Война Алой и Белой Розы. Два Роберта и один Эдуард
12 декабря 2017 г. в 10:04
Ну что ж. Настала пора найти прототипы всех действующих персонажей книг. В предыдущей главе была приведена целая куча объективных причин, почему власть Таргариенов, как и любая другая центральная власть в стране была обречена. Это достаточно забавное явление для фентези, которое, вроде как, про магию-шмагию и силы пророчеств, а не про истмат и фундаментальные движущие силы исторического процесса. Можно лишь позлорадствовать, что материя первична, и потому при казалось бы полном полёте свободной фантазии получается либо некий искажённый образ реального мира, либо просто говно.
Мартин, как интуитивный диалектик, отлично понимал границы своих возможностей, и вместо говна сделал весьма специфичную адаптацию реальных исторических событий, в данном случае, Войны Алой и Белой Розы. Не думаю, что старина Джордж умышленно воспроизвёл в своём мире более или менее реалистичные предпосылки к междуусобице. Скорее всего, данный эффект получился автоматически при добросовестном копировании всех сопутствующих мелочей.
Война Алой и Белой Розы в Англии началась сразу же после проигрыша в Столетней войне с Францией. Поражение тяжело отразилось на национальной гордости англичан, и дело было тут не только в понтах.
Во-первых, страна оказалась наводнена демобилизованными солдатами из простонародья и нижнего рыцарства, которые на предыдущей войне неслабо так поднаторели в пускании голубой кровушки.
В Англии, как ни странно, в своё время было достаточно много так называемых йоменов, вольных крестьян с собственным наделом земли. Собственно, бравые парни Робин Гуда и были этими самыми йоменами. Точнее, в основном бывшими йоменами, так как английская знать долго и упорно отжимала себе всё больше земли, обезземеливая этих самых йоменов. Ну, а те шли в лес, и начинали заниматься набегами на корованны. Пока шла Столетняя война, парни набегали в основном на французские корованны в рядах английской армии, но к 1450-му году этой песенке пришёл конец. Однако орды весёлых парней, привыкших брать своё железом, не то чтобы сильно стремились браться за плуг.
Да и браться за него становилось попросту уже негде, потому что во-вторых, страна также была наводнена и представителями голубых кровей, у которых тоже вдруг резко стало меньше земли. Как упоминалось ранее, под английскими королями было около половины Франции, что так, на минуточку, было больше Англии. С учётом же более высокой плодородности во Франции, земли были лакомым куском.
На этих землях за время столетней феодальной войны пристроилось большое количество английской знати. К хорошему, как известно, привыкаешь быстро. И потому, когда лягушатники выпнули сэров обратно за Ла-Манш, сэры решили компенсировать свои потери за счёт местного населения. Это, понятное дело, только усилило обезземеливание крестьянства, что усиливало пункт номер один.
Хуже того, достопочтимые сэры и пэры начали приглядываться уже друг к другу, а самые зоркие парни — и к королю. Самым зорким парнем на острове оказался Ричард Йоркский. Ричард выступил с речугой, что король наш Генрих VI (очевидно, Эйрис II) немножко поехал крышей, и уже не различает права от лева, а власть в стране захватила клика озверевших магнатов, потерявших всякие берега, и примкнувшая к ним королева Маргарита. Спасти ситуацию мог, ясное дело, бедный и скромный Ричард Йоркский, вокруг которого срочно нужно было сплотиться в борьбе за справедливость.
У Ричарда была лишь одна проблема. Он был законопослушен. Тут стоит заметить, что сами Ланкастеры пришли к трону, сместив Плантагенета Ричарда II, о котором мы ещё поговорим, и в те года Ланкастеров тоже называли узурпаторами. Ричард, видимо, считал иначе, и постоянно задвигал телеги про плохих бояр Бофоров и Суффолков (Саффолков).
Чего уж стоит история, произошедшая в 1452 году. Йорк, исправно неся службу короне то в Кале, то в Ирландии, со всех постов смещался в пользу партии Бофоров, тоже членов группировки Ланкастеров. В 1452 году, когда травля Йорка достигла уже апофеоза, тот решил собрать армию и вломить обидчикам. Однако потом резко передумал, и безоружным предстал перед королем, попросив восстановить справедливость.
Но потом произошло страшное. В 1453 году Англия просрала последние полимеры во Франции, и вся вина за поражение легла на клику короля. Сам Генрих натурально тронулся умом, перестав узнавать жену и кого-либо ещё. Трон под Генрихом, а вместе с ним и под королевой Маргаритой, конкретно зашатался. Стоит отметить, что Маргарита была Анжуйской принцессой, которую выдали за короля без приданного. А Англия в ответ за Маргариту подарила Франции остров Мэн. Женщина была на миллион, что и не говори.
Когда Йорк уже было стал регентом, случилось страшное — Маргарита родила мальчика. Чей этот сын был на самом деле, с учётом состояния Генриха, у современников, надо полагать, было много вопросов.
Больше всего вопросов наверняка возникло у Йорка, но он продолжал жевать сопли. А в 1454 году Генрих внезапно вернулся в реальность из своего затяжного трипа. Йорка сместили с регентства, и тот утёрся. Возобновилась травля, Йорка перестали звать на вечеринки, и тот начал бояться за свою жизнь. На примерно 10-й год унижений душа Ричарда не выдержала, и он призвал своих сторонников сплотить ряды.
И, что характерно, ряды, в лице Уорвика, Норфолка, Шрусбери и других, тут же сплотились, наваляв Ланкастерам при Сент-Олбансе в 1455ом. Кучу противников Йорка отправили на тот свет вперёд ногами, а сам король затихарился в доме какого-то торговца. Там-то его и выловил Йорк, после чего быстро и решительно…
Преклонил перед ним колено. Откровенно говоря, до ознакомления с этими событиями, я вообще не думал, что мне удастся найти прототипа Эддарда Старка. Казалось бы, таких дебилов просто быть не может, но нет, мы всё-таки его нашли. Поздоровайтесь с прототипом Неда, ребята…
После этого конфликт чутка подутих на пять лет. Однако партия Ланнистеров Ланкастеров не сдалась, и накопив силы, решила восстановить статус-кво. К несчастью для них, в первом же серьёзном сражении, их кинул лорд Грей Рутвен, и Ланкастеры просрали все полимеры.
Генриха на этот раз нашли в палатке, где ему в очередной раз, надо полагать, неистово поклялись в верности. Йорк решил договориться по-хорошему. И всего лишь попросил сделать его наследником и фактическим правителем страны. В принципе, такой мирный переход власти устраивал всех.
Ну кроме Маргариты, которой очень не понравилось лишение её сына прав на трон. Маргарита выступила с войском внезапно, застав Йорка врасплох в замке Сандал с малыми силами. Йорк, посчитав ниже своего достоинства дожидаться подкреплений и прятаться от бабы, и пошёл в атаку.
Итог был закономерен. Ричард Йорк погиб, так и не став королём, а его 18-ти летнего сына графа Рутланда казнила королева Маргарита. Головы видных йоркистов были выставлены на пиках над стенами Йорка, голову Ричарда украшала бумажная корона. Ребята, помашите ручкой прототипу Неда и поздоровайтесь с прототипом Серсеи.
К несчастью для Ланкастеров, у Йорка еще оставались дети, и они пошли нифига не в папашу. Старшим сыном Ричарда был Эдуард, граф Марч, который тут же взял себе девиз «Пощады нет», и начал громить Ланнистеров Ланкастеров.
Однако основные силы йоркистов были под командованием Уорвика. Маргарита, не откладывая дел в долгий ящик, решительным налётом наваляла и ему, перебив половину его армии. За всем этим из стана йоркистов на стульчике наблюдал пленный Генрих, и, как говорят, испытывал нескрываемое удовольствие.
Для нас особый интерес представляет то, что охранять короля было поручено двум известным рыцарям, ветеранам Столетней войны. Король лично попросил их остаться чисто на всякий случай, и те охраняли его даже тогда, когда лагерь обступили Ланкастеры. Рыцари, конечно, попали в плен.
Маргарита казнила многих пленных, но за этих двух впрягся сам Генрих. Маргарита же, как ни в чём не бывало, внезапно спросила своего сына Эдуарда. Что он об этом думает. Эдик, ничтоже сумняшеся, посоветовал отрубить им головы. Ребята, поздоровайтесь с Джоффри.
Один из рыцарей перед смертью успел призвать гнев Господа на тех, кто научил ребёнка таким словам в семь лет.
Но пока Маргарита резвилась с военнопленными, к её армии уже неумолимо приближался Эдуард Йоркский, который уже подобрал остатки войск Уорвика вместе с самим Уорвиком. Взяв Лондон, он, не в пример отцу, тут же заявил свои права на престол.
Войска сторон сошлись при Тадкастере около Йорка в жесточайшем мочилове. Накал боя достиг того, что Уорвик, не в пример себе прежнему, спешился аки Спартак и зарезал своего коня, чтобы показать свою готовность драться насмерть.
В конечном итоге Йорки расколупали Ланкастеров, и теперь в Йорк въехал уже Эдуард, сняв голову своего папаши, и развесив головы сторонников Маргариты. По окончанию битв, Йорк короновался в Вестминстере как король Севера Эдуард IV.
На какой-то момент Эдуард решил, что с него хватит кровавых репрессий, и сильно за это поплатился. Оставленные в живых Ланкастеры тут же кинули его, и присоединились к Маргарите, которая уже привела шотландских и французских наёмников. Всё это помогло им не сильно, Эдуард опять им навалял. После этого король решил завязывать с аттракционами невиданной щедрости, и казнил всех, до кого дотянулся. Генриха закрыли в Тауэре.
Теперь уже ничего не омрачало праздник Эдуарда, который тут же начал охотиться, бухать и приставать к женщинам. Последнее чуть его и не сгубило. В принципе, это устраивало всех. Особенно Уорвика, который по сути и правил королевством, пока монарх кутил. Пока не произошло неожиданное.
Проблемы начались, когда монарх решил остепениться. Как-то раз во время охоты, король забежал слишком глубоко в лес, и решил переночевать в первом попавшемся замке. В замке же была и племянница владельца, Елизавета Вудвилл. Муж Елизаветы был сторонником Ланкастеров, что и сделало Елизавету вдовой. Более того, она сама и два её сына попали под персональные имущественные санкции как сторонники Ланкастеров. Как будто всего этого было мало, Елизавета была знатной только по маме. Её мама Жакетта Люксембургская ещё молодой вышла за герцога Бедфордского, который взял и помер. Мама взяла и вышла повторно, но в этот раз, за управляющего покойного мужа, Ричарда Вудвилла.
Да, короче говоря, она была дочерью управдома, которая поняла, что ей выпал шанс один на миллион. Только увидав на горизонте августейшее тело, она бросилась ему в ноги. Как прокомментировал сам Черчилль, униженно склонившись перед монархом, она одним взглядом обратила его в своего раба. Чей это был взгляд, и куда конкретно он был направлен, Черчиллем не уточняется.
В таких ситуациях, обычно, до свадьбы не доходило. Короли получали всё, что хотели, за некие, вполне приличные, материальные подарки и повышении статуса родни девушки. Но тут был случай явно необычный, и девушка сотворила нечто такое, что потрясло Эдика до основания. Несмотря на все намёки, дочь управдома Эдуарду не дала.
Эдик от целомудрия охренел настолько, что недолго думая предложил девушке сразу и корону. Если бы Лиза Вудвилл играла в покер, она могла бы стать чемпионом. Учитесь, бабы.
Стоит немножко оправдать Эдуарда. Не то чтобы вокруг такого видного парня не вились бабы, но к моменту 1460-х годов, все монаршьи особы Европы уже должны были стать жертвами глубокого инбридинга. Даже в передаче художника, на портретах они выглядят порой так, что хоть глаза выкалывай. Вырожденки голубых кровей как женщины наверное не были пределом мечтаний даже для управдома, а уж про Эдуарда и говорить не стоит. К тому же, пример расово чистого полоумного Генриха VI ещё недавно маячил перед глазами.
Обычно, на монарха давило то обстоятельство, что он сам получил трон только потому, что все его родственники до седьмого колена были августейших кровей, и его дети получат трон только если у них будет исключительно королевская кровь.
Но Эдуард-то стал королём не из-за того, что у него текла в венах голубая кровь (хотя текла, и ещё какая). Королём он стал потому, что перерезал добрую половину носителей этой самой голубой крови со всей Англии и не только. Перерезать половину Англии, чтобы в итоге жениться на кочерге было бы просто кощунством. Поэтому пришлось жениться.
Ну, я думаю, даже самые невнимательные граждане уже поняли, что Эдуард IV — это прототип Робба Старка, а Елизавета Вудвилл — прототип Джейн Вестерлинг, его жены. Уорвик, у которого было много планов на своё будущее, на будущее Англии, Эдуарда и его брак. Поздоровайтесь с прототипом Фрея, а также Тайвина Ланнистера в одном лице.
Согласитесь, вы уже мысленно похоронили засранца?
А зря, потому что Эдуард IV по совместительству прототип Роберта Баратеона, а венценосный олень умер от переизбытка рогов в организме, но никак не от вероломного предательства.
Нет, действительно, Уорвик и Невилл инспирировали восстание на севере Англии. Эдуард тут же выступил на подавление, призывая знамёна. Как только он вышел из Лондона, в него под шумок въехал Уорвик с войсками из Кале, что был последним городом Англии за Ла-Маншем. Войска, собираемые Эдуардом, были разбиты до того, как король с ними соединился. Эдуарда захватили, но убивать его не стали. Во многом потому, что его слишком любили в народе (читай, в военном сословии), а во-вторых, потому что он давал какую-никакую легитимность их правлению.
Вместо него на тот момент Уорвик мог поставить только брата Эдуарда Кларенса, который, походу, был своеобразным прототипом Ренли. Второй брат, Ричард Глостер, был матёрым воином и верным сподвижником своего брата, и это, как не трудно будет потом видеть, прототип Станниса, поэтому этот вариант отпадал.
Но к крайним мерам приходить не пришлось, так как Эдуард принял все их претензии, и тут же стал послушным. Уорвик подумал, что проблема решена, и отпустил Эдуарда.
Однако в 1470-м году Эдуард снова собрал войска, для подавления восстания в Линкольншире. Ввалив по щам мятежникам, Эдуард начал вести душеподъёмные казни, пока не добился показаний, что в заговорщики входили также и Уорвик с Невиллом. После чего, лихим налётом, Эдуард налетел на них и сходу их разбил. Уорвик упаковал манатки и уверенно почесал в сторону французского двора, где уже обретались сторонники Ланкастеров в лице побирающейся Маргариты.
Тут надо отметить, что конфликт был конечно отнюдь не на почве неудачной женитьбы, а на почве политических разногласий. Уорвик хотел замиряться с Францией, как сильнейшей державой на континенте, но Эдуард считал, что поддерживать надо вторую по силе страну на континенте, то есть Бургундию. И выдал свою сеструху за Карла Смелого, герцога Бургундского. Сам он при этом, как вы теперь поняли, ни на какой принцессе из Франции жениться не собирался.
Карл Смелый предупредил, что Маргарита и Уорвик (Тайвин и Серсея, да) уже переженили своих детей, и готовят вторжение, но Эдуард отнёсся к этому пренебрежительно. Когда же на севере поднялся очередной мятеж, и Эдуард отправился его подавлять, Уорвик высадился с большими силами, вошёл в Лондон и вызволил Генриха VI, снова объявив того королём. Посыпались указы, ланкастерским недобиткам начали возвращать отобранные земли.
Эдуард поступил как настоящий политик. Он тут же объявил, что он горячий сторонник Генриха, ментально преклонил перед ним колено, и заявил, что лишь защищает земли, доставшиеся ему от отца. Активно маневрируя и не давая зажать себя в угол, собирал армию йоркистов, недовольных новой реституцией Генриха. Больше всех реституцией был недоволен Кларенс, брат Эдуарда (Ренли). Он то до этого думал, что Уорвик собирается сделать королём его, но после брака сына Маргариты (Джоффри) на дочери Уорвика, начал что-то подозревать.
Йорк снова объявил себя королём, и в решительной схватке замочил Уорвика. Тот решил вспомнить молодость и показать, какой он мужик, а потому дрался пешим. Зря, такая магия у него работала только на стороне Йорков. Всех ренегатов предали мечу, а Генриха к тому моменту уже снова посадили в Тауэр.
Тут, как не кстати, высадилась Маргарита со своим уже 18 летним сыном. Сын оказался не робкого десятка, и лично принял участие в сражении, где Йорк ухайдакал и его, и всю армию Ланкастеров. Маргариту вяли в плен.
Ричард Глостер (Станнис), не дожидаясь конца представления, поскакал в Тауэр с последним визитом к Генриху VI, проконтролировать, чтобы тот не пережил горечи утраты своего сына.
Дело было в 1471 году. Остаток правления Эдуард занимался тем, что бухал, охотился и приставал к женщинам. Где-то в промежутках он гоп-стопнул Францию в локальном конфликте, стрясся с неё репарации в счёт короны, да казнил-таки брата Кларенса, который стал не нужен после окончательной победы. Предателей Эдуард не прощал, но Кларенса убил почти по доброму, утопив в бочке с бухлом — всё-таки, родной брат. Правил он ещё долго и счастливо, до 1483 года, суммарно более 20 лет, пока не помер от аппендицита или чего-то навроде того.
Тут принято говорить, что Эдуард был хреновым королём, который только и знал, что бухал, и оставил страну в раздрае, но это полная чушь. Несмотря на все свои закидоны, это был единственный монарх за долгое время, который оставил после себя не долги, а сбережения. Во многом потому, что он не стремился тут же попробовать захватить всю Францию и Шотландию. А желающие-то были, многие реально думали, что в этот раз им точно повезёт, ведь у них есть такой лихой пацан, как Эдуард.
Эдуард, правда, не разделял их оптимизма, и вместо этого занялся делами острова, устроив жёсткую экономию. Он созвал парламент лишь однажды, когда казнил Кларенса, и даже денег за это не спросил. Войну с Францией он повёл скорее для формы, чтобы от него уже наконец отстали, а заодно, чтобы стрясти с Людовика XI бабла.
Также Эдуард сделал очень полезное дело — он сконцентрировал земли в руках короны, сократив поголовье нахлебников и дармоедов, немножко облегчив внутреннее положение Англии.
Настала пора выводов от этой изумительной истории.
Вывод первый. Война алой и Белой Розы — название неудачное. Собственно, его придумали не историки, а Вальтер Скотт, и современники эти события так не называли. В основном это были разборки йоркистов друг с другом, перемежаемые раздачей по щщам упорным, но криворуким Ланкастерам. И 30 лет войны 25 по факту правили Йорки, если не больше, и войны-то никакой в Англии примерно половину этого времени не было. По сути, проживи Эдуард на десятку лет подольше, и Йорки бы закрепились на престоле окончательно.
Второй вывод. Тут мы столкнулись с любимым приёмом Мартина. Как и с Вильгельмом завоевателем, как и с Годвином Уэссекским, Йорк был поделен на две половины, молодую и старую. Черты Эдуарда молодого унаследовал Старк, а Эдуарда старого — Баратеон.
На самом деле, если сличить молодого Роберта с Роббом Старком, их различает только одно — первый женился на неправильной бабе, а второй, вроде как на правильной бабе, и поэтому один гражданскую войну выиграл, а другой проиграл. Их обоих любили тёлки, у них был фан-клуб из молодых сторонников, они были хорошими полководцами. Чёрт, для особо недогадливых, Мартин даже имя им дал одно на двоих.
Многие фанаты Робба Старка от чего-то думают, что женись бы Робб на Фреихе, то всё сложилось бы прекрасно. Эти люди не понимают, что история Робба, женившегося на Фреихе, уже показана, и это история про Роберта Баратеона, который в несчастном браке под опекой Ланнистеров успешно утопил себя в вине, превратившись в мерзкого жирного борова.
Риккон и Бран ненавидели Фреев, и всеми силами постарались бы оттереть их от престола сразу после смерти Робба, Фреи бы потеряли берега и в союзе с Болтонами попробовали бы у них отжать Винтерфелл, а Робб, у которого в башке был один ветер (недаром он назвал так своего лютоволка, лол) пустил бы ситуацию на самотёк ещё при жизни.
Тут же мы нашли прототипы Серсеи, Эддарда Старка, Фрея, Тайвина, Ренли и даже внезапно Джоффри.
Я не упомянул тут ещё одного кадра, прототипа которого мы нашли, потому что ему будет посвящена отдельная глава.
Последний брат Эдуарда, Ричард Глостер, женился на Анне, дочери Уорвика, и унаследовал все земли её отца. Ричард оставался верным сторонником Эдуарда до самой его смерти. К его-то истории мы и перейдём в следующей главе.