Однажды ты ответишь мне

От бесцельного созерцания серой стены, украшенной только отошедшими выцветшими обоями, меня отвлекает характерный звук пришедшего сообщения. Медленно, с трудом поднимаюсь – колено, перетянутое эластичным бинтом, болит адски. Со дня аварии прошло уже полтора года, но такие травмы без должного лечения не заживают. А моя страховка едва покрыла операцию на позвоночнике. Не стану вдаваться в анатомические подробности, но если бы не чудеса современной медицины – сам я мог бы разве что ложку ко рту поднести, да и то вряд ли. Но на самом деле жаловаться мне не на что. Я выжил чудом. Груженный песком самосвал буквально переехал нашу старенькую «Вольво», впечатав ее в ограждение. Еще немного – и машина бы сорвалась с моста, что снизило бы мои шансы выжить до нуля процентов. Мне цинично сказали, что все, кто находился в тот момент в салоне, должны были погибнуть. Законы физики - упрямая штука. Но я каким-то невероятным образом остался в живых, отделавшись лишь травмами, лишившими меня возможности жить полноценной жизнью, и психосоматической немотой. Да, именно. Я не только калека, еле переставляющий ноги, но и не могу издать ни звука. Мой психотерапевт называет это посттравматическим синдромом. Говорит, что я должен меньше думать о том, что произошло, и о том, что за рулем чертовой машины был я. Мать, отец, брат – все они на моей совести. Конечно же, в аварии не виноват никто, кроме отказавших тормозов самосвала. Но иногда мне кажется, что... Черт. Нет. Я просто знаю, что если бы я среагировал раньше, то ничего этого бы не произошло. Если бы я не переключал в тот момент радиоприемник, надо добавить. Какой кретин подписал закон, разрешающий водить машину с шестнадцати? И вот встречайте: я, восемнадцатилетний старик, живущий на пособие и жалкие гроши, зарабатываемые в интернете. Раньше я считал себя неплохим дизайнером, даже собирался поступать в колледж. Но сейчас приходится довольствоваться оформлением сайтов, чьи владельцы жалеют денег на раскрутку фирмы в интернете и заказывают работу по приведению порталов в божеский вид таким, как я. Впрочем, не на что жаловаться. Мне вполне хватает на оплату счетов за квартиру, интернет и еду. Тяжело опускаюсь на стул, открываю окно мессенджера и невольно улыбаюсь: знакомый дурацкий ник из трех цифр и одной буквы. Z_777. С фантазией у тебя явно не лады. Хотя... Мой Romulus вообще сворован из легенды про основание Рима. Z_777: Я отвлекаю? Ну, конечно же, отвлекаешь. Я был занят попытками отвлечься от боли и мыслями о суициде. Обычный набор. – Нет, – улыбаюсь экрану. – Я просто был не рядом с компом. Z_777: Но сейчас ты здесь? Интересно, кто ему тогда пишет. – А где мне еще быть? Палец привычно касается Enter. Z_777: Логично. Наверное, ты улыбаешься. Я не знаю, как выглядит твоя улыбка, я вообще не знаю тебя. Но я могу представлять. И в моем представлении твоя улыбка открытая и солнечная. Ведь ты из Калифорнии. Z_777: Как твой день? О, очень интересный вопрос, что и говорить. Как мой день? Ну, с утра я корчился от боли в спине – у меня бывает, если неудобно лежал. Потом выпил обезболивающее. Лежал еще – ждал, пока подействует. Заставил себя встать. Дошел до ванной, умылся. Дальше – завтрак. Правда вот в холодильнике только остатки вчерашних хлопьев с молоком, превратившихся в кашу. Впрочем, это лучше, чем ничего – на улице дождь, а в дождь мне лучше не выходить. Так что я поел и отправился доводить до ума очередной сайт для какого-то интернет-магазина, продающего средства от паразитов. Закончил к восьми. Дополз до кровати. Смотрел в стену. Потом написал ты. – Да как обычно, – пальцы замерзли, я едва чувствую подушечки. – Ничего нового. Z_777: Ну, ты смешной. Как я могу знать, что для тебя обычно, если ничего о тебе до сих пор не знаю? М-да... Сегодня меня ждет новая пытка. Тебе почему-то отчаянно хочется знать обо мне все. Но ты не понимаешь... Если я расскажу, меня не ждет ничего, кроме жалости. А она изменит все. Ты не будешь воспринимать меня как равного, а это конец. – Ты знаешь, что я из Бостона, – это, кстати, правда. Z_777: Кстати, об этом. Мой отпуск начинается завтра. Ну, понятно. Опять эта твоя идея-фикс насчет встречи. Неужели ты не понимаешь... Ах, да. Я ведь так ничего и не рассказал тебе. Замкнутый круг. – Послушай... – начинаю печатать, но так и не могу написать ничего внятного. Стискиваю пальцами виски, зажмуриваясь. Как же тебе объяснить, а?! Как отказаться так, чтобы не обидеть? Сказать, что при встрече ты увидишь еле передвигающегося немого калеку с тусклыми глазами? Но тогда... Звук, оповещающий о том, что получено еще одно сообщение, заставляет вздрогнуть. Z_777: Ну, чего ты молчишь? Не хочешь меня увидеть? – Хочу, – палец зависает над Enter. Z_777: Скажи хоть что-нибудь. Я ведь уже купил билет. Чертов придурок! – Ты увидишь совсем не то, чего ожидаешь, – бью по клавишам почти со злобой. Z_777: Ты черный трансвестит? И дурацкий смайлик в конце. Невольно хихикаю. – Я не трансвестит. И не черный. Просто... Это сложно объяснить. Сдай свои билеты. Z_777: Ты соврал про город? – Черт, нет! – как же мне паршиво сейчас. – Я не знаю, как объяснить тебе. Я тебе не понравлюсь. Z_777: Решаешь за меня? – Я знаю, как люди реагируют на меня. Не хочу, чтобы ты смотрел так же. Господи, ну почему это происходит со мной?! Z_777: Я приеду, слышишь? Мне плевать, что ты об этом думаешь. Я хочу тебя увидеть. Бессильно откидываюсь на спинку стула и сжимаю от боли зубы. Закрываю глаза, чтобы не видеть того, что ты будешь писать дальше. Минута, две. Оповещения приходят одно за другим, а я малодушно жмурюсь, не имея сил ни на то, чтобы выключить компьютер, ни на то, чтобы хотя бы посмотреть на экран. В конце концов, я пересиливаю себя и открываю глаза. Сообщений уже десяток. Z_777: Боишься, что я окажусь маньяком? Но ты ведь сам запретил мне рассказывать о себе! Z_777: Опять игнорируешь меня? Z_777: Я расскажу. Z_777: Слышишь? Z_777: Я из LA. Мне двадцать шесть. Работаю пиарщиком в рекламном агентстве. Мое настоящее имя – Майк. В свободное время занимаюсь плаваньем. Я гей. Z_777: Черт. Но ты, наверное, уже догадался. Z_777: Ты мне нравишься, понимаешь? Z_777: Я очень хочу тебя увидеть. Z_777: Что мне сделать, чтобы ты ответил? Z_777: Я уверен, что ты сидишь и смотришь в экран. Я пришлю фото. Хочешь? Господи, ну где я так провинился? Тебе мало того, что я и так страдаю? Хочешь добавить мне?! Ты ведь должен быть милосердным! Z_777: Держи. Не лучшее, но это то, что первое попалось под руку. Я смотрю на яркое солнечное фото и чувствую, как в глазах набухают предательские слезы. Ты высокий, темноволосый, улыбаешься в камеру. А глаза – голубые. В цвет неба. – Спасибо. Меня хватает только на то, чтобы написать это короткое слово. Z_777: Ты все же здесь. Я думал, ты окончательно обиделся на меня. – За что я мог бы на тебя обидеться? – невесело улыбаюсь твоей фотографии и зачем-то добавляю: – Ты очень красивый, Майк. Z_777: Как твое настоящее имя? Что это изменит? – Томми, – нажимаю на Enter и запоздало вздрагиваю. Чертов придурок! Почему я написал не «Томас»?! Унизительно... Z_777: Может, пришлешь фото, Томми? И опять этот улыбающийся смайлик. – У меня только старые. Не присылать же тебе то, во что я превратился? Z_777: Без разницы. Пришли, а? Пожалуйста. – Подожди минуту. Я найду подходящую фотографию. Z_777: Я подожду сколько нужно. Наверное, я зря не удалил эту папку. Мое путешествие в Нью-Йорк с родителями. Листаю фотографии, разглядываю панорамы, свое веселое улыбающееся лицо, родителей... Чертов Нью-Йорк. Беру первую попавшуюся более-менее приличную фотографию и отправляю. Едва сообщение обозначается прочитанным, сердце в груди екает. Я ведь могу не понравиться тебе. Господи, пожалуйста... Я прошу тебя, пусть ему понравится это фото. Z_777: Ты красишь волосы? Ах, да, на фото у меня высветленные торчащие в художественном беспорядке волосы. Сейчас все совсем иначе. Наверное, ты бы не узнал меня, если бы увидел. – Сейчас я выгляжу немного иначе. Ага, немного. Во вранье, Томми, тебе нет равных. Z_777: Можно я позвоню тебе в скайпе? Я истерично смеюсь, только вот из горла вырывается невнятный сип. Зажимаю рот ладонью, заставляя себя успокоиться. Глупый мальчишка. А чего ты хотел? Нормальным людям для общения нужен голос, о чем ты имел неосторожность забыть. – Я не смогу с тобой говорить. Z_777: Не хочешь? – Ты не понял. Я не могу говорить. Ну, вот и сказал. Еще одна тайна долой. Z_777: Можно я просто увижу тебя? Ты можешь писать мне ответы. Цирк. – Это слишком. Я не готов к такому. Z_777: Я буду в Бостоне завтра в десять утра. Возьму напрокат машину, закину вещи в отель и буду свободен. Назначь любое место и время. – Что за одержимость? – я просто не понимаю происходящего. Z_777: Скажи мне место и время. И что мне делать? Z_777: Томми, пожалуйста. Сжимаю зубы и медленно, буква за буквой, набираю название дешевой кафешки за углом. Дальше мне все равно не дойти. Тихий щелчок клавиши Enter отрезает мне все пути к отступлению. Z_777: Я буду там в два часа дня. Ты ведь тоже придешь? Обещай. – Я обещаю. Z_777: Тогда до завтра. Я должен выспаться. Спокойной ночи, Томми. – Спокойной. Закрываю окно, выключаю компьютер и медленно поднимаюсь. Спину простреливает болью. Правда, терпимой. Откидываю с постели покрывало и ложусь не раздеваясь. Потому что для того, чтобы снять майку, нужно поднять руки. Сделаю это завтра в ванной. Сон приходит незаметно, так что я даже не успеваю осознать весь кошмар своего положения. *** Будильник звонит в десять. Он автоматически каждый день раздражающе трещит именно в это время. Не знаю, кому и что я пытаюсь доказать, запрещая себе спать до полудня, но сегодня мне это на руку. Выползаю из-под одеяла и сажусь. Нет, сегодня определенно полегче, чем вчера. Плавно поднимаюсь, стараясь не растревожить спину и колено. Получается это вполне успешно. Так что я даже довольно улыбаюсь, радуясь своим успехам. Хотя у меня нет повода для веселья. Особенно сегодня. Подцепляю со стула полотенце и плетусь в ванную, запоздало думая о том, что мы с тобой не обменялись телефонными номерами. А может... Может, это все издевка? И не будет никакой встречи? Может, ты... Черт! Мне не стоит об этом думать. По привычке закрываю за собой дверь и осторожно принимаюсь стягивать с себя майку. Главное здесь – не делать резких движений. Этому я научился еще давно. Кидаю ее в корзину и берусь за трусы. С этим легче. Впрочем, тоже нужно быть внимательным. В любом случае, через пять минут я совершенно обнажен и на мне остается только бинт на колене. Вытягиваю закрепленный краешек и разматываю эластичную ленту. Откладываю бинт в сторону и с трудом забираюсь в душевую кабину. Хорошо, что родители, помимо ванной, в свое время установили и ее. Вода... О, господи, как же хорошо ощущать теплые капли на коже. Они словно ласкают, обволакивают теплым покрывалом. Закрываю глаза и замираю. И мне кажется, что я не чувствую перманентной тянущей боли в спине и колене. Вода словно забирает ее. Но задерживаться мне сегодня нельзя. Так что я беру с полки флакон с шампунем, лью прозрачную жидкость на ладонь и через несколько минут уже смываю с волос мыльную пену. Моюсь сам – спину, естественно, вымыть нормально не удается, но в любом случае теперь я пахну морской свежестью в соответствии с надписью на флаконе с гелем для душа. Едва выбравшись из душа, я вдруг вспоминаю, что это не рядовой поход в магазин за хлебом или к социальному психотерапевту. Это... свидание? Встреча друзей? Как ты представляешь себе нашу встречу? Нужно хотя бы попытаться выглядеть презентабельно. Смотрю на себя в зеркало, и губы сами складываются в злую улыбку. Раньше меня называли симпатичным, но теперь меня вряд ли можно так охарактеризовать: запавшие равнодушные глаза на исхудавшем лице, тонкие сжатые губы, шрам на виске. Тусклые волосы, неопрятно торчащие во все стороны. Да от меня вообще осталась тень. Смотрю на свои худые запястья: на одном – два длинных шрама, дурацкая попытка свести счеты с жизнью. Не знаю, может, это и правда было бы лучшим выходом для меня. Но проблема в другом – мне просто не хватило духу тогда. Ровно, как и сейчас я не смогу этого сделать. Слабак. Может, попытаться уложить волосы, как я делал это раньше? Хотя, с другой стороны, разве можно что-то сделать с тем бардаком, который на моей голове сейчас? Плюю на прическу и иду искать что-нибудь приличное из одежды. Я давно забил на свой внешний вид, но сейчас мне вдруг захотелось... понравиться? Даже останавливаюсь, пораженный этим открытием. Тут же в голове просыпается знакомый, полный сарказма голос, принимающийся популярно объяснять, что такое ничтожество, как я, и думать о подобном не должно. Калека. Обуза для общества. Существо, обреченное на одиночество. Впрочем, я уже научился не слушать этого придурка. Мне и так хватает унижения. Синяя футболка, легкие слегка зауженные брюки – то, что я носил когда-то. И кажется, словно это было в прошлой жизни. Словно не со мной. Хорошо, что брюки висели на вешалке, не придется ничего гладить. Хотя гладит мне приходящий через день социальный работник – уставшая от жизни пятидесятилетняя женщина по имени Дороти. От любой просьбы на ее полном лице появляется выражение вселенской скорби, поэтому я стараюсь вести себя при ней как можно тише и скромнее. Так что, если она что и гладит, то по собственному усмотрению. Готов я оказываюсь к двенадцати, что для меня, в моем положении – рекорд. Обычно на сборы у меня уходит много больше времени. Я вечно присаживаюсь отдохнуть, могу минут на пятнадцать залипнуть, уйдя с головой в невеселые мысли, приводящие в уныние, а потом еще столько же предаваться саможалению. Не самый скоростной вариант сборов. Но сегодня все иначе. Пусть в голове бродят противоречивые мысли, но это далеко не апатия. Мне скорее... страшно. Да, именно. Я с удивлением вдруг понимаю, что волнуюсь, словно перед единственным в моей прошлой жизни свиданием. Оно, кстати, так тогда и не состоялось – температура тридцать девять и недельный постельный режим. Присаживаюсь перед компьютером, жду пока он загрузится и с удивлением вижу, что у меня одно непрочитанное сообщение. Открываю и замираю от неожиданности: твой номер телефона. Просишь прощения за то, что забыл, и предлагаешь мне отправить тебе свой, ссылаясь на то, что, как только приземлишься, зайдешь в интернет и прочтешь мое сообщение. Жаль, мой мобильник совсем старый и зайти в интернет с него довольно проблематично. Я вообще отстал от жизни... Хотя, наверное, мог бы накопить за все это время на приличный гаджет. Впрочем, это уже не важно сейчас. Похолодевшими непонятно от чего пальцами вбиваю цифры. Наивный мальчишка... Неужели думаешь, что тебе что-то светит? Криво улыбаюсь и отсылаю сообщение. На часах половина первого, мне нужно выйти через час. Кафе совсем недалеко, но при моей скорости передвижения нужно выйти как минимум за полчаса. А лучше – раньше. В итоге я выхожу из дома ровно в один час и пятнадцать минут. Но перед самым порогом я вдруг понимаю, что привычно держу в руках костыли. Чертовы костыли. Неужели он увидит меня вот таким? Калекой, пристроившим на соседнем стуле это уродливое приспособление? Решительно отставляю их в сторону.