создавала рыбка, маленькая, но сильная. Она барахталась на мелководье и старалась приблизиться к воде настолько, чтобы я не смог ее схватить. Пара движений и она уплыла. Довольно странная ситуация творилась вокруг, но мне было не до этого: я стремительно погружался в обморок, теряя не только сознание, но и еще что-то более важное.       «Больно! Я подрался?»       Голова все так же болела, и не только она: в руке виднелся катетер с желтоватой жидкостью внутри. Захотел пошевелиться, но не смог. Рука из-за капельницы немела и хотелось вырвать злосчастную иглу, но сил совершенно не было. Находившаяся рядом медсестра наблюдала за мною сидя на стуле рядом с моей кроватью. Своими тоненькими пальчиками она погладила меня по голове и что-то произнесла, но я не смог разобрать ее слов, будто я был глухим. Тут она убежала из палаты. Я понял, что я в больнице. Через силу мне удалось согнуть вторую руку в локте и проверить есть ли кровь. Пациент из меня был чистым и в больничной пижаме. Не помню чтобы я когда-нибудь лежал в больнице, это было для меня чем-то новым, и слегка пугало. Только вид из окна был прекрасным: облака были пышными, объемными, пролетали птицы, виднелась ветка клена, которая аккуратно царапала стекло. Интересно, почему я оказался в столь непривычном для себя месте? В палату забежал врач и медсестра. Это был немолодой мужчина в очках, с маленькой бородкой и смешными бровями, которые будто смотрели вверх, от этого его взгляд казался наивным и изучающим все вокруг. Он стал смотреть мои зрачки, щелкать пальцами, и тоже погладил меня по голове. У медсестры навернулись слезы, но она их сдерживала. Доктор что-то сказал ей и та убежала, а он заулыбался и погладил меня по плечу, но вскоре девушка вернулась и сделала мне укол. Я снова погрузился в сон.       Когда после спячки мои глаза открылись, первым делом началась проверка моего слуха. Откашлянувшись пару раз, я понял, что могу слышать! Внутри все ликовало от счастья, теперь можно успокоиться и разузнать, что же происходит. Оглядев палату, я начал искать людей, с которыми можно было поговорить. Справа от меня был стул, а на стуле спал мой доктор. Он не проснулся от «проверки слуха» и продолжал сопеть. За окном было темно и я решил подождать до утра. Но мне очень хотелось поговорить с ним, и, на мое счастье, в палату вошла докторша. - Доктор Сайрус, вас выз…. – и тут она видит меня в сознании. Остолбенела, бедняжка. Док проснулся, резко подлетел к кровати и повис надо мной: - Как ты? Ты слышишь меня? – он явно волновался, внимательно проверял мое состояние. Его руки тряслись, будто он боялся сделать мне больно. Держа фонарик, доктор вновь проверял зрачки и щелкал пальцами. - Ага, я слышу, – улыбка сама расплылась на моем лице. - Слава Богу! – сел напротив кровати и сжал мою руку. – Я рад, что ты выздоравливаешь. Ты спал неделю, - он закрыл лицо руками. - Мама и я страшно переживали за тебя… – он тарахтел и тарахтел. - А что случилось? - Ты купался, и когда выходил из воды упал и ударился головой о камень. А не слышал потому что у тебя пошла кровь из ушей. Но теперь все хорошо, ты выздоравливаешь, крепнешь. Какой же ты у нас сильный мальчик!– он заплакал. Я посчитал себя дураком, потому что не понимал о чем он говорит.       Докторша, видимо, решила не отвлекать коллегу и вышла из палаты. Вот что страшно: это мой отец? Я не помню, не уверен, и вообще все вокруг мне не знакомо. Но спросить я не решился, мужчина, назвавшийся отцом, плакал и плакал у моей кровати. Через мгновение он выбежал из палаты. У меня пропали все эмоции с лица, только страх внутри и вопросы, на которые хотелось узнать ответы. Он вернулся с женщиной, которая рыдала еще сильнее. Мама? У меня тоже навернулись слезы. Она медленно шла ко мне, так медленно, что я успел разглядеть ее: худая и бледная от слез и волнения, хвостик на голове покачивался в такт ее шагов. Усевшись у кровати она посадила рядом со мной плюшевого зайца. - Привет, Колин, – она сказала это, всхлипнула и, наклонившись, обняла меня. Было так приятно, я слышал, как быстро бьется ее сердце, чувствовал, как ее теплые руки держат меня и как слезы капают мне на плечи. Мы пробыли в таком состоянии пару минут, и я решился обнять свою маму. Да, это, несомненно, были мои родители. Потом она села ко мне на кровать, а отец сел рядом на стул. - Вы… вы мои родители, – как я боялся это произнести, сердце вырывалось из груди и жгло ребра изнутри, а в горле застрял комок стыда. Как я мог не помнить своих родителей? Как я мог усомниться? - Да, родной, мы твои папа и мама, – начал отец. – Ты не помнишь, но мы сделаем все, чтобы помочь тебе восстановиться. Все будет хорошо! - он говорил это очень уверенно. Его слова меня успокоили.       Месяц лечения в больнице прошел быстро, и я успел разузнать все о себе и своей семье. Я Колин Сайрус, мне пятнадцать, моих родителей зовут Руби и Чендлер. Мой папа доктор, он был со мной все это время и, разумеется, немного подпортил себе карьеру: не каждому доведется спасать своего ребенка и остальных пациентов сразу, и при этом быть лучшим доктором больницы штата Миннесота; а мама домохозяйка. Пока проходило мое лечение она тоже находилась в больнице и помогала отцу. Они пытались рассказывать мне что-то из прошлого, но мне это ни о чем не говорило, казалось, что все это было не со мной. Но с диагнозом амнезия не поспоришь. Судя по их рассказам, я очень стеснительный, но этого никто не заметил, так как успел познакомиться со всеми в больнице и завести друга Тэда. Он лежал в соседней палате с панкреатитом. Мы сходились во вкусах и играли в одни и те же игры, а после больницы стали одноклассниками. Я решил, что если у меня была потеря памяти, то я могу начать все заново, потому как с описаниями меня «прошлого», со слов родителей, я стал другим человеком.       Как же было интересно познавать этот мир заново! Школа оказалась прекрасным местом, но одноклассники – сущими демонами. Из ранее упомянутых слов: я был очень общительным, и поэтому в школе я был популярным ботаником, достаточно уважаемым среди своих одногодок. Конечно, стены храма науки нас с Тэдом здорово потрепали: были слухи, что мы познакомились в психушке и вместе вышли оттуда. Ну разве не бред мелкой школоты?       Школа закончилась и мы поступили на юрфак. Наши пути не расходились никогда, мы были как братья, но увы, нас различал цвет кожи: я светлый, а он – мулат; мы считали друг друга «прекрасным сочетанием». Тэд и его семья родом из Бразилии, они переехали в Америку совсем недавно. Вообще, Тэд это сокращенное имя от Эстебан, Эстебан Ивуар. Мы живем в юго-восточной части Бойсе, штат Айдахо. Это большой жилой район с малоэтажной застройкой. По воли случая даже наши дома были на одной улице и мы практически не расставались.       Еще по школе родители записали нас в дайвинг-клуб, и там мы были не разлей вода. Тэд вечно паниковал, чем смешил народ: когда он погружался в воду, то начинал «махать крыльями» чтобы плыть, как будто забывал, что он под водой, а не в воздухе. Я же наоборот, чувствовал себя в воде очень комфортно, и даже в соревновании по задержке дыхания в нашем дайвинг-клубе я занимал первые места.       С родителями все было прекрасно, мы жили дружно и весело. По их рассказам мы только что переехали в этот город, и правда, по всему дому стояли коробки с вещами. Даже спустя шесть лет мы толком не занимались ими, а возвращали в мою жизнь все то, что я успешно забыл. Это пикники, бабушки с дедушками, поездки по детским кафе и кинотеатрам. За эти годы я полностью восстановил все и успел вырасти. Я добивался успехов во всем, чтобы родители гордились мной и забыли все переживания за то время в больнице. Колин Сайрус (то есть, я) вернулся в ряды жителей Миннеаполиса: стал обычным отличником, хорошим другом и любящим сыном.       Меня часто посещали мысли, что здорово то, что я начал все помнить именно с того пляжа реки Миссисипи. Со временем я отыскал там место, куда потом Тэд или даже я сам приводили девчонок на свидания. Со временем там оборудовали кафе с беседками и город было видно как на ладони, там так и веяло романтикой. И не раз я пытался найти в реке следы пребывания живности, но безуспешно. Следуя своим воспоминаниям, я приходил к камню на пляже и восстанавливал тот день. Тот самый, с которого началась жизнь после амнезии. И та рыбка, очень сильная, всем своим сердечком желавшая выжить. И почему она была так далеко от воды? Может я ее выловил и потащил показать родителям? Возможно так оно и было, ведь я неугомонный ребенок, и еще неаккуратный, если умудрился расшибиться до потери памяти. Не каждый может похвастаться таким уловом.