Вестерос и Британские острова II. Викинги и нормандцы
17 июня 2017 г. в 18:39
Так или иначе, году так к трехсотому до высадки Эйгона выкристаллизовалось семь королевств — Север (Старки), Скалы (Ланнистеры), Долины (Аррены), Дорн (Мартеллы), Штормовые Земли, Железные острова (Хоары), Простор.
Как не трудно заметить, в списке нет Речных земель — это от того, что они лежали под пятой Штормовых земель. Ну, до тех пор, пока железнорожденные не отбили их для себя. Произошло это где-то за сто лет до высадки. Для закрепления положения на материке, король Харрен начал строить замок Харренхолл.
Параллельно, за двести лет до высадки Эйгона, Валирия завоевала Драконий Камень — остров у восточного побережья Вестероса. Там-то и обосновалась семейка Таргариенов, начавшая промышлять рэкетом торговых морских путей. По легенде, у главы семейства сработал дар предвидения, так как Валирию через сто лет стерло с лица земли — жахнули спящие вулканы.
Промышляя откровенным грабежом ещё примерно сотню лет, Таргариены решили сыграть по-крупному и высадились на материк. Высадка произошла в устье Черноводной, и Эйгон сразу начал строить укрепление, Эйгонфорт. Вокруг него-то и разрослась Королевская Гавань.
Первым под раздачу попал Харрен, только-только достроивший свой замок. Отказавшись сдаться, бедняга обрек и себя и всю свою семью, будучи сожжённым вместе с ней заживо прямо в замке. Железнорожденные, офигев от такого поворота событий, тут же начали драться у себя на островах за трон, а потом резко сдались на милость победителя. Тот милостиво позволил им выбрать себе нового лорда. Так Железными островами стали править Грейджои. Примерно то же с разными вариациями произошло и со всеми остальными. Особенно хорошо вышло с королевствами Простора и Западных земель, чьи армии драконы Таргариенов выжгли в три горла.
После такого файер-шоу все достаточно быстро признали Эйгона своим королем, включая и Север, а верховный септон внезапно узрел во сне пророчество, что вот его то они, благодетеля, всю жизнь и ждали, о чем радостно ему сообщил и последнего короновал как короля Семи Королевств.
Проблема была в том, что королевств под командованием Эйгона было всего шесть. Оставался непокоренный Дорн. Эйгон, по старой схеме начал завоевывать и его, но получив ключи от Москвы Солнечного Копья, счастья почему-то не обрел. Дорнийцы применили партизанскую тактику, и скидывали поставленные гарнизоны как только большой Эг и его три дракона сваливали в голубую даль. В ходе одного штурма замка дорнийцы не слились, и таки смогли засадить чертовой рептилии дротиком из скорпиона прям в глаз, достав до мозга. Вместе с драконицей рухнула и Рейнис, чей труп так и не нашли. По некоторым другим данным, труп нашли и даже немного поглумились. А по некоторым злым слухам, нашли ещё даже не совсем труп, но всё равно поглумились.
Ориса Баратеона, родоначальника Баратеонов и сводного брата Эйгона, тоже поймали и долго держали в плену. После чего отпустили, под честное слово не воевать с Дорном. Правда, для пущей честности ему и его товарищам по плену отсекли правую кисть. Ну вы поняли.
Дорнийцы попытались выпилить и самого Эйгона с Висеньей, активно пользуясь наёмными убийцами, и чуть было не преуспели. Например, одного из соратников Таргариенов задушили в борделе. После разбора полетов, Эйгон создал орден Королевской Гвардии и объявил целибат. Правда только для Королевской Гвардии.
Короче, Таргариены серьёзно обломались. Примерно к десятому году войны все участники изрядно заколебались, и пошли на мировую, оставшись при своих.
Так закончился последний завоевательный поход Эйгона, а вместе с ним и наш рассказ о нём.
Прежде чем перейти к прототипу Эйгона, обратим внимание на одну существенную деталь. К моменту завоевания Эйгона железнорожденные вклинились глубоко в территорию Вестероса и поработили Речные Земли. Харрен черный из рода Хоаров был именно железнорожденным, и до Эйгона он стоял на земле Вестероса достаточно прочно. Именно он, по сути, был самым сильным королём. До Эйгона Речные Земли сначала завоевало королевство Штормовых Земель, однако долго они там не продержались. Почти сразу их выперли оттуда железнорожденные.
Думается мне, что я никого не удивлю, если скажу, что железнорожденные — это викинги. Однако я скажу точнее — это датчане.
Почему именно датчане? Скоро поймёте. У англосаксов, как и у андалов, действительно было семь королевств — Уэссекс, Суссекс, Эссекс, Нортумбрия, Мерсия, Кент, Восточная Англия. Есть одно но. В реальной истории их объединил не внешний завоеватель, а король Уэссекса. Однако, внешнее завоевание дало этому значительный толчок.
Дело было примерно так — во времена семицарствия Англия уже достаточно оправилась от последствий завоевания саксами, и представляла из себя лакомый кусочек. Саксы, будучи уверенными, что за морем их не достать, расслабились сверх всякой меры. Церкви богатели, саксы жирнели, воинские навыки деградировали.
Мирную идиллию спровадили на тот свет тяжёлым норвежским топором кровавым утром 793 года, когда викинги налетели на остров Линдисфарн, и ограбили местный монастырь, благо бабла там было много.
Вся Англия всполошилась и… не сделала нихрена. Почуяв лёгкую наживу, ватаги бравых парней из Скандинавии начали ходить рейдами по побережью Британских островов чуть ли не ежегодно. Норвежцы основали собственный город и одноименное Королевство Дублин в Ирландии, датчане устроили колонию на Оркнейских островах и Шетландских островах. Набеги, из-за сокращения логистического плеча, только увеличились в числе. Особенно любили грабить церкви, так как там хранилось наибольшее число ценностей и наименьшее число парней, способных тебе вломить.
Главным фактором, спасавшим англичан от тотального разорения, была Франция — она была богаче, и грабить её было выгоднее. Однако лягушатники, к несчастью англичан, во-первых, смогли отмахаться и для верности откупиться от викингов под Парижем, а во-вторых, поселили часть викингов на севере Франции вдоль побережья, чтобы те отлавливали своих бывших коллег по ремеслу и откручивали им руки. Позже эти славные парни стали известны миру как нормандцы.
Викинги намёки поняли, и заново перенесли фокус своих грабежей на Англию. Не сказать, что англичане вообще не отбивались — отбивались, и кого-то из викингов даже убивали. И однажды в Нортумбрии поймали одного из вождей викингов, Рагнара Лодброка. Рагнара бросили в камеру со змеями, и там он принял мучительную смерть. Суровая казнь, но делать так, конечно, не стоило. Умирая, Рагнар по легенде крикнул: «Как захрюкали бы мои родные поросята, знай бы они, каково сейчас мне, старому кабану!»
И поросята услышали. У Рагнара было четыре сына, которые собрали просто какие-то запредельные орды викингов (на самом деле, несколько тысяч), прозванные Великой Языческой армией или Датской армией, и высадились в Нортумбрии. Король Элла, который казнил их папашу, тут же был умучен и казнён, а Нортумбрия исчезла с карты. Не останавливаясь на достигнутом, датчане взяли и Восточную Англию. Когда дела пошли совсем плохо, к датчанам высадилось подкрепление, Летняя армия, с которой норманны завоевали и большую часть Мерсии, а остальную обложили данью, позже названной данегельд, «датское золото».
Чем больше викинги побеждали, тем больше славных парней стекалось со Скандинавии, чтобы примкнуть к такому прибыльному делу. Тут бы Англии и настал совсем кирдык, если б не король Уэссекса, Альфред.
Точнее тогда ещё не король, а брат короля Этельреда. Во время битвы при Эшдауне, Этельред вместо того, чтобы взять и начать бой, сказал, что не пойдёт в атаку, пока не прочитают все молитвы и не пройдёт обедня. Альфред, видя, что пушной зверь в виде боевых порядков викингов уже строится и скоро придёт за ними, повел свою половину армии в атаку, чем прервал обедню своего полоумного братца Этельреда. Махач был суровым, но в конечном итоге саксы победили, впервые с начала вторжения.
Вскоре Б-г ответил на мольбы Этельреда и спас родной Уэссекс. Этельред выхватил смертельное ранение и королем стал Альфред. После чего Альфред провел ещё серию битв, провел генеральное сражение и… просрал. Обвинять его в этом не стоит, ибо братец по сути растратил армию ещё в предыдущих боях, и силенки были явно неравны. Альфред пошёл проторенной дорогой и откупился от викингов, однако в отличии от коллег всё сделал правильно — оказывая сопротивление, он увеличивал для викингов цену дальнейших боевых действий, и сбивал величину будущей дани. К этому моменту Кент уже прочно привязался к Уэссексу. Позже примкнул и Суссекс с Эссексом, и вся южная Англия осталась под Альфредом.
Под датчанами оказалась вся Северная Англия, а место, в котором они поселились, называлось Данелаг, территория датского права. Более того, если посмотреть на карту, становится понятно, как именно датчане пришли к успеху. Во всех тех королевствах, которые они захватили, Нортумбрии, Мерсии и Восточной Англии, как назло, была большая система рек, которая прорезала остров почти из конца в конец. По этим-то речкам викинги на своих драккарах и маневрировали, заплывая вглубь острова, и грабя всё вокруг. У англичан нормального флота просто не было, и по сути датчане били стоящего на месте противника со всех сторон.
Такой же тактике в мире Мартина держались и железнорожденные. В книгах чётко было написано, что как только железнорожденные брали Щитовые острова, на всей территории Простора начинался Ад, так как никаких преград для рейдов по реке Мандер и её притокам больше не было. Собственно, именно так Виктарион Грейджой в одной из последних книг начал завоевывать Простор.
Также география помогает нам установить, какие территории Вестероса соответствуют англосаксонским королевствам. Самый крупный и богатый Простор почти наверняка соответствует Мерсии, маленькие западные земли Восточной Англии, а Нортумбрия, павшая первой, и будучи самой северной и всех, соответствует Речным Землям. С учётом того, что за Уэльс у нас Долина, нетрудно видеть, что Мартин инвертировал тут карту с запада на восток. Не прогнувшиеся и вечно воющие с железнорожденными Штормовые земли, от которых гораздо позже Эйгон отторг столичный регион, судя по всему, и есть королевства Кента, Уэссекса и Суссекса в одном лице. Эти три объединили в одно, чтобы впихнуть в волшебную семерку Дорн, Долину и Северян, чьи прототипы не английские. К тому же, вместе со столичным регионом, именно эти земли были и остаются центром Англии.
Альфред смог купить мир на пять лет, однако за это время он хорошенько подготовился. Альфред начал активно строить флот, дабы вести противодействия викингам на море, а также провел военную реформу, готовясь схватиться с викингами в очередной серии сражений.
Викинги не заставили себя долго ждать, и война разгорелась с новой силой. Проведя несколько сражений на море и на суше Альфред… опять просрал, и был вынужден отправиться в изгнание, притворяясь бардом. В конечном итоге он шхерился где-то в Корнуэлле, в хижине у какого-то рыбака. Жена последнего, по легенде, предъявила Альфреду, что он печёт хлеб как лох, даже не догадываясь, кто это вообще такой. Если верить легендам, Альфред отлично пользовался своим инкогнито, под видом барда забредая даже в дома своих врагов. Это краткое вкрапление легенд об Альфреде очень ценно для нас.
В конечном итоге Альфред, конечно, смог собраться с силами и отоварить датчан, отбив южную Англию назад, а его потомки смогли отбить и всю остальную Англию. Таким образом, в реальном мире, в отличие от мира Мартина, семь королевств Англии объединились под Английским же королём, а не под завоевателем. Что более важно, дальновидный Альфред, вместо того чтобы валить пленных конунгов как это сделал король Элла, крестил их.
Вся история завоевания викингов у Мартина не отражена. Не отражена у него и Уэссекская династия, которая началась с Альфреда и объединила Англию. Зачем же я тогда про него рассказал? Да потому что сам Альфред вошёл в произведение, причем может быть даже дважды.
Какой король в мире Мартина время от времени притворяется бардом и шляется по домам своих врагов? Ответ поразителен и тем не менее верен — это Манс Налётчик. Как ни смешно, но король Альфред, похоже, и заложил некую основу для личности Манса. В самом деле, Манс также, как и Альфред, щадил своих врагов, даже тогда, когда этого возможно делать не следовало. Манс, также, как и Альфред, объединил разрозненные силы одичалых.
Второй персонаж, которому Альфред подарил несколько своих личных черт — принц Рейегар. Альфред, не смотря на свои будущие воинские успехи, в юности запомнился, скорее, как очень образованный молодой человек, прочитавший кучу старых книг. В основном, римских авторов. Кроме того, он был попросту задохлик.
То же самое говорили и про Рейегара. Мало того, Рейегар тоже, как Альфред в тени своего братца, был в тени своего папаши. И так же как Альфред, он сливал тогда, когда сливать было не надо. Очевидно, в его образе есть некие черты Альфреда.
Однако же, если вернутся к истории Британии, мы обнаружим, что после толковых королей Эдуарда, Этельстана, Эдмунда и нескольких других, на престоле снова оказались такие товарищи, как Эдгар Миролюбивый и Этельред Неразумный. Последний снова застал нападения викингов, и не придумал ничего лучше, кроме как казнить всех датчан. Мероприятие геноцида, как положено, приурочили к дню Святого Брайса. Важно отметить, что Этельред был женат на Эмме Нормандской, и многие считают, что на такой неразумный шаг короля подбила именно её родня. Датчан жгли вместе с церквями, в которых они прятались.
Ох, не зря Альфред щадил и крестил пленных конунгов. Опешив от такого передового гуманизма, король Дании и Норвегии Свен Вилобородый собрал армию больше прежних, и вторгся в Англию. В этот раз он не стал размениваться на мелочи, и стал брать города один за другим. В конце концов он осадил Лондон, а Этельред бежал в Нормандию, к родственникам жены.
Потом Англией стал править сын Свена, Кнуд Великий, который по сути был императором, т.к. был властелином Англии, Норвегии, Дании, Швеции, Померании и Шлезвига. При этом в Англии он сидел безвылазно. Помимо всего прочего, для укрепления власти в Англии, он женился на вдове Этельреда Эмме Нормандской, и связал Англию с Нормандией. Загвоздка была в том, что у Кнуда была первая жена, и она не померла. Да, он был, пожалуй, единственным двоеженцем на троне Англии. Не как Генрих VIII, а в самом деле двоеженцем.
Укреплял отношения он не случайно — в самом начале своей карьеры Кнуд, в ходе династической чехарды и смены власти после смерти отца, боролся за Англию с Эдмундом Железнобоким, сыном Этельреда, и оппонента своего заборол, а потом тот от расстройства и помер. Очень вовремя, потому что Кнуд уже собирался с ним как встарь поделить Англию на север и юг. Честно говоря, мальчик, которого Варис воспитывал как Эйгона, сына Рейегара, очень похоже, повторит судьбу Эдмунда Железнобокого.
Когда Кнуд таки помер, его дети опять передрались за трон Англии, однако порулить они там успели.В Конечном итоге в борьбе победил Хардекнуд, сын Кнуда и Эммы Нормандской. Так как их папаши в своё время делили одну жену на двоих, и были единоутробными братьями Хардекнуд пригласил последнего живого сына Этельреда Эдуарда Исповедника обратно домой. И назначил его наследником.
Однако реальным королем была тогда английская знать, которая и выбирала, кого из претендентов ей поддерживать. При Кнуде возвысился род Годвинсонов, от Годвина Уэссекского. По Сути, Годвин и был тем парнем, которому приходили в голову все эти чудные идеи с единоутробными братьями и их воссоединением. При безвольном Эдуарде Исповеднике, который, как понятно по прозвищу, был скорее монахом, а не королем, Годвин был реальным правителем.
Как не трудно догадаться, Эдуард Исповедник послужил прототипом Бейлору Благословенному. По словам Черчилля, это единственный английский король, который прославился своей святостью, а потому других кандидатов нет. Годвин же, судя по всему, стал прототипом Визерису II, его дяде, который по сути и был правителем, пока Дейрон и Бейлор скакали в своих чудесных трипах по Дорну. Собственно, после смерти Бейлора, он даже на год успел побыть королём.
Как видите, я не зря уделил время Уэссекской династии, которую Мартин не включил напрямую, но которую выборочными вставками воткнул в разные места династии Таргариенов.
В середине правления Эдуарда Годвина удалось выпнуть по левому поводу из страны, и именно тогда наследником был назван Вильгельм. Пока нормандцы, родственники короля и инспираторы данной затеи, праздновали победу, Годвин хладнокровно собирал флот. Сын Харальд делал то же самое в Ирландии. За каких-то два года они наглядно показали, кто тут на самом деле Властелин. Нормандцев тут же выпнули, за Ла Манш.
Однако Годвин не пережил Эдуарда Исповедника, и все его земли унаследовал Харальд Годвинсон, его сын. Эдуард, не имея детей, и чуя, что смерть близка, начал по очереди звать домой детей Эдмунда Железнобокого. Один из них к тому моменту уже успел помереть где-то в Венгрии, а второй, Эдуард Изгнанник, вернулся в Англию… и помер. Скорее всего, не без помощи дома Годвинсон или нормандской партии.
Чтобы все стало еще запутаннее, в одно несчастное утро Харальд поплыл выкупать у Вильгельма своего брата и заложников, но попал в шторм, и его корабль занесло во владения враждебного графа Понтье, который, как культурный человек, тут же взял в плен его самого и стал клянчить выкуп. Вместо выкупа он получил по шее от Вильгельма, и пленника пришлось отдать уже своему боссу. Вильгельм, не будь дурак, потребовал от пленника клятвы верности и признание его наследником Англии. Харальд согласился, скрестив пальцы.
Эдуард выбирал между Харальдом Годвинсоном и Вильгельмом, Герцогом Нормандским. Харальд, хоть и не был прямым родственником, имел в Англии реальную власть и был бы поддержан как король. Вильгельм же действительно был родственником Эдуарду, ведь, напоминаю, Уэссекская династия тридцать лет отсиживалась в Нормандии, и значительно с Нормадией породнилась. Многие советники Эдуарда были именно оттуда, так как наш Святоша Англии никогда не видел и прочно на троне не сидел. По сути, нормандцы получили кучу Английских земель безо всякой войны.
Так как оба претендента были объявлены наследниками, миром они разойтись не могли. Помимо прочего, на Англию по прежнему претендовали потомки Кнуда (!), и как только Эдуард помер, завязался махач континентального масштаба.
Первыми шаг сделали Норвеги. Один из потомков Кнуда Великого, Харальд Суровый, предъявил свои притязания на Английский трон, как потомок Кнуда. К нему привязался Тостиг, младший брат Харальда Годвинсона, который не поделил с братцем имущества отца, и явно хотел себе свою комнату, размером примерно с Нортумбрию.
Харальд Годвинсон встретил армию викингов у Стамфорд Бридж, перед боем по-братски предложив таки братцу Тостигу треть королевства. Братец поинтересовался, что же тогда английской земли обещано норвежскому королю. Норвежскому же королю Харальд Годвинсон пообещал два кубометра английского грунта.
Норвежский король потребовал ответить за базар, и Годвинсон ответил. Харальда Сурового убило стрелой в горло в первой половине боя. Тут Годвинсон снова предложил своему братцу Тостигу замириться и прекратить вражду, но тот высокомерно отказался, и, рубясь в полном окружении, пал. Вместе с ним погибла и последняя часть войска норвежцев.
Через три дня после Стэмфорд Бриджа Вильгельм высадился в Южной Англии, на другом конце страны. Харальд шёл навстречу врагу бодрым маршем, и встретился с ним при Гастингсе.
Англичане заняли позицию на холме и удерживали её как могли. Поначалу, они удерживали её весьма неплохо, и Вильгельм уже приготовился победить или умереть. Тут, однако, случилось непредвиденное. Левый фланг англичан опрокинул правый фланг нормандцев, и те побежали. Англичане тут же ринулись преследовать противника, и цепкий Вильгельм тут же нанёс удар конницей с центра, разметав треть вражеской армии.
Бой однако продолжился, и чем дальше, тем неприятнее он складывался для нормандцев. Тут то Вильгельм и применил обманный маневр. Устроив притворное отступление, он выманил основные порядки англичан с холма, спровоцировав их бросить строй, и тут же разметал их лихим рейдом из засады. Оставшуюся дружину хускарлов Харальда он приказал поливать стрелами, и те, хоть и стояли, полегли там почти полностью, вместе со своим королём. Так началась Нормандская династия.
Стоит ли говорить, что именно Вильгельм был прототипом Эйгона? Я думаю, нет. Так ли уж они друг на друга похожи? Да почти ни чем они не похожи.
Да, оба завоевали один богатый остров в самом рассвете сил, и были достаточно жестокими перцами. Оба продвигали церковь. Оба пришли с материка и справились малыми силами. Оба были представителями романского мира. Первый был валирийцем, второй — нормандцем.
Если же сравнивать детали, то окажется, что кроме оболочки ничего общего нет. Там, где первый пошёл напролом и брал тупо имба-драконами, второй взял военной хитростью, грамотно выстроенной дипломатией, великолепным планированием операции и политическим лавированием, лучшей военной машиной своего времени, а также личной храбростью.
Почитайте начало главы внимательный, а также вики по миру Мартина. Половину, если не больше битв без драконов, Таргариены просрали. Просрали высадку в Чаячьей гавани, просрали сухопутные сражения в Дорне, просрали сражение с флотом железнорождённых перед тем как Эйгон спалил Харренхолл, просрали все схватки в Штормовых землях, пока дракон не подоспел. И даже драконы не помогли им там, где у врага оказались яйца, как это было в Дорне. Насколько я понял из сводок, ни одной схватки без драконов они выиграть не смогли, и в военном плане Таргариены представляли из себя жалкое зрелище. Нет, вы перечитайте — каждый раз, почти проиграв, они спасались с помощью драконов.
Что тут сказать — Вильгельм был не таков, и Гастингс он выиграл нападая меньшими силами, чем было у обороняющихся, и без драконов. И противник у него, как можно понять из моего рассказа, был отнюдь не идиот (какими они оказались у Эйгона), просто Вильгельм оказался умнее и расчётливее.
Если Эйгон воевал против разрозненных семи королевств, которые отвечали нескоординировано, то Вильгельм имел дело с армией достаточно крупного единого государства. Эйгон унаследовал с рождения титул и земли, а также драконов, а вот Вильгельм… впрочем, в другой раз.
Этот список можно продолжать, но думаю, вы и сами можете сравнить реальные достижение двух личностей, и понять, что реальный человек превосходил вымышленного.
На этом кончается данная глава