<Заклинание Дракона> CUM SAXUM SAXORUM IN DUERSUM MONTUM OPARUM DA IN AETIBULUM IN QUINATUM — DRACONIS!
— Синторио тумагос… Люси… — Она сильна… Она выдержит… — эхом пронеслось, словно раскат грома по скалистым горам. Слова шипением змеи расползались по мрачной тишине, что медленно застилала местные подножия. — Она ещё не готова… Она дитя… — крикнули с земли два самых прекрасных существа на планете, которые светились словно звёзды, упавшие ради чьей-то мечты. Они, словно чьи-то грёзы, светились столь ярко и кричали столь яро, чтобы защитить того, чьё имя для них было заклятьем и чувствами под запретом свыше. — Она — ключ… Она сможет… — Люси любит… Люси ждёт… — Но ждёт она не его… Она ждёт смерти… Она сможет… пройти наше испытание… — уже всё было решено за тысячелетие. — Я хочу помочь ей… Я тоже… — вторили голоса, словно дождь после грозы. Им никто не мешал, их никто не мог уже остановить. — Тогда помогите… Но не мешайте… — но они могли помешать, невозможно было тогда представить, как можно защитить, при этом не протянув руку. Для них было всё впервые.***
Магнолия. Страна с семнадцатимиллионным населением. Знаменитая своей рыбной торговлей, а в особенности новыми волшебными гильдиям, привлекала множество клиентов со всех континентов, расположенных близ восточных берегов океана. Судно «Хэппи» прибыло ещё утренним причалом, привозя большее количество магов, готовых вступить в пополняющиеся ряды от строительных гильдий до заказных убийств. И в одном из них прибыли два, словно близнецы, светловолосые волшебники. Одетые в балахоны, они вступили первым шагом к великому будущему, думал, рисуя, художник, который подрабатывал у причала за счёт того, что благодаря своим волшебным краскам мог передать живое воспоминание в новом месте или о родном доме. Но на этот случай двое молодых юношей настолько впечатлили художника своей грацией хищника, что тот решил дать полёту своей фантазии. Работа работой, но в его жизни люди обращались только для того, чтобы художник либо нарисовал их портрет или же их дом, или когда они вместе с друзьями, что даже художник забыл, каково это — рисовать свою фантазию, а не чей-то портрет с пристальным взором. Художник мог представлять, каково это, если бы эти молодые парни были драконами. Добрыми и такими же величественными и божественно красивыми существами. Но, увы и ах, драконы не могли превращаться в людей, а тем более драконы — существа покоя и свободы, чтобы разгуливать по городу в тесных переулках, толкаемые народом, спешащим по своим делам. На холсте ровным слоем ложились первые и вторые синие разводы голубой краски, и чёрными уже обретали утончённые черты тела двух змеиноподобных драконов, кружащих на воздухе в горах Хакобэ в драконьем танце. Раз за разом, обмокая кисть, художник, не слушая недовольные возгласы новых клиентов с заказами, не отрываясь, рисовал, чтобы до истечения времени смог вовремя внести в своё творение фантазию. Для него было важно, как и немного стало интересно сзади стоящему парню, который был одет как чёрный паладин. Он неотрывно смотрел на уже готовую картину, которая всё больше и больше заставляла в искорках глаз загораться синее пламя и медленно разъедать мозг всё новыми и новыми планами для своего цели. Хоть он и менял историю уже больше двух раз, но в этот всё должно получиться. Он не верил в это. Он знает, что так и случится, что так и должно быть, что так будет правильнее. Что именно так мир спасётся. Никто бы не поверил в этого человека и никто бы не смог в нём узнать чёрного мага Зерефа.***
— Люся, мне нужна твоя помощь.