Сестра

Я стою у зеркала в пышном красном платье. Сзади меня стоит Цинна и поправляет мою юбку. Сегодня мы даем интервью. Сегодня у меня день рождения. Этот счастливый праздник, о котором я напрочь забыла, омрачает лишь то, что уже через несколько часов я буду на арене, и, возможно, погибну. Замечательная перспектива. Я совсем не чувствую радости. Рядом нет ни Китнисс, ни мамы... Рядом только щебечущие, словно птицы, люди, говорящие обо всем и ни о чем одновременно, Цинна, Эффи, Пит и Хеймитч. Я вздыхаю и поворачиваюсь к Цинне. Он опускает руки на мои плечи. - Ты готова. - говорит он тихо. Я и в правду выгляжу просто отлично - светлые волосы собраны в густой пучок, на лице нет ни единого признака присутствия косметики, хотя, это и не так. Красное платье, с пышной юбкой и рукавами три-четверти, сплошь покрыт блестками, отчего при движении на лице играют замысловатые блики. - Не грусти, - говорит вкрадчиво Цинна, - просто будь собой. Ты невероятная... И представь, что ты разговариваешь со мной, хорошо? - получив кивок в ответ, он продолжил, - Ты всех поразишь. Я опять киваю, обнимаю его и отхожу в сторону Пита. Мы должны вместе пройти к сцене. Его дизайнер, Порция, так же поправляет его наряд. Пит видит меня и улыбается. - Привет! - улыбнулась я. Он засмеялся. - Да, давно не виделись, - он подождал, пока Порция уйдет, подошел ко мне и обнял, - о, я совсем забыл. С днем рождения! Он улыбнулся и достал из кармана какую-то коробку. - Не стоило... - Как это? - удивился Пит, - у нас осталось так мало возможностей порадоваться! Он открыл коробку и достал оттуда золотой медальон круглой формы. - Возможно, этот подарок не совсем подходит для тринадцатилетия, но я бы хотел, чтобы он у тебя был, - сказал Пит, открывая медальон. На одной стороне медальона фотография мамы и Китнисс. Они, с широкими улыбками, обнимаются… По всему телу прошлась волна тепла и радости. Они со мной. На глаза навернулись слезы, но я быстро пришла в себя и посмотрела на противоположную фотографию. На ней были изображены Хеймитч, Пит, Эффи и Цинна. Они дурачатся, видно, как им весело. Эффи сидит на переднем плане, хоть и улыбается, но чем-то недовольна, Пит крепко обнимает Хеймитча, который также крепко отвечает на его объятья, Цинна стоит сзади них с широкой улыбкой и обнимает их обоих за плечи. Я улыбнулась. - Мы бы хотели, чтобы ты знала, что мы рядом с тобой, и что мы любим тебя. Мы хотим, чтобы ты знала - мы тоже твоя семья, и... Пит не успевает договорить, как я, шурша юбкой, сокращаю расстояния между нами и бросаюсь в его братские объятья. - Спасибо, - шепчу я, - это самый лучший подарок... Пит тихо смеется и гладит меня по голове. К нам подходит Хеймитч. - Ребята, через пять минут ваш выход. Бросайте ваши телячьи нежности, и пойдем скорее... Я разворачиваюсь к нему, беру его за руку и говорю: - Хеймитч, ты самый лучший! Он смущается, улыбается, но все-таки грозно нас поторапливает. Забирает у меня медальон, кладет себе в карман пиджака, и уходит к сектору менторов. Мы с Питом идем к сцене. Здесь царит полумрак, трибуты прижимаются к стене и ждут своей очереди. От дистрикта к дистрикту, от трибута к трибуту. Девушки первые. Вдруг ко мне подходит какая-то девушка с длинными каштановыми волосами, и крепко меня обнимает. - С днем рождения! - восклицает она, отчего я удивляюсь. Никто же не знает, кроме своих! Она отходит от меня на шаг, чтобы всмотреться в мое лицо. - Ах, похоже лишь выражение глаз. Такая же уверенность! А так - ни одного намека, что ты похожа на... - Джоанна Мейсон, ментор дистрикта семь. - спешно говорит Пит и серьезно смотрит на девушку. - Ладно, ладно, что сразу за взгляд такой! Я всего лишь хочу сказать, - девушка вернула свой взгляд на меня, - что ты красавица! Желаю тебе всего хорошего, чтобы жизнь была полна радостей и любви! Не хотелось бы отвечать грубостью, но я выпаливаю: - Странное пожелание, если учитывать, что жить мне осталось всего ночь. Вряд ли за эту ночь я найду достаточно радостей и любви. Хотя, все равно, большое спасибо. Я холодно стреляю в ошарашенную Джоанну взглядом, уже в душе жалея, что так сказала. - Ладно, - говорит она едко, - удачи вам. Она напоследок кивает Питу и уходит. - Она непредсказуема, не вини ее. Она всего лишь хотела, чтобы ты о ней знала... Я кивнула, не вникая в его слова. Тем более, что уже подходила наша очередь. - Итак! - послышалось со сцены, - поприветствуйте первого трибута двенадцатого дистрикта, Примроуз Эвердин! Я ошарашенно встала, как вкопанная, из-за чего Питу пришлось мягко меня подтолкнуть в сторону сцены. Я взошла на нее, оглушенная овациями. Все аплодировали мне и скандировали мое имя. Повсюду только и слышалось "Примроуз, Примроуз". Несколько минут все это мне казалось невероятно диким. Но потом я увидела Цинну в толпе сидящих капитолийцев. Вспомнив его совет, я улыбнулась и прошла к дивану, на котором меня ждал Цезарь Фликерман. Этот странный мужчина с синими узорами на шее и щеках, в голубом пиджаке, с высокой прической и лучезарной улыбкой, совсем не вызывал доверия. Поэтому, не обращая на его приветствия внимания, я села напротив, все также улыбаясь. - Так. Милая Примроуз... Ты кажешься такой загадочной, неправда ли? - воскликнул Цезарь, обращаясь к зрителями. Все засмеялись и зааплодировали в знак согласия. Цезарь продолжил: - Но я знаю одну твою тайну, - я вся сжалась. Какую еще тайну?! - У тебя сегодня день рождения! Да-да, дорогие друзья, сегодня Примроуз Эвердин исполнилось тринадцать! Зал встал и начал аплодировать с неистовой силой, выкрикивая мое имя и поздравления. - Да, Цезарь, это невероятное чувство! - с поддельным смешком сказала я. Вспомнив слова Хеймитча, что нужно говорить как можно больше слов во славу Капитолия, я продолжила: - Спасибо Капитолию, что я могу побывать в таком красивом городе в свой день рождения. Для меня это очень важно, и... Не успеваю закончить фразу, как Цезарь спрашивает у меня: - Скажи, нам всем интересно знать - что ты такого сделала на индивидуальном просмотре, что тебе, маленькой девочке двенадцати лет, впервые в истории поставили максимальный балл? Я испуганно взглянула на Цинну. Он еле заметно кивнул. Я перевела взгляд обратно на Цезаря, усмехнулась: - Пусть тайны остаются тайнами, - сказала я и заливисто рассмеялась, удивленно отмечая, что со мной смеется весь зал. Цезарь, посмеявшись, задает следующий вопрос: - Так, Примроуз. Ты, ведь, доброволец, не так ли? Расскажи о ней, - на экране появляется фото Китнисс на жатве, - кто она? Я вздыхаю. Пытаюсь представить, что Китнисс сидит рядом со мной и сжимает мне руку, чтобы успокоить. Поднимаю глаза и вдруг натыкаюсь взглядом на стоящих рядом со сценой девушек-ассистенток, капитолиек. Они все очень ярко одеты, на всех - кислотно-зеленого цвета парики, разных размеров. Но самое главное -я останавливаю взгляд на одной из них, той, которая непрерывно смотрит на меня и утвердительно кивает. Готова поспорить на мою козу Леди, что это моя Китнисс. Ее глаза ничем не скроешь - ни ярким макияжем, ни линзами. Она чуть улыбается мне, и опять кивает. - Это моя сестра. Ее зовут Китнисс, и я ее очень люблю. Ей семнадцать. - говорю я на одном дыхании, резко вдыхаю воздух, и опять обворожительно улыбаюсь. - Ох, ну, мы пожелаем тебе выиграть эти Голодные Игры, чтобы воссоединиться со свой сестрой! Прежде, чем подумать, говорю: - Это произойдет раньше, чем вы думаете. Зал удивленно замирает, а я понимаю, что ляпнула что-то не то. Улыбаюсь во все свои зубы, продолжаю: - Она всегда в моем сердце, она всегда со мной. Цезарь заливисто смеется, но видно, что он напрягся. - И последний вопрос - какое событие в твоей жизни, по твоему мнению, изменило тебя? Цезарь улыбается прямо в камеру, не смотря на меня. Я ерзаю на кресле, смотрю в сторону Китнисс, как бы спрашивая разрешение - рассказать или не рассказать?.. Она кивает. - Да, безусловно, такое событие есть... - медленно начинаю я,всматриваясь теперь уже в лицо Цинны, - это гибель папы. В зале раздаются удивленные возгласы. Кто-то не сдерживает всхлипов. - Как он погиб? - спрашивает тихо Цезарь, проведя рукой по своей шевелюре. - Он погиб, работая в шахте. Никто тогда не выжил. Нам пришлось туго, пришлось быстро...расти... - сказала я с трудом из-за комка в горле. Цезарь хотел было что-то еще спросить, но спасительный сигнал прерывает его мысли, и он только говорит: - Давайте еще раз похлопаем трибуту Двенадцатого дистрикта, Примроуз Эвердин! Я, улыбаясь, на негнущихся ногах иду в сторону остальных трибутов, которые сидят в глубине сцены. Сейчас очередь Пита, нужно внимательно его послушать. Тем временем, ассистентка - другими словами, Китнисс - подошла ко мне, чтобы забрать мини-микрофон. Незаметно сжав мне плечо, она быстро забрала микрофон и скрылась в темноте кулис. В раздумьях я и не заметила, как у Пита прошло больше половины отведенного времени. Поругавшись на себя, я навострила уши. - Итак, Пит... нас всех интересует, есть ли у красавца из дальнего Дистрикта девушка? Пит улыбнулся, и, повернувшись к зрителям, сказал: - Не то, чтобы... - Неужели, нет? Я не верю... - Нет... хотя, есть одна девушка. Но, возможно, она и не знала обо мне до прошлого года. Но мне ничего не светит - она неприступна. - Ну, видишь, есть еще один стимул, чтобы победить. Вернуться и завоевать ее! В зале засмеялись. Пит погрустнел. - Увы, победа ничего не даст мне... - В каком смысле? - удивился Цезарь. - Вряд ли она будет рада, если вернусь я, а не... - Пит делает паузу, и продолжает, - а не ее сестра. - в зале раздаются охи, - ведь, я люблю Китнисс Эвердин, а Китнисс Эвердин больше всего любит свою сестру. На экране вновь появляется фото Китнисс в день Жатвы. Теперь и она знаменитость в Капитолии. Прозвучавший сигнал оповещает всех, что время Пита истекло. Он встает, кланяется, подходит к трибутам и садится на соседнее от меня место. Я улыбаюсь ему. Мы встаем, так как начинается гимн Панема. Он звучит настолько громко, что я чувствую, как дрожат мои внутренности. Как только он заканчивается, нас ведут в сторону выхода. Там нас встречают Цинна и Хеймитч. Рядом с ними стоит красивый молодой человек со светлыми волосами. Он улыбался нам так лучезарно и тепло, что не ответить было невозможно. - Привет! - поприветствовал он нас, пожимая Питу руку. Они обнялись, как добрые друзья, что меня удивило. - Меня зовут Финник, - говорит он и протягивает мне руку. Я с радостью ее пожимаю. - Прим, - отвечаю я и улыбаюсь. - У тебя сегодня день рождения? У меня есть для тебя по-да-ро-чек! - смеется он и вытаскивает из кармана коробку, обвязанную красной лентой, - только раскрой ее у себя, хорошо? - я кивнула, а он погладил меня по голове. - Спасибо большое, Финник. - сказала я, улыбаясь. Он улыбнулся в ответ и поспешил к своим трибутам. - Он же ментор? - подтверждаю свои догадки я. Хеймитч кивает и проходит в сторону лифтов. - Он милый. - улыбнулась я. Пит фыркнул, а Хеймитч рассмеялся. - Финник не может не понравится, - сказал он, заходя в лифт. Мы в молчании поднимались на свой этаж. Я крепко сжимала подарок от Финника в руках, что он чуть не вывалился из рук. Это все от нетерпения, я хочу узнать, зачем Китнисс опять была здесь. Наконец-то мы приехали на двенадцатый этаж. Как только мы заходим в апартаменты, нас встречает Эффи. - Вы были просто бесподобны! Мои трибуты! - проговорила она, раскрывая объятья. Она по очереди нас обняла - идите, переоденьтесь. Потом сразу в гостиную! Я кивнула и прошла в свою комнату. Тем временем, Цинна, Хеймитч и Эффи прошли в гостиную. Кинув подарок Финника на кровать, я, без промедления, иду в душ. Уже через тридцать минут, в блузке синего цвета и черных брюках, я сидела на просторном диване в гостиной, смотря повтор наших интервью. Рядом сидел Хеймитч и пил из красивого фужера желтоватую жидкость. - Китнисс... - начинаю я, но он перебивает: - Завтра улетит. Я киваю. В принципе, больше ничего и не хочется спрашивать, но тоска по сестре усиливает любопытство. - А зачем?.. - Все узнаешь потом. Зайка, у нее все хорошо. Лучше подумай о том, что ты завтра попадешь на арену. - он отсалютовал мне фужером и залпом выпил. Я перевела взгляд на экран, где как раз показывали меня. - Что ты посоветуешь, Хеймитч? - спросила я. Он, наливая из графина себе в фужер, говорит: - Обязательно беги от рога изобилия. Обязательно! Там начнется просто кровавое месиво. Лучше беги в лес и ищи воду. Там обязательно будет река, обязательно. Он внимательно посмотрел на меня. Я кивнула. - Я поняла. - В любом случае, долго тебе там быть не придется... - сказал он мне серьезным тоном. - В смысле, я погибну быстро? - улыбнулась я. Хеймитч засмеялся. - Ни в коем случае. Просто будь готова ко всему. Я опять кивнула. Через несколько часов, уже лежа в кровати, я вспомнила, что забыла раскрыть подарок Финника. Я вскочила, подбежала к подоконнику, на котором стояла коробка, открыла ее и вытащила пакет. В нем лежала записка и что-то еще. В записке было написано: Ты -принцесса! Умная, бесстрашная, с большой, открытой душой. Ты похожа и не похожа на свою сестру. Вы такие разные внешне, и такие похожие внутренне... Вы такие одни - уникальные, сердобольные, удивительные. Ты не могла быть другой. Мы хотим, чтобы ты знала - все будет хорошо. Ты будешь жить в мире, который будет лучше, чем тот,в котором мы живем. Ты будешь жить в любви, благополучии, мире... А сейчас мы хотим пожелать тебе удачи и терпения. Ведь, только ради таких, как ты, мы и боремся за лучшее будущее. Твои друзья. Прочитав записку, я достала из пакета красивый, золотой браслет. Я сразу надела его на запястье. Понимаю, что завтра нужно будет его снять - ведь, на арену, можно взять лишь одну вещь. Поэтому, пусть хотя бы ночь он будет со мной. Я вернулась в кровать, легла на мягкие подушки, но сон так и не шел. Повернувшись на бок, я погладила браслет. Друзья... кто мои друзья? У меня их, оказывается, много. Это Хеймитч, Цинна, Пит, Эффи... Конечно, Китнисс, Финник, и даже эта Джоанна... Сенека Крейн и Плутарх Хевенсби, как ни странно. И многие, многие другие. Возможно, я не умру. Уже засыпая, я наконец-то поняла, что мне исполнилось тринадцать. Сегодня я стала на год взрослее, а чувствуется, что на многие лета. Такая тяжесть внутри, такие мысли...