Прототипы в Игре Престолов (Песне Льда и Пламени). Города, государства, личности, события и прочая непотребщина

В книга Мартина описывается несколько городов-государств Эссоса кроме Волантиса — Тирош, Норвос, Пентос, Браавос, Квохор, Лис, Лорат и Мир. О большинстве из них, как водится, ничего не известно, а большинство из них введено для пущей масштабности вселенной. Сколько-нибудь явно рассказывалось лишь о Браавосе, Пентосе и Норвосе. Лис. Известен своими проститутками и войной с Миром. Находится на острове. Мир. Известен Торосом из Мира и войнами с Лисом. Тирош. Известен своими жителями–тирошийцами, которые красят свои волосы в разные цвета, а также Даарио Нахарисом. Ближайший к Вестеросу вольный город, так как находится на, так называемых, Ступенях — о которых дальше. Квохор. Именно Квохор отбился от дотракийцев с помощью Безупречных, о чем мы и говорили в прошлой главе. Также город мементичен тем, что поклоняется Черному Козлу, то есть, натурально, Сатане. Козел — это, для средневековья, символ сатаны, ваш Кэп. Также, ему приносят кровавые жертвы, что, безусловно, намекает. Лорат. Известен Якеном Хгаром и одной-единственной проституткой Шаей. Норвос. Норвос — вот про этот город–мечту известно поболее. Из Норвоса происходит такой персонаж как Арео Хотах — начальник гвардии Дорна. В городе правят бородатые сисадмины жрецы, которые заставили всех себя уважать, и запретили отращивать бороды всем остальным. В городе вообще выстроена иерархия по волосатости — знатным разрешено носить усы, обычным — волосы, а рабов заставляют брить рожу, а баб вообще всё. Арео, как ни странно, из последних (рабов, не баб), так как власть жрецов держится на армии специально обученных рабов, обручённых со своими секирами. Почему элитный спецназ опять состоит из рабов — а хрен его знает, может, Мартину нравится представлять мускулистых чёрных мужиков в кожаных куртках, так сразу сказать нельзя. Пентос. С Пентосом интереснее, так как про Пентос известно больше. Это город, в котором зажигали такие известные личности как евнух Варис и Илирио Мопатис, по совместительству глубоко законспирированные русалки. Пентос — крупный торговый город, которым правит аристократия. В Пентосе избирается декоративный принц, вся работа которого заключается в том, чтобы шпилить каждый год двух специально отобранных девиц и быть козлом отпущения для реальных правителей города. Один из таких принцев, впрочем, быть терпилой отказался, сколотил банду наемников под своим началом и скитается по континенту в надежде отмстить. Именно в Пентосе играли свадьбу Дейенерис и Дрого. Ничем более, город, казалось бы, не примечателен. Браавос. Самый подробно описанный город Эссоса. По легенде, город образован беглыми рабами из Валирийской империи, которые угнали корабль, и поставили его на тысяче мелких островов в укромной бухте. Поскольку город был основан рабами из разных стран, в нём цветет и пахнет мультикультурализм, а lingva franka стала местная латынь, валирийский. Горожане чудесным образом шхерились от своих бывших хозяев ещё 111 лет, плавая под Нигерийским Пурпурным флагом и подсовывая несчастным иностранцам левые карты. По итогам Браавос заплатил Валирийцам бабки за все угнанные корабли, но ни дал ни копейки за рабов, т.к. по идеологическим причинам рабства не признавал, и продвигал аболиционизм. После получения признания, Браавос стал праздновать соответствующую дату. Десять дней браавосцы носят маски и барагозят как могут, а на десятый по сигналу с Титана сбрасывают маски. Браавос — самый сильный город из всех, в нём цветёт и пахнет капитализм. В городе базируется самый мощный в мире банк — Железный, которому корона Вестероса торчит бабла. Так же в городе стоит храм Многоликому, Чёрно-Белый дом, в котором обретаются его специально обученные жрецы–убийцы, где проходила спецподготовку Арья Звёздк. На въезде в город стоит огроменный Титан, который одновременно является не просто каким-то символом, но также крепостью и маяком. На страже города стоит Арсенал — огромная крепость и мануфактура, в которой каждый мастер занят одной деталькой корабля и делает только её. Из-за таких прорывных технологий Арсенал может выпускать по одной галере в день. Сам город управляется Морским Владыкой, о котором известно только то, что он есть, что у него вроде как есть бастард и что он не любит лизоблюдов. Ну помните ту сцену с Сирио Форелем и обыкновенным жирным котом? Нет? Ну идите к первоисточнику. Разоблачать все эти города мы будем в обратном порядке. Как мы уже убедились, в мире Мартина работает жесткая историческая аналогия. Эссос — это Евразия, в её центре живут кочевники, как и в реальном мире Средневековья, её западной окраиной управляла мощная империя, по типу Римской, она же Валирия. Главными врагами Валирии был Гис, который списали с Карфагена и этруссков, врагов римлян. В этой аналогии города-государства Эссоса должны быть наследниками Валирии, то есть Римской империи. На ум, очевидно, приходят средневековые итальянские города–государства, в которых раньше других начал зарождаться капитализм. В подтверждение возьмем очевидное соответствие между Браавосом и Венецией. Причина номер ноль — сам образ города на тысяче островов у побережья, в котором роль улиц выполняют каналы. Первое, не столь очевидное, что бросается в глаза — легенда возникновения. Венеция — город беженцев, только не от мифических работорговцев, о чём ниже; а от вполне реальных гуннов, которые разоряли север Италии. По самой распространенной легенде Венецию основали беженцы из разрушенной гуннами Аквилеи, спрятавшиеся на одном из островов в лагуне. Но это не конец — в Италию также вторгались лангобарды, готы и другие племена, и каждый раз беженцы скрывались в этом богом забытом месте, которое постепенно превратилось в город. Маски же, которые носят на праздник в Браавосе, очевидная калька с масок венецианских. Также, да, несмотря на весь якобы демократизм городов-республик, в Венеции был так называемый дож, полунаследственная-полувыборная должность главы города, который считался в международной феодальной системе кем-то вроде герцога. В Новгороде, например, такого не было, и хотя там была должность посадника, объектом феодального права считался сам город, «господин великий Новгород». Это был не какой-то пустой эпитет, а конкретное название, обозначающее статус юрлица в современном понимании. То есть господин великий Новгород мог от своего лица заключать все те же договоры, что и условный «господин великий Вася». Так или иначе ясно, что в мире Мартина дожу соответствует Морской Владыка. Т.к. у Мартина тут наблюдается первая нестыковка с реальной Венецией, остановимся поподробнее. Так или иначе, дожи выбирались в тесном кругу знатных семей, по очень мутной и непрозрачной процедуре, всяческими разными советами сорока из собственного круга. Власть дожа, особенно на ранних этапах, могла передаваться по наследству, но если уж он косячил, рассчитывать на снисхождение уважаемых пацанов он не мог, и «династия» прерывалась. Собственно, Венеция была классической олигархией, и чем она становилась богаче, тем сильнее ослаблялись полномочия дожа. Дож был во многом нужен для удобства дипломатических переговоров. У Мартина же будто бы Морской Владыка — должность наследственная. В конце–концов, есть же люди, выдающие себя за его бастардов! Какой бы в этом был смысл, если должность выборная, и право крови там ни при чём? Никто не пытался выдавать себя за бастарда Пентосского принца — нет никакого понта. Да и всё, что мы слышим в книге Мартина про Морского Владыку от других людей — это все попахивает скорее какой-то абсолютной монархией, а не выборным представительским лицом. Это не последний штрих в нашем соответствии. Так, например, описание Арсенала Браавоса — почти дословная копия с описания Арсенала Венеции. Только там в байке про корабль за день фигурировал ещё и французский король, которому утром показали закладку корабля, а вечером на его же глазах спускали на воду. Т.к. у Мартина никакой Франции не проглядывается, то и короля из байки вырезали. Про банки и говорить, я думаю, не нужно. Хотя первыми пацанами, пошедшими к успеху в Европе на данном поприще, были тамплиеры, им, как известно, не фортануло. А вот венецианцы, как одни из держателей торговых монополий, банковское дело продолжили и углубили. Но раз уж мы заговорили о банках, поговорим и о такой сфере, как работорговля. Так вот, если в Браавосе все такие рьяные борцы за свободу, то в Венеции работорговля цвела и пахла. Сомневающиеся могут загуглить там Славянскую набережную и узнать историю названия. Если кратко, там торговали в том числе и нашими с вами предками, которых венецианцы покупали в своих торговых факториях у крымских татар. Хотя изначально таки предками сербо-хорватов. Всем тупым пездам, шликающим на этот антисанитарный гадюшник, а также фанаткам турецкого сериала «Золотой век» пламенный привет. Тут же встаёт очевидный вопрос — какого черта Мартин стал рисовать главных аболиционистов вселенной с очевиднейшего оплота рабства в средневековой Европе? То есть понятно конечно, что выдумай бы он их целиком из головы, то любая комбинация черт не вызвала бы вопросов. Но в том то и дело, что Браавос это скорее калька, а не плод фантазий Мартина. Я придумал несколько ответов на этот вопрос. Первый — антирабская тема была втиснута для того, чтобы дать предпосылки для помощи Железного Банка и Браавоса Дейенерис Таргариен. Так как автор знатный эфебофил, ради своей Денички готовый прогнуть даже ткань собственного мира, то вполне возможно, он руководствовался и этими соображениями. Как мы помним, Дени — это Чингиз-хан и его мама в одном лице, на почве личных переживаний — ярый борец за свободу. Вторая — Венеция вообще-то не единственный прототип Браавоса. Да-да. Зайдем издалека — Санкт-Петербург, из-за его канально-островного антуража, называют Северной Венецией. Но ведь косплеил-то Пётр отнюдь не Венецию, да и строил он отнюдь не Санкт-Петербург, а Санкт-Петербурх, так как город по-голландски таки «бурх», а не «бург». А по-голландски, потому что восхищался-то он не Германией, т.к. и Германии-то никакой тогда не было, а Голландией. И при постройке Питера он подражал Амстердаму. Да и наш триколор по происхождению голландский. Название же сменилось на привычное нам тогда, когда немцев в нашей управляющих структурах стало до черта, и они тупо продавили свою языковую норму количеством. Так вот, из всего этого, помимо шока от сорванных покровов, вы должны были вынести для себя, что Амстердам тоже портовый город с кучей каналов. Который, помимо всего прочего, походит на Браавос климатически, а также, помимо прочего, связями с Британией, в терминологии Мартина — Вестеросом. Т.е. как минимум некоторые черты, например ЭГП, у Браавоса от голландцев, а не венецианцев. Так может, от голландцев взято не только ЭГП? Помимо прочего это помогает разрешить ещё одно противоречие — Вильгельм Оранский, первый король Нидерландов, икона борьбы за независимость от Испанцев, действительно основал династию, которая на начальных порах имела заметную власть в своем буржуазном государстве. Оно и понятно — внешний враг сплачивает вокруг вождя. Но с рабством в Нидерландах, как в колониальной державе, всё тоже было будь здоров. И коль уж мы вспомнили про политических врагов голландцев — испанцев, вспомним и про главных врагов венецианцев. Врагами у венецианцев были… да вообще все. Но можно выделить несколько главных. Во-первых, у Мартина речь идёт всё-таки о Средневековье, а потому Османскую империю и отборный дипломатический трэш итальянских войн всех со всеми, а также Францией, Священной Римской империей и Испанией в XVI веке отбросим сразу. Нам важны два — это Византия и Папа Римский. Оба образования, да, и это соответствует Браавосу, имели над Венецией некую власть. Византия на начальных порах даже владела Венецией, но помогло ей это мало — в конечном итоге, богатый город имел самый сильный флот в Адриатике, и в одной из войн помог Византии так, что по сути отвоевал своему городу независимость. В дальнейшем, конфликт торговых интересов с бывшим сюзереном вылился в серию войн. В конечном итоге Венеция смогла купить крестоносцев, и бравые носители Веры Христовой захватили Константинополь, установив там Латинскую империю на неполных шестьдесят лет. Сами же венецианцы отжали себе Крит и почти все острова Эгейского моря. С Папой было сложнее. Дело в том, что Папа не всегда был непогрешимым наместником Бога на земле, излагающим его волю — так стало только после Великого Раскола церкви, когда папский престол стремился собрать отколовшуюся западную церковь под своим началом. А централизация духовной власти — это ведь и централизация светской. В конечном итоге, епископы управляли землями наравне со светскими владыками, а также могли и выставляли армию, или же, нанимали наемников — например, швейцарских. В конце концов, на духовные нужды церкви приходилось отваливать бездуховное бабло в виде десятины. Венецианцам с определенного момента такой расклад не понравился, и они прилагали все усилия, чтобы устроить себе духовную автономию. За такое право конечно пришлось немножечко убивать, а также возить в город контрабандой немножко тертых мощей святого Марка, но оно того стоило. Это же мы и наблюдаем в Браавосе — хотя в городе и есть куча храмов, они все концентрированы на одном острове, и какого-то видимого влияния на политическую жизнь города не оказывают. Так или иначе, как не трудно заметить, эти аналогии указывают на Волантис — местный Рим и духовную столицу, который когда-то натурально владел основателями Браавоса. Таким образом рабская тема — отличный повод для перенесения реальных коллизий с реальным Римом на коллизии с Римом вымышленным. Но всё же мне не кажется, что эти объяснения исчерпывающи. Я перебрал все возможные исторические аналогии, а прямого ответа на вопрос — как работорговцы превратились в свою прямую противоположность — я так и не получил. Кажется, главное объяснение проще. Мартин — представитель западной гуманитарной интеллигенции, а у них есть много забавных черт. Например — при произнесении слова «демократия» с правильным придыханием, у них отключается мозг и начинается обильное слюновыделение. Их картина мира достаточно мозаична и состоит из набора разрозненных фактов, понимание системности многих процессов у них отсутствует напрочь. За словом «демократия» в их голове сразу же следует набор таких железных штампов как «толерантность», «мультикультурализм», «свобода слова», «свобода вероисповедания», «свобода личности», «телефон с закругленными уголками», «фейсбук», «инновационность», «стартап». Это очевидно мы и наблюдали на примере Мартина и его вымышленной Венеции — вместе с передовой наукой там каким-то боком вылез мультикультурализм и отсутствие рабства. То, что Мартин углядел ростки демократии в олигархической республике смущать не должно, автор этих строк видел поиски демократии в Новгородской республике и даже в Семибоярщине, и не где-то там, а в российском учебнике по истории. Ладно ещё рабство, но мультикультурализм-то с какого рожна?! Да, конечно, Браавос основали потомки самых разных рабов, бла-бла-бла… Но ёкарный бабай, не в равной же пропорции! Большинство жителей Браавоса так или иначе должны были бы придерживаться той религии, которой придерживалось большинство рабов Валирии, а вслед за ней и Волантиса — огненной религии Рглора. Что собственно Тирион и наблюдает в Волантисе. Внимание, вопрос — показались ли вам последователи этой религии образцом веротерпимости? Единственный отдаленно похожий на это описание — Торос из Мира, который ровно по этой причине и считал себя хреновым проповедником. Вспомните, основная доктрина огнепоклонников — бог только один, а все остальные боги — проявления Иного, и культы другим богам есть служба Иному. Поэтому в борьбе за обращение в собственную веру все средства хороши, даже сжигание неугодных. В конце концов, это лишь борьба за благо самих заблудших. И вы-таки хотите сказать, что вот эти няшки просто так взяли и схавали Браавосский мультикультурализм? Кстати, вот вам ещё пища для размышления — в Черно-Белом доме стоят изваяния всем богам, символизирующим смерть. Если Рглор, что очевидно, символизирует жизнь, то смерть — его противоположность — Иной. Нет ли там где в глубине соответствующей статуи, и не является ли вообще все это монументальное строение с Неведомыми и прочими богами смерти одним большим капищем Иного? Как огнепоклонники схавали это?! Вы можете себе представить, что кто-то вроде Мелиссандры или Мокорро взял да прошел мимо такого кружка сатанистов? Ладно Мелиссадра, она судя по всему сектантка, проповедующая нетрадиционное рглорианство, но остальные? Нет, я конечно понимаю, что залупаться на штаб-квартиру Безликих опасно для здоровья, но ведь огненные жрецы в этой книжечке тоже не пальцем деланы! Вот вам кстати и идея для фанфика. Идеальные невидимые убийцы против всевидящих ультравоскрешателей, вот это был бы номер. Так или иначе, пора сделать какие-то промежуточные выводы по Браавосу. Первый, и самый главный — при поиске аналогий важно не только, как это было на самом деле, а то, как об этом читал или как об этом думает сам Мартин. В данном случае у него Венеция и Амстердам заменены своими лубочными образами, где к существующим плюсам добавлены никогда там не существовавшие, и, что самое главное, не совместимые с точки зрения логики его мира черты. Запомним это в уме. Второй — при описании самого Браавоса можно, и нужно, использовать не только венецианскую аналогию, но и аналогию голландскую, особенно там, где первая не подходит. Например, климат и ЭГП, а также некоторые аспекты внешнеполитических отношений, например с Вестеросом. Третий — историческая аналогия работает жестко, переносятся не только сами государства, но и отношения меду ними, пусть и в аллегорической обработке. Опираясь на уже «разведанные» аналогии можно установить новые.